Великая степь. Приношение тюрка — страница 67 из 74

Перечень приятно озадачит тюрколога, но топонимика – наука серьезная. Она требует знаний истории местности, ее географии, а также привлечения Древнетюркского словаря. На слове «древнетюркский» делаю акцент. И вот почему.

При открытии новых земель первопроходцы в первую очередь давали название рекам, горам, возвышенностям, потому что именно реки и горы отличают ту или иную местность. Они основа географической карты, рисуют контур новой территории. Великое переселение народов сопровождалось именно открытием новых незаселенных земель, что, кажется, не требует доказательств.

Урал, Кавказ, Карпаты, Альпы… Эти и многие другие топонимы появились в годы Великого переселения. Такова реальность. И тут совершенно неожиданно открывается тайна средневековых карт, большинство из них до сих пор строжайше засекречены в Европе. А секрет их секретности прост – карты выполнены на древнетюркском языке, на диалектах которого когда-то говорила Европа и который теперь там не в почете.

Моя настольная книга «Тюркские географические названия» Эдуарда Макаровича Мурзаева, она не раз удерживала от скоропалительных выводов. Чтобы быть конкретнее, возьму карпатский Сюрюк. Название связано с богатым пастбищем, которое позволяло жителям держать большое стадо (сюрюг). Есть другое объяснение – «холодное место» (сюрк), для земледельца важная характеристика. Однако в нашем случае точнее, пожалуй, будет «река, быстрина» (сюрюк), где можно ловить рыбу. Якуты до сих пор ловят рыбу городьбой (сюрюк), перегораживая реку. Топоним встречается от Байкала до Карпат. И переводится только с древнетюркского языка.

Этот пример, по-моему, убедительно показывает, как осторожно надо обращаться со словом. Для топонимики созвучия слов мало, равно как и для этнографии. Казалось бы, русские казаки и киргиз-казаки, звучит сходно, а разница существенная. Так же и топоним Сюрюк имеет три объяснения, какое из них верное? Сразу не ответить.

Надо иметь в виду, что в IV веке Украина и стала Украиной, то есть каганатом Дешт-и-Кипчака. Говоря о тюркских корнях украинцев, я все время помню, что им запретили говорить на родном языке. Значит, им подменили судьбу и они с тех пор живут чужой жизнью и страдают за чужие интересы.

Кавказская Албания: палачи и жертвы

Часть 1

Если у радуги отнять гамму ее цветов, мир станет убогим и скучным. Без зари, без синего неба. Две краски зальют планету – черная и белая. Серым сделают они все вокруг. Неестественным… Увы, так бывало в жизни. И не раз.

Серость, сотворенную злым умыслом, вижу я в мировой истории, где главенствуют две точки зрения – западная и восточная. Те самые зловещие краски. Оттого уважительно относиться к иным историческим постулатам просто не могу. А как судить о Средневековье, если именитые авторы не видят радуги на средневековом небе?

«Незамеченные» границы и страны

В Европе не принято упоминать Дешт-и-Кипчак, могущественную страну раннего Средневековья. Страну тюрков, простиравшуюся от Байкала до Атлантики, ее оставил своему народу царь Аттила. Ей платили дань Римская империя и «весь остальной мир», она была не Диким Полем, не сборищем кочевников. Державой!

Не заметили. Пишут о регионах Дешт-и-Кипчака – о каганатах, выдавая их за некие самостоятельные государства со своим народом, со своей культурой… Но если так же «забыть» Германию или Францию, узнаешь что-либо о современной Европе? Пожалуй, нет.

Еще откровеннее картина на Кавказе, который сегодня напоминает застарелую гнойную рану: два века идет война людей, уже не знающих, за что они воюют. Чтобы понять глубину трагедии, надо (хоть что-то!) знать о Кавказской Албании, на историю которой политики наложили табу. Эту страну тихо стерли с географической карты, потом вытравили из памяти людей.

Руины албанской крепости Чирах-Кала. VI в. Ныне территория Азербайджана

Забыто величайшее государство, которое по уровню власти в культурной и политической жизни Европы стояло никак не ниже нынешнего Ватикана.

С IV века в Кавказской Албании решались важнейшие вопросы становления религии. До 1836 года служила Албанская апостольская автокефальная церковь – куратор первых поколений европейских епископов и митрополитов. Здесь получили они свои знания и сан. Главная Церковь раннего Средневековья, колыбель христианства, и вдруг бесследно исчезла.

Меня как географа поразило: нет даже описания границ Кавказской Албании. Какую территорию занимала она? Какой народ ее заселял? На каком языке говорил? Чем жил? Все неизвестно, все безответно.

А это очень важные вопросы, в них ключ к пониманию причин современных трагедий, вроде бы не связанных между собой, но связанных с Кавказом, с историей… Как, скажем, судить о Чеченской войне или армяно-азербайджанском конфликте, не зная событий, предшествовавших им?..

У каждого есть шея. На Востоке считают, она дана для того, чтобы оглядываться… Я вспомнил эту пословицу, когда, желая покопаться в истории Кавказа, увлекся и оглянулся. Так бывает. И даже не заметил, как очертил контур границ Кавказской Албании, а с ним круг проблемы. Не следовало бы оглядываться, потому что теперь знаю: деление Кавказа на Северный Кавказ и Закавказье придумали политики. Придумали, чтобы разодрать древнее государство албан, лишить Кавказ истории и так скрыть причину сегодняшних трагедий.

Албанию ныне связывают с Северным Азербайджаном, что некорректно. Ее первой столицей был Дербент, а граница лежала за Дербентом, но как далеко? Неизвестно. А должна же остаться межа, потому что дальше на север лежал Дешт-и-Кипчак (его Хазарский каганат). Что-то основательное должно служить пограничным знаком, но что, я не знал. Может быть, придорожный камень.

К географическим границам во все времена люди подходили очень ответственно. Границу вели по естественным рубежам: по фарватеру реки, по горному хребту. В противном случае на границе размещали курганы или приграничные камни. Словом, требовалось найти то, чего вроде бы уже и нет… Но оно есть!

Дагестан – родина кумыков. Там народная память сохранила то, что политики по недомыслию считают утерянным. А ничего не пропало, все на своих местах. Не беда, что находки могут выглядеть этнографической загадкой, иногда и бессмыслицей, все зависит от того, как взглянуть – с какими знаниями. Здесь все должно быть очень наглядно и очень просто.

Например, у кумыков Дагестана бытует определение «засулакский», то есть чужой. Для северных кумыков южные кумыки – засулакские, для южных – северные. Вроде бы бессмыслица? Но я подумал, а не река ли Сулак была границей Кавказской Албании на севере? Похоже.

Известно, что кумыки как народ появились в XIX веке, когда Россия колонизировала Албанию[39]. До Русско-кавказской войны южных кумыков называли барсилами, а северных – кавказскими татарами, или куманами. Те и те говорили на одном языке. Это и дало повод царским чиновникам объединить их в один народ – кумыков.

Царизм этнические проблемы решал росчерком пера, Советский Союз – того круче. Быстренько написали историю Дагестана и всего Кавказа, поэтому в ней все так, как есть сегодня. Мягко говоря, нелогично. Появились кумыки, лезгины, даргинцы и другие малочисленные народы. Чиновникам было не важно, что южные кумыки пришли на берег Каспия на тысячу лет раньше северных, во времена Великого переселения народов (я рассказал об их приходе в очерке о Дербенте). На Кавказе у них сложились свои правила жизни (адаты), чуть изменился язык. Их селения в XIX веке были из камня, тогда как у северных кумыков из самана. И планировка селений была иной – ближе к городской, то есть закрытыми кварталами.

Конечно, то не единственное, что отличало выходцев с Алтая, которых царизм назвал кумыками, но память народа хранит прошлое как знак этнической уникальности, чего и не поймут политики… «Не во власти народа терять из памяти» – это слова Тацита, им две тысячи лет.

Память кумыков сберегла отзвуки времен, когда тюрки делились на орды и тухумы, когда понятие «свой – чужой» было совсем иным, чем ныне… Этнографические «нюансы» истории очень многообразны и убедительны, но изучал ли их кто?

А если взять адаты кумыков, то видно, как делилось кавказское общество, по каким правилам оно жило, общалось, воевало, праздновало, думало. Поведение отличало людей! Не национальность. Не этнические корни. Именно Поведение.

…Царизм «собирал» народы Кавказа из осколков Кавказской Албании, собирал грубо, меняя людям традиции и нормы быта. Старое заставлял забывать, новое обязывал помнить. Силой и страхом. Так поступали все агрессоры мира.

Но у покоренного народа оставалась память, тут власть колонизаторов бессильна. Память не исчезает, сохраняется, переходит от деда к внуку, ложится в сюжеты народных сказаний, живет в привычках, в застольных разговорах. Даже в анекдотах и тостах. Собственно, она и есть народ, его история, его душа!

Думается, именно память, оставленная предками, вывела меня на берег реки Сулак.

Ныне Сулак совсем не похож на пограничную реку. В горах он бурный, бесится среди скал и камней, не подойдешь, река не течет, ревет пугающе. А когда выходит на равнину, затихает, вода обретает спокойный лазурный цвет, река успокаивается. Южный ее берег был албанским берегом. Там, у самого стыка гор и равнины, развалины крепости и древнего города – остались оборонительная стена, фундаменты храмов, курганы.

Город открывал путь в Албанию, служил таможней и заставой, его имя Беленджер (теперь – Чирюрт). На другом берегу реки жили хазары. Веками здесь уживались граждане разных стран, но дети одного народа. Предки сегодняшних кумыков.

К западу от крепости Беленджер граница иная, но тоже сохраненная в памяти народа. Даже дети знали, что существовала невидимая линия, которую нельзя переступать, она шла по склону горы на высоте двухсот – трехсот метров и служила границей равнины и гор. Между прочим, говорил о ней и Лев Николаевич Толстой.

Тянулась эта линия далеко на запад, до Бештау (Пятигорска). За городом лежал пограничный камень (он и ныне лежит там!), от него граница постепенно сворачивала на юг, шла до Кавказского хребта и через земли Грузии уходила за озеро Севан, у реки Аракс отклонялась к Нахичевани и выходила к берегу Каспия.

Конечно, моя маркировка очень условна, но даже она показывает: Кавказская Албания – это вовсе не районы Северного Азербайджана, как утверждает «официальная» наука. И тем более не Кумукстан, Лезгистан или Аварстан, на чем настаивают горячие головы в Дагестане.

Албания это было что-то существенно большее, размером с Северный Кавказ и Закавказье. Страна гор, это родина десятков народов. Два века длится их беспамятный сон. Во сне живут, во сне враждуют, во сне же и умирают.

Когда я положил на карту епархии (провинции) Албанской Апостольской церкви, они, все двенадцать, почти совпали с территорией, которую рассчитал «этнографическим» путем. Стало легко дышать. И уж совсем облегченно вдохнул, когда встретил в книге у Гильома де Рубрука, папского легата, в XIII веке проезжавшего здесь, подтверждение: Северный Кавказ входил в состав Албании. Это же утверждал и Исидор Севильский (до Рубрука): граница Кавказской Албании шла от Каспия по предгорью в сторону Азовского моря (Меотидских болот). Знал об Албании и Марко Поло, великий востоковед Средневековья.

Значит, все правильно… Мой расчет верен, так что можно стоять на ногах.

Однако радость длилась недолго. Открыв книгу по истории Кавказской Албании, я почувствовал запах несвежести, как от куска мяса, забытого нерадивой хозяйкой в углу кухни. Очень огорчила «История страны Алуанк» Мовсеса Каланкатуаци, книга Х века, ее академическое издание (1984 год) оставило крайне неприятное впечатление. Сравнив текст с дореволюционным изданием (1861 год), я пришел в тихий ужас. Если это плод советской науки, что же тогда фальсификация?

Изменено даже имя автора: Моисей Каганкатваци стал Мовсесом Каланкатуаци. И если бы это единственное исправление! Дописаны страницы, приведены «дубовые» комментарии, рассчитанные на идиотов (да простят меня читатели за это слово, но другого не подберу). Исправлены сотни «ошибок» автора. Что было, что стало – понять нельзя, анализировать – тем более. Ложь, противоречащая себе же, и я готов ее доказать.

Самый главный пассаж? Вот он. Я не понял, как могли перевести албанскую книгу Х века, если албанское письмо не читаемо?[40] Если поныне не прочли даже простейшие фразы на памятниках, а здесь – целая книга? Да еще с научными комментариями?

И потом – что тоже не укладывалось в голове – куда делся албанский текст? Оригинал же никто не видел. Его, как уверяют, нет в природе… Тогда о чем говорить? О какой книге? О какой науке?

А с этой «книги» началась албанистика – наука о Кавказской Албании. Это диссертации и ученые звания. Научные конференции типа той, что была в Баку… Голый король? Похоже, так. Ссылки на «древнеармянские» тексты здесь несостоятельны… Надо ли обсуждать бессовестные выдумки? Конечно, надо. Но как? И с кем? Если «ученые» не понимают разницы между тенгрианством, христианством, несторианством и монофизитством, а силятся судить о религии Кавказской Албании. О культуре этой страны.

Сильно чье-то желание исказить историю Кавказа. Очень сильно. Притянули в помощь даже античных писателей. В литературе по албанистике уже бросается в глаза число армянских авторов. Едва ли не все! А это уже политика. Эти политики от науки и приписали историю Кавказской Албании… Армении. По-тихому.

Вот зачем «редактировали» книгу 1861 года издания.

Как убивали Кавказскую Албанию

Скажите, читатель, как можно относиться к ссылкам на Аполлония Родосского и его «Поход аргонавтов» (III век до н. э.) или на «Описание племен» (II век до н. э.) Стефана Византийского, якобы доказывающих глубокую древность Кавказской Албании, если известно, что первого ее царя звали Вачаган – хан Вача? Он из династии Аршакидов, вошел в историю с прозвищем Храбрый.

