Сине-зелёный свет, сочащийся из сумки, окутал и Речника, и исток ручья, и усилившийся поток понёс сияние дальше по развалинам. Что-то зашипело и громыхнуло за спиной, но Фрисс не обратил внимания.
Только вода, переполнившая чашу и пролившаяся на ноги Речника, привела его в чувство.
— Кьяа!!! — орали за спиной, и запах горелого мяса резал ноздри, проникая даже сквозь фильтры сарматской защиты. Фрисс развернулся, вырывая мечи из ножен.
— Надеюсь, мы тебе не помешали, — сказал Гедимин и направил очередной поток плазмы в гору обломков, не так давно бывшую почти целым зданием-сферой. Площадка перед развалинами дымилась, устланная сплошным ковром пепла. Всё вокруг родника было засыпано поломанными стрелами из облучённого металла и заточенными треугольниками из тонкого, но жёсткого фрила. Гранёный кусок стеклянистого вещества торчал из земли у ног Речника, ещё один такой же — из трещины между пластинами в броне сармата.
— Ещё немного, и они пристреляются, — сказал Гедимин, с хрустом вырвал из плеча гранёный стержень и вернул на место пластины. — У них интересные боевые машины, жаль, издалека плохо видно, а ближе их подпускать не хочется. Ты завершил свои дела, Фриссгейн? Речник охнул, с ужасом глядя на сармата.
— Зачем ты ждал меня, Гедимин?! Уходим отсюда… Теперь они шли в тишине, и их окружали обычные тлакантские дома-башни, почти не повреждённые, не слишком высокие. Опустилась тишина, нарушаемая хрустом осколков и шорохом оседающей пыли. Дорога оборвалась у невысокого здания, ярко-алый фрил на стенах которого давно оплавился, почернел и пошёл пузырями — но цвет ещё угадывался под слоем пепла. Здание примыкало к совершенно целому серо-стальному куполу, такому большому, что сарматская станция поместилась бы под ним.
— Убежище Танготи, — сказал Гедимин, глядя на тлакантские знаки над входом. — Нас ждут. Две ухоженные крысы с гладкой серебристой шерстью спокойно сидели у входа и разглядывали пришельцев. Одна из них показала пустые ладони — этот жест был известен даже крысам.
— Ийи! Мы говорим между собой мирно. Мы не стреляем и не кусаемся, — сказала она. — Один мирный разговор. Ийи!
— Зависит от вас, — сармат нехотя опустил сопло сфалта к земле.
Фрисс шагнул вперёд.
— Кто вы?
— Просто посланники, — крыса, как показалось Речнику, вздохнула с облегчением. — Ахисар правит в норах от востока до запада! Он послал нас говорить с вами. Ийи!
— Все крысы в стае Ахисара говорят так гладко? — спросил в пустоту Гедимин.
— Чего хочет правитель крыс? — спросил Речник, скрывая изумление.
— Он спрашивает, зачем вы вторглись в наш город. Вы пришли, как убийцы! Вы ломаете наши машины и убиваете всех. Ийи! Ахисар говорит — Древний Сармат силён, и воин-кеу силён, но город убьёт их. Зачем они воюют с нашим городом? Ийи!
— Ахисар говорит — если война, то война. Если мир, он готов к миру. Чего вы хотите от стаи Ахисара? — закончила речь вторая крыса.
— Мы не хотим никого убивать, — заверил Речник, надеясь, что Гедимин промолчит. — Мы ищем ирренций. Нам нужно спуститься на дно убежища и вернуться обратно. Если никто не будет мешать нам, мы не тронем ни одну крысу. Если Ахисар — правитель Танготи по праву, мы не нарушим его законы. Передайте мои слова своему предводителю. Я хочу знать его ответ. Крысы переглянулись.
— Ийи! Ты получишь его, посланник кеу. Твои слова приятны нашим ушам. Одна из них скрылась в красном доме. Гедимин тяжело вздохнул.
