- Да, Ильгис прислал его мне с последним письмом. Он пишет, что это очень умные существа. Наверное, ему нужно имя…
Костяной корабль сидел на краю обрыва, сложив крылья. Путешественники недавно проснулись и торопливо доедали ирхек – всем не терпелось лететь дальше. Фрисс немного жалел, что тхэйга не может сесть на воду – можно было бы довериться на ночь течению Реки, и к утру они уже доплыли бы до «Флана». Он сократил немного дорогу там, где Река делала большую петлю, выгибаясь к северу, но мрак застал Фрисса на краю степи, в стороне от Реки, и ночной полёт был не слишком приятен…
- Сейчас мы рядом с «Фланом», - Речник чертил линии на земле, запоздало жалея, что не расписал Кессе всю дорогу заранее, в Архивах, где есть карты Реки. – По правую руку будет Старый Город, а за устьем Дзельты потянется Кровавый Берег. Надо провести тхэйгу как можно дальше от обломков «Скорпиона» - некстати будет, если она рассыплется на лету.
- И мы не увидим, как работают сарматы? – огорчилась Речница. – И потом, ты улетишь на восток, не попрощавшись с Гедимином…
- Я не навеки улетаю, Кесса, - усмехнулся Фрисс. – Сейчас сарматов лучше не трогать – весенняя горячка, запуск ещё не закончился, им не до зевак. Но если хочешь – пролетим над серединой Реки, посмотрим на купол…
Хогн-целитель Югес, рассматривающий корни Высокой Травы в поисках пробивающихся побегов, выпрямился и насторожил уши. Издалека сквозь шелест листьев долетел тоскливый вой.
- Войкс? – насторожился Фрисс. – Да, похоже на Войкса…
Невидимый падальщик ненадолго замолчал и снова подал голос, уже громче и отчётливей. Все поёжились и переглянулись – никому не был приятен голодный вой демона.
- Что он забыл наверху? – передёрнула плечами Кесса. – Не пошёл бы сюда…
- Мы ему не нужны, - покачал головой Речник. – Может, Скхаа разбился в степи, или ещё кто из хесков умер, вот он и пришёл…
Трёхцветные стены станции «Флан», ряды огромных ярких куполов и труб, высоченные ветвистые мачты в гирляндах неровно вспыхивающих огней проплыли под левым крылом тхэйги и сгинули за кормой. Ни одного сармата на берегу не было, ни одна мачта не горела ярко – Фрисс видел, что запуск в самом разгаре, и тревожить станцию сейчас смерти подобно.
- Старый Город… - все столпились по правому борту, и Фрисс поспешно отступил на левый и перегнал туда же Алсага, чтобы тхэйга не опрокинулась. Мёртвая серая громада бросала густую тень на воду, даже тогда, когда солнце светило с востока, а не с запада. За силуэтами башен с зияющими провалами окон вспыхивал и гас красноватый огонёк. Что-то глухо взвыло в сердце руин, над полуразрушенными домами взметнулась стая Клоа и закружила в воздухе, что-то вынюхивая. Фрисс и Кесса переглянулись.
- Страшно… - поёжилась Речница. – Это же не аварийная сирена, правда?
- Аварийная так быстро не замолкнет, - заверил Фрисс, хотя совсем не был в этом уверен. – Вот видишь – Гедимину сейчас не до гостей…
- Да поможет ему Нуску! Не хотела бы я родиться сарматом… - покачала головой Кесса, провожая взглядом уплывающие к северу развалины. Корабль не хотел задерживаться здесь и спешил покинуть место, населённое призраками погибшего мира. Может быть, невидимые лучи из города тревожили тхэйгу… дозиметр Речника молчал, но нежить куда более чутка…
Фрисс смотрел на Кровавый Берег и радовался про себя, что жители уже вернулись – а ведь думалось когда-то, что за сотни лет тут не взойдёт трава! Известняк береговых скал, как показалось Речнику, до сих пор отливал розовым – красная мея въелась в камень глубоко, за два года дожди не смыли её…
Корабль слегка накренился, Фрисс покосился на крылья, потом на рычаги. Тхэйга медленно, но верно сворачивала в сторону от восточного берега, выписывая широкую дугу вокруг защитного купола, уже сверкающего на горизонте. Фрисс не стал препятствовать кораблю – приближаться к обломкам сарматской станции не хотелось и ему.
- Вот тут был взрыв два года назад, - неохотно пояснил он для путников, снова столпившихся у одного борта. – Страшная беда для всей Реки. А сейчас тут залив, и однажды вода затопит эти развалины.
- Тяжело смотреть на них, - прошептала Сима Нелфи. – Как будто смерть притаилась там…
- Она там, - угрюмо кивнул Фрисс, вспомнив, как прилетел сюда той давней осенью. – Лежит и ждёт, когда купол рухнет. Но её не выпустят.
Обломков, на взгляд Речника, стало гораздо меньше – сарматы за два года разобрали станцию, вывезли всё опасное в Змеиные Норы, но и сейчас Речник видел под переливающимся куполом фигурки в чёрной броне и хвост бронированного корабля ликвидаторов. В купол, как в стеклянную стену, бились потемневшие волны Реки, красные отсветы скользили по белой стене обрыва.
- Это место называют Кровавым Заливом. Летать здесь небезопасно, - сказал Речник, выравнивая корабль – толпа у левого борта всё-таки перекосила его. – Сейчас я спрямлю дорогу, снова к Реке мы вернёмся над Белым Городом, а ночевать будем у Острова Сотиен. На рассвете полетим дальше. На Дельту нужно смотреть при свете дня – хотя бы в первый раз.
Утром сухая трава шуршала оглушительно – как будто рядом колотили палкой о палку. Ветер дул с северо-востока, пахло молодой листвой и тополёвым мёдом. Югес рассматривал зелёные побеги, поднявшиеся уже ему по пояс, и в удивлении шевелил ушами.
- Хорошо жить целителю на юге. Все травы весь год под рукой, - сказал он на вопросительный взгляд Речника и размял травинку в пальцах. – Это Некни, через неделю он поднимется в полный рост.
- Земля здесь просыпается раньше, - сказал Фрисс, убирая ногу с ростка Стрякавы, на глазах вылезающего из почвы. – А дует из Змеиных Нор. Вот ведь напасть…
- Почему из Змеиных Нор? – удивилась Кесса, покосившись на северо-восток. – Потому что они в той стороне? Но разве излучение достаёт так далеко?
- Смотря какой ветер. При сильном пыль разлетается по всей степи. Халан говорил, будто травам это на пользу, но летать в такую погоду нельзя, - нахмурился Речник. – Сейчас не очень сильно дует, попробуем подняться.
Он вынул из сумки дозиметр. Цифры на экране, помедлив, сменились, тонкая стрелка под экраном качнулась, уверенно указывая на северо-восток. Фрисс попытался вспомнить, что весной происходит с хранилищем в Змеиных Норах… проветривают его, что ли?..
Великая Река расходилась, распадалась на рукава, медленно струилась по сетям широких и узких каналов, омывала каменные пристани Сотиена, Долгих Островов, Меры. Там, к югу от изумрудных полей, где раскинулись листья Зелы и Мекесни, и зеленел плотной стеной водяной злак Кольцовка, Река снова разливалась широко и свободно, встречаясь с бескрайним морем. Рассвет окрасил воду зеленью, ветер вспенил её, волны вздымались высоко, подгоняя идущие цепочкой по каналам корабли, лодки и плоты. Фрисс видел внизу плавучие лагеря куванцев. Вечные странники Реки стояли у хижин, отложив шесты, и глядели на юг. Никто из Речников не знал, куда уплывают куванцы, покидая Дельту. Фрисс сомневался, что они сами знают это…
Прозрачное невесомое волокно проплыло над тхэйгой, зацепилось за крыло и улетело по ветру. Фрисс с удивлением узнал его – насса, летучий пух, уже реяла над Дельтой, прилетая из гвельских степей. Пух катался по улицам островных посёлков, и жители, привязавшись к прочным стеблям, снимали волокна с листьев Кольцовки. Кесса и Сима попытались поймать комок пуха, пролетевший над кораблём, но лёгкое волокно выскользнуло из рук.
- Город впереди, - промолвил Фрисс, чувствуя, как сердце замирает – будто в первый раз он видел девять насыпей-лучей, расходящихся по воде, золотые отблески на волнах, горящие свирепым огнём наклонные стены и оранжевые, тусклые в дневном свете сполохи девяти негаснущих маяков. Речник помнил эти башни и колонны, крылатые изваяния на крышах домов, цветущие лозы, сотни кораблей у причалов, гигантских летучих мышей, реющих над городом, нежно-зелёные «ветви» мха на набережных. Он набрал высоту, чтобы окинуть взглядом всю Венген Эсу, и услышал за спиной тихие вздохи и восхищённый шёпот. Даже Алсаг поднялся на лапы и теперь взирал на золотые стены широко раскрытыми глазами.
- Золотой город, ступени к морю, Пристань Кетта, - прошептала Кесса, встав рядом с котом. – Здесь поклоняются великому богу морей…
- Я посажу тхэйгу у самой Башни Водяного Мха. Там есть причалы, - сказал Речник, наблюдая, как крылья корабля вытягиваются и прижимаются к бортам. – Мы летим над Каналом Кетта…
Самый широкий из каналов Венген Эсы струился меж золотых стен, под высоко вознёсшимися арками мостов, подобных Речным Драконам, и нёс на себе корабли – это были суда морских сингелов и речных торговцев, островных магов и местных рыбаков. В окружении чешуй из цветного стекла и церитов, выложенных в странные узоры, на стенах сверкали огромные щиты с зубчатыми краями, окрашенные во все оттенки синего и зелёного. Жители, гуляющие по набережной, уже заметили тхэйгу и показывали на неё пальцами – костяные корабли тут, наверное, не появлялись лет пятьсот – но Фрисс всё равно решился прервать полёт и кивнуть на синие щиты.
- Речник Тиллит рассказывал вам уже, что это?
- Чешуи Кетта, - еле слышно ответила Кесса. – Дар бога морей.
- Их можно потрогать? На удачу… - Речник Кенну смотрел на чешуи во все глаза.
- Это прринадлежало Уэй Киаукоатлю?! – изумлённый Алсаг забыл даже, что «не обладает речью». Путники ничего не заметили, глазея на город, Фрисс еле заметно кивнул и тронул пальцем ухо Алсага. Кот сконфуженно мотнул головой и улёгся на палубу.
Двое мегинов – гигантских летучих мышей – бесшумными тенями парили рядом с тхэйгой, чуть позади и сверху. Кесса повернулась к ним, показывая пустые ладони в знак мирных намерений. Двое всадников в золотисто-зелёной броне покивали и свернули в разные стороны, скрывшись в ущельях улиц.
Невысокий, но длинный дом под тёмно-синей черепицей выгнулся дугой, и в незамкнутом кольце притаились причалы, навесы, опоры для взлёта. Мегин