Его сменил царь Урнайр, который в 304 году объявил веру в Бога Небесного официальной религией Кавказской Албании, учредил в Дербенте Церковь и патриарший престол, дал язычникам очаг, у которого в 325 году приютили колыбель христианства[41]. Вроде бы все ясно.

При чем здесь древние греки или вавилоняне?

Смысл создания государства Кавказской Албании был в наведении моста между тюрками и европейцами. Все-таки шло переселение народов, у стран складывалась специализация, выстраивалась роль в жизни континента. Государства не возникают на новой политической карте сами собой, их создают сильные мира сего в угоду разделению труда, без которого немыслима ни политика, ни экономика. И тогда, и сейчас.

Ссылка на Аполлония Родосского, который якобы что-то видел, наивна. Текст «Похода аргонавтов», на который ссылаются ученые, написан не до новой эры, а в XIV веке, как едва ли не вся «древнегреческая» литература, появление которой – дело рук Рима, начавшего эпоху своего Возрождения.

Утверждая это, я держу в голове неопровержимое: греки, принимая христианство, сожгли свои античные библиотеки, назвав их языческими, чужими. Исторический факт. Греки, будучи завоеваны Римом, утратили свой родной язык и на протяжении столетий говорили на языке империи. Лишь при императоре Юстиниане появился греко-варварский язык, на котором они говорили долгое время. В нем много от тюркского языка. По существу, вся грамматическая основа и добрая половина слов.

Древнегреческих книг до XIV века никто не видел и не знал, над их созданием поработали монастыри Запада. Монахи «переводили» древних авторов на любой заказанный язык, опыт у них был. Тогда они «перевели» Библию, это тоже доказанный факт.

Поиски Кавказской Албании не раз заводили в тупик. Оказалось, топоним этот не столь очевиден, как я думал поначалу. Да, на древнетюркском языке слово «алп» означает «герой», но позже-то оно означало «подать, подданный». Видимо, на излете Средневековья было событие, затерявшееся в водоворотах истории, с которого род албан потерял былое величие. Как это случилось? Я узнал не сразу.

Топоним «алп» явился в Центральную Европу вместе со всадниками, он связан с царем Аттилой (отсюда Альпы, названные в его честь). То не простое совпадение звуков, а, еще раз повторю, отражение влияния Кавказа на духовную жизнь Европы. Албания какое-то время продолжалась в Альпах, в новом центре Единобожия. У патриарха Ульфилы.

То была эстафета духа Алтая, который Кавказ передавал Альпам. То есть Европе.

И албаны, и альпийцы вышли «из кочевников», в их среде главенствовал тюркский адат. Отсюда удивляющее сходство нравов аристократии Албании и Австрии (Остурии). Рыцарь на коне стал знаком эпохи! Еще одним. Эпоху венчал равносторонний крест и «туг» флаг со шлыками.

Туг отличал Кавказ и иные страны Европы. Он до сих пор отличает их. Возьмем Данию, Исландию или Норвегию, присмотритесь к их государственным флагам. Вот какой он, тюркский туг со шлыками и крестом.

Одно это говорит просвещенному человеку о единстве, точнее, о трансформации тюркской культуры, которая отличала мир раннего Средневековья. Начиналась новая Европа с новыми атрибутами – уже не римскими! А это и вера, и архитектура, и язык, и войско, и сами люди, и все, все, все. Шло медленное срастание культур пришельцев и аборигенов.

Тюрки считали, туг (знамя) – это дух рода, вернее, место, где обитает дух. Поэтому склонить знамя у них было позором, а потерять – смертью рода. Европа переняла знамена, назвав их алабарым, или лабарум. Но то стали уже европейские знамена, их не связывали с духом рода или племени. В этом и состояла особенность взаимовлияние культур.

И таких примеров много. О них теперь не говорят. Историю убивают молчанием.

…Еще труднее рассказывать об албанской церкви, в энциклопедическом словаре «Христианство» (1993) о ней вообще ничего нет. Это молчание страшнее самых обличительных слов. Ведь молчат о Церкви, где рукополагали христианских епископов. Церкви, которую в 381 году на II Вселенском церковном соборе назвали первой из церквей христианского мира. Второй была греческая церковь. Римская там даже не упоминалась.

О Кавказе, каким он был в Средние века, теперь знают мало, почти ничего не знают. А здесь решали судьбы стран и народов; назначали и смещали патриархов и митрополитов; здесь освещали царские короны, определяли церковные каноны и праздники для средневековой Европы… И не только. Без преувеличения, власть Кавказа ограничивало лишь Небо. И все потому, что с IV века здесь размещался патриарший престол, или духовный центр Вселенской церкви. Представительство высшего суда на земле.

Отсюда – всемирная известность Кавказа! Он считался вторым уделом Бога Небесного, Создателя мира сего – Великого Тенгри. Первый удел был в священных горах Древнего Алтая: там, где вершины Кайласы, Уч-Сумер.

Беловодьем назвали Кавказ на Руси, а в Европе – Эдемом. На мусульманском Востоке имя звучало иначе, Арран. Казалось бы, три разных названия, но означали они одно – «Святая земля». Там за века были построены десятки монастырей и храмов для паломников из Европы, Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, там собирали избранных. Многое говорит о том, что на Кавказе были рукоположены в сан первые поколения христианских епископов и митрополитов (не в синагоге же они принимали сан!). Немало свидетельств тому, что здесь бывали и первые мусульманские духовные лица… Почему нет? Иначе быть не могло – Святая страна! Она ближе других к Небу.

На Беловодье ходили русские паломники, будучи единоверцами с албанами. В отношениях Кавказа и Руси с давних пор теплилась своя особая политика, свои интересы. Это были братские страны, родственные по духу. Носители старой веры, как сказали бы сейчас. Например, женой Ивана Грозного была черкешенка, а мужем царицы Тамары – сын Андрея Боголюбского. Здесь долгая нерассказанная история, в которой забылись важные детали. Их стерло время.

…С 495 года Рим начал отторгать албанскую церковь от Европы – папский престол запретил упоминать о деянии албан. Они стали нежелательны Риму. Завязывалась интрига, по-человечески понятная. Зависть – всесильная пружина борьбы за власть в мире, который нарождался на землях Римской империи. Здесь действовали свои порядки, свои законы, они и привели к тому, что албан оттеснили в тень, по крайней мере распространителями христианства сегодня считают не их.

К исходу Средневековья Византия пала, Римский Папа стал де-факто лидером Запада. Он желал мирового господства и абсолютной власти, желал быть наместником Христа на земле. Для этого надо было изменить постановление II Вселенского собора, его 3-й канон, что сделать невозможно. Первой в христианстве там значилась албанская церковь. И тогда в Риме решили физически уничтожить Албанию Кавказскую, своего главного конкурента, причем сделать это рассчитывали руками третьей страны. Ею оказалась Русь, даже не подозревавшая о коварных замыслах Запада.

С веками даже слово «албан» потеряло блеск. И потускнело…

Устои албанской церкви точили не только римляне. Арабы сделали Дербент и всю приморскую равнину ареной борьбы Халифата и Дешт-и-Кипчака. Албания не приняла условий начавшейся войны, ее сила таилась не в войске – в интеллекте, в служении Всевышнему, в познании Истины[42]. У страны никогда не было армии, потому что на нее никто и никогда не нападал. Святая земля.

Албаны отдали часть своих приморских земель, перенеся столицу из Дербента в горы, в селение Гис (Киш). Потом – в Партав (Барда). Он угасал постепенно и, по отзыву очевидца, был «к концу XIX века почти что деревня, лишенная славы былого величия и богатства». Обратим внимание, в стране было несколько столиц, чего требовало ее административное устройство – федерация.

Но хотя население и говорило на одном языке, этнического единства там не было никогда. Это ослабляло Албанию. Однако вера в Бога Небесного, в Его суд останавливала спорщиков, когда дело доходило до крайности. А потому само присутствие верховного священнослужителя помогало сохранить целостность страны.

И хотя каждый автономный правитель считал, что его адаты правильнее, чем у соседа, оставались еще «Киши хакы», своеобразные заповеди, нормы поведения, общие для всех тюрков, верящих в Бога Небесного. Не стало священнослужителя, остались только адаты, а с ними споры. Вечный спор, он продолжался веками. И замечу, не затих сегодня, его продолжают те же кумыки, северные и южные, которые до сих пор не решили, чьи адаты лучше? Чья знать солиднее, северных или южных кумыков? Соперничество у тюрков не утихало никогда, потому что упрямство, несговорчивость – черта нашего характера.

Чувствую, что вторгаюсь в святая святых тюркской культуры, но я не мог не задать себе вопроса – адат, это хорошо или плохо? Для страны? Для человека? Тюрки гордятся своими адатами, и это, наверное, хорошо.

Но за века обычай сделал тюрков своими рабами, он диктовал им модель поведения, делая его предсказуемым. Так и есть! Каждому аулу всегда лишь свое красивым казалось… Такие уж мы, тюрки. Веками шло разделение кавказцев внутри самих себя, шло незаметно, что показывает теперь Дагестан. И не только он. Итог тысячелетнего деления на хороших и очень хороших не мог быть иным. Если в каждой долине были свои адаты, то и в каждой долине рано или поздно должны были появиться сначала свои «народы», а потом и свои «религиозные отличия». Это неминуемо. Так и получилось…

Кавказ в отличие от Рима избегал публичной политики. Он не стремился к власти над миром, жил в своем замкнутом мирке. Как тибетские мудрецы, отдавая себя религии, науке, искусству, жил ради духовного подвига, ради шумного праздника, ради удовольствий, наконец. Жил в раю, не думая о хлебе насущном, – имел то, что давал Всевышний. Затворническая модель поведения, свойственная жителям гор, сказывалась в неучастии Кавказской Албании в мировой политике, в обилии здесь монастырей, храмов. И поэтов, философов. Одно лишь имя Низами Гянджеви говорит о небесных высотах их духа:

Тайн господних суму только вере возможно соткать,

Но Трепальщика нить расщипали на хлопок опять.

Можно ли сказать о жизни лучше? Литературная классика Кавказа вся родом оттуда.

К сожалению, о тех далеких веках известно мало, хотя в них пытались разобраться ученые разных поколений. Но кто-то всегда их останавливал в самый ответственный момент. Кто?

Так, востоковед И. А. Орбели собрал три сотни надписей с албанских памятников. Еще чуть – и прошлое Кавказской Албании читали бы как открытую книгу. В 1919 году он сдал в типографию Петрограда монографию, и… сам же скупил весь готовый тираж. Книгу «Надписи Гандзасара» никто не увидел, судьба ее неизвестна. Что это было, блажь от великого ума? Или тайный приказ?..

Ученый больше никогда не возвращался к албанской тематике, имя ему сделали другие работы. Однако детали событий составили мнение об академике Орбели. Интерес его к теме понятен – предки ученого были албанами благородных кровей. Но поступил он сам не как потомок хана. Испугался правды? Или книга стала товаром, на который нашлись покупатели? Его карьера росла стремительно – академик, президент Армянской академии наук, директор Эрмитажа. Выше в советское время некуда.

Не знаю, спокойно ли умирал академик Орбели. За «просто так» должности в Советском Союзе не давали. А ведь убитая книга принадлежала Кавказской Албании, не автору. Народу! Он не имел права уничтожать ее, даже если и были ошибки в тексте. Есть этика ученого. И гордость потомка великого народа!

То же скажу последователям Орбели, и они в ХХ веке исследовали под диктовку: приходили к результатам, которые ни о чем не говорят, либо уводят в мир мифов и гипотез… Странная закономерность, но она обращает на себя внимание, как и роль Москвы в забвении Кавказской Албании. Однако Москва не ведала, что творила, она сама была игрушкой в чужих руках.

Чтобы понять это, поднимемся над Кавказом высоко-высоко. На высоту, чтобы был виден

Встреча патриарха Геннадия и султана Мехмета II (XV в.). Икона. XVIII в. Патриарх Геннадий изъясняет султану Мехмету II основы православия

Рим и кухня европейской политики – папский дворец, он к середине XV века стал открытым врагом Кавказской Албании.

Рим устремил взор на Восток, который своей святостью раздражал его. Начинался новый этап геополитики, который, судя по всему, не закончился поныне. Ход событий подхлестнул успех турецкой армии в сражении за Константинополь. В 1453 году христианская Европа ощутила горечь поражения, а с ним экономические беды: черноморские проливы оказались в руках неприятеля, остановилась торговля.

Потерю Византии западный мир переживал очень тяжело.

Испугало и то, что турецкий султан – мусульманин! – сам, даже не уведомив Папу Римского, назначил патриарха греческой церкви, им стал Геннадий Схоларий. Греки приняли нового патриарха без ропота, а с ним и новый порядок вещей. Такого позора в Европе не знали. Судьба христианской Церкви повисла на волоске, люди поверженной Византии потянулись к исламу, это и обеспокоило Рим, от которого как от лидера христианского мира ждали ответных действий.

Папа Римский начал бескомпромиссную игру на Востоке. Он играл на выигрыш.

Открытого военного столкновения с Оттоманской империей Запад себе позволить не мог, слишком неравны силы. Тогда зародился коварный план внедрения на Восток своих людей и разложение его изнутри. План назвали «Восточный вопрос». Кавказская Албания, ближайшая соседка Турции, значилась одной из мишеней для атаки.

Другой мишенью стала Москва, маленькое, ничего не значащее княжество, из которого Рим задумал сделать империю и своего тайного вассала. Он хорошо знал историю Рюриковичей, знал слабые струны их души, на которых желал играть. Словом, появилась теория Третьего Рима, где на роль своего наместника в Восточной Европе Папа решил готовить Москву, которая тогда еще не знала христианства, но зато имела выгодное географическое положение. Удобное для атаки на Кавказ и на Турцию.

Отсюда, из этого решения, через некоторое время появился другой документ – Мissio Moscovitica, где прописывали роль Москвы в покорении Кавказской Албании, в создании военной базы против Оттоманской империи и всего мусульманского мира.

Почему строились столь далекие планы?

Ответ я нашел у Федора Ивановича Успенского в монографии «Восточный вопрос» в главе «Ближневосточная политика России с половины XV века…». Читал ли кто из нынешних политиков эту книгу? Вряд ли. А там много современного и очень актуального.

Скажем, чего стоит такая фраза: «Западноевропейские историки совершенно ясно определяют положение дел, когда утверждают, что благодаря племенному и духовному единству европейских подданных султана с русским народом можно понять влияние России в Турции». Так думали в XV веке западноевропейские политики!

И в XVIII веке они думали не иначе. Тому пример следующая цитата: «Нельзя было бы объяснить преобладающее положение России в Константинополе со времени Екатерины II, если бы она не имела постоянных и верных союзников в самом населении Оттоманской империи».

Вдумайтесь в эти фразы, читатель.

И объясните себе, что такое «верные союзники в самом населении»? Или что такое «племенное единство» турок и русских? Даже звучит непривычно, не правда ли? Но на него, на это единство, и полагался Запад, определяя свою будущую политику на Востоке… Не о том ли я и рассказываю на страницах своих книг? Для Рима никогда не составляло секрета, что русские и турки долгое время говорили на одном языке, что быт русских не отличался от турецкого быта.

Москва первой забыла своих братьев и предков, так предписывала программа Мissio Moscovitica. Все-таки – Третий Рим, а положение обязывало, и предательство прощалось… К нему мы еще вернемся.

Пока же уяснил я себе: Москва шла к вершинам имперской власти под полой римской «шинели»[43].

Первая попытка Москвы утвердиться на Кавказе пришлась на 1560 год. Неудача.

Потом еще несколько походов. И опять поражения… Не получилось быстрой войны, начали готовить новую агрессию. К предгорьям Кавказа московские воеводы привели из Сибири орды калмыков и ногайцев, отвели им роль пушечного мяса в стычках с кавказцами. А тем временем иезуиты организовали Смутное время в самой Москве, ввели во власть Романовых (Roman) – ставленников Папы Римского. Сюда отношу и крепостное право, его введением сломали хребет и волю русскому народу, который вдруг стал славянским народом.

Собственно, все это есть история российского дворянства. Или подготовка к Русско-кавказской войне, которая велась и при Петре I, и после него. Чтобы славяне против тюрков, а не тюрки против тюрков, как прежде.

Сегодня Дагестан – одна из северокавказских республик, а лет двести назад так говорили обо всем Кавказе, Стране гор – Дагестане. Тогда история здесь была с другими именами, их стерли с географических карт. За ненадобностью. И уже никто не помнит, когда прозвучал тот роковой выстрел, объявивший о начале самой долгой в истории человечества войны, Русско-кавказской. Войны особенной! Не за землю или жизненно важные ресурсы, не за захват территории одного народа другим начиналась она. Все было глубже, намного глубже.

Патриарший престол Кавказа стал мишенью для начинающейся мировой войны за новое толкование веры, за новые духовные устои в культуре народов Европы. Иными словами, войны за новый мир, в котором человек, «наместник Христа», будет говорить от имени Бога. Грандиозные перемены зрели медленно, набирая силу и масштаб. Культура Средних веков уходила в прошлое. Взрастала новая поросль.

К XII веку мудрецы, имена которых скрыты в анналах истории, эти светлые головы человечества, поняли, что тюркское Средневековье с его Вселенскими соборами, с романтиками-рыцарями и полным безвластием изжило себя. Ему на смену надо готовить свое, новое время. Исподволь назревала непримиримая религиозная война, лишь она одна, подобно Суду Божьему, могла дать оценку будущим преобразованиям. Так рождалось Новое время – с заводами, фабриками, банками, демократическими институтами власти, а главное – с людьми, у которых появилось другое воззрение на место и роль Бога в жизни общества… Продуманный план был рассчитан не на одно столетие. России он отводил особое место, о котором, повторю, она даже не догадывалась.

Масштабные военные действия начались в 1817 году и за семнадцать лет не дали желаемого результата, Русско-кавказская война завязла в предгорьях. Албания сопротивлялась агрессору, как могла, ее сердце билось. Потом случилось «чудо», которому историки не нашли объяснений. Ряды защитников Кавказа вдруг раскололись.

В Албанию пришел хаос, ей будто ударили ножом в спину. Неожиданно.

Откуда-то появился ислам (вернее, мюридизм), его духовным лидером стал имам Шамиль, самая загадочная политическая фигура Кавказа. Кто он, герой или предатель? Палач или жертва? Не установлено до сих пор. Написаны книги и статьи, которые в разные исторические периоды давали разные толкования его деятельности. Безусловно, это был очень храбрый человек.

Однако если смотреть объективно, это он, Шамиль, открыл ворота Кавказа и пустил неприятеля в горы, это он, Шамиль, расколол ряды защитников, устроив восстание черни и убийство аварской знати… это Шамиля русские отпускали уже пойманного… В его биографии много ясного и неясного.

Вопросы следуют один за другим, как на допросе. Был ли Шамиль мусульманином и когда им стал? Кто учил его и его сторонников обрядам ислама? Каким? В Кавказской Албании суннитов не было, а католики среди аваров, к коим относился Шамиль, были. Строго говоря, мюридизм на Кавказе не ислам, очень далек от ислама, и даже не секта, а что-то другое, самодельное, примитивное, чего нигде в мире не было. Только на Кавказе. И только тогда!

Он не имел ничего общего с послушничеством на пути к единению с Богом (именно так понимали мюридизм суфии). Если перевести на нормальный, человеческий язык, мюридизм – это бунт, во главе которого стоял суннит. Все. Никакого отношения к религии в том «народном движении» не было, сколько ни смотри, не увидишь. Взбунтовались не мусульмане-сунниты. И не мусульмане-шииты. Тогда кто?

В. Тимм. Посещение Шамилем Императорской Публичной библиотеки

А не вчерашние ли католики, назвавшись мусульманами, поднялись за Шамилем?.. Бунт, который вынес Шамиля к вершинам власти, вспыхнул в горах, на земле Прикаспийской провинции Римской католической церкви. И это показательно. Но я не о том…

За что после победы над Кавказской Албанией русский царизм платил Шамилю хорошую пенсию? За что дал его детям огромное состояние, службу при императорском дворе? И почему архив английской разведки хранит личное дело Шамиля, где описана его вербовка?

С английской разведкой выяснилось быстро – меня познакомили с человеком, который держал в руках личное дело Шамиля. А вот чтобы узнать дальше, пришлось идти в Военно-исторический архив, а потом ехать в Калугу, смотреть, где жил пленный Шамиль.

Дом Шамиля в Калуге

Честное слово, ханские дворцы на Кавказе хуже… Я не верил глазам, когда увидел трехэтажный дом, барскую усадьбу, в которой в советское время размещалось педагогическое училище или что-то в этом роде. Дом стоял на старой площади города, в самом центре, по одну его сторону Соборная церковь, по другую – река Ока.

Соседом по усадьбе жил князь Александр Иванович Барятинский, да-да, тот самый, пленивший Шамиля на Кавказе. Они пили чай и, скучая, коротали годы… Если б не мемориальная табличка на стене, я подумал бы, это розыгрыш.

Невольно вспомнил дом генерала Ермолова в Орле. Не дом – домишко получил другой герой Кавказской войны. И нищую пенсию… Так кто же покорил Кавказ? Шамиль или Ермолов? «По делам их узнавали их» – эта библейская истина не устареет никогда.

…Меня злит примитив российских книг XIX века о Кавказе, о «диких горцах», которые ели вшей и утопали в грязи. Беды человека – от его языка. Зачем клеветать на Кавказ?

В кавказской войне центром сопротивления и идеологии были албанские монастыри. Не мюридизм. Церковь Тенгри сопротивлялась до последнего дыхания, ее душили двумя руками, потому что в ней видели оплот духа Кавказа. Удар рассчитали верно. И нанесли его заблаговременно.

В 1783 году! Тогда Албания подписала Георгиевский трактат, документ, по которому часть ее населения приняла российское подданство и перешла во власть русской церкви. В 1799 году этих обездоленных людей назвали грузинами, православным народом. Появление грузин раскололо Кавказ, в нем не стало единства.

Брат перестал узнавать брата. А последствия духовного раскола, как Божья кара, непредсказуемы. Так и вышло.

К началу XIX века южные соседи – Иран и Турция – имели свои планы по захвату Кавказа. И албанам, никогда не имевшим армии, ничего не осталось, как всем целиком войти в состав христианской России. Все-таки единоверцы… Такова цена военной помощи.

В ноябре 1799 года русская армия оккупировала Кавказскую Албанию. Последовала большая война в Закавказье, она и выявила сильнейшего: Гюлистанский договор 1813 года признал победу России.

Надо признать, без России Кавказ не прожил бы и года – воссоединение сохранило его целостность. Но… обязало горцев сменить веру, стать христианами, забыть имена предков, сравнять их могилы, снести их храмы… Словом, своими руками разрушить Албанию Кавказскую. И развеять память о ней.

Заключив в 1828 году мирный договор с Персией, а через год с Османской империей, Россия, развязав себе руки, стала разыгрывать религиозную карту, чтобы подтолкнуть войну, завязшую в предгорьях Кавказа. На Кавказ пришел мюридизм. Из Петербурга шел он. И из Лондона. В Риме умели выстраивать политику.

Завоеванные земли заселяли переселенцами из Персии и Турции. Самих албан изгоняли в чужие края целыми селениями.

Одно событие подвязывали к другому, получалась цепь, ею спутывали. Соединив захваченные у албан Нахичеванское и Эриванское ханства в Армянскую область, Россия создала вечного себе союзника в лице Армении. Прежде епархии Армянской церкви размещались в Киликии, на берегах рек Евфрат и Тигр, там жили армяне. Много их обитало в Индии. Теперь у них появилась новая родина, и многие армянские семьи потянулись к ней.

Новая Армения росла на руинах Кавказской Албании, как куст на могиле, впитывая землю, культуру, историю поверженной Западом страны… А главное ее людей. Это был настоящий Армагеддон, битва Добра и Зла. Его дыхание я чувствую в истории Кавказа[44].

Больше века длится Армагеддон. Побеждают черные силы, они организованы. О том повествует удивительная книга, написанная в XIX веке, она уцелела по воле Неба. Это вопль ушедших в небытие, или лебединая песня албан. Автор – епископ Макар Бархударянц, один из священнослужителей, кого после падения Кавказа силой перевели в армянскую церковь. Непокорных тогда убивали.

Людям даже фамилии писали теперь на армянский манер, как всю историю.

Книга называется «Арцах», и посвящена она Карабаху, его памятникам и монастырям, которые еще в 1828 году «были обитаемы и в цветущем состоянии». По Карабахской епархии можно судить об Албанской церкви, которая переживала предсмертную минуту.

Удивительно, после карабахской войны книга стала актуальнее и поучительнее, ее слова обращены ко всему сегодняшнему Кавказу. Ничего в них не устарело.

«Насколько мы нерадивы и беспечны, – пишет убеленный сединами автор, – что не знаем, какие имеются в Отечестве памятники старины, перешедшие к нам от предков; какие надписи, разъясняющие темные пункты нашей прошлой истории, есть на развалинах монастырей и скитов, на часовнях и церквах, на надгробных крестах и камнях и в памятниках пергаментных рукописей. Нашей беспечностью пользуются иноземцы… невежественные и враждебные руки разоряют, разрушают и истребляют священные предания…»

Таков Кавказ и сегодня – нерадивый и беспечный. С его бессмысленными войнами и самообманом.

В 1836 году случился разрыв поколений, тогда иноземцы, их невежественные и враждебные руки сломали кавказцев, сделали врагами друг другу. В тот год высочайшим повелением Россия упразднила Албанскую апостольскую автокефальную церковь, ее историю, имущество, приходы передала армянской церкви. То было самое черное время для Кавказа, о котором наши кавказоведы боятся написать даже слово.

Силой задушили беспечных тюрков.

Одних обратили в ислам и назвали закавказскими татарами, лезгинами, кумыками, аварцами… Других – армянами (обратили в армянскую веру, сделав прихожанами григорианской церкви). Кого-то назвали удинами и закрепили за ними право быть потомками албан. Кого-то переселили в Грузию, и те стали грузинами, правда, говорящими на тюркском языке[45].

Тогда в России появились армянские колонии. Например, переселенцы из Нахичевани основали городок Нахичевань-на-Дону, их называли армянами, хотя говорили они по-тюркски. Армянскому языку учились позже. В Западной Европе, в Америке появились такие же резервации. Это привело к тому, что в армянском языке сложились новые диалекты, их носители, новые армяне, не понимают друг друга. Так что гнев и недовольство старых, то есть этнических, армян вполне объяснимы – им в братья навязали чужаков, не чувствующих тонкостей древней армянской культуры.

Многое сделано, чтобы храмы и монастыри Кавказской Албании стояли бесхозными, чужими. И стоят они порушенные. Как души кавказцев, которые у себя дома живут сиротами. На их небе нет радуги, лишь дым войны, у которой две зловещие краски – черная и белая…

Часть 2

Продолжу рассказ о Кавказской Албании отступлениями, далекими от Кавказа, но близкими к его покорительнице – романовской России. Чтобы быть понятнее читателю. Тема у этого очерка сложнейшая, корни ее запутаны и перепутаны, без деталей, уточнений и пояснений их не распутать.

Что-то придется повторять. А начну я с принятия Русью христианства, точнее, с того, как Запад взял ее себе в наемники.

Кто крестил Киевскую Русь?

В российской истории тайна крещения Руси едва ли не самая закрытая. Табу на нее наложили давно. Казалось бы, почему? О событии сказано. Отмечено его 1000-летие, на торжества тогда приезжали делегации других церквей, прошли научные конференции, выпущены книги и сборники теологов, посвященные юбилейной дате… что еще надо?