— Что ты делаешь сейчас, знорк? — еле слышно спросил он. — Ведёшь переговоры с Крысами Моджиса?
— Так же, как ты ведёшь переговоры с Хамерхетом и Стинком, — напомнил Фрисс, глядя сармату в глаза. — Потерпи, Гедимин, нам нужен безопасный путь под землю…
— Ийи! — крысе, возвращающейся с ответом, не терпелось выкрикнуть его. — Ахисар отвечает вам — ваша просьба будет исполнена. Вы войдёте в убежище и выйдете оттуда. Никого из нас вы не увидите на пути. Ксартис, посланник, принёс вам ответ в точности. Крыса отвесила неуклюжий поклон.
— Фриссгейн и Гедимин отвечают Ахисару — пока он держит слово, его подданных мы не тронем, — сказал Речник. — Завтра утром мы прийдём и спустимся в убежище. Надеюсь, ваш предводитель честен. Он чувствовал, что крысы смотрят ему вслед, и ловил злые взгляды из каждой щели, пока выбирался из дальних кварталов к посёлку хентос. Но никто не посмел выйти из укрытия, и ни одна стрела не полетела в изыскателей… За стенами укрытия не смолкали крики и брань. Все городские псы лаяли на разные голоса, временами слышался грохот и лязг. Фрисс пожал плечами и улёгся на жёсткую постель.
— Если бы они так стреляли по крысам, как палят по мирным путникам, Танготи был бы очищен за неделю! — сердито сказал он. — Знал бы — оставил бы колечко крысам. Гедимин, вовремя ты вступился — я и подумать не мог, что он выстрелит…
— Отобрать всё, что сложнее дубины, у всех хентос без исключения… — пробормотал засыпающий сармат. Фрисс замолчал и долго лежал в темноте, прислушиваясь к воплям на площади… Энди-ключник топтался у стены, прикладывая примочку к опухшему глазу, и на чужаков смотрел хмуро.
— Так вы без шкурок вернулись вчера? — переспросил он. — Только с мёртвой девчонкой? Ну, я её отца знаю. Он пристрелил бы тебя, да. Он клялся вчера перебить всех крыс. Ключ ему не давай, даже если помиришься. В развалинах царила тишина. Фрисс повернул было к ручью, но сармат остановил его.
— Убежище больше, чем ты думаешь, знорк. Значительно больше. А времени у нас мало. Даже если крыса сдержит слово, после темноты здесь оставаться нельзя. Ксартис и его молчаливый товарищ смирно сидели у входа в убежище и, кажется, обрадовались пришельцам.
— Ахисар желает вам удачи, — сказала серебристая крыса. — Ахисар надеется на вашу честность.
— Мы его не подведём, — кивнул Фрисс и с трепетом шагнул под своды красного здания. Холодный синеватый свет мигал и поминутно грозил угаснуть. В неверном мерцании Речник различал ряды наглухо запертых дверей. В каждой из них крысы успели прогрызть дыру, и они же, сдирая со стены широкий экран, уронили и разбили его — теперь обломки затемнённого фрила валялись под ногами, а в стене зияла дыра. Ветвящиеся трещины пересекали пол, и Речник встревожился было, но вскоре понял, что треснуло лишь верхнее покрытие, и никуда он не провалится. Широкий овальный зал завершался круглой дверью, створки которой навечно были заклинены. За дверью Фрисс увидел очень длинный наклонный коридор, выводящий в конце концов к подъёмнику. Пульт с несколькими кнопками, вмурованный в стену, крысы почему-то не тронули. Фрисс неуверенно протянул к нему руку и посмотрел на Гедимина.
— Интересно, выдержит ли подъёмник меня, — пробормотал сармат, с увлечением разглядывая экран дозиметра. — Самая большая кнопка, Фриссгейн. И я очень удивлён, что всё это до сих пор работает. Бесшумно открылись двери. Фрисс вошёл в подъёмник с опаской. Там светильников не было — крысы до них дотянулись, мерцала лишь подсветка кнопок, почему-то уцелевшая. Гедимин пригнулся, чтобы не царапать шлем о потолок, опоры жалобно заскрипели, но выдержали. С тихим свистом подъёмник пополз вниз. Речник повернулся к сармату и растерянно улыбнулся.
