В ходе борьбы с «тлетворным влиянием Запада» советские идеологи помимо «Плана усиления антиамериканской пропаганды» сотворили «Список антиамериканской литературы», который пропагандировали в высших и средних учебных заведениях, на политзанятиях в трудовых коллективах и учреждениях. С этим списком, рекомендуемой для чтения серятины, не были знакомы разве что первоклассники.
Разжигая антиамериканские настроения у советского обывателя, идеологи утверждали, что при обострившейся конфронтации противостояние «будет длиться до тех пор, пока существует загнивающий империализм». И кто мог тогда предвидеть, что сам загнивающий советский строй вовсе не окажется долгожителем и тем более победителем в борьбе с западной демократией, страдающей многими несовершенствами…
Сталин против НАТО
К созданию НАТО американцев отчасти подтолкнул сам… Сталин. Да, именно он своей политикой, которая делалась на основе тезисов неотвратимого классового и политического противостояния двух разных систем.
О том, что НАТО «вырос» из противоречий разгоревшейся холодной войны, можно убедиться, вспомнив предыдущие главы. Говоря о необходимости создания системы европейской безопасности, Сталин считал, что она будет достигнута только при присутствии значительных контингентов советских войск в странах Восточной Европы, которые кремлевский вождь фактически насильно сделал социалистическими. Фактически эти огромные территории были под контролем Москвы являлись ее военным плацдармом для вероятного нападения на Западную Европу с целью ее социализации. Такая мысль зародилась у англо-американских политиков на основе воспоминаний об относительно недавних довоенных аннексиях территорий, которые провел СССР под видом освобождения народов от «буржуазного ига». Так были присоединены к Советской империи Бессарабия и значительный кусок Финляндии после окончания советско-финской военной кампании. Единственно справедливой можно считать аннексию Западной Украины, поскольку это было заключительным шагом для полного территориального объединения украинской нации, которая всегда стремилась к единству и сплочению. На основе этих объединенных земель после краха СССР и возникла демократическая цельная Украина.
Сталин смотрел на национальную безопасность глазами политика старого поколения, основывая ее на присоединении территорий или создании государств-сателлитов, что и было сделано в Восточной Европе. Из данных разведок западные политики знали, что Москва через своих агентов проводит подрывную деятельность в странах Восточной Европы, финансово «подкармливает коммунистические партии, расшатывающие устои капиталистического государства».
«Помните, что агенты НКВД в заговоре с итальянскими коммунистами планировали поднять мятеж в Северной Италии и создать там социалистическое государство», — говорил в 1949 году английский дипломат Э. Герден своим коллегам в Вестминстере. Да, действительно, одно время Сталин дал Берии санкцию на разработку такой операции в Северной Италии, но затем, все еще надеясь построить отношения с союзниками по своей модели, он отменил этот план и свалил всю вину за заговор на австрийских, югославских и венгерских коммунистов, назвав их «экстремистами».
Таким образом, зная о «происках Москвы» в Западной Европе и оценивая быстро ухудшающиеся отношения с Советским Союзом, оценивая ту резкую пропаганду, которая по указанию Сталина велась против всего Запада, политики Лондона и Вашингтона пришли к выводу о необходимости создания системы коллективной безопасности, направленной против СССР. Если бы Сталин сразу после войны был демократичнее в контактах с англо-американцами, не пошел на противостояние, болезненно не реагировал на выпады частной буржуазной прессы, он смог бы плодотворно сотрудничать с капиталистическим миром, оставаясь полновластным хозяином подчиненных ему социалистических территорий.
Так 4 апреля 1949 года был создан Северо-антлантический союз — НАТО. В СССР это восприняли как вызов, как начало вооруженной подготовки для нападения на Советский Союз и Восточную Европу в будущем.
Для правительства СССР стало первоочередной задачей создать против НАТО такой же вооруженный интернациональный кулак. Принципиальное значение для оценки международной ситуации имели донесения разведок. Тогда параллельно с военно-стратегической разведкой работали внешнеполитическая, экономическая и научно-техническая. Основные задачи внешнеполитической службы выполнял Комитет информации при МИДе. Также добывал информацию по своим каналам часто менявший название Внешнеполитический отдел ЦК ВКП(б).
Материалы от этих служб поступали ежедневно и в большом количестве, так что Сталин просто физически не мог ознакомиться подробно с каждым из них. Наиболее важные он прочитывал сам, об остальном вкратце докладывали Абакумов, Берия и личный секретарь Поскребышев. Информация вождю, в основном, излагалась с классовым подходом, который ему нравился. Особое ударение делалось на превосходстве СССР в разрешении перспективных проблем.