Правды! Ее нет.

Это очень важный вопрос – крещение, важный не для спора типа «было – не было», а для понимания истории. Он точка координат историко-культурного пространства, или печка, от которой танцуют: с крещения вели прежде новый календарь, с крещения начиналось новое летоисчисление.

В нем, в этом вопросе, исток знаний о себе, о менталитете. Каков он у нас: западный, восточный или евразийский? Надо же наконец понять – в какой стране мы живем и куда идти дальше. В этой системе координат искал и нашел ответ, почему Русь стала Россией. Здесь увидел, долго ли ей оставаться Россией… То действительно болевая точка истории. Ее излом, открывший глубины времени.

Научный подход от описательного отличается тем, что писатель сглаживает морщины времени, а ученый исследует их. Я попробовал сделать и то и другое, что-то, кажется, получилось. Российская историческая наука не может не признать, достоверных сведений о крещении Киевской Руси нет. Не известны дата и место крещения, патриархи и епархии, на каком языке велась служба, по какому обряду… Ничего не известно. Есть только гипотезы. И какие! Одна другой неправдоподобнее.

Миф о крещении Руси сложили наспех при Петре I. Поэтому что-то вроде бы есть. И вместе с тем нет ничего… Осознать, что прошлое Руси вульгарно придумано в XVIII веке, задача не из легких, но она необходима, ибо стоит человеку принять ложь за истину, как он становится другим – не чувствует мрака, в котором живет. Значит, не ищет света.

Навязанная ложь опасна своим успокоительным коварством, она делает из людей рабов чужих интересов – славян (slave), если использовать терминологию иезуитов, авторов того крещенского мифа, столь популярного в России.

Крещение князя Владимира. Миниатюра. Конец XV в. Радзивилловская летопись

Да, ложь сладка и приятно кружит голову, однако пить ее опасно. Ослабеешь… Так, читая Николая Михайловича Карамзина, я не раз удивлялся: в основном тексте он говорит одно, а в примечании это же ставит под сомнение. Примеры? Пожалуйста, история князя Владимира Красное Солнышко, его крещение Руси. У князя была очень дурная репутация. Заинтересовался темой и, как криминалист, стал собирать недомолвки. Заметил, где-то чуть-чуть недосказано. Где-то чуть-чуть переиначено. Понял: нельзя верить на слово «официальной» российской истории, она утонула во лжи.

Князь Владимир – святой римской церкви. За крещение Киевской Руси от Папы он получил титул короля. Его имя – Вальдемар, к власти приведен Западной церковью, которая тонко учуяла его слабость – «щербинку» в родословной. Князь был рожден от девицы, не от княжны… Есть о чем подумать? Есть. А не они ли, ставленники Рима, правили на Киевской Руси?

История киевской княгини Ольги тоже недосказана. Чуть-чуть. Имя героини Хельга. И она тоже в списке святых римской церкви[46]. Византийский вояж княгини придуман. В реальной жизни она общалась с германским императором Оттоном I Великим, что следует из биографии императора и из других источников.

Духовником киевской княгини Хельги был епископ из Магдебурга… Что добавить? Разве «магдебургские врата», – едва ли не единственную реликвию, уцелевшую после крещения Киевской Руси. Там портрет епископа Викмана (Wikmannus). Не он ли и был крестителем Руси? События в Киеве явно шли не по сценарию греков, если в XI веке их писатель и философ Пселл называл Русь «языческой страной». Зная это, я иначе отнесся к легенде об Андрее Первозванном. И здесь знакомый почерк – недосказано. Чуть-чуть.

О деянии апостола Андрея писал в «Истории…» Евсевий Кесарийский, причем ссылаясь на Оригена и более ранних авторов. И что же? Апостол не совершал путешествия к славянам, хотя бы потому что в его время не было славян в природе. То «апостольское путешествие», по выражению немецкого историка Л. Мюллера, «анекдот, издавна ходивший по Руси». Над славянской историей России знающие люди смеются.

Впрочем, у географа главный документ – это карта. Составить карту епархий греческой церкви мне не составило труда, и стало видно – Киевская Русь не подчинялась греческой церкви. Была ей чужой страной. О том же сообщают и исторические документы, письма… Здесь спорить бессмысленно.

Крестили Русь епископы римской церкви. Их проникновение в Киев шло им знакомым путем – через помощь слабому или через династический брак с последующим внедрением в аристократические слои общества[47]. То был отработанный прием, он и вывел римскую церковь в духовные лидеры Запада. Там умели находить людей с щербинкой в биографии.

Рим утверждался во власти на удивление просто и очень продуктивно. От его умелой политики пали средневековые тюркские государства Европы, Киевская Русь в том числе. Пали из-за ввода во власть человека с изъяном – щербинкой в родословной и следовавшей затем неизбежной междоусобицы. Ведь каждый новокрещенный правитель, сил не жалея, внедрял в общество римские духовные ценности, народ противился, продолжал следовать старым правилам духовной жизни. Это и вело к расколу общества. К междоусобицам.

Разложение страны изнутри – итог крещения, если назвать вещи своим именем. И не надо высокопарных слов, любая медаль имеет две стороны. Подчинение чужой власти, чужой культуре и есть обратная сторона крещенской медали, ее не афишируют – не видят.

Складывают легенды о славянах, о «греках», о Киеве и так далее, и так далее. Рим к последующим событиям на Киевской Руси вроде бы и непричастен!

Когда Москва приняла христианство?

На Московскую Русь христианство приникло через династический брак.

Брак московского князя Ивана III и греческой принцессы Софьи Палеолог состоялся в 1472 году. Его инициировал папа римский Павел II… Абсурд? Нет, настоящая история. Опять Карамзин помог распутать этот умело запутанный клубок. Важно было ухватить ниточку, которая вывела к вопросу, что за религия была на Московской Руси до приезда греческой принцессы? По «официальной» версии, греческая вера. А на самом деле?

Если греческая вера, тогда почему ордынский хан выступал заступником русской церкви? Почему в Орде и в Москве вели службу по одному обряду? Не христианскому! Это отметили папские легаты, побывавшие здесь. Почему в 1313 году русский митрополит Петр ездил в Орду получать у хана Узбека ярлык на ведение церковных дел? Почему именно в Орде все русские митрополиты тогда узаконивали власть?..

В Византию они не ездили, дорогу туда не знали.

Карамзин привел документы, показавшие, как ордынский хан запретил Рюриковичам брать дань с его Церкви. Русский князь с его духовенством был подотчетен Орде, проще говоря, был ее данником… Здесь важно понять, что на востоке Европы была федерация, если пользоваться сегодняшней терминологией. Не Золотая орда, не Дикое Поле, а именно Ордынская федерация со столицей в Сарае.

О том знали в Риме и начали действовать. Причем действовать изощренно. С московского князя Ивана III, человека не уверенного в себе, началась атака на Восток. Папа отправил в Москву своего эмиссара, кардинала Виссариона (грека, принявшего католичество), цель простая – смотрины. В папском дворце сидела племянница бывшего византийского императора Зоя Палеолог, посол привез московскому князю, вдовцу, ее портрет, но главное объяснил на словах.

Невеста, мол, предназначена другому жениху, но их брачная партия может состояться.

Через женщин католическое духовенство весьма часто приобщало к своей церкви правителей-тюрков. Знали их слабое место. Так было с ханами лангобардов, бургундов, англосаксов. Правда, тем присылали красавиц, здесь же с портрета смотрело одутловатое лицо старой девы. Внешность непривлекательная.

Но это неприятное обстоятельство не остановило Москву.

Предложение породниться с Палеологами приняли, хотя оно требовало выполнения некой формальности – правитель Руси не был христианином! И он пообещал им стать, о чем сообщил в ответном письме Папе Римскому. Князь согласился разместить в Московском Кремле латинского архиепископа, согласился на льготы итальянским купцам. В письме он открыто заявил о полном своем «послушании Римской Церкви».

1 июня 1472 года в Риме, в базилике Петра и Павла, династический брак состоялся. Правда, заочно, потому что межконфессиональные браки были строжайше запрещены. Жениха на брачной церемонии заменял русский посол. Месяц шли поздравления, потом невесту повезли в Москву. И тут случилась осечка. Гречанка нарушила инструкцию Папы. Ее отправили на Русь как посла Церкви, лазутчика Рима, а она им не стала. Изменила христианству, приняла крещение по обряду, на котором настоял муж.

То есть по тюркскому обряду! Она обманула Папу.

Эту веру ныне зовут старой верой, или – древлеправославием. То была одна из ветвей религии Тенгри. Не христианская. А такая, как в Кавказской Албании! Христа там почитали как сына Божьего, но не как Бога.

На этих словах заостряю внимание читателя: «как в Кавказской Албании». Ради них писалось пояснение. Короткое «как» объясняет, почему Москву делали Третьим Римом, почему она пошла войной на Кавказ, но к этому подойдем чуть позже.

Пока важно уяснить следующее. Из Рима уехала Зоя, а в Москву приехала Софья Палеолог. По дороге в Москву ее окрестили. Лишь после крещения Зои новобрачные увидели друг друга. Заметьте: греческая принцесса, христианка, крестилась. Сменила веру, сменила имя… Случайно ли[48]?

Что это – игра ли, спланированная политика? Однако ж было.

Вслед за Сафией (Софьей) в Москву понаехали греки, их духовенство, после падения Византии оно оказалось не у дел – паства перешла в ислам. Греки переживали тяжелые дни, надежды связывали с Софьей Палеолог, которая быстро подмяла под себя мужа и своих намерений по возрождению Византии уже не скрывала.

Так Москва познакомилась с христианством. Не принимая его. Греков (греческое духовенство) к службе в русские храмы не допустили. Но по указу Кремля им разрешили строить свои храмы… Рим тогда проиграл Москву. Обстановку тех лет описал Федор Иванович Успенский, авторитетный и, по-моему, единственный из именитых российских историков, кому удалось сохранить лицо. Наплыв греческих христиан (митрополитов, епископов, игуменов) был великий, греки шли на Москву толпами.

Отвергнутые на родине, они искали на Руси званий и поживы. И конечно, находили, потому что стояли за спиной Софьи Палеолог, управительницы Москвы. К ней в спальню даже муж не заходил без доклада (это тоже не осталось незамеченным).

Сила, назвавшаяся «христианской», начала изощренно душить старую русскую веру, своего конкурента. Под властью жены князь собирал Русь на новый манер: взращивал ненависть к тюркскому ее началу, к ордынской федерации, возвеличивал греков и их веру[49].

София (Зоя) Палеолог. Реконструкция С. А. Никитина по черепу

Русь собирали в угоду Софье, а она была страшнее одинокой волчицы. «Люди извне», так русские звали греков, исподволь пропагандировали греческую церковь, они расшатывали общество, используя любой повод, любую щель, чтобы влезть в хрупкую русскую душу. Нестойких бояр подманивали властью. Дворню – подачками и взятками за счет Кремля, это их руками, руками дворян, посеяли потом зерна Смуты на Руси.

Укрепились на московской земле греки на удивление быстро: надежда на близкие выгоды порождала в них новые устремления: они ядом вытравили русское духовенство, физически уничтожили его.

…При слабоумном царе Федоре, когда власть перешла Борису Годунову, в Москве учредили новую русскую церковь, по греческому образцу. Крестились не все, а власть имущие стали первыми московскими христианами. В 1589 году случилось это событие – христианское крещение Московской Руси. Не раньше и не позже. Дело обстояло так.

Тремя годами ранее Годунов позвал в Москву патриарха Антиохийского Иоакима, второго по рангу в греческой церкви (то был первый визит на Русь высокого церковного лица!) и начал с ним откровенный торг. Ты мне – я тебе. В открытую.

Борис Годунов желал создать на Руси филиал греческой церкви. Она, новая церковь, была нужна ему, уже тогда задумавшему стать царем. Он прекрасно знал, что старая церковь не помажет его на царство. Ну а грек же искал лишь личные выгоды. Потом в Москву явился патриарх Греческий Иеремия, повод для визита был ничтожный: получение милостыни от русского царя на постройку храма и дома в Стамбуле. Патриарх жил под городскими воротами, у него ничего не было.

Церковь, нищую, голую, дважды продавшуюся, и покупали русские, которые хотели войти в христианскую Европу, но не через латинские ворота. Последовала череда трудных переговоров, и Москва купила-таки единственный товар, что был у греков, – имя. Стала Русь христианской, и называли ее теперь Россией. 26 января 1589 года в Кремле избрали первым русским патриархом Иова, выдвиженца Бориса Годунова. Он стал пятым, последним по рангу в иерархии патриархов греческой церкви.

Обратите внимание, читатель, на две детали. Первая – греки подписали акт избрания, не читая бумаг, что указывает на безразличие, с которым создавали Церковь: документы не перевели на греческий язык. И это тоже отметил Успенский!

Вторая – в перечне главных лиц греческой церкви нет патриарха Киевской Руси, который, как утверждает «официальная» российская историография, в X веке принял от греков святой крест. Его там никогда и не было! Был Константинопольский, Антиохийский, Александрийский, Иерусалимский и пятый, вновь избранный Русский патриарх. Все.

Вопрос, кто представлял в греческой церкви Киевскую Русь, повисает в воздухе. Возможен единственный ответ – никто. Поэтому крещение Руси и окружено тайнами, а Россия – незнанием прошлого. Незнание породило безверие.

Именно безверие привело страну к Смуте. Смута позволила иезуитам через Романовых проникнуть в Кремль и три века править там… Иезуиты и устроили церковный раскол в 1666 году. Нить исторических событий, как видим, увязалась в плотный «крещенский» клубок. Казалось бы, крещение, всего лишь – и такие последствия.

Что показательно. Акт крещения порвал духовные связи Руси с Кавказской Албанией, с ее патриаршим престолом, они перестали быть единоверцами. Началась новая геополитика.

Рим с тех пор играл с Москвой, как кошка с мышью.

Кто был первым русским царем?

Теперь о другом событии, оно имело отношение к Кавказу, мотивировало причину его завоевания… Как и почему в Москве объявился русский царь? Действительно, как?

В Кавказской Албании титул «царь» шел от Аршакидов, с IV века. А откуда он взялся у правившего в Москве отрока, князя Ивана IV? Причем взялся в те самые роковые годы разрыва Руси с Кавказом? Царя до 1547 года на Руси не было. Задать подобный вопрос имело смысл: чуть раньше тот высокий титул всплыл у касимовского, потом у казанского хана, причем их предки тоже не имели его.

События явно связаны, речь идет о каком-то важном итоге политики в Восточной Европе. Но каком? Ни у кого из историков не встретился вразумительный ответ… А так не бывает. Так просто не может быть. Титул принять самовольно нельзя, на то есть воля Божья. Иначе – самозванец, вор. Правители это знали.

Разобраться здесь трудно, но можно, главное – отбросить стереотипы, чтобы понять, что значил титул «царь»? Что стояло за ним? И верно ли утверждение, будто титул идет от «цезаря», в Москву пришел якобы из Рима?

В Римской империи цезарями (или цесарями?) звали родственников монарха, его самого величали августом… Не царем! Во всяком случае, Гай Юлий Цезарь, римский диктатор, не родоначальник титула. На Среднем Востоке царский титул и корону носил Кир II Великий, царь с 558 года до новой эры. Кир Великий был из тех, кто возглавлял переселение народов, его орда, разгромив Вавилон, утвердила Персию (Парсу, Персиду). Топоним связан с крылатым барсом (парсом) – тотемом людей «арийского семени», к которым причислялся Кир.

На Древнем Алтае титул «царь» (точнее, ксар, ксер или сер) был еще раньше, его носил хан, у которого жил главный священнослужитель. То был высший титул светской власти, ей безоговорочно подчинялись все другие ханы. Подчинялись безропотно: «сер», или «сар», по-тюркски – «самый главный», «великий».

Отсюда звание – «великий хан». Отсюда и «сарай», то есть «дворец», «жилище царя».

Титул был связан с религией, он относился к тому, кто олицетворял наместника Бога Небесного. Слово шло от имени Гесера, пророка, три тысячи лет назад ниспосланного на землю. Предания сохранили иные подробности тех событий: явившись миру безобразным младенцем с «зубами, мелкими, как гниды», Гесер вырос в богатыря, собрал племена Центральной Азии в народ, научил обрядам почитания Бога Единого.

Он пророк тюрков, о чем сообщают древние сказания (целая библиотека!), известные на Востоке как Гесериада. О нем упоминает Библия (Ис. 42: 10–11) и 108-я сура Корана, если, конечно, читать их в точном переводе и в контексте истории.

Потом Бог взял Гесера на Небо, оставив наместника, которого назвали «кесер», «ксар». Тогда же пришел обряд миропомазания, который отправляло высшее духовное лицо, сажая на престол светского человека. Все-таки наместник.

Здесь обращу внимание читателей на такой важный штрих. «Должность» царя была выборной, на нее претендовали лишь родственники Гесера, иначе говоря, люди его крови. Никто иной. От пророка шел царский род, и только он имел право управлять обществом.

Носители голубой (то есть Небесной!) крови.

Царя венчали короной, это тюркский обычай. Спорно? Но в Риме правитель носил на голове диадему. По-тюркски «корун» означает «оберегай», «охраняй», в этом назначение короны. К слову, держали ее и над головой новобрачных. С той же целью. Как оберег.

Царствование было опасным искусством – за просчет царя приносили в жертву. Чтобы искупил вину перед Богом… Думские бояре (старейшины из окружения царя) выбирали нового правителя, до его ошибки или военного поражения. Ничего не прощали царю. Отставок от него не принимали. Он лицо народа, лицо страны. Ему и отвечать.

Существовал обычай: после выборов царю устраивать хан-талау (ограбление). Его грабили до нитки, потом торжественно выносили новые одежды и имущество, уже царские. Так народ показывал, что берет его на обеспечение, доверяет казну и благополучие… Любопытно, этот «варварский» обычай вместе с Великим переселением народов пришел в другие страны. Карл Великий, основатель Франции, познал этот древний алтайский обряд. Между прочим, его корона не отличалась от короны Аттилы или Кира[50].

До XIV века «грабили» после выборов и нового Папу Римского. И нового арабского халифа. Что показательно – никто не противился… Царь на Древнем Алтае вел светские дела общества, ему доверяли казну, а с ней всю материальную власть. Однако он не мог вторгаться в духовную жизнь, идеологию вели священнослужители, или тенгричи.

Царь – это казна, армия, суд. Но не слово.

У древних тюрков были две ветви власти – духовная и светская. Поэтому символом царства стал двуглавый орел… Можно понять смятение человека, который впервые увидел его среди наскальных рисунков Алтая?

Можно, по себе знаю.

Тайны татар

Не буду перечислять этапы истории тюркского мира, победы и поражения, о них сказано в других моих книгах, остановлюсь на веках, известных по убогому термину «татаро-монгольское иго», термину, который не раскрывает ни одного нюанса политики.

Из него не следует, что Золотая Орда была федерацией. Как и Кавказская Албания. У этих двух стран было одинаковое государственное устройство, следовательно, и «государственные болезни» были одинаковыми, впрочем, как у всех других тюркских стран. Будь то Персия, Индия, Дешт-и-Кипчак, Абиссиния, Астурия – все стали жертвами духовных конфликтов. Не сила, а слово сразило их.

История повторяется всегда одинаково. И в том ее основное свойство.

Чингисхан, этот великий человек, не был царских кровей, ему не покровительствовало Небо. Все его благие начинания закончились на внуках, которые, как мухи, запутались в религиозной паутине. Со дня образования Золотой Орды в ней не утихали религиозные распри, они протекали, словно лучевая болезнь, незаметно, а кончились падением Орды. Слово было оружием, победившим Орду. В 1479 году на политическую арену вышел Крым, субъект ордынской федерации, там народ принял ислам. Крымский хан законно взял полномочия власти в Орде.

То был не проходной эпизод истории: Орда сразу стала другой страной – с другой верой, с другими традициями и законами. То есть с другим словом, это была точка ее излома! Чтобы не утомлять читателя деталями, скажу кратко: в стране мораль поменялась – адаты сменили на шариат. И тем изменили ось вращения общества, оно вышло на другую орбиту – царский титул правителю уже был не нужен. Он не в традиции ислама.

Так прежний духовный институт (вторая ветвь власти) оказался в Орде не у дел, стал лишним в мусульманском Бахчисарае. Но право «утверждать» царя осталось за ним – за старым ордынским духовенством, исповедовавшем старую, то есть тенгрианскую веру.

Бесприютных духовных отцов приютил Касим-хан. И его стали называть царем, потому что по древней тюркской традиции первосвященник мог жить лишь у царя… Так же поступил и правитель Казани. Потом Москвы. Они, челядь Крыма, его данники, но (!) сторонники старых адатов, получили титул «царь». Титул давал надежду на право общения с равными себе. Иначе говоря, самостоятельно вести внешнюю политику! Вот что случилось… А Кавказская Албания потеряла союзника в лице Золотой Орды. Крымская Орда была ей чужой.

Строительство Собора Покрова Пресвятой Богородицы на Рву (храма Василия Блаженного). Фрагмент миниатюры. XVI в. Лицевой летописный свод

В один год политическая карта Восточной Европы решительно изменилась.

Как обошел московский царь конкурентов, известно: Казань он взял, касимовского хана Саин-Булата убил без оружия, пригласив простака править в Москву. Для Симеона Бекбулатовича (так русские называли его) царская жизнь пролетела как птица – остаток дней своих он кончил монахом в северном монастыре. Оболганный, униженный.

А его касимовское царство осталось в составе московских земель.

На руинах Золотой Орды росла та Московская Русь, которую мечтала видеть Софья Палеолог. Но… у нее не было духовного института, чтобы узаконивать титул царя в будущем. А с ним – независимость своей внешней политики. Стоглавый собор, собранный Иваном IV, мало что дал, статус его был невелик[51].

Однако спешная постройка соборного храма на Красной площади (храма Василия Блаженного) указывала на склонность Москвы к захвату «ничейных» земель. Царский титул позволял такую дерзкую мысль. Имперскую мысль! Ее хотели узаконить в первую очередь.

С 1560 года русские торили уже иную тропинку в Кавказскую Албанию – совсем не духовную. Организовали десять военных походов в страну, которая лежала за тысячи километров от Москвы и не представляла абсолютно никакой опасности… Откуда такое упорство? С чем связано? Пока рано мне говорить о том.

Еще раз повторю – князь Иван IV, по роду Рюрикович, имел право на царский титул. Тюрк «голубых кровей», поэтому к Москве тянулся ордынский народ. Не в Крым, не в Касимов или Казань. Ордынцы шли на службу в Москву! Там хотели подтвердить свое благородство, становясь «русскими», то есть слугами законного царя.

И начал складываться русский народ… Противников же царя прозвали татарами.

Кличка имела пренебрежительный, ругательный оттенок. Что-то типа «безродный», «отброшенный», «отдаленный» – от тюркского слова «отар». Или от другого слова «тат», на Древнем Алтае так звали иноземцев, чужаков и даже людей другой веры. Кто против Рюриковичей, тот татарин – враг…

Появились рязанские, донские, тульские, белгородские, волжские и всякие другие татары. Тогда и родились на свет «кавказские татары», которые прежде были албанами. Этнографическая карта, как видим, складывалась отнюдь не спонтанно, но по закономерностям, выгодным политике.

Население Московской Руси делили не по этническому признаку, а по признанию царя-наместника. Кто с нами, тот свой. По крови, по языку те и другие не отличались, были едины! Дети становились русскими, родители – татарами. Страшно, когда боль родства забывалась, а привычки – нет.

Разумеется, не только тюрки заспешили в Москву, но именно они сложили ядро будущей нации, это очевидно… О славянах на Руси тогда не знали. А если присмотреться к политической карте тех лет, то легко заметить: на юг от Москвы-реки, до Ирана и Оттоманской империи, лежали татарские земли, их и хотел царь завоевать – «собрать под крыло Кремля», что определило московскую политику на века вперед.

Кавказская война была предрешена. С той поры царская Москва искала среди татар яблоко раздора. И находила его… Ворон всегда клевал глаз ворону.

И еще о русских аристократах

Теперь еще раз вернемся к варяжской истории, но уже с другими знаниями.

Русами звали норманнов, это известно, одно из первых их упоминаний фиксируют в IX веке «Бертинские анналы». А вот задумывался ли кто над тем, что значило оно?

С этнонимом «рус» все ясно, мы разобрались. Но ведь «русский», «русич» – это же прилагательные. Ответ на вопрос – ты чей.

Русский, то есть варяжский. Принадлежащий Рюриковичам… Ни у одного народа такого нет: немец, китаец, араб, но не немецкий, китайский, арабский. Варяжские корни Руси у нас упорно отрицают. Напрасно, они многое проясняют.

Достаточно заглянуть в Британскую энциклопедию, чтобы почувствовать едкий сарказм в статье о Руси… Собственно, а что достоверного знаем мы о Рюриковичах?

Помним лишь: «Приходите править и владеть нами». Обрывочные сведения. А история Рюрика, этого «праотца» русских, неизвестна, пожалуй, лишь в России.

«Живший в Южной Ютландии принц Гарольд был изгнан в 814 году со своей родины и нашел убежище в Германии. Сын Карла Великого принял его (своего дальнего родственника) и дал ему провинцию Рустринген… В 850 году племянник этого Гарольда по имени Рюрик сделал провинцию колыбелью морских разбойников», викингов, отсюда велись их опустошительные набеги на порты северной Европы.

Получается, топоним Русь связан с Рустригеном? И с колониями Рюрика? Нет. Сначала был «рус» – этноним, потом остальное… Предчувствую негодование читателей, готовых смириться со словами Гиббона, приведенными выше, но мои слова о том, что Рюрик тюрк и был ханом, они с негодованием отвергнут. Что ж, сочувствую им.

Но не я сказал: «Рус – Тюрков сын, внук Даудшев». Не я сказал, что Карл Великий (родственник Рюрика) принадлежал к алтайской царской династии, к одному из ее колен. Отца его звали Пипин Короткий, точнее, Pippin Der Kurze, немецкий язык сохранил тюркское звучание, а в переводе – «Пипин, ставший важным, солидным».

Равно как не я записал в Британской энциклопедии имя Карла Великого (Charlemagne) в тюркской транскрипции, то есть «зови славу», точнее «царская слава». Во всяком случае, слово «царь» в его имени есть. Древнетюркский словарь подкрепляет эту мою догадку.

Родословная древних аристократических родов Европы, как правило, восходит к династии Ахеменидов, что доказывает их же «крылатая» геральдика. Она от барса, того, что был на знамени Персии…

По-моему, выразителен и пример Австрии. Ее история (как и история Франции, Испании) тесно связана с Австразией. В VI веке там правила дева-воительница Бурункильди (Брунгильда), что по-тюркски «пришла первой». Она и была первенцем в семье хана Атанагильда…

Имена и топонимы, сколько ни молчи, приводят к тюркам, к их языку. Точно то же относится к Арагону, где продолжилась история аристократического рода: он от «арыг», который, кроме «речка», означает еще и «святой», «чистый». Здесь исток испанской веры…

Желающим поспорить (а лучше расширить кругозор) рекомендую книгу археолога Л. А. Беляева «Христианские древности», там море неосмысленной информации. Отсюда брал я сведения о курганных захоронениях во Франции, о раннем христианстве, о храмах.

Оказывается, с конем в кургане (как варвара!) хоронили и Хильдерика – отца крестителя франков, и предков Карла Великого, выходцев из знаменитых поместий.

Информацию Беляева спокойно принять трудно, из нее следует, что культура и язык общения аристократии средневековой Европы тюркские, хотя сам автор о том даже не подозревает. Он же не знает языка и тюркского быта. Но за него говорят сведения, которые он привел, не задумавшись. Тем и ценна книга…

Я не сомневаюсь, хана Рюрика похоронили в кургане, по алтайской традиции, но не с конем. С ладьей, «конем вод». Так часто хоронили норманнов.

Последним царем всех тюрков был Аттила. В V веке его убили, и начались войны за царскую корону, их вели веками. Собственно, это и есть средневековая история: родственные связи в большой царской семье сохраняли и поддерживали очень долго. Европейские монархи состояли в переписке со своими азиатскими родственниками, на что обратил внимание даже Э. Гиббон. Больше того, присылали послов на коронацию родственника или приезжали сами… Это весьма и весьма познавательная история о царе царей!

Первым «новым» царем объявил себя австрийский царь, он восседал в столице Аттилы и, видимо, имел на то право. Вторым (по счету!) назвал себя царем правитель Испании, третьим – Франции, четвертым – Ирана, пятым – Северной Индии, шестым – Северного Китая, седьмым – Абиссинии, восьмым – Крыма и Татарии, девятым – Османской империи, десятым – Московского княжества. Были еще цари, но рангом пониже. Царьки.

Вот вам география Великого переселения народов. Вся налицо. Заметьте, царя Кавказкой Албании здесь нет! Темная история «темных веков». А не это ли обстоятельство и вдохновило Москву, начавшую в 1560 году военные походы на Кавказ? В Рюриковиче проснулась страсть к «собиранию земель» под свою царскую руку.

Когда-то был сибирский царь, но эту династию в 1206 году низложил Чингисхан. Он занял их трон, а соперников изгнал на Памир, где и сохранились они, «настоящие кыргызы». Так называют здесь синеглазых и светловолосых людей высокого происхождения, чтобы не путать их с «остальными киргизами».

Думаю, генетический анализ мог бы многое прояснить.

Но будут ли эти сведения о царях новыми? А те, что приведены выше, я взял из книги патриарха Антиохийского Макария, который в 1654 году приезжал в Москву готовить церковную реформу. Точнее, реформу власти. Чьи указания он выполнял, думаю, объяснять не надо. А цель состояла в том, чтобы подчинить духовную власть на Руси светской власти. Вот в чем был смысл раскола 1666 года. А не в том, как складывать пальцы. И не в том, как произносить имя Христа. Обрядовые «мелочи» не раскололи бы общество, которое все еще жило с верой в Бога Единого…

А если смотреть дальше, русско-турецкие войны, кавказская война, «пантюркизм», поставивший тюрков вне закона Российской империи, уже не удивят, они выглядят даже закономерно. Иначе и не могло быть в стране, ставшей игрушкой иезуитов, проникших в Кремль.

После такого вывода истории, казавшиеся серыми, обретают десятки оттенков.

Русские – кто они?

Каждый по-своему ищет ответы на мировоззренческие вопросы. Себе на беду обратился к ним и я, кумык, желающий познать то, что, по определению поэта Федора Ивановича Тютчева, умом понять невозможно, – Россию. Отнюдь.

Меня давно влекла история Руси и русских, которые столько жизней отдали, чтобы завоевать Кавказ. Зачем? И начал я с малого. С вопроса – кто сегодня зовется русским? На слове «сегодня» сделал акцент, потому что понятие «русский» подвижно, в истории оно менялось не раз.

В XVIII–XIX веках немцы, нагрянувшие в Россию, стали русскими: создателями новой культуры. Пример тому Екатерина Великая, в девичестве немецкая принцесса Софья Фридерика Августа Анхальт-Цербстская. Или «птенцы гнезда Петрова». Сотни тысяч немцев, голландцев, французов, шотландцев стали русскими, правили в петровском Петербурге, утверждая в России христианство и власть Запада. Отечественная история изобилует немецкими фамилиями.

В Кавказской войне XIX века среди командного состава преобладали иностранцы.

Теперь всмотритесь в фотографии вековой давности, в кинохронику той поры. По-моему, у среднестатистического русского там другое лицо – редкое для нынешних улиц и телеэкранов: широкое, чуть скуластое, простодушное, с выразительными глазами. Ныне такие лица редкость. Разумеется, не о «правильности черепа» веду речь, я не расист, но задумался вот о портрете народа, он-то и привел к шальной мысли: носители русской культуры в разное время были люди разных национальностей. Разных культур и взглядов. Значит, «новые» русские будут всегда?

И дальше. Что, если «русский» – категория даже не этническая?! Не национальная, а духовная. Состояние души, например… Так и есть.

История свидетельствует именно об этом.

Одно из первых упоминаний о русских, как я говорил, относится к 839 году, тогда к Людовику Благочестивому, франкскому королю, прибыло посольство из Византии вместе с делегацией русов. То были диковатого вида воины, выходцы из Скандинавии. С них Европа начинала познание Руси.

Неприветливая суровость пришельцев поразила франков, русы были пропитаны морем, ветром и мужеством. Норманн отличала другая вера, другие одежды, оттого лица их казались другими – не европейскими. Что это были за люди?

О древней Скандинавии повествуют саги, лучших летописей, пожалуй, и нет. Они передают дух времени – детали жизни, заметные лишь подготовленному глазу. Так, в книге «Круг земной» собраны выразительные произведения русов, по ним легко судить об их жизни.

Разумеется, другие книги не хуже, но эта была в моих руках первой, с нее начал читать историю Европейского Севера глазами тюрколога.

Голова дракона. Украшение судна. VIII в. Осеберг. Норвегия. Голова дракона (духа-покровителя) служила украшением и оберегом судов и у викингов, и у их потомков

Прежде Скандинавию с тюркским миром не связывали, разве что Тур Хейердал пробовал сделать это. Я связал ее иначе, чем он, потому что шел по следам Великого переселения народов, а не по наитию души. И потерянное прошлое отозвалось тихим эхом. То были звуки вечности.

Саги, едва ли не каждая, сообщали: норманны – два народа. Не один. Правители там были всадниками, они верхом поднимались даже на палубу судов. У них был иной язык, иная, чем у простолюдинов, одежда… Здесь масса этнографических деталей: высокие шапки, отороченные лисьим мехом, кожаные сапоги, наделявшие хозяина признаком знатности, штаны, короткие кафтаны. Все наше, алтайское! И конечно, письменность.

Правители писали тюркскими рунами и говорили по-тюркски.

О том свидетельствуют археологические находки, скажем, «оленные камни», где по рунам тюрколог прочитает послания путнику. Точно такие камни на родине тюрков – на древнем Алтае. Орнаменты и тексты схожи как две капли воды.

Естественно, привлекло меня само слово «сага», по-тюркски «савга» (рассказывай, повествуй)… Правда, язык норманнов называют варварским, но это примитивная ловушка для простаков, ее придумали, чтобы запутать историю Скандинавии. Так удобнее западной церкви, для которой тюркская культура с XIII века всего лишь «ересь», а тюркский язык – «мертвый» язык.

Однако ни одному преступнику еще не удалось скрыть следы своего преступления, даже если на его голове митра… Так случилось в Скандинавии, где остались курганы с богатым археологическим материалом, люди с их «несмываемым» генетическим кодом, другие умолкшие «символы». Они не могли не остаться, потому что в 435 году берега северного моря коснулась волна Великого переселения народов. Пришла орда из рода Балтов, которая обосновалась здесь и дала местности свое имя.

Тотемом ее была ящерка, по-тюркски «гот». Отсюда название «народа» – готы. Отсюда обереги норманнов – драконы-ящерки, украшавшие их корабли, их быт, их жизнь… Можно ли представить культуру той же Норвегии без образа дракона? Нет.

Дракон – страж очага. Причем у всех тюрков.

А как отвергнуть строки истории датчан, помнящих – они с Дона? Что их предков в Средние века называли куманами, ордой Кипчаков?.. Да, саги я читал по правилам Алтая, его глазами, а находок хватило на главу в книге «Тюрки и мир: сокровенная история» и на другие.

Например, в саге о Виланде высвечены адаты и прочие «этнографические мелочи», придумать их невозможно. Они правила жизни народа, очередная метка… Пожалуйста, читайте, сравнивайте, ищите. И помните о многочисленных редакторах, «подкорректировавших» средневековый текст.

Страница за страницей саги описывали мир, где царствовали тюрки, их культура. Это относится к нибелунгам, легендарным воинам, их имя переводится очень точно – «богатыри драконы»… Да-да, все тот же дракон. Поэтому читайте саги, там все написано, я лишь повторяю. За века текст саги менялся, «редакторы» никогда не сидели сложа руки, но все изменить они не могли.

«Сага об Инглингах» говорит, откуда пришли скандинавы-правители – из Азии, из страны, лежащей к востоку от Дона. Они, конунги, ввели в Скандинавии законы тюрков, потому как их родина звалась Страной тюрков и лежала к югу от Великой Швеции, так записано в саге… Но ведь это Кавказская Албания!

С той строчки и начать бы историю России.

Строгому читателю легко заметить, Русь – побережье к северу от Стокгольма, оно поныне называется так. А то, что мы зовем Древней Русью, шведы называют Вения. Им виднее, то их топоним, показывающий часть Великой Швеции.

И в Эстонии Русью эстонцы называют побережье, где когда-то жили шведские колонисты, скандинавы. Ту же традицию сохранили поляки, у которых своя Русь, связанная с норманнами. То же самое в Германии, с пруссами. Устойчивость топонима показательна. Но… откуда он? Как появился? Очевидно, причина одна – норманны, русы.

Скандинавы завоевывали Северную Европу, и понятие «Русь» смещалось, его ареал расширялся после каждого успешного похода.

Как появились славяне?

Та северная история интересна и другим – кто оказывал варягам сопротивление? Славяне? Должны бы они, но их и не было. Это обстоятельство поначалу грозило разрушить всю мою хрупкую концепцию. Спас Василий Никитич Татищев, первый российский историк. Он в начале XVIII века написал о Новгородской Руси следующие слова: «Русь… она же Хунигард, именуется для того, что тамо первое поселение гуннов было. Ея стольный град был Шуе». Другое имя Шуи – Хива.

Потом эти сведения из российской истории таинственно исчезли, чтобы никто не знал правду о Господине Великом Новгороде. Но… «рукописи не горят». Книги Татищева по счастливой случайности сохранились и переизданы в наши дни. Они и спасли меня, дав право усомниться в том, что город Шуя основан в 1539 году славянами. Нет. На тысячу лет раньше, у него была еще тюркская история, как у многих древнерусских городов.

У той же Москвы, например. Ее день рождения вовсе не в 1147 году.

В Кремле есть два храма постройки IX века, то есть когда Москвы «еще не было». Они стоят закрытыми на замок, там восточная роспись. Не христианская. Ломать боятся и показать их не могут… То целый пласт забытой, точнее, скрываемой истории. Однако невежда в первую очередь враг самому себе.

И если знаешь, что гуннами звали тюрков, то в ранней русской истории все встает на свои места. Видно: норманны и новгородцы этнических различий не имели. То – один народ, который разделяла вера. Опять вера! Она.

Новообрядцы – старообрядцы. Налицо заурядная междоусобица, которая привела к захвату Хунигарда русами Рюрика, к образованию «Новгородской» Руси… Отмечу, при любой вере Русь жила по адатам. По-другому и не умела. Понимаю, вывод мой спорен, но слишком уж много тюркского духа на берегу озера Ильмень, в чем я убедился после короткой экспедиции в Новгород и Тверь.

«Русью пахнет», – только и оставалось сказать. Особенно когда увидел рунические надписи и до боли знакомые каменные памятники. Кроме Хунигарда там были Алтынбур, Хива, другие города Русского Севера… «Забытый» труд историка Татищева показывает, как мне кажется, масштаб нашего невежества, разве нет? Ладогу в его время звали Алдога. А нынешний финский город Турку – Абай (Або). Тюркский дух? Конечно. От него не избавиться.

А как же славяне Новгородской Руси, о которых твердит «официальная» наука? Да никак. Слово лишь в IX веке вошло в оборот. Вошло далеко – в Болгарии. До Руси оно добиралось едва ли не семь веков. Эту историю неохотно рассказывают в России, хотя «официальная» наука знает ее. Слишком невыразительна она, вот и молчат.

Термин «славяне» одним из первых употребил Иордан, латинский историк VI века, производил он его от slave, то есть «раб», в таком значении понимал Запад новое слово. Естественно, греки и латиняне по-разному произносили его, но понимали одинаково.

Slave шло от sclavinus. Долго слово это было на устах лишь работорговцев. Потом, в IX веке, обрело этнический смысл, тогда в каганате Великая Булгария произошел переворот, власть взял хан Богорис (князь Борис). Началось самое кровавое время в истории Балкан, о нем хорошо известно.

Греки, помогая заговорщику, золота и стрел не жалели, они превратили Булгарию в свою колонию. Христианизация служила вывеской… К ней приложил руку и Папа Римский со своими монахами.

Был не переворот, оплаченный греками, а захват страны идеологическим оружием – словом. И подкупом, конечно.

Война нового типа: победу завоевывали не на поле боя, а путем внедрения в сознание народа ложных идей, чтобы он сам, своими руками разрушал себя, свое общество, чтобы, возвеличивая хозяина, становился рабом, придумывал новую историю.

Академик Федор Иванович Успенский писал о тех событиях в Болгарии именно как о «перевороте, вследствие которого из тюркского ханства образовалось христианско-славянское княжество». Трагедию уместил в одной фразе: тюркскому каганату «нанесен был смертельный удар принятием христианства и последовавшим за тем государственным переворотом». Так зародилось этническое славянство – после переворота в сознании людей. Высокомерные греки назвали вчерашних рабов их же именем – славянами (от slave).

Никакой натяжки они не сделали.

Корни славян на невольничьих рынках, считает мировая наука. Мнение российской науки противоположно, что естественно, она выполняет политический заказ. Однако были честные люди и в России.

В XIX веке профессор Александр Иванович Кирпичников писал об исследователях славян и их находках следующее: «Исследователи этих жалких свидетельств и остатков в большинстве случаев люди с горячей любовью к делу, с пылкой фантазией, но в силу увлечения предметом способные к поразительно ненаучным натяжкам. Они не жалуются на недостаток материала…».

Его будто дополняет академик Федор Иванович Успенский: «Притязания русских на политическое главенство в греко-славянском мире представляются, по меньшей мере, молодым задором или детскими фантазиями…»

Богата российская научная литература на славянскую тему, ничего не скажешь. Правда, ее отличает редкая особенность – отсутствие факта. Доказательства строят на голословности, будто бы авторы сами жили в то время… А вот надо ли безоговорочно верить им? Это иной вопрос, ответ на который связан с интеллектом читателя.

Не показательно ли, что мировая наука не знает ни одной находки, подтверждающей, хоть косвенно, этническую историю славян!

Ничего.

Этого вывода хватит, чтобы понять: русских на Кавказе не ущемляли, они пришли сюда в XIX веке как завоеватели, не догадываясь, что выполняют чужой заказ. То не их война[52].

…Кавказ убедил меня – у него действительно особая судьба. Судьба Армагеддона. Он – поле битвы Добра и Зла, Бога и Дьявола… Так определило ему Небо.

Баку – Москва – Новгород. 2005 год

Часть 3

Кавказские война и мiр

Неоконченный сценарий документального фильма

Предыдущий очерк, написанный в 2005 году, получил неожиданное продолжение. В 2013 году одна из киностудий предложила мне участвовать в проекте, задуманном в связи с юбилейной датой – двухсотлетием добровольного вхождения Дагестана в состав России. Предложение показалось интересным. Вскоре появился сценарий фильма «Кавказские война и мiр», где я рассказывал о Кавказской Албании, государстве, проигравшем России в войне XIX века. Предлагал снять фильм о том Кавказе, что затерян в лабиринтах истории и цензуры; о его народе, который когда-то относили к четвертой расе человечества! Хотел сделать фильм об абсолютно неизвестном Кавказе.

Сценарий приняли, съемочная группа уехала в Дагестан, но… сняла совсем другое, то, что много раз слышали с царских, а потом и советских времен. Мысли, высказанные в сценарии, показались в Дагестане слишком дерзкими: о Кавказской Албании там не хотят слышать. О четвертой расе человечества – тоже. Кавказская война – только с позиций школьного учебника… Словом, все как раньше, только еще хуже. Съемочной группе вежливо приказали снять «официальные» сюжеты, что было исполнено. Получилась еще одна праздничная картинка к юбилею, которого быть не могло!

Однако мечта, что сценарий рано или поздно найдет себе исполнителя, осталась. Слава Богу, материала хватит на добрую серию фильмов. Пока же смотрю на свой сценарий как на неожиданную «словесную иллюстрацию», будто специально подложенную к этой главе.

Кавказские война и мiр

Сценарий документального фильма

Титры… На экране голая степь, сегодняшний ее день. С сусликами, с полынью, с орлами. Много солнца и дикого простора, наполненного мелодичной духовной музыкой. Вдруг – выстрел. И тишина. Потом очереди из автоматов, усиленные отдаленными пушечными залпами. И снова тихо. Где-то рядом завязывается бой, духовную музыку вытесняет военный марш.

Зритель не видит войны, но от ее голоса просыпается память о войне. Экран с его бескрайним степным пейзажем наполнился контурными картинами боев. Боев не реальных, а придуманных режиссером! На экране в немыслимом сочетании сходятся сцены из фильмов о разных эпохах – от Аттилы и Чингисхана до Отечественной и Чеченской войн. Они, эти сцены, движутся в хаосе, сливаясь, создают нечто цельное, реальное, бесформенное и таинственное, именуемое «памятью». Той самой памятью, что позволяет нам осмысливать события, обобщать их, делать по ним заключения… Однако людская память не постоянна, это одно из ее качеств: она, как облако в вечном движении, меняет лики, объемы, расстояния. Подвластно ей и время: иные события с годами утрачивают к себе интерес, иные, наоборот, под воздействием времени или политики усиливают о себе впечатление. Отсюда, от непостоянства нашей памяти, открываются возможности манипуляции, чем давно пользуются политики. Манипуляция дело рутинное, примеров ей легион… Не меняется лишь «отцовская» память, та, что передается сыну из уст отца или деда, она и есть настоящий рай, изгнать из которого невозможно.

На экране всплывают титры, которые должны стать эпиграфом к фильму. У каждого народа Земли своя память, свои взгляд на прошлое, особенно когда речь заходит о войне – о войне, проигранной им! Одни и те же истории тогда прочитываются совершенно по-разному.

Голос диктора… Война, как известно, начинается с первого выстрела, но история ее начинается раньше. Чтобы понять причины войны, военные историографы исследуют годы и десятилетия предшествовавших событий, иначе не узнать, как зарождалась война, каковы ее истинные причины и последствия…

Этим фильмом мы утверждаем, главное в истории любой войны – не воспоминания очевидцев или ее участников и тем более не заявления политиков; история войны это в первую очередь итог анализа причин, при которых оживала и жила логика войны, определялся ход боевых действий… Вещь эта очень тонкая и деликатная, истина в истории. Она не имеет ничего общего с тем, что звучит из уст победителя и потом переходит на страницы книг и учебников, называясь правдой. Историография Русско-Кавказской войны XIX века как раз из того ряда, она написана позже, написана политиками от науки, поэтому не стала памятью кавказцев, тайно и явно уже два века с оружием в руках выражающих свое с ней несогласие. Что поделать, у каждого народа своя память, свой взгляд на прошлое…

Зрительный ряд. Мы едем по шоссе через степь, по России, в Дагестан, нас сопровождают обычные дорожные картинки, ничего особенного.

Голос диктора… Сегодня Дагестан – одна из северокавказских республик, а лет двести назад так говорили обо всем Кавказе, Стране гор – Дагестане. Тогда история здесь была совсем с другими именами, их стерли с географических карт. За ненадобностью. И уже никто не вспомнит, что именно в прикаспийской степи прозвучал тот роковой выстрел, объявивший о начале самой долгой в истории человечества войны, Русско-Кавказской. Войны особенной! Не за землю или жизненно важные ресурсы, не за захват территории одного народа другим завязывались тревожные узелки противоречий. Все было глубже, намного глубже. Начиналась мировая война за новое толкование веры, за новые духовные устои в культуре народов, в том числе Кавказа и России. Иными словами, война за новый миропорядок, в котором Сын Божий Христос занял бы центральное место в божественном пантеоне, то есть место Бога Отца… Грандиозные перемены зрели в мире, медленно набирая силу и масштаб.

К XII веку мудрецы, имена которых скрыты в анналах истории, эти светлые головы человечества, поняли, что Средневековье с его вселенскими соборами, с романтиками-рыцарями и полным безвластием изжило себя. Ему на смену надо готовить свое, новое время с заводами, фабриками, банками, демократическими институтами власти, а главное, с людьми, у которых было бы другое воззрение на место и роль Бога Отца в жизни общества… Исподволь назревала непримиримая религиозная война, лишь она одна, подобно Суду Божьему, могла дать оценку будущих преобразований. Продуманный план был рассчитан не на одно столетие. В этом плане Руси отводилось особое место, о котором она и не догадывалась. Отдаленный аккорд той войны и услышали прикаспийские степи.

Зрительный ряд. На экране предгорье, проселочная дорога, уходящая в горы. Реки, пороги, водопады, люди… всем богата дорога, по которой течет жизнь. Кадр застывает на белой воде стремительной горной реки: только в раю белая вода в реках. Отсюда «молочные реки»… Как из тумана проступают контуры средневековых храмов, монастырей Кавказа, они, давно потерявшие паству, разрушенные, бесхозные, и есть свидетельства той войны. Несмываемые следы времени. Их будем показывать, чередуя с природными панорамами Кавказа, а также с видами из селений на горы. Нам желательно создать зримую кавказскую фантазию, некую мечту, чтобы на экране сложился образ родного дома, родных гор, как когда-то, чтобы Кавказ перестал выглядеть диким краем Земли. Его история и богата, и масштабна, но абсолютно неведома нашим современникам. Неудивительно… Для справки: война XIX века лишила кавказское общество «отцовской» памяти, этого бесценного источника знаний, вернее информации, что наследуется от отца к сыну: отцов и детей убивали вместе с памятью о войне.

Голос диктора. О Кавказе, каким он был в Средние века, теперь знают мало, почти ничего не знают. А здесь решали судьбы стран и народов; назначали и смещали патриархов и митрополитов; здесь освещали царские короны, определяли церковные каноны и праздники для средневековой Европы… И не только. Без преувеличения, власть Кавказа ограничивало лишь Небо. И все потому, что с IV века здесь размещался патриарший престол, или духовный центр Вселенской церкви. Некое представительство Высшего на небесах и на земле. Отсюда – всемирная известность Кавказа! Он считался вторым на земле уделом Бога Небесного, Создателя мира сего – Великого Тенгри. Первый удел был в священных горах Древнего Алтая: Кайлас, Учсумер. (Пауза.)

Беловодьем называли Кавказ на Руси, а в Европе – Эдемом. На мусульманском Востоке имя звучало иначе, Арран. Казалось бы, три разных названия, но означали они одно – «Святая земля». Там за века были построены десятки монастырей и храмов для паломников из Европы, Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки. Там собирали избранных. Сохранились свидетельства, что на Кавказе рукоположены в сан первые поколения христианских епископов и митрополитов, а потом и первые мусульманские духовные лидеры… Почему нет? Иначе быть не могло – Святая страна! Она ближе других к Небу… (Пауза.)

Ходили на Беловодье и русские паломники. С давних пор в отношениях Кавказа и Руси теплилась своя особая политика, свои интересы. Например, женой Ивана Грозного была черкешенка, а мужем царицы Тамары – сын Андрея Боголюбского, что скажет о многом и непросвещенному человеку… Тут долгая не рассказанная история, в которой многое забылось.

Зрительный ряд. Кадры… Храмы в горах Кавказа не одинаковы, это важно подчеркнуть, у них разная архитектура. Например, можно сравнить Новый Афон и монастыри Закавказья. Такие же храмы есть в Дагестане, но они стоят в руинах, хотя есть и действующие, например, в Махачкале, Хасавюрте или Ботаюрте. Внимание зрителя заостряем на самобытной храмовой архитектуре Кавказа, снимаем с нее завесу неизвестности, она, оказывается, узнаваема и называется здесь староверской.

Голос диктора. В 1560 году московский царь Иван Грозный отправил из Астрахани на Кавказ войско, чтобы проучить дагестанского шамхала Тарковского. В чем провинился шамхал, забыто, а вот попытка Москвы силой вторгнуться и начать войну на Кавказе не забылась. Помнится… как первый день той войны. (Пауза.)

Кавказ был самой мирной страной на планете, там не было армии, вообще вооруженных сил, его распахнутые ворота не запирали никогда. Десять походов предприняла Москва, и каждый раз в ответ получила – «нет». Впрочем, как выясняется, Москве важны были не походы, а остроги. Военные городки. Москва, ставшая послушным оружием в тайной войне западных политиков, ступила на Кавказ, даже не понимая, чьи интересы теперь отстаивает. Она закладывала военные городки по берегу Терека как посты-секреты. Сунженский острог, Кизлярский и другие строили для будущей войны, о чем доверчивые кавказцы даже не догадывались.

Зрительный ряд. Мы в Кизляре, в городе-станице, он по дороге, там музей, церковь староверской архитектуры; короткая остановка для интервью с местным краеведом, отсняли, поехали.

Голос диктора. И сейчас, и в давние времена изумление вызывал Кавказ у людей, побывавших здесь. Изумилось и русское войско, «шедше воевати», когда впереди, у горизонта показались силуэты гор. Горы росли с каждым пройденным километром. Наконец распахнулась величественная панорама. Справа, в заоблачной дали, виднелся Эльбрус, слева – гора Шат-Абзур, а между ними с десяток горных вершин и хребтов алмазами сияли на солнце. Ожерелье Земли, ее венец!

Сияющим и безмятежным увидели Дагестан русские, таким он и был в XVI веке. Знаменитый писатель Александр Дюма приезжал сюда, чтобы взглянуть на это чудо планеты, а увидев, воскликнул: «Кавказ – это история богов и людей, одно из величайших творений Создателя»…

Зрительный ряд. Мы едем по шоссе к горам, придорожный пейзаж ютится на фоне гор. Спрашиваем о новостях у людей, торгующих при дороге, все новости на Востоке, как известно, начинались у дороги… Из разговоров узнаем, дагестанцы устали от бесправия, нищеты, безработицы. О «негативе» не говорим, он сам полезет в камеру. Дорожное наблюдение важно, оно придаст настроение фильму, а нам и нужно настроение, чтобы вынести на экран следующую важную мысль.

Голос диктора. Уже столько лет мировое сообщество связывает Дагестан с войной, с террором, а вернее было бы связывать его с бедой, проникшей сюда со времен Ивана Грозного. С тех пор война стала горем едва ли не всех последующих поколений горцев… Известно, каждая семья несчастна по-своему, а здесь общее горе, ломтями раздавалось всем. Как наследство от предков получали люди свой горький ломоть судьбы… Вина кавказцев в том, что родились на Кавказе.

Зрительный ряд. На экране старинная карта Кавказа, старинные книги, атласы, антиквариат, археологический материал. Цель – показать былые древность и порядок, то есть следы культуры. Можно дать гравюры или картины. Все это есть в музеях.

