- Ещё на главной площади об этом скажи, - фыркнул Вэй, выпустив воротник Кессы из пасти. – Чтобы каждый Лигн услышал. Ты кто?
- Кесса, дочь Ронимиры, - она протянула хеску силок из волоса Ифи – то, что вручили ей манхорцы в разрушенном городе. – Это из Манхора. Там сказали, что вы поможете мне. Я ищу тропу через горы.
- Смотрите, - хеск отдал силок сородичам. Их тут было много – Кесса сперва увидела пятерых, потом среди сундуков и набросанных на пол веток разглядела ещё четверых крупных и десяток маленьких, чуть побольше обычной выдры. Когда один из взрослых приподнялся на задние лапы и взял силок передними, детёныши полезли к нему на спину и плечи, чтобы обнюхать странную вещицу.
- Кшш! – Вэй стряхнул их с себя и передал ловушку соплеменнику. – Что, Лигны построили мало дорог, что тебе понадобились наши?
- Меня ищут, как пособника диких манхорцев, - вздохнула Кесса. – Глупость несусветная. Я только провела им в город воду, но Лигнам это пришлось не по нутру. Мне сказали, что вы не дружите с лигнесской стражей… и что вы поможете мне.
Она уже привыкла к полумраку и теперь оглядывала скудную утварь. Ветки, горами сваленные на полу, и едва прикрытые циновками, плетёные короба, расставленные вдоль стен… Здесь не было ни светильников, ни креплений под лучину… и нигде не было очага.
- Да, так, - последний из Вэй обнюхал силок и положил на ближайший короб. – Про воду – это правда. И про стражу тоже. Завтра на рассвете поднимется туман. Я отведу тебя в лес. Если Мваси отзовётся, мы поговорим с ним. Ему нужна рыба, много рыбы, а лучше – мясо. У тебя есть деньги или что-то на продажу?
- Есть сияющие камни, - Кесса высыпала из сумки горсть мелких церитов, и Вэй удивлённо замигали, а потом принялись шептаться, и всю хижину наполнили шорох и шипение. – Кажется, в этих краях их немного…
Темнота отступала медленно – солнце не спешило выбраться из-за гор. Кесса высматривала дорогу в сумрачном лесу. Папоротники шуршали под ногами, сверху капало, толстые ребристые стволы хвощей врастали в небо, чтобы там, в густом тумане, растопырить пучки мохнатых ветвей, с ними вровень поднимались фаманы, и их хвоя устилала тропинки. Невидимые в дымке птицы перекрикивались среди веток, в отдалении кто-то рявкнул и тут же замолчал. Кесса прислонила неудобный куль с рыбой к ближайшему хвощу, чтобы поправить лямки на плечах. Её проводники, бегущие на четырёх ногах, приостановились и предостерегающе приложили перепончатые лапы ко рту. Кесса молча кивнула и пошла дальше, осторожно обходя груды валежника. Кто-то нарубил ветвей фамана и хвоща и бросил их на землю, да так и забыл, - сверху уже колыхался серебристо-синий хищный мох, протягивая щупальца к пролетающим канзисам. Небесные медузы, вялые поутру, реяли над ним, ожидая, пока ветерок вынесет их на освещённую тропу. Кесса покосилась на небо – если там и были соглядатаи Лигнессов, она их не видела, и они её тоже.
- Всё, - один из проводников-Вэй остановился и присел на задние лапы, опираясь передними на куль, пахнущий рыбой. – Здесь нас выглядывать не будут. Привал.
Кесса опустилась на ближайший пенёк и тут же, охнув, вскочила – из коры хвоща торчали мелкие зубцы, похожие на осколки стекла. «Так штанов не напасёшься!» - покачала головой она, осторожно садясь на корточки рядом с кулём рыбы.
- Зелье кончилось, - она заглянула в баночку, потыкала пальцем в стенки и спрятала пустой сосуд обратно в сумку. – Оно, как видно, уже выдохлось. Мы все его ели, а я вас всё время видела, и вы меня тоже.
- Оно не для невидимости, - фыркнул Вэй. – Оно для незаметности. Нас видели, но не замечали и тут же забывали. Так, словно мы совершенно ничего не значим.
- Стоило для этого зелье готовить?! – криво ухмыльнулась Кесса. – И так каждый встречный считает, что я ничего не значу.
- Так он глупее этого пня, вот и всё, - шевельнул усами хеск. – Чёрная Речница не может ничего не значить. А кто так думает, тот олух.
- Так Волны точно не будет? – вновь забеспокоился второй проводник. – Ты знаешь наверняка?
- Я ничего не знаю, почтенный Вэй, - покачала головой странница. – Хорошо бы, её не было!
Что-то негромко заскрипело среди ветвей, и Кесса вскинулась и долго вглядывалась в кроны фаманов, но туман надёжно скрывал всё, кроме смутных очертаний разлапистых веток. Она посмотрела вниз, на тропинку, - местами опавшая хвоя была примята чьими-то лапами, а поодаль, у кустов, виднелась земля, взрытая клыкастым рылом хурги.
- Тут есть ящеры? – Кесса снова покосилась на дерево. «Наверное, ветки скрипят…»
- Да полно, - Вэй поворошил перепончатой лапой хвою, понюхал землю и фыркнул. – Ходят тут стадами. Было время, когда мы с манхорцами охотились в этом лесу. Тогда он был побольше.
- Я видела призрак леса в Манхоре, - кивнула Кесса, заглядывая в Зеркало Призраков. Древнее стекло притворялось обычным и исправно отражало стволы хвощей и фаманов, руку странницы и хмарь на небе.
- А хищные тоже есть?