— Убежище наших предков… Всегда мечтал увидеть, как они жили под землёй!
— Чьих предков? — покосился на него сармат, ненадолго оставив в покое дозиметр. — У тебя с местными хентос очень разные предки.
Твоих к убежищу Танготи близко не подпустили бы. А для меня здесь слишком низкие потолки. Подъёмник скрипнул и остановился. Сквозь прозрачные двери Фрисс видел огромный сумрачный зал, сеть расходящихся во все стороны коридоров, покосившиеся и заклиненные двери.
— Где мы сейчас? — тихо спросил он.
— Верхний жилой ярус, я полагаю, — Гедимин снова отвлёкся от измерений и прикрыл экран прибора, но «усы» оставил выпущенными. — Хочешь выйти? Речник видел в закрытых дверях огромные дыры, прогрызенные крысами, и понимал, что всё мало-мальски ценное они уволокли или испортили. Но всё же он кивнул и вышел в синеватую тьму, освещая себе путь. В ярком луче фонаря он разглядел многочисленные следы в пыли. Крысы тут жили, наверное, с того дня, как люди убежище покинули. Он заглянул в ближайшую комнату и обнаружил там всякий хлам, разложенный по кучкам, несколько ворохов рваного скирлина и сухой травы и изрядно обгрызенную фриловую планку. Это была большая комната — целая стая крыс могла поместиться в ней. Ничего от прежних хозяев тут не осталось, кроме пары огромных тонкостенных коробок в дальнем углу.
— Тут искать бесполезно, — Гедимин возник за плечом Речника бесшумной чёрной тенью, и Фрисс невольно вздрогнул. — Ирренций здесь есть, но это пыль, нанесённая крысами. Сильное излучение исходит с самого нижнего яруса…
— Ты уже узнал? — удивился и обрадовался Речник. — Думаешь, это наше оружие?
— Отсюда трудно понять — ярусы проложены ипроновой фольгой, она почти всё поглощает, — качнул головой сармат. — Возможно, альнкит начал «светиться». Ты нашёл на этом ярусе всё, что искал?
— Хотел бы я видеть всё это без крыс и их гнёзд! — Речник вздохнул и пошёл к подъёмнику. — Раз уж мы здесь, я осмотрю каждый ярус.
Скажи, что там, внизу?
— Жилые ярусы, в основном. Не более десяти, — ответил Гедимин, возвращаясь к измерениям. — Это было небольшое убежище. Подъёмник тихо скользил мимо тёмных этажей. Они ничем друг от друга не отличались. Фрисс иногда светил фонариком на пол — следы крыс были повсюду. Сами существа сейчас затаились, повинуясь приказу Ахисара. Повелитель крыс пока держал слово. Спуск прекратился. Здесь свет был ярче, а над коридорами темнели тлакантские надписи. Фрисс посмотрел на Гедимина вопросительно.
— Склады, — сармат вытянул руку, прощупывая воздух тонкими перистыми «усами». — Излучение растёт, Фриссгейн. Выходи. Речник посмотрел на пол и вздохнул. Тут следы покрывали фрил сплошняком, как будто стая крыс ежесекундно пробегала по этажу.
Сладковатый запах заставил Фрисса поморщиться. Он подошёл к ближайшей двери и с трудом отодвинул её. Сделав несколько шагов, он чуть не провалился в глубокую яму с ровными краями, на дне которой колыхалось что-то вязкое. Фрисс направил луч фонарика на подвижную массу — и поспешно отвёл в сторону и фонарь, и взгляд. Комнату заполняла живая Би-плазма. Она вздымалась волнами, переползая от стены к стене, и иногда пыталась заползти на бортик. В белесой жиже недалеко от поверхности плавали две дохлые крысы и один почти обглоданный человеческий скелет.