Голос диктора. О Кавказе написаны книги, статьи, а ясности в вопросе нет. Что такое Кавказ, его история? Труды кавказоведов наполнены сиюминутной политикой, в недра истории там не заглянешь. Их просто нет, этих глубин, потому что в XIX веке российская цензура изъяла из прошлого Кавказа важнейшие события. И история стала «короткой», что и чувствуется в работах ученых. Даже географические имена мало кто помнит!.. (Пауза.) А горцы свою Родину называли Албанией, себя – албанами. То был великий народ великой страны. Действительно, кто сейчас знает, что в 304 году появилась новая страна – Албания Кавказская. Ее увековечила орда албан с союзниками, пришедшая сюда годами раньше с Алтая… С тех пор Кавказ стал вторым Алтаем, то есть новым духовным центром, или – страной Каф. То было время Великого переселения народов. Время переселения культур! Не тогда ли и зародилось слово «Кавказ»? Вопрос не личный.

Зрительный ряд. Дать рисунок, или простую картосхему, указать стрелочками маршрут Великого переселения народов с Алтая.

Голос диктора. Конечно, и до прихода албан на Кавказе жили люди. Но пришельцы с Алтая дали горной стране свое имя (Алпан), свою веру и своего правителя. Первого их царя звали хан Вача (Вачаган), он из знаменитой на Востоке царской династии Аршакидов, вошел в историю с прозвищем Храбрый. Его сменил царь Урнайр, который объявил веру в Бога Небесного (Тенгри) новой религией Кавказа. И не только Кавказа. С его желания по воле Божьей появилась Албанская апостольская церковь, самобытный духовный институт с вселенскими соборами как высшими органами церковной власти. Действительно, бурное время! Шло Великое переселение народов с Алтая, был его пик, алтайцы шествовали в зените собственных побед, они по своему усмотрению заселили не только Кавказ, но и Восточную, Центральную, Западную Европу… словом, весь доступный им мир. (Пауза.)

По большому счету речь шла об экспансии культуры Алтая, о перерождении Европы. Точнее, о ее новом рождении – уже по алтайскому образцу.

Зрительный ряд. Делаем монтаж из фильмов о гуннах, их сражениях и мирной жизни. Пришло время алтайских всадников, пожелавших стать европейцами. Всадники стали эмблемой времени. Они и в фильме будут той пружиной, что движет стрелки на часах истории.

Голос диктора. С похода посланцев Алтая в мире начала складываться новая историческая эпоха – Средневековье, где господствовал Бог Небесный, ведь вместе с новоселами в Европу пришла новая культура, новая вера. Все известные со средних веков европейские памятники хранят ту – новую! – алтайскую традицию… Европейцы приняли Бога Небесного, Создателя мира сего – Тенгри.

Религию пришельцев называли по-разному – «восточная вера», «тенгрианство», «арианство», у русских «старая вера». Это мощный, но, к сожалению, абсолютно не востребованный современной наукой пласт культуры. А явление Албании Кавказской и ее духовного института, безусловно, событие сильнейшее в мировой истории… Нет? Разве? Оно началось в 312 году. Образно говоря, его открыл равносторонний крест, который европейцы прежде не видели. Крест был зна́ком Бога Небесного, он был на боевых знаменах и щитах алтайцев. Первым из европейцев крест признал римский император Константин, случилось это на Амбулейском поле в 312 году, где непобедимая доселе римская армия была на голову разбита. Впервые в своей семисотлетней истории… Воистину: «Свет начинается с Востока». Так и стали говорить люди.

Зрительный ряд. Здесь мы ожидаем смелый шаг режиссера – нам надобны известные европейские памятники Средневековья в регионах, связанных с гуннами. Чтобы виделась духовная культура, которая пришла вместе с албанами. Эти кадры вызовут шок у самых недоверчивых зрителей.

Голос диктора. Албанию исстари называли землей обетованной. Но она никогда не была христианской страной. А вот школой для христиан и мусульман была очень долго. И не только для них… Сюда приходили люди из разных стран за знаниями о Боге Небесном. Не потому ли фундаменты мировых религий так похожи один на другой – до деталей? (Пауза.) Взять Библию, Коран, заповеди или легенды о сотворении мира… Забылось, что албаны, то есть выходцы с Алтая, учили средневековый мир молитвам и обрядам, иначе говоря, знакомили со своими богослужебными знаниями. В Албании годами, десятилетиями обучали язычников искусству обращения с самым хрупким на свете богатством – с духовными ценностями, о чем свидетельствуют документы той эпохи! (Пауза.) Отметим, язык богослужения у ранних христиан и у ранних мусульман был один. То был язык Албании Кавказской. (Долгая пауза.)

Выходит, тропою проповеди пришли алтайцы на Запад. Один из проповедников, его имя святой Албан (!), стал мучеником Британии: он в 305 году принес на остров весть о Боге Едином, так записано в истории Англии… Религию Алтая народы принимали охотно, она роднила разноплеменную Европу, делала ее братской единой семьей. Разве не интересно, еще в XVIII веке ученые выделяли четвертую расу человечества – кавказскую? За гордость, за силу веры уважали кавказцев. Их называли «небесными людьми», «служителями Бога Небесного».

Зрительный ряд. С такими вот рассуждениями мы въезжаем в Махачкалу, столицу нынешнего Дагестана. Город построен без мысли и вкуса. Все железобетонное, обветшалое, нищее, но люди интересны. Они похожи на тигров в цирке. Гордые, пугающие своим вольнолюбием – и в клетке… Соборная мечеть венчает город. Светлое место, там всегда народ – центр власти и политики. Ислам здесь связан с надеждой. Горожане в большинстве своем мусульмане с небольшим стажем, единства взглядов на ислам нет. Несколько исламских течений, как могут, доказывают лидерство… Интервью с местным ученым или с религиозным деятелем, он говорит о сегодняшнем дне: едва ли не каждый день в Дагестане трагедия, убийство. Это, конечно, беда. Но наш собеседник ни слова не говорит об Албании, о предках, что хуже, чем беда. Наш интервьюер не знает о четвертой расе человечества! О Кавказской Албании. Изворотливые штампы пропаганды давно вычеркнули из памяти дагестанских народов Албанию – Родину, что и дает повод сегодняшним ораторам утверждать, «ислам в Дагестане существует тысячу лет» и «никакой Албании не было»… Политика тотального обмана живет. Ложь по-прежнему рождает ненависть, но говорит она теперь словами, украденными из ислама… Быть войне, пока жива ложь.

Голос диктора. О Кавказе и кавказской войне очень точно рассказал Лев Николаевич Толстой. В повести «Хаджи-Мурат» он, один из немногих, раскрыл то, о чем до сих пор молчит Россия. Писатель поведал, как на смену одной религии в Дагестане приходила другая религия, как при этом менялись люди. Люди, которым открылись духовные ценности ислама… Казалось бы, внешне все было просто, сменили одни законы на другие, адаты на шариат, и жизнь потекла по-новому. Нет. Толстой не сказал, что Хаджи-Мурат жил в Прикаспийской провинции Римской католической церкви, сюда из Рима назначали епископа. А еще эту землю знали как королевство Авария. Аварцы, упомянутые в повести, были католиками, вчера принявшими ислам. Это обстоятельство наложило отпечаток на их поведение, что и подметил мудрый Толстой, упомянув, что Хаджи-Мурат был аварским аристократом второй руки. Для знающего человека все это дает большую пищу для размышлений. Получается, что по старому закону (по адату) после гибели старших братьев Хаджи-Мурат становился королем Аварии. Шамиль же по адату не имел и малейших шансов на власть. Но ислам распорядился по-своему, по законам шариата. Хаджи-Мурата прилюдно опозорили и лишили трона. Отчаяние толкнуло его на предательство… (Пауза.) Шамиль взял бразды власти по новому закону, он был имамом, получившим военное образование, такой правитель и требовался Кавказу.

Об исламе Дагестан узнал от горца по имени Кази, а по прозванию «Мулла». Был он из селения Гимры и в 1825 году поведал об Аллахе своим соотечественникам, скрывавшимся в недоступных горах. Он стал национальным героем, первым имамом Дагестана и Чечни. Исторический факт: мудрец, народный философ, первый имам Кази-Мулла и позвал израненный народ гор в новую жизнь – к свободе.

Зрительный ряд. Дать портреты Кази-Муллы и Шамиля. Картины, графику той поры. Заслуживают внимания кадры из игрового кино. Здесь важна пауза, прежде чем зритель услышит продолжение.

Голос диктора. Увы, поздно узнали ислам в горах Дагестана. Поздно. Явись он ранее, все, возможно, вышло бы иначе. А так усилий Шамиля и мужества тысяч горцев оказалось мало для победы. Шамиль проиграл, потому что его освободительная война была уже проиграна в 1783 году, когда сапог завоевателя еще не ступил на кавказскую землю…

В тот черный для себя год – 1783 – Албания подписала Георгиевский трактат, документ, по которому часть ее населения приняла российское подданство и перешла во власть Русской церкви. В 1799 году этих обездоленных людей назвали грузинами, православным народом… Появление грузин раскололо Кавказ, в нем не стало единства. (Пауза.) Брат перестал узнавать брата.

А последствия духовного раскола, как Божья кара, непредсказуемы. Так и вышло. К началу XIX века южные соседи – Иран и Турция – уже имели свои планы захвата Кавказа. И албанам, не имевшим армии, ничего не осталось, как всем, целиком, войти в состав христианской России. Такова цена военной помощи… В ноябре 1799 года русская армия заняла Албанию. Последовала большая война в Закавказье, она и выявила сильнейшего: Гюлистанский договор 1813 года признал полную победу России.

Зрительный ряд. Зрительный ряд здесь потребует напряженной работы ума и вкуса режиссера: то ли сделать акцент на кадрах из игрового кино, то ли на современной хронике, которую можно чередовать с природными зарисовками. Но вопрос важный.

Голос диктора. Надо признать, без России к тому времени Кавказ не прожил бы и года. Воссоединение все же сохранило его целостность. Но… обязывало горцев сменить веру, стать христианами, забыть имена предков, сравнять их могилы, снести их храмы… Словом, своими руками разрушить Албанию Кавказскую. (Пауза.) И развеять память о ней. Таким должен быть итог религиозной войны.

Россия продемонстрировала дипломатическое искусство высшего класса, сделала все, чтобы сохранить мир на Кавказе. Пригласила лучшие силы мировой науки изучать обычаи Кавказа, его традиции. Но, будучи послушным оружием в тайной войне западных политиков, она, сама того не подозревая, служила интересам Запада. А потому согласилась начать войну с Албанией Кавказской – царство религии, теократическое государство во что бы то ни стало надо было разрушить. До основания. А как? Ее, даже убитую, отличали стойкие религиозные краски и конструкции… Ни ученые, ни дипломаты, ни священники не нашли способа убедить албанцев принять Христа и с новой верой войти в Новое время. И тогда в 1817 году Россия объявила Русско-Кавказскую войну, по сути даже не войну, что-то другое. Четвертую расу человечества, к которой относили албанцев, вытравили, как волков. Стаями и поодиночке. Их храмы и монастыри взрывали, аулы и кладбища ровняли с землей. Отличился генерал Ермолов, герой Кавказской войны, он утверждал в жизнь рескрипт царя Николая I «об усмирении навсегда горских народов и истреблении непокорных».

За годы войны земля обетованная опустела, горцы потеряли едва ли не все свое население. Их убивали, изгоняли в другие страны, приписывали другим народам, творили полный произвол… Албанскую апостольскую церковь разграбили и запретили за ненадобностью… Вот когда в обезлюдивший Дагестан и пришла весть об исламе, о его готовности помочь обреченным. Ее принес мудрый Кази-Мулла. Горцы принимали ислам, как утопающий принял бы спасительную соломинку. Другой надежды на будущее у них не было.

По воле Кази-Муллы молодой Шамиль на пять лет покидал Кавказ, чтобы вернуться мюридом и стать военным помощником имама. Англичане обучили юношу военному искусству, по сути он стал первым профессиональным военным Дагестана! Вот почему Шамиль, а не Хаджи-Мурат, объявил в 1834 году освободительную войну горцев против России. Увы, начатая война ничего не решала. (Пауза.) В обезлюдивших аулах хозяйничали одичавшие собаки. На пепелища переселяли других несчастных – христиан из Ирана и Турции. Ислам в XIX в. стал уделом избранных, тех, кто не смирился с поражением, новую веру горцы принимали сначала тайно, не афишируя ее.

Зрительный ряд. На этом завершать тему «вхождение Дагестана в состав России» не хотелось бы. Зрительно ее можно продлить, развернув события в обратной хронологии. Получится репортаж, вернее картинки – от сегодняшнего дня назад в историю. Проедем из Махачкалы в Дербент, первую столицу Албании Кавказской. Дербент самый древний город на территории России, там есть крепость Нарын-кала, где подземный храм Албанской церкви. В Дербенте с IV века размещался патриарший престол Вселенской церкви, а первым патриархом Албании был молодой епископ Григорис, которого принято отождествлять со святым Георгием. Это, пожалуй, самое неожиданное открытие нашего фильма: Георгий – святой, которого почитают мусульмане и христиане. Общий святой, что уже говорит об общих – албанских! – корнях нашей культуры. В Дербенте, на вершине горы в селении Джалган его могила, она около Дубовой рощи, ее посещал Петр Первый… Снимаем и идем в Джума-мечеть Дербента, это перестроенный албанский храм, здесь была (и есть) община шиитов, самых древних мусульман Дагестана, их кварталы ровесники Албании, один в один. Все живо, даже яма для глаз неверных… Вот оно, второе открытие нашего фильма – Дербент, островок живой Албании. В городе есть еще один албанский храм, сейчас там музей, он около взорванного в 1938 году соборного храма Святого Георгия. Есть руины килиса-мечети (церкви-мечети), там молились первые мусульмане-сунниты Дагестана – Кази-Мулла, Гамзатбек, Шамиль… Приведенного выше материала по Дербенту, думаю, хватит, чтобы осуществить задуманное.

Конец

Моя «фолк-хистори», горькая, как полынь