В годы перестройки выяснилось, что к 22 июня 1941 г. общая численность советских войск, количество советских самолетов, танков, пушек и т. д. были во много раз больше, чем у Германии. О сравнении ресурсов – людских, территориальных и сырьевых – даже говорить не приходится. Поэтому произошедший в первые дни войны разгром Красной Армии просто нереален – в нем сокрыта какая-то тайна. Проведенные автором многолетние исследования привели к выводу, что и СССР, и Германия готовились к другой войне.
Совершенно очевидно, что общим противником этих двух стран на тот момент могла быть только Британская империя. Поэтому Гитлер и Риббентроп во время переговоров на высшем уровне в 1939–1940 гг. уговаривали Сталина и Молотова включиться в ее разгром, намекая, что большую часть этой работы Германия уже выполнила. В том, чтобы Сталин принял решение о вступлении СССР в войну, были заинтересованы и Гитлер, и Черчилль. Гитлер же сумел доказать Сталину, что для него будет более выгодным союз с Германией и Японией, которая в течение предшествовавшего десятилетия представляла серьезную угрозу для СССР на востоке.
Исходя из того, что трактовка событий предвоенных лет и первых дней Великой Отечественной войны советскими историками не объяснила причины трагедии, произошедшей 22 июня 1941 г., автор пришел к новой гипотезе, раскрывающей, по его мнению, эту, к сожалению, по-прежнему Великую в нашей истории тайну и изложил суть и обоснование своей гипотезы в трех книгах с общим названием «Великая тайна Великой Отечественной» и подзаголовками: «Новая гипотеза начала войны» (книга 1[249], М.: Время, 2007), «Ключи к разгадке» (книга 2, М.: Время, 2010) и «Глаза открыты» (книга 3, М.: Время, 2013). В последней, третьей книге, которую читатель держит в руках, автор предлагает резюме своей трилогии со ссылками на соответствующие каждому пункту страницы вышедших книг.
1. По мнению автора, главная причина катастрофы 22 июня 1941 г. – отношение Сталина в 1939–1941 гг. к Германии не как к противнику, а как к временному стратегическому партнеру, что и привело его к заключению тайного соглашения с Гитлером о совместной операции против Британской империи. Заключение этого соглашения сделало возможным теснейшее экономическое и военно-техническое сотрудничество между СССР и Германией, переходящее в кооперацию, что позволило в кратчайшие сроки резко увеличить военно-промышленный потенциал страны. Но это не позволяет сделать вывод о том, что Сталин однозначно собирался участвовать в антибританской операции. Он должен был понимать, что открыто проводимая фашистской Германией политика расовой нетерпимости, агрессии и массового уничтожения людей, встретит объединенное сопротивление стран и народов мира, что неизбежно приведет к разгрому немецкой армии. Поэтому вождь был крайне заинтересован в осуществлении только первого этапа советско-германской операции – переброске советских войск через Польшу и Германию к берегам Ла-Манша (названной автором Великой транспортной операцией). Только после этого Сталин, предположительно, собирался принять решение, в какую сторону нанести удар – по Англии вместе с Германией или по Германии вместе с Англией. Наличие двух противоположных стратегических планов в сложившейся к тому времени ситуации характерно не только для Сталина, но и для Гитлера – «Морской лев» и «Барбаросса», и Чемберлена – подталкивание фашистской Германии к войне с Советским Союзом и одновременно переговоры Англии и Франции с СССР (Кн. 1, с. 37–47; кн. 2, с. 12–18).
2. Автором обнаружен в АВП РФ и введен в научный оборот ранее не публиковавшийся в открытой печати (впервые он был опубликован автором 22–23 июня 2010 г. в газете «МК») список делегации Риббентропа в Москву, состоящий из 38 человек. Проведено иконографическое исследование, позволившее идентифицировать большинство членов делегации. Семь из них оказались членами «свиты» Гитлера: личные пилот, переводчик-стенографист, представитель МИД, фотограф, врач, адъютант, ординарец. Обнаружены еще несколько человек из ближайшего окружения Гитлера, в том числе Ева Браун с сестрой Ильзе и бессменный начальник личной охраны и телохранитель Гитлера Ганс Раттенхубер. Присутствие этих лиц в списке позволяет сделать вывод, что Гитлер был приглашен в Москву, дал согласие на приезд и потому включил в этот список людей из «ближнего круга». Поэтому не исключено, что и сам Гитлер тайно побывал в Москве (Кн. 3, с. 60 – 104).
3. После тщательного изучения массива фото– и кинодокументов автором установлены четкие критерии для определения даты (23–24 августа или 27–29 сентября 1939 г.) любого фотоснимка переговоров Риббентропа со Сталиными и Молотовым (до настоящего времени фотографии двух этих визитов постоянно путают). Если на фото Молотов в светлом пиджаке, то это август, если на фото присутствует начальник Генштаба Шапошников или новый полпред СССР в Берлине Шкварцев, то это сентябрь (Кн. 1, с. 9, 10, 13, 14 Фотоприложений; кн. 2, с. 44, 45 Фотоприложений; кн. 3, с. 60 – 104).
4. Установлено, что истинной целью приглашения Молотова в Берлин в ноябре 1940 г. было желание Гитлера уговорить Сталина участвовать в дележе «британского наследства». В завершение этих переговоров немецкая сторона предложила Пакт трех (Берлин – Рим – Токио) превратить в Пакт четырех (Берлин – Рим – Москва – Токио). В АВП РФ автором найден «Список лиц, сопровождающих Председателя СНК и Наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова» (66 человек), в РГАСПИ – фотоальбом «Молотов в Берлине» и подаренные немецкой стороной 18 фотографий, сделанных во время этого визита (впервые опубликованы автором 11–13 июля 2010 г. в газете «МК»), а в киноархивах – соответствующие кадры немецкой и советской кинохроники. Эти находки показали, что 12–14 ноября 1940 г. в Берлине находились советские руководители нескольких наркоматов оборонной промышленности, директора и главные конструкторы предприятий, генералы, способные быстро и компетентно решить любые возникающие при переговорах вопросы. Военный и военно-технический аспект переговоров – разработка плана удара по Британской империи силами Пакта четырех и подготовка необходимых для этого войск и средств их транспортировки для выхода на исходные позиции (Кн. 3, с. 169–232).
5. В АВП РФ автором обнаружен рабочий документ НКИД СССР, в котором собраны отклики мировой прессы на визит Молотова в Берлин в ноябре 1940 г. Автором зафиксировано, что во время визита Молотова в Берлин и после его окончания мировая пресса считала одной из важных тем берлинских переговоров вопрос о строительстве в СССР авиазаводов, работающих и в интересах Германии. Изучение отчетов о поездках советских военно-технических комиссий в Германию и немецких в СССР позволило автору сделать вывод, что военно-техническое сотрудничество между СССР и Германией осуществлялось не только в виде взаимных поставок сырья и оборудования, но и в высшей его форме, а именно путем кооперации, то есть распределения между ними функций по разработке и производству отдельных видов вооружения (Кн. 3, с. 251–263).
6. Примеры тесного военно-экономического сотрудничества с Германией приводят к выводу, что главной причиной арестов в апреле – июле 1941 г. и расстрелов в июле – октябре 1941 г. и феврале 1942 г. советских военачальников и отдельных руководителей оборонной промышленности было не поражение войск под их управлением в начале войны, а их участие в разработке и подготовке антибританской операции, а также в предвоенном советско-германском военном и военно-техническом сотрудничестве и даже кооперации. При этом часть арестов, произведенных до начала войны, явилась прямым следствием Решения Политбюро от 9 апреля 1941 г. о снятии замнаркома обороны по ВВС Рычагова (считаю, что он возражал против слишком тесного сотрудничества с фашистской Германией, в частности – против показа советской авиатехники и авиазаводов немецкой авиакомиссии в период нападения Германии на Югославию). С 21 апреля, вероятно по той же причине, начались аресты авиаторов и работников ГАУ, часть которых была арестована до 22 июня, большая же часть – после начала войны (одновременно были арестованы обладатели подобной информации, компрометирующей Сталина и Берию). При приближении немцев к Москве все они были расстреляны (в октябре 1941 – феврале 1942 г.) (Кн.1, с. 242–263; кн. 3, с. 308–314).
7. Эти массовые репрессии военных и технических специалистов подтверждают существование к тому времени высшей формы военно-технического сотрудничества между СССР и Германией – кооперации в научно-технических разработках и производстве вооружения, когда имели место разделение труда и взаимная координация и контроль. Цель такой кооперации – избежать дублирования и обеспечить наиболее рациональное для экономик двух стран распределение ресурсов при создании самого эффективного вооружения в огромном количестве. Эта тема автором лишь обозначена и нуждается в углубленном изучении (Кн. 3, с. 105–162, 360–381).
8. Свидетельством координации действий в области военного строительства и оборонной промышленности СССР и Германии являются унификация вермахта и РККА, а также действия на высшем штабном уровне, осуществленные в 1940–1941 гг.: