В Вогезах близость французских и немецких позиций и их сильные оборонительные средства принудили обоих противников, где только это позволяли местные грунтовые условия, прибегать к способам осадной войны – к сапе и к подкопам. Хотя все веденные в апреле 1915 года работы имели местное значение и носили медленный и методический характер, но привели к крайне решительным действиям.
Окопный быт
К востоку от Ля-Жонтели французы соорудили на вершине холма с отметкой 627 мощную оборонительную линию. Немцы повели правильную осаду этого холма. Они подвели свои траншеи на расстояние 20–25 метров от французских линий и завязали подземную борьбу. Отказавшись от захвата укреплений высоты 627 открытой атакой, противник решил подточить их исподволь подкопами. Но очень твердый каменистый грунт тяжело поддавался бураву и лому, и французы опередили своего противника в разветвлениях своей контрсапы.
Первая стычка. 6 апреля немецкий сапер проломил своим заступом тонкий слой скалы, отделявший его от одного из французских разветвлений. Французы немедленно взорвали всю промежуточную перегородку. Противник же взорвал один свой горн, испортив первую французскую галерею.
Затем была обнаружена другая германская сапа, которая в каких-нибудь 2 метрах проходила бок о бок с французской. Тогда французы заложили сильный горн в 200 кг пороха; его взрыв образовал воронку до 14 метров диаметром, где исчезли и разветвления немецкой сапы, и укрепленный пункт, от которого они вели свои работы.
Борьба за выдвинутый подкоп. Тогда самая живая борьба началась вокруг французского, ушедшего далеко вперед подкопа, перед которым французам удалось устроить «камуфлет» немецкой сапе. Германцы заложили на уровне земли сильнейший заряд. 10 апреля два взрыва опрокинули и похоронили под обвалившимся бруствером всех защитников укрепления. Через образовавшуюся брешь, осыпая все перед собой гранатами и взрывчатыми снарядами, германцы ворвались в траншею.
В лесистой местности между Суэном и Пэртом происходили очень ожесточенные бои. Немцами была создана мощная сеть окопов, по своей форме образовывавшая почти треугольник и прозванная французами Карманом. Здесь целый год велась подземная война. Эта взрытая воронками, изрезанная и перерезанная окопами и ходами сообщения местность была весьма затруднительная для атаки.
Британцы начали свои минные действия значительно позднее, нежели французы и немцы во французском секторе. Если во французском секторе подземно-минная война началась уже в ноябре 1914 года, то считавшийся в Англии самым авторитетным специалистом в области шахтного дела, гражданский специалист и предприниматель Нортон Гриффитс (Norton Griffiths), который сумел убедить военного министра в том, что только он, Гриффитс, в состоянии организовать минное дело, прибыл во Францию лишь 13 февраля 1915 года, т. е. когда французы и немцы уже вовсю обменивались минными ударами в Шампани и на хребтах Лез Эпажи и Бют де Вокуа в северной части Франции.
Высокомерные англичане даже не сочли нужным ознакомиться с уже накопленным опытом минных действий, безосновательно полагая, что Гриффитс – наилучший специалист в минном деле. Как покажут дальнейшие события, он действительно отличный специалист в деле прокладки подземных ходов, но никудышный тактик. Следует заметить, что англичане с подачи Гриффитса в подземно-минных действиях попытались сделать ставку на привлечение к подземно-минным операциям фирм, работающих на армию по контрактам, и состоящих из гражданских рабочих-шахтеров, а не на армейских саперов. В описаниях истории минной борьбы английские источники постоянно подчеркивают, что это было наилучшим решением, хотя в действительности это было вынужденным решением. Дело в том, что английская армия к моменту начала Первой мировой войны комплектовалась не на основе обязательной воинской повинности, а была контрактной. И хотя англичане до начала войны уделили развитию методов и оборудования для подземно-минных действий достаточно много внимания, однако очень небольшая численность армии (существенно увеличить которую достаточно быстро не представлялось возможным вследствие отсутствия в стране обученных резервистов) привела к тому, что на всю армию имелось всего две саперные роты, знакомые с этим видом боевых действий. Иных инженерных подразделений было так мало, что они не справлялись с другими важными задачами инженерного обеспечения боевых действий. Проще говоря, вести подземную войну оказалось просто некому. Нортон Гриффитс еще до выезда во Францию предложил Генеральному штабу сформировать 8 так называемых «туннельных рот» (Tunneling Company). Каждая такая рота должна была состоять из 5 офицеров Корпуса королевских инженеров (т. е. офицеров инженерной службы) и 269 работников. Причем рота должна состоять как из солдат, так и из гражданских рабочих. Персонал туннельных рот предполагалось обучать исключительно прокладке подземных туннелей и в небольшой мере взрывному делу. Никакому другому военному и военно-инженерному делу их обучать не планировалось.
Достаточно очевидно, что, хотя в английской литературе это замалчивается, формирование туннельных отрядов только из рабочих, имеющих шахтерские навыки, сразу же натолкнулось на острейшую нехватку добровольцев. Тем более, из англичан того времени мало кто хотел воевать, да еще и на условиях простого найма, как рабочих. Горные инженеры, имевшие хорошие доходы в Англии, отказались принимать в туннельных отрядах участие сразу и наотрез. Поэтому и пришлось обратить внимание на укомплектование туннельных рот так называемые Территориальные силы (т. е. ополченцев), армейские полевые саперные роты с их же офицерами, слегка разбавляя их гражданскими рабочими. Достаточно сказать, что первая группа рабочих-туннельщиков, собравшаяся в Королевском Инженерном депо (вербовочный пункт) в Чатеме 19 февраля, насчитывала всего 18 человек.
Окопный быт
Тем временем английским армейским саперам пришлось уже принимать участие в начинающейся подземно-минной войне. Приняв участок фронта от французских войск к югу от города Ипр (Ypres – город, расположенный на северо-западе Бельгии в провинции Западная Фландрия близ границы с Францией), англичанам пришлось принять и одну из первых французских мин, идущую к занятой немцами высоте 60 у деревни Цвартилин (Zwarteleen), что юго-восточнее Ипра. 17 февраля они взорвали в этой мине свой первый небольшой заряд ВВ, но без малейшего положительного результата. Немцы тут же ответили своей миной и захватили участок первой английской траншеи. Правда, контратакой пехоты британцам удалось восстановить положение. Но уже 21 февраля 1915 года немцы взрывают крупную мину возле Цвартилин. Взрывом было убито сразу 45 солдат и 10 офицеров 16-го уланского полка. В середине марта немцы взрывают возле Цвартилин очередную мину, но неудачно. Взрывом был образован кратер 10-метровой глубины. Наряду с английскими траншеями была затронута и собственная. Поэтому, намечавшаяся германская пехотная атака не состоялась.
14 марта 1915 года баварцы взорвали две мины у деревни Сент-Элой (St Eloi) к югу от Ипра, захватили деревню, английские позиции, включая минную шахту и 10-метровый холм, названный британцами Насыпью (Mound). Немцы называли этот ориентир Ламугаль (Lehmhugel). После того как в ходе ожесточенных боев британцы вернули себе деревню, Насыпь оставалась в немецких руках. Британское минирование в это время все еще выполнялось полевой саперной ротой, которая закончила две галереи и была сменена 25 марта 172-й туннельной ротой, целиком сформированной из ополченцев и руководимой ополченческими же офицерами. Месяц спустя после взятия Насыпи немцы снова взорвали мину, создав очень большой кратер почти 40 м в диаметре. Это, однако, не повредило мины английской 172-й роты, идущие от подвала разрушенного дома.
К началу июля 1915 года 172-я туннельная рота подготовила две мины массой 635 и 680 килограммов и четыре небольших вспомогательных. Англичане, в отличие от французов, уже в 1915 году стали использовать наиболее подходящую для взрывов в грунтах взрывчатку – аммонал (очевидно, исходя из опыта шахтных и карьерных работ в Англии еще до войны). Обе мины, как утверждают английские источники, были удачно подведены под немецкие позиции. Однако когда офицер 172-й туннельной роты обратился к начальнику инженерной службы 2-й английской армии генералу Глаббу (Glubb) с предложением использовать взрывы для последующей пехотной атаки, тот ответил, что пехота не располагает ни нужным количеством людей, ни боеприпасами. И что командование рассматривает предстоящие взрывы только как средство нанесения потерь немцам с тем, чтобы ослабить их. 10 июля 1915 года обе мины были взорваны. И как пишет в своей книге историк Джонс, с большим успехом, не приводя, однако, никаких конкретных результатов. Можно предположить, что эти две английские мины не дали совершенно никакого результата. Собственно, это подтверждает в своем письме в Англию и второй лейтенант 172-й туннельной роты Уолтер Гарднер.
Прежде всего, оказывается, основной целью этих мин был так называемый «дом снайперов», откуда немцы вели по англичанам очень эффективный снайперский огонь, а также участок немецкой траншеи. Преследовалась еще одна цель – последствия взрывов должны были заболотить местность, что затруднило бы немцам ведение минных работ. В письме дано очень красочное описание зрелища взрывов, но из реальных результатов указано только разрушение участка германской траншеи, который англичане даже не попытались захватить. И похоже, что немцы знали об этих минах, поскольку в момент взрывания английских мин они взорвали свою контрмину, уничтожив одну из четырех малых английских мин. Несложно догадаться, что баварцы своевременно отвели из траншеи своих солдат и подготовили запасную позицию. 24 июля англичане взрывают еще одну мину и при этом допускают две крупные ошибки. Они ошиблись в расстоянии, и кратер оказался на полпути между немецкими и английскими позициями. И англичане не заняли немедленно после взрывов образовавшиеся кратеры. Зато баварцы сразу оценили подарок и захватили его, т. к. он существенно приблизил их к британским позициям. Кратер, вдобавок, оказался удобной точкой для того, чтобы начать ведение мин под английские позиции.