— Как кто? — опрометчиво отозвался маршал Василевский и умолк, вдруг осознав двойственность поставленного вопроса и своего собственного положения.
Нарком обороны, видимо, понял эти затруднения собеседника и тут же раскрыл «тайну» своего раннего звонка:
— Командующий 1-м Дальневосточным фронтом маршал Мерецков прислал в Ставку отчет о военных действиях своих войск. Вы лично читали этот отчет?
— Нет, не читал, товарищ Сталин.
— Понятно, товарищ Василевский. Желаю всего хорошего, — сразу закончил разговор нарком обороны, понимая, что дальнейшее выяснение «обстоятельств происшедшего» может только осложнить отношения двух уважаемых им полководцев. Нарком обороны не желал такого разворота событий.
Глава IXУ главного союзника — свои планы
Получив из Токио экземпляр акта о безоговорочной капитуляции Японии, президент Трумэн созвал 4 сентября в Белом доме высший военный совет. Предстояло выработать долгосрочную политическую программу в отношении Японии и других государств Тихоокеанского театра военных действий.
Президент Трумэн был настроен решительно:
— Через весь документ, который предстоит разработать государственному департаменту при участии военного и военно-морского министерств, должна проходить идея о преобладании американских стратегических интересов в России. Америка должна сделать так, чтобы Япония никогда впредь не стала угрозой для Объединённых Наций. Я полагаю, Джеймс, что такой документ будет разработан в ближайшие дни.
Госсекретарь Бирнс заверил Трумэна:
— Работа над документом в самом разгаре, господин президент. Все его содержание как раз и преследует указанные вами цели. Однако предусматриваемые документом рамки наших действий несколько шире в региональном плане. Я хочу подчеркнуть это особо.
— Вы дополняете или развиваете мой замысел, Джеймс? — Трумэн всем корпусом развернулся в сторону госсекретаря.
— Происходит и то и другое, — подтвердил Бирнс. — Отстаивая прежде всего интересы Америки, мы делаем это в русле защиты интересов всех союзных нам держав. В то же время практически нам предстоит осуществить сходные мероприятия как для Японии, так и в отношении Южной Кореи и Китая. Сделать это будет очень нелегко.
— Вопрос, поставленный Джеймсом, очень актуален, — вставил реплику военный министр Стимсон. — Трудно даже представить, господин президент, что произойдет в Китае, если генерал Ведемейер будет и дальше вести столь же куцую, недальновидную политику, как это имеет место сегодня. На мой взгляд, следует как можно, быстрее передать в руки гоминдана все трофейное японское оружие и продвинуть соединения Чан Кайши возможно дальше на север, ибо через месяц это сделать будет уже нельзя. Я полагаю, что не все присутствующие знают об этом. Советы до сих пор удерживают Сеул, хотя разграничительная линия между Северной и Южной Кореей по 38-й параллели никогда не оспаривалась их военным командованием на Дальнем Востоке.
— Вы, Генри, как всегда правы, — лицо Трумэна выражало полное удовлетворение. — Факт удержания русскими Сеула во вчерашнем донесении подтвердил и генерал Макартур. Он, правда, признаёт, что в этом деле присутствует и его личное упущение. Он вместе с адмиралом Нимицем сосредоточил главное внимание на собственно Японии, подготовке самой церемонии подписания акта о безоговорочной капитуляции этой милитаристской страны, а Советы тем временем продолжали захватывать все новые территории в Китае и Корее. Я думаю, Джордж, что вам следует быстрее вмешаться в развитие обстановки на Дальневосточном театре военных действий и исправить упущения нашего командования.
Начальник Генштаба армии генерал Маршалл возразил:
— Нельзя объять необъятное, господин президент. Американские войска действуют одновременно на нескольких, весьма удаленных друг от друга направлениях и, естественно, грешат обилием просчётов…
— Насколько я понимаю, куда вы клоните, Джордж, у вас есть конкретные предложения? — президент Трумэн прервал начальника Генштаба армии на полуслове.
— Мои предложения конкретны, господин президент, — смело возразил генерал Маршалл. — Я и предлагаю сосредоточить наши главные усилия на Японии, Корее и Китае. Все остальное приложится само собой.
Президент Трумэн вынужденно согласился:
— Правильно, Джордж. Сосредоточить наши усилия следует на Японии, Корее и Китае. Но кто, скажите, будет доводить дело до конца на Тайване, в Юго-Восточной Азии, на Филиппинах, в Голландской Индии? Америка потратила годы и годы на их освобождение от японских войск, и что же? По-вашему, их следует уступить союзникам?
Генерал Маршалл твердо отстаивал свою позицию:
— Мы вынуждены поделиться с союзниками, господин президент. Впрочем, на мой взгляд, это касается не только тихоокеанских территорий. Советы тоже вправе рассчитывать на большее участие в решении всех японских проблем. Как-никак они с блеском разгромили Квантунскую армию, довольно крепкий орешек на материке.
Генерала Маршалла тотчас поддержал Гопкинс. Политический советник президента высказался совершенно определенно. Он подчеркнул:
— Ещё полгода назад, господин президент, мы здесь же, в Овальном кабинете, анализируя перспективы войны с Японией, нарекли ее окончание минимум в следующем году или даже позже, с огромными потерями войск — до одного миллиона человек. И вот война позади. Американские войска в Японии. Советы, менее чем за месяц овладели всей Маньчжурией.
— Вы, Гарри, похоже, сознательно упускаете из виду тот факт, что Америка применила новое оружие. Испепеление Хиросимы и Нагасаки сломило волю японского народа, — голос Трумэна звучал твердо.
Президента поддержал военный министр Стимсон:
— Факт самого наличия у нас грозного оружия следует учитывать в первую очередь. Полгода назад мы не могли даже ориентировочно судить о его исключительных возможностях.
— К тому же, десантные операции всегда более продолжительны по времени, нежели даже крупные сражения на суше, — отозвался репликой, молчавший до этого Главком военно-морского флота адмирал Кинг. — Разве не свидетельствуют об этом наши десанты на Иводзиму и Окинаву?
— А что скажете вы, Уильям? — Трумэн решил вовлечь в дискуссию своего начальника штаба адмирала Леги, который до этого как-то отрешенно взирал на все происходящее в главной резиденции президента. — Атомное оружие преобразило наши стратегические возможности. Это в равной мере касается всех родов войск.
— Я считаю, господин президент, что наш прошлый анализ обстановки был верен, потому что даже к июлю мы не располагали реальными силами и средствами для высадки мобильных десантов на острова собственно Японии, — ровно отозвался адмирал Леги. — Атомное оружие умножило наши силы многократно, но возник настоятельный резон как следует, я бы даже сказал, основательно подумать над мотивами его использования. На мой взгляд, это самое уязвимое место в нашей сегодняшней концепции войны.
Президент Трумэн не согласился:
— Победителей не судят, Уильям. Это же тривиальная истина. Если бы Гитлер одержал победу в России, то никто не осудил бы его публично за убийство тридцати миллионов ее гражданских жителей и военных, за концлагеря и другие издевательства, порожденные его патологическим антикоммунистическим фанатизмом.
Главком ВВС генерал Арнольд высказался осторожно:
— Но мы осуждаем Гитлера сейчас и осуждали его действия в самом начале страшной войны, господин президент. Его патологическим зверствам и впредь не может быть никакого оправдания. Так считают во всём мире.
— Генри абсолютно нрав, господин президент, — одобряющий взгляд Гопкинса надолго задержался на Главкоме ВВС. — Жизнь людей бесценна, какой бы лагерь, умерщвленные наци ни представляли.
— Мы слишком ушли в сторону от предмета нашего разговора, — недовольно прервал Гопкинса президент Трумэн, — Я совсем не слышу голоса госсекретаря. Очень важно, Джеймс, учесть одно из ключевых требований к документу — его стерильность по отношению к Декларации союзных держав. Мы и дальше должны соблюдать иллюзорность верности союзным обязательствам. Так будет лучше.
В разговор снова вступил генерал Маршалл:
— Господин президент, не все это знают, но из доклада генерала Донована[94] вытекает, что русские готовы покинуть Сеул, как только в город вступят американские войска.
— А когда это должно произойти по вашим расчетам. Джордж? — Трумэн всем корпусом повернулся в сторону начальника Генштаба армии.
Генерал Маршалл ответил:
— Это произойдет не позднее 10 сентября, господин президент. Мы должны поторопиться с этим делом.
— Скоро, — удовлетворился Трумэн и добавил: — Но теперь надо провести такую замену по всем правилам, без каких-либо накладок. Во всяком случае не так, как это произошло у генерала Ведемейера в Мукдене[95].
Начальник Генштаба армии возразил:
— Накладка уже произошла, господин президент. Русские успели разоружить гарнизон Сеула и часть военнопленных пешим порядком отправили в район Вонсана. Очевидно, они намерены морем отправить их на советскую территорию. Это, конечно, прискорбный факт.
— А вам известно, Джордж, как они поступают с военнопленными, которые разоружены ими на Сахалине и Курильских островах? — президент Трумэн был само внимание.
Генерал Маршалл уверенно ответил и на этот вопрос:
— Конечно, известно. И тех они тоже переправляли на своих десантных судах в Приморский край.
— Под нашим контролем идет демобилизация миллионных японских армий, а русские, напротив, свыше миллиона японцев доставят на свою территорию и заставят их работать, — Трумэн высказал эту мысль как неизбежность и после небольшой паузы обратился уже к военному министру:
— А как вы думаете, Генри, что будет включать возможный перечень работ, который русские поручат в Сибири японским военнопленным?
Ответ на этот вопрос не составил для Стимсона большого труда. Военный министр был точен: