«1. Квантунская армия, выполнив до конца свой долг, вынуждена капитулировать.
2. Всем войскам немедленно прекратить военные действия и оставайся в тех районах, где они находятся теперь.
3. Войскам, находящимся в соприкосновении с советскими войсками, сдавать оружие по указанию их командования.
4. Какие бы то ни было разрушения строго запрещаю. Командующий Квантунской армией».
Два вымпела, сброшенные с японского самолета у разъезда Лишний в расположении войск маршала Мерецкова в девятнадцать часов, содержали обращение командующего 1-м фронтом Квантунской армии генерал-лейтенанта Кита к командованию 1-го Дальневосточного фронта с предложением о прекращении военных действий. Но в это же время японские войска практически повсеместно продолжали оказывать сопротивление Красной Армии. Начали сдаваться в плен в районе Боли и перевала Тампинлин лишь части маньчжурской армии императора Пу И.
Ознакомившись с приказом генерал-лейтенанта Ямады о капитуляции подчиненных ему войск, Главком дальневосточной группировки маршал Василевский в ответной радиограмме предложил командующему Квантунской армией с двенадцати часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всех фронтах, сложить оружие и сдаться в плен.
В середине августа, когда войска Квантунской армии еще оказывали отчаянное сопротивление атакующим соединениям Красной Армии на всех маньчжурских фронтах, в Москве продолжала находиться делегация Главкома американскими оккупационными войсками в Германии генерала армии Эйзенхауэра. Всю вторую половину дня 17 августа боевые союзники посвятили осмотру «Оружейной палаты» в Кремле. Их восхищениям не было конца, при виде редчайших экспонатов — ювелирных изделий, великолепно расшитых драгоценными камнями костюмов вельмож, старинных флагов и дорогих орденов, заполнявших огромные залы, и составляющих богатейшую коллекцию бесценных драгоценностей.
Вечером — прием у американского посла в Москве. Ближе к полуночи. Гарримана неожиданно пригласили в Наркомат иностранных дел. Вернувшись спустя полтора часа, посол с сияющим видом вышел на середину зала и громко объявил о капитуляции Японии. Это сообщение вызвало овацию всех присутствующих на торжественном приеме.
Визит Эйзенхауэра завершался в Ленинграде. Во время завтрака, устроенного в честь американской делегации, маршал Жуков обратился к сыну главы делегации Джону с просьбой предложить свой тост. Младший Эйзенхауэр сказал, что как молодой лейтенант он не привык находиться в кругу таких выдающихся военных чинов и руководителей, а затем произнес: «Я нахожусь в России уже несколько дней, и услышал много разных тостов. В них говорилось о мужестве и заслугах каждого союзного руководителя, каждого выдающегося маршала, генерала, адмирала и авиационного командующего. Я хочу провозгласить свой тост в честь самого важного русского человека во 2-й мировой войне. Джентльмены! Я предлагаю выпить вместе со мной за рядового солдата великой Красной Армии!»
Маршал Жуков гут же повернулся к генералу армии Эйзенхауэру и четким голосом произнес:
— Мы, должно быть, стареем Айк, если нам пришлось так долго ждать, пока молодой лейтенант не напомнит нам, кто в действительности выиграл воину.
На рассвете 18 августа генерал-лейтенант Ямада направил в штаб Главкома дальневосточной группировки очередную радиограмму, в которой заявил о готовности выполнить все условия безоговорочной капитуляции, сложить оружие и организованно сдаться в плен.
Но динамичные действия в этом направлении в этот день вновь пришли со стороны энергичного противника. Около пятнадцати часов, когда генерал-лейтенант Ямада намеревался закончить дневную «оперативку» и сделать короткий перерыв на обед, поступило необычное донесение командующего 3-м фронтом о высадке воздушного десанта Советов в Мукдене! Генерал-лейтенант Усироку сообщал, что небольшой по численности десант Красной Армии захватил территорию военного аэродрома, взял под свою охрану ключевые объекты города и уже приступил к разоружению частей Мукденского гарнизона, не встретив никакого сопротивления. Командующий Квантунской армией пробежал глазами текст ошеломительной телеграммы и сразу же объявил об… окончании оперативного совещания.
Нет, такого разворота событий просто не ожидал генерал-лейтенант Ямада. Он полагал, что обмен радиограммами между ним и штабами командования Красной Армии продлится еще неделю-другую и все закончится вроде бы само собой. Последует встреча командующих и серия переговоров об уточнении деталей капитуляции. Но вот получается все по-иному. С часу на час такой же десант Советов может нагрянуть в Чанчунь? И он сам, многоопытный генерал-лейтенант Ямада, в тылу своей огромной армии станет пленником Красной Армии, будет разоружен и под охраной вражеских автоматчиков доставлен на советскую территорию?..
Эти грустные размышления одинокого командарма Квантунской армией прервал спустя полчаса советник «императора» Маньчжоу-Го генерал-лейтенант Иосиока. Отрешённо глядя куда-то вдаль, генерал-лейтенант Ямада протянул ему донесение командующего 3-м фронтом.
— Воздушный десант Советов в Мукдене? — негромко, испуганно процедил управитель императорского дворца, но быстро совладал с собой и рассудительно добавил: — Это донесение, Ямада, нам следует немедленно проверить. Возможна дезинформация. К исходу вчерашнего дня советские войска находились еще в двухстах пятидесяти километрах от Мукдена. Опасно выбрасывать десант на таком удалении от наступающих главных сил.
