Первый из южан дёрнул ремень, пытаясь поставить Призывателя на лапы, но тот только пискнул.
— Нет здесь печей! Я говорил — надо искать там, где бабочки! В круглых домах с костями! Это знак от коатеков — там лежат мертвецы! Ты, Нгози, тут самый умный?!
— Квамзога! — оскалился красноволосый. — Длинный язык, Ченга, — много выйдет похлёбки! Ты, Зингва, видел печи? Видел горелые кости?
Второй наклонился и сорвал повязку с морды Призывателя. Крыса раскрыла пасть и вывесила язык. Зингва заставил её подняться на задние лапы, и она стояла так, пошатываясь из стороны в сторону.
— Там нет костей. Там был чистый огонь, — пробормотал Призыватель. — Я не буду искать. Отпустите.
— Мзога! — южанин с силой дёрнул ремешок. Подскочив на локоть вверх, крыса шмякнулась обратно и завалилась набок. Зингва открыл рот, чтобы что-то сказать, но только заорал от боли, когда раскалённая ладонь Нгози опустилась на его макушку.
— Вы оба только на суп и годны! — поморщился красноволосый. — Вы не заслужили и капли солнечного огня. Великий змей очень щедр — он заметил даже таких, как вы! Будь моя воля…
— Хэ! Твоя воля?! — подпрыгнул на месте Ченга, держась подальше от огненных рук южанина. — От тебя пользы, как от дохлой крысы! Где твой Мвесигва, где его хвалёное зелье?! Я, Ченга Токатхари, дал тебе прекрасный корабль, — где твои снадобья, где обещанная сила?!
— Квалухуди! — Нгози подбросил на ладони огненный шар. Багровые полосы выступали на его запястьях — как будто по венам вместо крови текло пламя, и они светились под кожей.
— Ты не удержишь силу — у тебя тело слизняка! — скривился он. — Ты получил малую каплю — ты уже весь в пятнах. Это сила для тех, кто прочен, как эти камни, — так ищите, ищите их кости, ищите похоронный пепел! Мвесигва нагонит нас через день или два, будет вам зелье!
Ченга и Зингва вздрогнули, покосились на багровые вены Нгози, потом — на собственные запястья.
— Мвесигва струсил, отступил, — пробормотал Зингва, окидывая растерянным взглядом руины. — Он думает — нас распознали. Побережник не испугался бы камней, но он мёртв. У слизняков из Мвакидживе теперь его тело. Они увидят пятна и всё поймут. Квалухуди, я хочу быстро искать и быстро уходить. Эти камни — они смотрят на меня!
— Укка-укка, — закивал второй южанин, поглаживая ладони. — Тут всё смотрит на нас. Коатеки знают, что мы ходим в их домах. Скоро они разозлятся — и вынут из нас кости живьём! Даже ты, Нгози, ничего им не сделаешь!
Зингва согласно кивнул и с гневным воплем подхватил выпавший ремешок — крыса, увидев, что о ней забыли, незаметно доползла уже до угла дома, но рывок вернул её на место. Зингва оскалился.
— А-ай, квалухуди, — сквозь стиснутые зубы протянул Нгози и влепил два огненных шара в мостовую — так, что южане едва успели отпрыгнуть. — Какой хороший был бы суп… Что ты несёшь, Зингва?! Побережник сгорел, не удержал силу, стал золой — что по его телу узнают болотные людишки?! А ты, Ченга, чего надышался в подвалах? Зачем ты сам туда полез, когда тебе дали крысу?! Здесь нет коатеков — давным-давно нет, ни одного коатека, только мёртвые камни! Кто смотрит на тебя, кусок падали?!
— Хэ?! — ладонь Ченги раскалилась докрасна и с шипением впечаталась в сплетённую из коры броню Нгози. Красноволосый ударил его кулаком в лицо. Зингва подобрал поводок второй крысы и потащил Призывателей в разрушенный дом, криво усмехаясь и чмокая губами. Затолкав крыс в плетёную клетку, он сел сверху и уставился на драку немигающими жёлтыми глазами. Фрисс резко выдохнул — Кикора от волнения расцарапала ему палец.
— Нет коатеков?! — глаза Тингиши возмущённо расширились, он смотрел на Речника в упор, встопорщив усы. — Водяной Стрелок, ты его слышал?!
Фрисс покачал головой, протискиваясь сквозь кусты. Он старался ползти потише, но ветки предательски хрустели под ним.
— Водяной Стрелок, — Кикора сунула нос ему в ухо, — ты же коатек, тебе же тут повинуются кости и камни! Ради всех богов, покажи этим тварям, где место таких, как они! Подними все эти руины!
Призыватели смотрели на Речника с надеждой. Он тихо вздохнул.
— Я тут ничего поднять не могу, — прошептал он. — Нецис мог бы — но сейчас полдень…
Раскалённое докрасна солнце полыхало на полнеба, и тени таяли под ним, а кожа южан-уачедзи загоралась изнутри багрянцем. Они уже не дрались — стояли поодаль и вполголоса проклинали друг друга. По лицу Ченги текла кровь, плащ Нгози, прожжённый во многих местах, дымился. «Нецис легко справился бы,» — покачал головой Фрисс. «Он — чародей. А мне что делать?»
— Ты — Водяной Стрелок, — прошептал Тингиша, хватаясь за руку Речника. — Видишь, там наши родичи?..
— Ещё как вижу, — еле слышно ответил Фрисс, поминая про себя тёмных богов. Он ждал, что уачедзи отойдут от клетки, а ещё лучше — зайдут за обломок стены, откуда пламя до неё не дотянется, но они зачем-то выволокли её на мостовую и сгрудились вокруг, проклиная друг друга последними словами и время от времени пиная прутья.
