Речник подозревал, что моховой змей явится в его сны – но они были черны и пусты. Он открыл глаза, когда солнце пробилось сквозь болотную хмарь и окрасило зеленью топь и костяной настил. Рядом сидел Алсаг и сосредоточенно умывался, морща морду от омерзения. Несчастное чёрно-зелёное существо со слипшейся шерстью уже совсем не похоже было на гордую Хинкассу…
- В Эгискене нас не примут за чудовищ? – спросил Речник, соскабливая мох с рукояти меча. Обмотки на ногах за ночь покрылись мохнатым белесым налётом, и Фрисс всерьёз опасался, что эта дрянь прорастёт и сквозь его кожу.
- Всем жителям Эгискена доводилось падать в болото, - бесстрастно ответил Некромант, разглядывая крепко закупоренную склянку. В ней шевелились волокна светло-зелёного мха, сочащегося блестящей слизью.
- Ши-Илан поделился со мной мхом, - ухмыльнулся маг, заметив взгляд Речника. – Довольно ценный реагент… Не переживай, Фрисс. В Эгискене точно есть купальни.
Тот костяной мост, что нашёл в болоте Нецис, был на деле не таким уж широким – так, узкая тропа в трясине. Дорога, к которой он привёл путников, была куда внушительнее – на ней разминулись бы две Двухвостки. Не мертвенно мерцающая Квайя – настоящие цериты освещали её, не угасая даже днём. Вереница носильщиков-скелетов во главе с магом в чёрной набедренной повязке замерла, бессмысленно уставившись на чужаков. Нецис склонил голову, коснувшись груди, маг повторил его жест и махнул рукой скелетам, уступая пришельцам дорогу. Костяная гать с тихим плеском ушла под воду.
- Вимскенская дорога, судя по всему, давно не всплывала, - прошептал Некромант, оглядываясь на Речника. – Своих Некромантов в Эгискене мало, а чужие сюда не заглядывают.
- Никогда не видел, чтобы твои сородичи ходили голышом, - покачал головой Речник, кивнув на оставшегося позади мага-Нерси. – Даже в Пурпурном Лесу.
- В такую жару это более чем уместно, - слегка нахмурился колдун. – Только не говори, Фрисс, что ты рад ходить в доспехах…
…У подножия на тысячах плотов, составленных один к одному, кипели котлы, и запах медузьей выварки поднимался к вершине холма и сочился сквозь лиственную крышу и щелястые тростниковые стены. Как видно, медузы уже уварились – вонь стала гуще. Фрисс нехотя отодвинулся от стены. Алсаг, пристроивший голову на его груди, приоткрыл один глаз, что-то муркнул и опять уснул. После двух мисок нийока огромный кот уже ничего не хотел, и ничто не могло нарушить его блаженный покой.
Фрисс в одной набедренной повязке растянулся на циновках, чувствуя спиной прохладу каменного фундамента. Вся одежда Речника, дочиста отстиранная и отдраенная до блеска, висела на стене, рядом с парой гамаков и свёрнутой до поры циновкой-завесой. На этом постоялом дворе не было второго этажа и отдельных комнатушек… да это и постоялым двором-то не было – так, небольшая таверна для редких заезжих магов. Приподняв голову, Речник мог увидеть у входа невысокий прилавок и служителей, подтаскивающих к нему котлы и короба. Чуть поодаль пощёлкивал костями нехитрый магический подъёмник, доставая всякую снедь из подземной кухни. У входа толпились жители, одетые так же скудно, как Речник. Торговля шла бойко, и служители даже головы не поворачивали к странным пришельцам с запада. Впрочем, Нецису не нужны были служители – по одному его жесту подъёмник разворачивался и доставал из подземелья ту снедь, которую хотел Некромант, или ещё одну чашу нийока.
Фрисс, опьяневший не столько от дурманного напитка, сколько от горячей еды и долгого сидения в купальне, задумчиво смотрел на Нециса. Некромант наконец дорвался до медузьей похлёбки, древесных муравьёв и солений с многоножками и молча хрустел хитином. Фрисс диву давался, сколько в него помещается.
- М-м… Очень недурно, Фрисс, - заметив его взгляд, маг обернулся и протянул Речнику шляпку гриба, наполненную чем-то съедобным. – Не хочешь попробовать?
- Ешь, Нецис, мне уже хорошо, - качнул головой Фрисс и заложил руки за голову. Он смотрел на потолок, ползающих там ящериц-мухоловок и спящих в тёмном углу летучих мышей. Мысли его сейчас были далеко от пропахшего медузами города на болоте…
- Всё думаешь о своих видениях? – Некромант отложил гриб и полностью развернулся к Речнику. – Право же, это занятие бесполезно.
Фрисс тихо вздохнул.
- Всё бы отдал, чтобы застать их всех живыми…
Над ладонью Речника дрожал и окрашивался в разные цвета воздух, медленно сливаясь в смутную картинку: раскалённые недра альнкита, сармат в чёрной броне, стержни, окутанные белым пламенем и рассыпающиеся на части…
- Если только я успею предупредить Гедимина… - Речник со вздохом развеял картинку. – Если бы я мог это внятно описать…
- Это сооружение внушает мне трепет, - покачал головой Нецис. – Ты уверен, что от твоих предупреждений будет прок? Зеркало обычно не лжёт, и предсказанное им всё равно сбудется… и твой друг погибнет именно так. Но если он будет знать… боюсь, это отравит ему даже то время жизни, что ему отпущено. Год, несколько лет или даже век… каждый день он будет ждать смерти. Я не хотел бы, чтобы мне так испортили краткое время жизни.
- Вот как… - Фрисс приподнялся на локте, снова потревожив Алсага.
- Та-а!– крикнули у входа. – Это что такое? В моих стенах нет лишних щелей, ни к чему их заделывать!
Смуглый, почти чернокожий торговец, мокрый от пота – подземная кухня дышала на него жаром – поднялся из-за прилавка, упирая руки в бока, и недобро посмотрел на худощавую фигуру в тёмно-сером балахоне, укутывающем её с головы до ног. Из-под капюшона горели зелёные огоньки неживых глаз. На пороге стоял ирн, и при нём была стопка папоротниковых листков, нанизанная на короткую верёвку. Один из этих листков он намерен был прикрепить к стене – и только покосился с досадой на торговца, не прерывая своего занятия.
- Повеление Нээрейкса касается всех чародеев нашего прекрасного города, - проскрипел ирн, отстраняя служителя, преградившего ему путь. – Да будет оно прочитано!
- Чародеев? А я тут при чём?! – нахмурился Нерси-торговец. – Вот и иди к домам чародеев, о мертвец! Что бы Нээрейксу свои стены увешивать всякой ерундой…
Он снял листок со стены, глядя вслед ирну, и положил его на прилавок. Служитель, отнимающий у нежити-подъёмника готовую еду, заглянул в «повеление Нээрейкса» и громко хмыкнул. Торговец ткнул его в бок.
- Ну а что?! – пожал плечами служитель. – Третий день одно и то же. Нээрейкс думает, что найдёт такого безумца?! Это же холмы Сенцон Коамичтин! Будь что иное, я ещё подумал бы, но Сенцон Коамичтин… пусть верховные владыки сами чинят свою дорогу, если им она дороже жизни…
- Болтаешь много, - нахмурился Нерси. – Повесь над дверью и неси сюда лепёшки.
- Несу… Скажи, почтенный, ты часто ходишь в золотой город? Сильно жалеешь, что пути туда нет? – с ухмылкой спросил служитель, отнимая у скрипящего подъёмника очередную корзину с дымящимися лепёшками. – А если до весны не сделают, много потеряешь в прибыли?
- Делом займись, длинный язык, - сдвинул брови торговец. – Та-а! Чего ты хочешь, нээр’ицин?
- Посмотреть на этот листок, нээр’иси, - негромко отозвался Нецис. Когда он успел встать с циновки и подойти к прилавку, Фрисс не заметил – но сейчас Некромант стоял там, и послание от Нээрейкса было у него в руках. Он посмотрел Фриссу в глаза, и взгляд этот Речнику очень не понравился.
- Что случилось? – убрав с груди голову Алсага (кот недовольно заворчал), Фрисс поднялся и подошёл к Некроманту.
- Очень нехорошо, Фрисс, - прошелестел колдун, отложив листок. – Властитель Эгискена пишет, что дорога Венд а-Игкой порвалась надвое, и ищет чародея, готового починить её. И, как говорят наши уважаемые нээр’иси, поиски его успехом не увенчались…
- Дорога порвалась? – Речник удивлённо мигнул. – Вот такой же костяной мост? А как это к нам относится?
- Никак, если ты, Фрисс, научишься летать – и перелетишь разрыв, - теперь нахмурился Нецис. – Венд а-Игкой – путь к Гвескену. Ты же туда шёл, если планы твои не поменялись…
Речник вздрогнул и стремительно помрачнел.
- Река моя Праматерь… - забывшись, он хлопнул себя по лбу. – Прокляни меня Аойген… Нецис! Это же не последняя дорога, верно? Есть ещё пути к Гвескену?
Нерси переглянулись, первый из них сдержал ухмылку, у второго не получилось.
- Только эта дорога там была, нээр’ицин, - склонил голову он. – Одна дорога на золотой город! И та никому не нужна.
- Иди-ка ты на кухню, - толкнул его в бок другой Нерси. – Пока не наболтал лишнего… Чего ещё ты хочешь, нээр’ицин?
- Этот листок нужен вам ещё? – спросил Некромант, сворачивая послание в трубку. Нерси покачал головой.
- Забирай его, если хочешь.
Путники вернулись в свой угол, к мирно спящему Алсагу. Нецис без интереса посмотрел на недоеденные грибы и положил перед собой листок с чётко выведенными строками.
- Он правду сказал, Фрисс, - прошептал Некромант. – Это последняя уцелевшая дорога от Эгискена на Гвескен. С творением Ил-Хецара тут обращаются прескверно, и это тянется с самой войны, но осудить их я не могу – о холмах Сенцон Коамичтин я наслышан. Самые богатые драконьи гнёзда на всём болоте Игкой – среди этих холмов. Там же и плавают оборванные концы всех разрушенных дорог… Нехорошо, Фрисс. Очень нехорошо.
- Вот же угораздило… - покачал головой Речник. – Думал я купить тут плот, но если там змеюшник… Не проплывём. Почему же местные не чинят свои дороги?
- Местным в Гвескен не нужно, - криво ухмыльнулся Некромант. – Действительно не нужно, иначе бы они три дня не тянули. Сколько я тут бываю, столько тут толкуют, что золотой город никому из них не сдался. Впрочем, Фрисс, будь у меня только Второй разряд, я бы тоже мост чинить не взялся… и нашёл бы, чем оправдаться.
Речник мигнул.
- Тут нет сильных магов?! Это же город Нерси…
- Ты много видел нежити на улицах? – спросил Нецис, задумчиво глядя на грибы. – И насколько сильной была эта нежить? Кром