- Скальные змеи? – нахмурился Речник. – Неприятные твари, слышал о них. Двухвостки с ними справляются?
- Раз на раз не приходится, - покачал головой Ваймор. – Можем дать вам охрану – анкехьо. У нас есть боевые ящеры – они уже сталкивались со змеями. Стоить это будет несколько больше, но вы же намерены перейти границу живыми?..
Времена пустых ворот и ушедшей с поста стражи миновали – теперь в коридоре внутри городских стен кипела толчея, и путники и повозки выстраивались вдоль обочины, дожидаясь своей очереди. Двухвостка миновала каменные створки, и Кесса облегчённо вздохнула и провела рукой по лбу.
- Речник Фрисс, а где наш проводник?
- Хаэ-эй! – крикнул Фриссгейн, выгоняя Двухвостку с дороги на утоптанную тропу. Навстречу ему поднимался, покачивая хвостом, бронированный шипастый ящер-анкехьо. Арнань в дорожной куртке сидел на его спине.
- Я Аллан, - кивнул он Фриссу. – Держитесь за мной в пяти шагах.
Двухвостка смерила чужого ящера угрюмым взглядом и громко фыркнула. Он презрительно покосился на неё и махнул хвостом. Кесса увидела неглубокие, но многочисленные рубцы на его броне, щербины на костяном наконечнике хвоста и раскрошенные шипы на боках.
- Змеи большие? – негромко спросил Фрисс.
- По осени – даже слишком, - отозвался Аллан. – Я поведу вас в обход, если повезёт, твари нас не почуют. С тех пор, как им закрыли путь к рудникам и пастбищам, они все сползлись к дорогам…
То, что было грядой серебристых облачков на горизонте, превратилось в пепельно-сизые громады, утопающие в тучах. Скала громоздилась на скалу, и где-то наверху, в дымке, зеленели клочки лугов, зажатые меж каменными зубцами. Иногда эхо приносило топот и рёв бесчисленных стад, раскатистый рык ящеров-анкехьо и крики ширококрылых стервятников. Дорога извивалась по склонам, врезаясь в них глубокой бороздой, ныряла в туннели и замирала у подвесных мостов. Кесса смотрела вниз – и видела дымящуюся пустошь, усыпанную валунами и изрезанную узкими оврагами, на дне которых клокотали ручьи. Пар валил от них, и удушливый запах серы и плавящегося камня поднимался в небо.
Скоро нашлись и попутчики – пастух, сгоняющий в низинные пастбища стадо молодых товегов, небольшой корабль на колёсах, нагруженный шерстью и шкурами, пешие гонцы – крепкие существа с блестящей алой шкурой и зубчатыми клешнями на хвостах. Кто-то спускался на равнину, кто-то сворачивал к горным лугам, но все были равно молчаливы и насторожены.
- Речник Фрисс, ты убивал когда-нибудь скальных змей? – спросила Кесса, когда солнце опустилось за горную цепь, и разлитый по небу пурпур начал угасать.
- Где же у нас ты видела горы? – поморщился Речник. – Боги пока что хранят нас от этих тварей. Если начнётся неладное, лезь на самый верх панциря, прячься за шипами. Эти змеи редко кусают – они давят, сбивают с ног, дробят кости.
- И их яд превращает в камень? Эмма говорила…
- Да, - нехотя кивнул Фрисс. – Поэтому они и не кусаются. Даже им не переварить кусок камня. Если она заденет тебя передним зубом или капнет слюной – это не страшно, яд у неё в глубине пасти. Держись за шипами! Флона тоже умеет давить и дробить кости, на это и надежда.
Длинный дом прилепился к скале у очередного моста, одну из стен ему заменила сама гора, и он с тех пор, как его построили, глубоко в неё врезался, - Кессе мерещилось, что она снова лежит в пещере на берегу Великой Реки. Стены, выстланные сухой травой и обшитые циновками, не сочились холодом. Кессе тепло было засыпать, положив голову на грудь Фриссгейна.
- Речник Фрисс… - сон не спешил прийти к ней. – А кто-нибудь рождался когда-нибудь в Кигээле? Бывает такое?
- Хм… - потревоженный Речник сонно мигнул. – О чём ты, Кесса? Так быстро даже кошки не родятся. Ещё месяц или два, и мы пройдём сквозь Кигээл. И… я ещё не видел, чтобы кто-то зачинал в конце лета.
- Моя мать зачала меня летом, - напомнила Кесса, устраиваясь поудобнее. – И тоже никто не ожидал. Я… я хочу стать Речницей, Фрисс. И чтобы мои сыновья и дочери были Речниками. Так, как и было всегда в роду Кегиных.
- Так и будет, - пообещал Фриссгейн, пропуская её волосы сквозь пальцы. – Много-много Речников из рода Кегиных.
…Промелькнул ещё один подвесной мост, но Аллан не свернул на него – его ящер вышел на террасу, зажатую между отвесными скалами и пропастью. Обернувшись, хеск жестом велел путникам молчать и идти быстрее. Терраса была широка, прочна – анкехьо проворно бежал по ней, помахивая хвостом, и Двухвостка не отставала. Что-то тихонько зашелестело наверху, вниз посыпались камешки, и Кесса запрокинула голову, выглядывая попутчиков. Она даже мигнуть не успела, когда Фрисс крепко схватил её и вытолкнул на самое высокое место панциря.
- Скальные змеи! – крикнул Аллан, цепляясь за шипы своего ящера. – Кто хочет жить – не касайтесь земли!
Анкехьо пригнул голову к земле, из-под лапы глядя на огромных серых тварей. Скальные змеи стекли по склонам, замерли на долю мгновения – и вскинули головы, окованные каменно-твёрдой бронёй. Хвост анкехьо с треском врезался в одну из них, вторая бросилась к Двухвостке.