— Их трое. Будет много огня, — прошептал Фрисс, переползая через очередной корень. — Одного убью — двое выжгут всё. Вы спрячетесь, я отобьюсь, а пленники сгорят. Как же их вытащить, Река моя Праматерь…
— Укк! — Тингиша крепко сжал пальцы Речника и вильнул хвостом. — Их трое? И нас трое. Рази их, Водяной Стрелок. Кикора, за мной!
— А-а! — Фрисс вскинул руку, но поймал только одну крысу — вторая стрелой вылетела из кустов и промчалась по мостовой, одним прыжком взлетела на клетку и вцепилась зубами в прутья. Речник помянул тёмных богов вслух и вырвался из цепкой хватки кустарника, придерживая за шиворот Кикору. Пронзительный визг метнулся над развалинами — Тингиша, крепко ухваченный за лапу, болтался в воздухе.
— Мзога! Это откуда взя… — удивлённый Зингва не успел договорить — крыса впилась зубами в его руку. От боли они закричали вместе: Зингва — сжимая Призывателя раскалённой рукой, Тингиша — высунув обожжённый язык и пустив чёрную слюну. Запахло палёным.
— Лаканха! — крикнул Речник и вскинул руку. Пальцы его указывали на грудь Зингвы — и южанин с булькающим воплем оседал на разрушенную стену, и вода, смешиваясь с кровью, тугими струйками била из дыры между рёбер.
— Ал-лийн! — выдохнул Фрисс, выставив ладони вперёд, и водяная стена закрыла его за миг до того, как огненная волна захлестнула развалины. Кусты с сухим треском вспыхнули, водяной щит взметнулся бесчисленными столбами пара, тая на глазах, Речник закричал от боли — ему казалось, что кровь кипит в его жилах. Он швырнул клокочущую стену на поджигателей и прыгнул вперёд. Сквозь пар и дым не видно было, где люди, где крысы. Кто-то закричал, что-то лязгнуло и захрустело, мимо, дымясь и вереща, пролетел Призыватель с подпалинами на боках.
— Лаканха! — крикнул Речник, указывая на тёмный силуэт, и покатился по земле, сбивая пламя, — вся его броня вспыхнула разом, даже кованые пластины — и те задымились. Кто-то, хромая, выбирался из дыма — жёлтые глаза горели на раскалённом докрасна лице. Шар белого пламени вылетел из клубов пара, ударился между глаз уачедзи и расплескался бесполезными искрами. Кто-то заверещал в тумане — и тут же забулькал.
— Ич-вакати, — прошептал Фрисс, протягивая руку к поджигателю. Туман развеялся — иссушающие чары выпили воду из воздуха, слизали с мостовой и сгинули, так и не поразив врага. Тот коротко хохотнул и вскинул руку, превращая броню Речника в раскалённый полыхающий кокон. Фрисс потянулся к мечам, но в глазах потемнело от боли. Что-то дымящееся бросилось к нему, но отшатнулось от страшного жара.
Ледяной ветер пронёсся над развалинами, но Фриссу его прикосновение показалось раскалённым — и он, зажмурившись от боли, покатился по камням. Ему мерещилось, что кожа уже осыпалась пеплом, и мясо слезло с костей — теперь догорают и кости. Кто-то склонился над ним, две усатые морды нависли сверху, испуганно мигая, холодная ладонь легла на лоб — и боль, полыхнув яркой вспышкой перед глазами, превратилась в истому. Пряное пахучее питьё лилось в рот, но стекало по сомкнутым губам на мостовую. Речник глотнул и закашлялся. Его крепко схватили за плечи, усадили спиной к стене, и он вздрогнул от боли — обожжённая кожа, казалось, клочьями отрывалась от тела.
— Илкор ан Сарк! — кто-то возился с ремешками и застёжками, скипевшимися от жара, пытаясь расстегнуть доспех. — Хватит глазеть на меня, помогите пленным!
— Нецис? — одними губами прошептал Речник, пытаясь открыть припухшие веки. Холодное зелье текло по лицу, Некромант вливал его под одежду Фрисса, и от резкого пряного запаха Речник расчихался.
— Всё хорошо, Фрисс. Тебе слегка прижгло кожу — не сильнее, чем полуденное солнце, — тихо отозвался Нецис. — Почему ты не позвал меня сразу? Трое уачедзи — слишком много для одного Речника…
— Нас тоже было трое, — криво усмехнулся Речник, разглядывая руки. Он думал, что обожжённая кожа пойдёт пузырями, но увидел только красноватые пятна, обильно политые зелёным маслом. Нецис плеснул сверху ещё немного и обернул ладони Фрисса тонкими листьями папоротника.
— Та-а, ассинхи… — пробормотал Некромант, ощупывая плечи Речника. — Тингиша устроил трещину под одним поджигателем, сломал ему ногу. Но он и на сломанной до тебя добрался. Нет, сиди, Фрисс, они все уже мертвы. Все трое. Теперь у нас есть хороший новый корабль. Полагаю, здесь, в Ниркейоле, никто на него претендовать не будет…
— Мертвы? Хорошо, — недобро ухмыльнулся Речник. — Ты видел пленников? Они живы? Я ошпарил их, должно быть. Живы?
— Трое из четверых, Фрисс, — склонил голову Некромант — и едва успел поймать Речника за плечо и усадить обратно. — Из пленников, я имею в виду. Тингиша и Кикора в добром здравии, только шерсть их потеряла белизну.
— Ха-е-е-ей! — заверещали за спиной Нециса. — Очень нужна помощь! Нецис Изгнанный, можешь ли подойти?
— Кикора, — прошептал Речник, опираясь на чародея. Ноги плохо держали его, но силы постепенно возвращал