- Ложись и постарайся заснуть, - пристально посмотрел на него Нецис. – До утра можешь ни о чём не думать. Ты познакомился с народом Меа, Фрисс, и вёл себя достойно. Теперь отдохни. Что же пишут мне два благородных дома?..
Он сидел к Фриссу боком – Речник не видел толком ни его лица, ни свитка, но сразу понял, что дело неладно, когда Некромант резко выдохнул и выпрямил спину.
- Что там, Нецис? – встревожился Фрисс. Чародей тихо вздохнул и медленно свернул свиток.
- Вот как бывает, Фрисс, - задумчиво проговорил он, глядя куда-то в стену. – Тот, кто внушал тебе страх и казался вечным, как скалы, однажды обращается в прах. Никогда не думал, что буду жалеть о нём… но что-то давит сейчас на мою грудь, Фрисс. Нгас’кан ак-Тиэну, Меа из земель знорков, умер два дня назад – своей смертью, под своим кровом, так, как и мечтал. Мечтал он также сжечь меня заживо, и эта его мечта не исполнилась и уже не исполнится… надеюсь.
Фрисс покачал головой, не зная, что сказать.
- Гоннутэви говорил, что хотел бы примирения… - промолвил он наконец. Нецис пожал плечами.
- Я вижу это по тому, что ты сейчас здесь – и как будто живой, - сказал он, поглаживая край свитка. – Значит, он надеется на моё великодушие… Что же, я его проявлю. Завтра, едва хмель тебя покинет, мы поедем в Тиэну. Нгас’кан просил, чтобы я опечатал его курган и подарил ему вечный покой и забвение. Другом моим он не был, но в такой просьбе я не откажу и врагу…
Глава 28. Тиэну
- За такой камешек, Фрисс, любой алхимик отдаст ползамка и доплатит зельями, - хмыкнул Некромант, осторожно выпустив из пальцев красный яшмовый диск. Тяжёлый камень с тихим плеском упал на дно сосуда, и мутное красновато-чёрное зелье вспыхнуло алым огнём и понемногу стало светлеть.
- Лишь бы на пользу, - пожал плечами Речник, привязывая к седлу очередной тюк с припасами. – Астанен не обидится, и от камня не убудет. Будь это моя яшма, я отдал бы её тебе, но подарки для Короля – не мои.
- Храни меня Каима требовать от тебя чего-то подобного, - отмахнулся Нецис. – Я не принял бы такой дар. К тому же я не алхимик. Ну как, Фрисс, твой разум прояснился? Выдержишь полдня скачки?
Речник содрогнулся и незаметно потёр копчик. Когда Гелин шёл ровным шагом, ехать на нём было одно удовольствие, но когда он прыгал…
- Я-то выдержу. А зелье не расплескается? – кивнул Речник на банку в руке Некроманта.
- Ему сейчас надо хорошенько взболтаться, - усмехнулся колдун и взлетел в седло, не выпуская из рук сосуд. – Погоди садиться, Фрисс. Подсади Алсага. Сам он не поднимется.
Песчаный кот мгновение назад у двери задумчиво лизал лапу и приглаживал шерсть за ушами. Это не очень помогало – мех Алсага стоял дыбом по всему телу, как будто над макушкой кота только что просвистела молния. Сейчас хеск уже лежал, свернувшись клубком, и перебирал лапами во сне. Фрисс с тяжёлым вздохом поднял его и закинул в седло. Нецис принял кота и помог ему улечься. Взгляд Алсага был мутнее недоваренного зелья, и с самого утра кот ещё не издал ни звука.
- В доме ак-Тиэну меня угощали только копьями и огненными шарами, - криво ухмыльнулся Некромант, - но в день его погребения для гостей найдут и крепкий кайцан. Может, новая порция зелья приведёт Алсага в чувство. Но я бы на его месте к зелёным жидкостям более не прикасался.
- С Алсагом так всегда, - махнул рукой Фрисс. – Вечером пьёт, утром ищет, где голова, а где хвост. Не знаю, что пьют Хинкассы в своей стране, но наше пойло им явно не на пользу…
Гелин прибавил ходу, разминая лапы и готовясь к длинному прыжку, и Фрисс замолчал. Ему после вчерашнего тоже было не по себе.
Вокруг высились стены алхимических садов, окружённые ровными грядами, стелились по земле широкие листья Меланчина и Нонкута, носились над дорогой подрастающие микрины. От каналов тянуло сыростью, а вода на их дне быстро высыхала под свирепым солнцем, превращаясь в жидкую грязь. В чёрной жиже вяло ворочались попавшие в грязевую ловушку водяные черви, и Фрисса передёрнуло, когда он встретился взглядом с парой Водяных Очей. Всё-таки эти твари были очень неприятными, как по сути, так и по виду.
Невероятно древний каменный мост дугой выгнулся над неширокой речкой. На шестах над ним колыхалось на мокром ветру тёмно-синее полотнище с четырёхкрылой змеёй, а по его краям трепетали серебристые ленты. У моста были ворота, но сейчас их открыли, и шестеро стражей в стеклянных кольчугах только провожали взглядом проезжающих. Серебристые ленты свисали с их щитов, с перил моста и с поясов жителей, которых обгонял спешащий Гелин.
- Траурные знаки, - Нецис кивнул на ленты. – Пепельное серебро, цвет умирания. Вот мы перешли Тайхэ и ступили на земли Тиэну.