Сталин не мог быть в политике выше своих пристрастий: так или иначе они отражались на его поступках. И если в годы войны он отказался от берлинского предложения обменять своего сына Якова на фельдмаршала Паулюса, то это вовсе не означало, что он так поступал в каждом государственном случае. Над ним довлела идея необходимости противостояния капитализму, и в силу своей ортодоксальности, консервативности он от нее не смог отказаться с времен революции, не смог и после войны перестроить свою психологию в соответствии с требованиями мирного, безблокового существования. В том, что на долгие годы была похоронена эта идея Рузвельта, повинны и американские, и советские консервативные круги.
Но если опираться сугубо на факты, то вооруженный блок первыми создали американцы и тем самым дали повод тоталитарной коммунистической системе создать в противовес свою вооруженную группировку — Варшавский договор. Не следует забывать и о том, что, учитывая текущую ситуацию, Сталин опирался на мнения ближайших соратников, проповедовавших им же созданную классовую доктрину строительства международных отношений. Молотов, Берия и Абакумов в таком же разрезе давали задания агентам внешней разведки, дипломатам. И, естественно, читали затем в донесениях о теневой политической жизни США и Англии то, что фактически заказывали. Так возникла система преломления информации под определенным идеологическим углом. В любом серьезном шаге правительств Британии и США в Москве усматривали тайный замысел против СССР.
Подобная подозрительность и неприятие малейших демократических решений сказывались и в отношениях со странами Восточной Европы, Балкан. В 1955 году заместитель министра иностранных дел А. А. Громыко признал, что в конфликте с Югославией в конце 40-х годов особую роль сыграли инспирированные пропагандистские мифы и подтасованная информация. (РГАНИ, ф. 2, on. 1, д. 161, л. 173). К таким же мифам от носилась и информация о «фашизации режима», поступавшая из США в октябре-ноябре 1947 года. На самом же деле шло обычное наступление реакции в демократических условиях, но отнюдь не фашизация. Однако профашистская характеристика внутреннего положения в США продолжала оставаться и даже усилилась в начале 50-х годов. Этому в немалой степени способствовала деятельность реакционного сенатора Дж. Маккарти и его многочисленных сторонников, разжигавших среди американских обывателей антилевые и расистские настроения.
Влиял на политику с Западом и Сталин. Даже близкие его сторонники, не говоря об историках, отмечали три главные психологические особенности вождя. Первая — хроническое недоверие к союзникам, не покидавшее его даже в годы войны, когда взаимопонимание с Лондоном и Вашингтоном было наилучшим. Невероятная подозрительность — это вторая черта Сталина. Общаясь, например, с советскими дипломатами, он был уверен, что «эти либералы из МИДа» смягчают обстоятельства, чего-то ему не договаривают. И вождь принимал более жестокие дипломатические решения, чем следовало бы. И третья отрицательная черта — мания величия, скрываемая под маской бытовой скромности и простоты поведения, общения с подчиненными.
Вот с какими настроениями и предвзятостями Сталин и его окружение встретили подписание Северо-антлантического договора. Исследуя видение Сталиным проблемы национальной безопасности СССР и соцлагеря, часть современных историков склонны считать, что это понятие вождь отождествлял с личной безопасностью. Такую мысль находим в последней книге Дж. Гэддиса, где он пишет дословно, что «…для «хозяина» Кремля национальная безопасность становилась синонимом личной безопасности. Он санкционировал новые массовые репрессии, чтобы устранить любой предполагаемый вызов своему режиму».
Это верно, но только отчасти, с учетом особенностей личности диктатора. Нам же видится более широкое проявление этой проблемы. В первую очередь, Сталин придерживался старомодной концепции территориальной, географической безопасности. И тут, скорее всего, он не учитывал сверхвозможностей нового атомного оружия и совершенствующихся средств его доставки. Еще при жизни вождя американцы на бомбардировщике могли сбросить атомную бомбу на территории СССР. И этот фактор почти сводил на «нет» устаревшую теорию географической безопасности. Такого мнения придерживается другой американский исследователь — М. Леффлер. В данном случае прагматизм Сталина сыграл в его политических решениях не лучшую роль. Именно с таких позиций он предъявил претензии Турции после окончания Второй мировой войны.
В создании социалистической системы безопасности Сталин с учетом своего плацдарма в Восточной Европе делал ставку и на подписание договоров о дружбе и взаимопомощи. Такие документы были подписаны в 1948 году с Румынией — 4 февраля, Венгрией — 18 февраля, Болгарией —18 марта, Финляндией — 6 апреля. В договорах были пункты о взаимопомощи, к которой договаривающиеся стороны прибегнут немедленно, если вновь возникнет угроза войны со стороны Германии. Это свидетельствует о том, что Сталин через внешнюю разведку уже имел информацию о тайном намерении бывших союзников возродить под своим контролем военно-промышленный потенциал Западной Германии (ФРГ) и превратить ее в свой плацдарм «для защиты западной демократии» при возможном столкновении с советскими войсками в Восточной Европе.