Выхватив из-за голенища короткий нож, Кесса бросила его в бронированную голову, поднявшуюся над Флоной – в узкий, затянутый стеклянистой плёнкой глаз. Удар был точен – лезвие воткнулось в глазницу – но змея даже не заметила его. Панцирь Флоны затрещал от страшного удара, и Двухвостка отступила к обрыву. Воздух, побелев, взорвался – молния, брошенная Речником, прошла сквозь тело скальной змеи, и существо свернулось в тугой клубок. Хвост анкехьо свистнул над ним, раздробив ползучему созданию череп, и содрогающийся труп полетел в пропасть.
Две растоптанные змеи лежали под лапами анкехьо, третья силилась всадить зубы в его панцирь, и ящер махал хвостом, пытаясь достать её. «Так их всех!» - злорадно усмехнулась Кесса. Фриссгейн отпустил её и стоял теперь над головой Флоны, покачивая на ладони молнию, - целился в скальную змею, но не хотел зацепить анкехьо. Кесса осторожно поползла к краю панциря, нащупывая за поясом длинный нож. «А вот если ткнуть ей в хвост…»
Последняя из тварей спустилась с гор незаметно – и Кесса разглядела её, когда Двухвостку подбросило вверх и едва не выкинуло с террасы. Кубарем скатившись с панциря, странница охнула, привстала и тут же шарахнулась назад – хвост анкехьо просвистел на волосок от её груди. Флона, прижатая к обрыву, топала лапами и покачивалась из стороны в сторону, анкехьо молотил хвостом издыхающую змею, и огромное серое тело корчилось у ног Кессы.
- Хаэй! – крикнула та, подпрыгивая на месте. – Я тут! Заберите меня отсюда!
Фрисс услышал её – обернулся, изумлённо мигнул, но Флона шарахнулась к скале, давя и топча последнего врага, и Речник едва устоял на ногах. Кесса радостно усмехнулась, шагнула вперёд – и сильный удар вышиб воздух из её груди. Она полетела назад, мимо промелькнуло извивающееся безголовое тело – скальная змея, и Кесса схватилась за неё, опасаясь удариться о камни. Но камней сзади не было. Край обрыва промелькнул над головой, мимо промчались отвесные скалы. Кесса хотела крикнуть, но воздуха не хватило. Она молча летела в темноту, навстречу скалам и шумящей под ними воде.
Часть 9. Главы 19-20. Кесса, эльфы и ящеры
Глава 19. Меланнат-на-Карне
Где-то рядом шумел дождь, и ветви шелестели, раскачиваясь на ветру, и крупные капли падали с них. Пахло мокрым мхом и прелой листвой, смолой и речной тиной. Молния с коротким треском распорола небо, и крупная птица, потревоженная вспышкой, взлетела с ветки, и та закачалась, и Кесса вместе с ней – вверх-вниз, вверх-вниз…
- Ишь! Держит! – обрадованно гаркнул кто-то, и ветка закачалась сильнее. Шелестящее крыло, пожалуй, было слишком большим для птичьего…
- Вижу, что держит, - ответил ему мягкий рокот, чем-то схожий с кошачьим мурчанием. – Лети во двор, разомни лапы. После заката придёшь за печатью, пока не долетался. Приводи и сестёр.
- Печать? – недовольно проворчал крылатый. – Тухлая икра! На кой она?! А рисованные знаки не сгодятся?
- Рисованные знаки на вашей шкуре не держатся и месяца, - спокойно ответил ему второй. – Это твоё семейство там, во дворе?
Крылья зашуршали снова, что-то быстрое, подняв ветер, пролетело мимо Кессы, и она попыталась открыть глаза.
- Мои! Я полетел, - торопливо проговорил невидимка. – Сталбыть, после заката? Ага, буду.
Что-то шумно всколыхнулось и с тихим звоном замерло. Кесса, щурясь, смотрела вверх – на зеленоватый потолок, выгнутый невысоким куполом. Сквозь туман в глазах проступали нарисованные на своде ветви – лишённые листьев, но усыпанные яркими цветками. Мохнатые красные пчёлы кружили над ними.
- Пчёлы… - пробормотала Кесса, расплываясь в улыбке. – Какие здоровенные…
Она зашевелилась, привстала на локте – но не нашла опоры и растянулась плашмя. Её зыбкое ложе закачалось вместе с ней. Теперь Кесса видела, что лежит в травяном коконе, привязанном к потолочным балкам. Изнутри он был выстлан мягким пухом – или, может, лепестками – и Кесса в нём тонула.
Чья-то рука придержала верёвку, и качание прекратилось. Взгляд Кессы уткнулся в ожерелье из тонких белых пластинок – они тихо звенели, ударяясь друг о друга.
- Надоело спать? – усмехнулся пришелец, ослабляя шнуровку на коконе. – Садись, но не спеши. Я держу тебя, и ты держись за меня.
Кесса едва не упала обратно – голова кружилась – но успела-таки разглядеть янтарно-жёлтые волосы, увязанные в тугую косу и проткнутые красными перьями, узорную одежду – сплошь в вышитых листьях и соцветиях – и травянисто-зелёные глаза на смуглом лице.
- Съешь, - в руку Кессы вложили крупное яйцо в тёмных крапинках. Она удивлённо мигнула. «Яйцо чайки! Да нет, не чайки… Не хотела бы я встретить такую чайку!» Одним глотком опустошив скорлупу, Кесса повертела её в руках. Вкус был странным… и очень уж знакомым, только она не помнила, когда успела это попробовать.
- Недурно, - кивнул жёлтоволосый, отбирая скорлупу. – Да, тебе уже пора подниматься. Отпей один глоток… держись за меня, ничего, так и должно быть…