- Тайхэ… - вздохнул Фрисс, с тоской оглянулся на реку и прошептал слова уважения. Ещё в одном водоёме он не искупался, ещё одному Речному Дракону не передал привет. Да и живут ли Речные Драконы в местных реках? Они бы не позволили расплодиться водяным червям…
«На том берегу излучение ослабнет,» - вспомнил Речник слова Некроманта и покосился на северо-запад – не полыхнёт ли небо? Но Ильятекси не напоминал о себе с тех пор, как путники выбрались за стены Тайи. Не то успокоился, не то они далеко уехали…
Холодная рука Нециса сжалась на запястье Речника, другая – цапнула сонного Алсага за шкирку. Песчаный кот хрипло мявкнул и замахнулся лапой, Фрисс отвёл взгляд от северного неба и заглянул в бесстрастные глаза Халькона.
Громадный каменный змей высунулся из земли и склонился над дорогой, почти касаясь носом морды Гелина. Один из Меа, весь в сером мелноке и серебре, восседал на загривке Халькона, и высеченный из камня посох, казалось, совсем не отягощал его руку.
- Мир тебе, Нецис Изгнанный, - ровным голосом сказал Меа. – Спасибо, что откликнулся так быстро.
- И тебе мир, Ратханканар, - Нецис на мгновение склонил голову. – Давно не виделись. Если хочешь продолжить наше разбирательство, подожди, пока непричастные отойдут подальше. Это и к твоему Халькону относится.
- Забудь об этом, Нецис, - Меа повесил посох за спину. – В этот раз обойдёмся без боевых заклятий. Мне доверили проводить Нгас’кана ак-Тиэну к месту упокоения, и дел у меня полно, так что я всего лишь провожу тебя в город. Чтобы удостовериться, что ты не исчез по дороге.
Фрисс с опаской переводил взгляд с одного мага на другого и далеко не сразу поверил, что драки не будет. Даже Алсаг поборол дурноту и привстал на подгибающихся лапах, готовясь к прыжку. Речник погладил его по загривку, и кот с тяжёлым вздохом уткнулся мордой в седло.
- Много «изумрудников» сейчас в городе? – спросил Нецис, когда Халькон вылез из земли окончательно и пополз рядом с Гелином, распугивая прохожих и сминая придорожный тростник. – Или ограничились пятью сотнями Всадников Цу?
- Весь город в трауре, Нецис. Всем сейчас не до тебя, - с досадой отмахнулся Ратханканар. – Мне – особенно. Ты постараешься хотя бы в эти дни и ночи не натворить ничего непотребного?
- Мы можем вовсе в Тиэну не заезжать, - пожал плечами Некромант. – Так тебе будет спокойнее?
Меа раздражённо щёлкнул клешнёй на окостеневшей лапе и всем телом повернулся к магу, чуть не упав с каменной змеи.
- Если бы не последняя воля Нгас’кана, ты бы живым в город не вошёл. Но повелитель надеялся, что ты оградишь его курган от прочих нечестивцев. А я хочу, чтобы он обрёл покой и не злился на меня в Кигээле. У меня много дел, Нецис, но за тобой я проследить успею. И вот ещё что мне интересно. Где ты нашёл столь благородных на вид спутников, и какой морок ты на них навёл, чтобы они тебя не убили…
Фрисс тихо вздохнул и посмотрел на небо. У Нециса Изгнанного было слишком много знакомых в Кецани, Речник даже думать не хотел, при каких обстоятельствах все они с ним знакомились. «Хоть бы в этот раз обошлось без драки…» - с тоской подумал он.
На улицах Тиэну было тихо, и негромкие голоса жителей почти не слышны были за грустными песнями кимей, с лютнями и флейтами устроившихся на перекрёстках, и шелестом сотен светло-серых и серебристых лент. Со столбов, стен, ветвей свисали выкрашенные в серый листья Чилонка, ветер раскачивал их и бил о стены с почти металлическим лязгом. Фрисс невольно уклонялся, проезжая мимо очередной гирлянды, чтобы не порезаться о «стальные» пластины. Ратханканар и его Халькон оставили пришельцев у городской стены – роющий демон ушёл под землю, его седок пообещал Нецису скорую встречу в меанских покоях. Вместо мага путников теперь сопровождали четверо Хээ-нор Хеноо.
В знак траура городская стража надела серые плащи, но осталась в рыже-чёрной броне. И те воины в тёмно-сером, но без плащей, с четырьмя маленькими крыльями на шлемах, которых Фрисс во множестве видел на улицах, были явно не из Хээ-нор Хеноо. Они провожали путников хмурыми взглядами, и Речнику мерещилось, что глаза у них серебристые и светящиеся. Один из серых воинов восседал на кумане, одетом в кожаную броню.
- Всадники Цу, - прошептал Некромант, кивнув на «серых». – Нгас’кан был с ними в большой дружбе. Интересно, позвал ли он Орден Изумруда…
Меанские кварталы, серо-чёрные, без единой травинки на мостовой и даже без пятен мха на стенах, наводили на Фрисса тоску. Гелин, пробираясь по улице-ущелью, задевал боками обе стены, стражники, идущие навстречу, отступали до ближайшего перекрёстка, чтобы пропустить демона. Потом над улицей сомкнулись навесы, повеяло холодом, и тусклые огоньки церитов на стенах напомнили Фриссу роящиеся болотные огни над отравленными притоками. Речник поёжился и потянулся за мечами.
Речнику было не по себе каждое мгновение, но, к его удивлению, до самой ночи ничего странного не случилось. Покои в бывшем доме Нгас’кана, отведённые путникам, были маленькими, но, по крайней мере, не мрачными и не жуткими. Были там и яркие цериты-светильники приятного рыжеватого цвета, и толстые ковры из крашеного мелнока, и настоящие кресла из тёмного дерева, украшенные резьбой – прямо как в Замке Астанена! Стол тоже был – правда, низенький, едва по колено Фриссу, поэтому Речник уселся на пол, когда принесли ужин.