- Говорят, были, - Вэй поднялся с земли и уселся на хвост. – Тзульги и всякое такое. Их давно выбили. Рядом с Лигнами все эти твари – как лягушки в пруду.
- В том месяце я видел харайгу на дереве, - вспомнил второй хеск. – Мелкую, тебе по колено.
- Что она тут забыла? – удивился первый. – Скучно ей, верно, без родичей. Ладно, пошли, нам ещё назад возвращаться…
Спустя пол-Акена земля зачавкала под ногами, утоптанные звериные тропы сменились цепочками зыбких кочек, а потом впереди заблестела вода. Озерцо разлилось у подножия лесистого холма, вымыло из лесной почвы гранитные валуны и пласты слежавшегося камня и запрудило всю низину. На его берегах, у самой кромки воды, темнели кучи веток – ряды хлипких шалашей, оттуда слышался плеск, писк, пересвист и верещание.
- Стой тут, мы позовём тебя, - сказал один из Вэй, на мгновение привстав на задние лапы, и помчался к шалашам. За ним побежал второй. В посёлке засвистели громче прежнего, кто-то прыгнул в воду, кто-то захлопал хвостом по затопленным грудам хвороста, издавая громкий плеск и треск. Через несколько секунд Кесса увидела, как один из её проводников поднимается во весь рост и машет ей веткой хвоща.
В озерце была холодная вода – ключи били на дне, солнце редко дотягивалось до воды сквозь пышные ветви фаманов. По настилу, чуть приподнятому над мелководьем, даже лёгкая Кесса ступала не без опаски, а под снующими туда-сюда огромными выдрами он проседал до самой воды. Она подступала вплотную к шалашам. Над ними на тонких прутьях болтались связки выпотрошенной рыбы, чуть поодаль светлым пятном выделялась шкура белонога, растянутая на жердях. Обитатели озёрного посёлка смотрели на Кессу настороженно, отступали к шалашам, когда она подходила слишком близко, и недовольно шипели вслед.
- Тут редко бывают чужаки, - прошептал один из проводников, пробегая мимо Кессы. – Но помощь нам обещали. Видишь Вэй с белыми перьями и красными бусинами? Это Олукчи, она тут старшая.
Хески быстро поднимались на холм, нависший над озерцом. Олукчи остановилась у плоского валуна и забралась на него, резким свистом подзывая соплеменников. Кессу, вставшую у подножия камня, обступили со всех сторон. Хески забросили на валун принесённые из Ралми кули с рыбой.
- Ты-сснорк, ты-бегущий сса горы? – слова Вейронка давались Олукчи с трудом, она свистела и шипела, и речь звучала невнятно. – Лигны-сстрашша ищущие тебя, летящие выссоко?
- Да, - кивнула Кесса. – Стражники ловят меня. На дорогу мне не выйти.
- Тшшумма, - Олукчи махнула хвостом в сторону холма. – Сса горами-блисско. Тропа пониссу. Ты-сснающий? Откуда?
- Ты же видела сеть, - вмешался один из проводников. – Кесса идёт из Манхора.
- Манхори… - хеска встопорщила усы. – Много-говорящие. Чужой яссык… Очень-много-говорящие, хешшш-ссс!
- Тут есть какой-то подземный ход, да? Как между Шелрисом и Манхором? – осторожно спросила Кесса. Вэй, зашипев, отхлынули от скалы. Олукчи припала на передние лапы.
- Есссть живущий-пониссу, - сказала она, поворачиваясь боком к холму. – Блисско. Ты-уходящий, и ты тоже! Вы-относссящие эту рыбу. Туда-блисско, внисс. Ждущие там!
Четверо Вэй, настороженно посвистывая, подобрали кули и кинулись вверх по склону, к прикрытой валежником норе.
- Они позовут Мваси, - прошептал проводник из Ралми. – Видишь, они готовят для него сбрую? Они согласны помочь. Не ходи к ним в дома, сиди на холме, пока тебя не позовут. Мы вернёмся в Ралми. Так ты обещаешь, что Волны не будет?..
…Кесса, устроившись на груде веток, задумчиво грызла солонину и смотрела на озёрный посёлок. Полдень наступил, и хески попрятались в хижинах, но ни над одной из них не поднялся дымок, и ниоткуда не пахло костром или жареной снедью. Переменившийся ветер пригнал летучих медуз к озеру, и они повисли над водой, собирая мошку раскинутыми щупальцами.
Громкий свист донёсся из норы, скрытой в кустах, и Кесса вскочила, подхватывая с груды валежника дорожную суму. Кусты заколыхались, на мгновение из них высунулась перепончатая лапа, поманила странницу к себе и снова пропала. Кесса, пригнувшись, полезла в нору.
Тёмный туннель расширился, впереди замерцало что-то алое, свернутое спиралью. По камням зашелестела чешуя, послышался тревожный пересвист Вэй, а несколько секунд спустя Кесса заглянула в немигающие глаза гигантского золотистого змея.
Это было огромное существо – Кесса легко уместилась бы в его приоткрытой пасти. От затылка узкой, приплюснутой с боков головы начинался алый гребень, неярко мерцающий во мгле. Он тянулся к хвосту по длинному телу, свёрнутому во множество спиралей, и его свет отражался от крупных золотистых чешуй. Из пасти существа пахло рыбой. Ненадолго отвернувшись, чтобы понюхать опустевшие кули, оно вновь потянулось к Кессе и высунуло раздвоенный язык. Он задрожал у её лица, и она судорожно сглотнула.
- Золотистый Халькон! – прошептала странница, стараясь смотреть на хвост, а не в пасть. – Да какой огромный…