— Проверьте, Иосиока, — отрешенно бросил в ответ командарм Квантунской.
— Но подобное так же неожиданно может скоро произойти и в Чанчуне, Ямада.
Генерал-лейтенант Иосиока тотчас покинул кабинет командарма, чтобы выполнить его срочное поручение. В кабинет сразу же вошел заместитель начальника штаба армии генерал-майор Томокацу. Ямада и его ознакомил с донесением генерал-лейтенанта Усироку.
Прочитав документ, «штабник» быстро возвратил его командарму, негромко, как бы автоматически, сказал:
— Я сейчас же распоряжусь, Ямада, об усилении охраны всех посадочных площадок в городе. Не встретив сопротивления в Мукдене, Советы могут предпринять попытку высадить десант и здесь, в Чанчуне.
— Да, Томокацу, распорядитесь, — согласно кивнул головой генерал-лейтенант Ямада и, сделав небольшую паузу, все же предупредил: — Но не вздумайте давать команду обязательно атаковать его, если это в действительности произойдет. Император согласился принять условия Потсдамской декларации союзных держав и Москва демонстрирует динамичные действия. Праздник на ее стороне. Теперь все может произойти.
— Петля быстро затягивается, Ямада, — продолжил диалог заместитель начальник штаба армии. — Я только что разговаривал по телефону с генералом Микио. Он находится в районе Харбина. Ситуация там более чем критическая. Гарнизон города деморализован. Сейчас с востока на Харбин надвигаются остатки уцелевших войск 5-й армии. Возможно паническое перемешивание частей.
— У вас есть предложения, как это предотвратить, Томокацу? — глаза собеседников встретились.
— Внести предложения, Ямада, в состоянии лишь командующий войсками, хорошо владеющий конкретной обстановкой. Я не отношу себя к таковым. Генерал Микио сообщил мне, что русские заняли Цзямусы и продвигаются в направлении Саньсина. Теперь я не представляю, что на самом деле происходит у него на фронте.
Словно очнувшись, командарм Квантунской вдруг круто переменил тему разговора:
— Скажите, Томокацу, а что происходит в наших санитарных службах? Какие вы получаете донесения с фронтов?
Это был трудный для «штабника» вопрос. Точного положения вещей он не знал, но все же доложил:
— Лазареты в Муданьцзяне остались на месте, Ямада. Обстановка на оборонительных позициях изменяется так быстро, что командованию армий и дивизий бывает просто не до тылов. К тому же, повсеместно ощущается острый дефицит транспортных средств. Допускается нерасторопность тыловых служб. Повседневными стали их ссылки на отсутствие горючего, нехватку парка автомашин. Велики их потери в прифронтовой полосе… Очень велики.
Генерал-лейтенант Ямада возразил:
— Но почему плохо используется, Томокацу, железная дорога? Разве и там все тоже полностью остановилось?
— Подвижной состав оказался в руках противника, Ямада. В основном, в приграничных укрепрайонах. Его не удалось вывести из-за повреждений железнодорожного полотна при первых же бомбардировках Советов.
Командарм Квантунской продолжил диалог, затронув не активную «медицинскую тему»:
— Раньше вы мне докладывали, Томокацу, что лазареты переполнены ранеными. Но что случилось с нашим медицинским персоналом? Куда он подевался?
— Медперсонал из Муданьцзяна частично эвакуирован в Имяньно и Гирин. Судьба части медперсонала неизвестна. Я уже распорядился уточнить этот вопрос. Им озадачен и начальник Генштаба вооруженных сил генерал Умэдзу.
— Уточните, Томокацу. Он важен для нас со всех точек зрения. Я полагаю, что Советы не станут особенно церемониться с нашими ранеными. У них достанет проблем с обустройством военнопленных. Так что, на первых порах забота о раненых японских военнослужащих всецело ляжет на плечи нашего медперсонала. Даже после капитуляции японскому командованию придется заниматься этим вопросом.
Командарм Квантунской на время умолк, и, прервав паузу, сразу заговорил уже на «политическую тему»:
— Принц Такеда[75] рассказал мне о последних событиях в столице. Группа майора Хатанака предприняла попытку государственного переворота, отвергая саму мысль о безоговорочной капитуляции Великой Империи. Пытаясь предотвратить объявление по радио рескрипта императора о капитуляции Японии, мятежники с помощью частей охранной дивизии захватили токийскую радиостанцию. Солдаты, ведомые капитанами Кога и Ухера, напали на дома премьер-министра Судзуки и председателя Тайного совета Хиранума. Но, не обнаружив в них пленки с записью речи Хирохито, заговорщики сожгли оба особняка. В ночь на 15 августа части Восточного военного округа, возглавляемые генерал-лейтенантом Танака, полностью подавили мятеж. Обманутые офицеры и солдаты охранной дивизии добровольно сложили оружие. Хатанака, Кога и Ухера совершили «харакири» на лужайке перед императорским дворцом. Так же поступил и военный министр генерал Анами. Кабинет Судзуки ушел в отставку. Продолжается сформирование нового правительства. Генерал-майор Томокацу уточнил: