Преимущество этого рашения понятно. Во-первых, с ополченцами можно не церемониться, поскольку их призвали в армию принудительно и расторгнуть контракт они не могут, т. к. с ними его не заключали. Во-вторых, очевидно, что шахтеры-ополченцы, повоевав в пехоте, предпочли вернуться к привычной подземной работе с ее в общем-то обычными опасностями. Вероятность погибнуть в мине не намного больше, чем в угольной шахте, и уж наверняка намного меньше, чем в пехоте. Уж коли оказался на войне, то лучше и здесь заниматься знакомым делом, чем осваивать тяжкую пехотную науку.
Когда британцы принялись за дело и стали продолжать, потеряв много времени на формирование туннельных рот и другие организационные мероприятия, немцы уже успели развить свою сеть мин, и ряд из них уже были под британскими траншеями или подошли к ним очень близко. К тому же, в ряде пунктов британцы отодвинули свои траншеи назад. Это потребовало заложить новые мины. В большинстве случаев англичане сочли французские мины непригодными для продолжения работ, поскольку те и другие имели совершенно разные методики подземных работ. Немцы не чувствовали себя в опасности до самого начала 1916 года, поскольку уже имели развитую систему контрмин, а британцам каждый метр давался с трудом, т. к. в этой местности грунт – твердые меловые породы. Разрабатывать его было возможно только с использованием взрывных буровых работ. Но это приводило к тому, что немцы с помощью постов прослушивания всегда знали: где и на каком удалении находятся английские туннели.
Подземный лабиринт
Ведь имея развитую сеть туннелей, можно иметь вдоль линии фронта цепь подземных постов прослушивания. В случае взрыва каждый пост регистрирует направление на звук и его интенсивность. На штабной карте прочерчиваются азимутальные линии. И там, где они пересекаются, ставится на карте точка. Это и есть место подземного взрыва, а значит, до этого места дошел вражеский туннель. Точность определения достаточно высокая. Противодействовать этому трудно. Пожалуй, только с помощью взрывания сильных фугасов на поверхности, которые делаются одновременно с подземным взрывом. Или же на этот момент организовывать обстрел тяжелой артиллерией примерно того участка, где в это время будет произведен буровой взрыв. Но англичане испытывали острый дефицит тяжелых снарядов.
К началу 1916 года англичане на Сомме все же смогли создать сеть оборонительных туннелей на глубинах около 12 м и выяснить, что грунтовые воды находятся на глубине около 30 м. Вместе с тем, в связи с сокращением линии фронта у Арраса (Arras) и горном хребте Вими (Vimy) 184-я и 185-я роты были сняты с работ и отправлены в Северную Францию. На Сомме осталось только пять туннельных рот. В начале марта 1916 года генерал Хэйг (Haig) сформировал 4-ю английскую армию, которая приняла фронт на Сомме, чтобы начать подготовку к франко-британскому наступлению, которое должно было начаться в июне. К командующему армией генералу Ролинсону (Rawlinson) он назначил минным диспетчером опытного минера командира 170-й туннельной роты Приди, отличившегося в борьбе за опорный пункт Гогенцоллерн. Подземные мины на Сомме должны были сыграть большую роль, особенно в первый день наступления. Ролинсон возлагал на минеров две основные задачи. Первая состояла в том, чтобы подвести под немецкую первую линию траншей как можно больше мин. Вторая задача состояла в отрывке силами туннельных рот от британских траншей в нейтральную зону множества мелких сап. По замыслу генерала, это обеспечивало успех захвата и удержания первой линии немецких траншей.
На северном фланге главный удар должен был наносить VIII корпус генерал-лейтенанта Хантер-Вестона (Hunter-Weston). Ключевым пунктом немецкой позиции на этом участке являлся опорный пункт Хасерн (Hawthorn Redoubt) на гребне холма, доминирующего над долиной перед деревней Бомонт Хамел (Beaumont Hamel). Этот пункт был выбран целью основной минной атаки. 4 апреля прокладка мины была поручена 252-й туннельной роте, которой командовал капитан Рекс Тровер (Rex Trower). В конце месяца он доложил, что мина продвигается успешно. Из-за значимости мины ей было присвоено имя собственное – «Мина Хассерн» (Mine Hawthorne). Мина шла на глубине 24 м и за 26 дней туннельщики смогли пройти 172 м. Общая длина мины должна была составить 322 м. Однако постепенно движение замедлялось. Мел стал слишком твердым, а близость к немцам (длина мины уже составляла 275 м) требовала тишины. Туннельщики стали размачивать мел водой и выкрашивать его штыками. Воздух в мине все больше становился непригодным для дыхания, а шуметь вентиляторами было нельзя. И все же 22 июня мина была готова и в нее заложили 18,5 т аммонала. 25 июня Троверу сообщили, что атака пехоты назначена на 7.30 29 июня. Но затем атака была перенесена на 1 июля.
Бесценный опыт минных действий у Сент-Элой был полностью проигнорирован. Взрыв мины должен был быть выполнен в 7.20, т. е. за 10 минут до начала общей атаки. 2-й фузилерный батальон (2nd Royal Fusiliers Batallion) в промежуток времени между 7.20 и 7.30 должен захватить кратер. Артиллерия должна перенести огонь с первой немецкой траншеи на вторую не в 7.30, а в 7.20. Причем не только в районе опорного пункта, а по всей линии фронта VIII корпуса. Взрыв мины был произведен в назначенное время. Английская артиллерия своей стрельбой уже за несколько часов до этого дала понять немцам, где будет происходить атака. Правда, по каким-то причинам немцы заблаговременно не очистили свою первую траншею и, по сведениям английской стороны, взрыв полностью уничтожил немецкий опорный пункт Хасерн (Hawthorn Redoubt), который занимал 119-й запасной Вюртембергский полк. Образовался кратер диаметром около 50 м и глубиной около 18 м. По свидетельствам германской стороны, в воздух взлетели три отделения 9-й роты полка, но опорный пункт сохранил свою боеспособность. Ну, а дальше произошло то, что должно было произойти. Немецкая пехота умело использовала эти 10 минут между взрывом и началом общей атаки, поскольку британская артиллерия уже перенесла огонь в глубину обороны. Вюртембержцы заняли свои огневые позиции в первой траншее, оперативно захватили ближнюю к ним сторону кратера и открыли убийственный огонь из винтовок и пулеметов по английскому 2-му фузилерному батальону. Одновременно подключились немецкая тяжелая артиллерия и минометы. Батальон был перебит в течение считаных минут. Проще говоря, несчастный батальон должен был совершенно один броситься вперед и захватить кратер за 10 минут до начала общей атаки. И немцам дают 10 минут для того, чтобы выбраться из убежищ, занять свои окопы и подготовиться к отражению атаки, тогда как куда более целесообразно перенести огонь артиллерии в глубину немецкой обороны уже после того, как пехота поднялась и пробежала хотя бы часть пути до вражеских окопов. Это же требование английского устава и свежих инструкций, составленных на основе печального опыта борьбы за Гогенцоллерн и Сент-Элой.
Лейтенант Альберт Уолтер Уитлок (Albert Walter Whitlock), рота которого поднялась в атаку во второй волне, писал, что три роты первой волны полностью были перебиты пулеметным огнем, не пройдя и половины расстояния до немецких траншей. Его роте повезло еще меньше. Она была уничтожена, едва перевалив через бруствер. Причем, как утверждает Уитлок, убийственный огонь велся точно из опорного пункта Хасерн. Получается, что немецкие траншеи не слишком и пострадали, а гарнизон не находился в состоянии шока. Итак, первый день наступления VIII корпуса на Сомме оказался сорванным вследствие неумело организованного боя. Не были согласованы по времени огонь артиллерии, взрыв единственной мины и пехотная атака. Хотя трудно сказать, какие бы были результаты, не допусти англичане эти оплошности. Судя по всему, противник был готов к английской атаке и умело организовал свои оборонительные действия.
Любопытно, что, читая историю Первой мировой войны, мы нигде не находим искусных оперативных и тактических решений военачальников, когда тот или иной генерал сумел бы отыскать самое уязвимое звено в обороне противника и ключевой пункт, влияющий на устойчивость всей обороны, подтянуть туда ровно столько сил, сколько нужно, и нанести быстрый и неотразимый удар, который обрушит весь фронт противника. Везде одно и то же – «стенка на стенку». Везде мы видим попытки просто проломить, продавить вражескую оборону массой войск, разрушив предварительно траншеи противника многодневным артобстрелом или подземными минами. При этом никто не задумывается над тем, что за первой линией окажется вторая, третья… Ну и в результате после первых недель войны, когда немцы, напав первыми, сумели захватить Бельгию и север Франции, Западный фронт замер на достигнутом рубеже. Замер до самого конца войны.
Продвижение в течение полугода на какие-то жалкие 10 км на Сомме считали грандиозным успехом. Подземные мины могли сыграть очень важную роль в войне, если бы были подобны булавочным уколам в нервные узлы, опорные точки всей обороны противника. Но европейские генералы того времени находить критичные точки не умели, а пытались использовать подземные мины как своего рода тяжелую артиллерию, только снаряды которой летят не по воздуху, а под землей.
Четыре дня спустя после описанных выше драматических событий 252-я рота начала прокладку новой мины возле позиции с условным названием Бомонт Хамель (Beaumont Hamel) для нового наступления на хребте Хасерн (Hawthorn). Они закончили закладку заряда 13,6 т аммонала 30 октября. Атака была назначена на 13 ноября 1916 года. В этот раз предшествующий печальный опыт был учтен. Сам взрыв мины в 5.50 был сигналом к атаке. За 6 минут до взрыва мины британцы взрывами «бангалорских торпед» проделали проходы в своих проволочных заграждениях. Пехота 51-й горной дивизии (51st Highlamd Division) смогла быстро захватить кратер. Как выяснилось, взрывом было разрушено порядка шести убежищ, в каждом из которых находилось от 50 до 60 солдат. Одно убежище захватили целым и в нем пленили 58 солдат. Но на этом сражение на Сомме было закончено. Силы союзников были исчерпаны, войска изнурены, а пополнения не было. 10 километров успеха были оплачены почти 700 тысячами жизней английских и французских солдат. Примерно столько же потеряли и немцы.