1) присвоение нескольким крупным военачальникам маршальских званий в СССР в мае и в Германии в июле 1940 г.
2) введение генеральских званий в СССР и присвоение их 2 июня 1940 г. 1048 военачальникам (вместо комбригов, комдивов, комкоров, командармов);
3) приведение к аналогии воинских званий в обеих странах;
4) проведение в Берлине штабных игр ОКХ по новым планам войны (операциям «Морской лев» и «Барбаросса») 29 ноября 1940 г. – на следующий день после приезда в Берлин Деканозова с советским вариантом присоединения в Пакту трех, а также 3 и 7 декабря;
5) доклад Гитлеру 18 декабря 1940 г. нового плана войны и утверждение его, в том числе «Барбароссы» – как варианта;
6) проведение в Москве 23–31 декабря 1940 г. совещания высшего руководящего состава РККА, а затем двухсторонних оперативно-стратегических игр на картах (первая игра – 2–6 января, вторая – 8 – 11 января 1941 г.);
7) разбор проведенных игр в Кремле с участием Сталина 13 января 1941 г.; Жуков играл за «западных» («синих»), Павлов – за «восточных» («красных»), разгромленных «западными». Суворов-Резун объясняет это так: «Немецкие генералы и фельдмаршалы искали оптимальный, самый лучший вариант разгрома Красной Армии. Жуков встал на их место, посмотрел на карту немецкими глазами и нашел то же самое решение»; автор считает, что причина успеха Жукова в другом: Сталин, которому ко дню рождения доставили от Гитлера экземпляр дезинформационного плана «Барбаросса», предложил разыграть его Жукову и Павлову; «победившего» в этих играх назначили 15 января начальником Генштаба, а «проигравшему» 22 февраля было присвоено звание генерала армии;
8) после этого, предположительно, была осуществлена «утечка» на Запад информации о подготовке СССР к войне с Германией (Кн. 1, с. 263–272). Затем последовали:
9) назначение новых командующих военными округами (15 января 1941 г.);
10) Постановление СНК и ЦК о строительстве 251 аэродрома для НКО (24 марта);
11) Постановление СНК и ЦК о введении в Красной Армии новой формы одежды и знаков различия (9 апреля);
12) выступление Гитлера в Спортпаласе перед выпускниками офицерских школ (29 апреля, а по некоторым данным, 27 апреля), где он заявил: «В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными».
13) выступление в Кремле (5 мая) нового Предсовнаркома (с 4 мая) Сталина перед выпускниками военных академий, где он объявил, что СССР будет вести не оборонительную, а наступательную войну, к которой страна готова (с кем война – не назвал).
Тема унификации армий, оружия, боеприпасов и невероятной согласованности действий на высшем уровне СССР и Германии в предвоенный период вплоть до 22 июня автором только обозначена и нуждается в углубленном изучении.
9. Факты тесного военно-экономического сотрудничества СССР и Германии позволяют автору по-новому объяснить, почему Гитлер отдал 24 мая 1940 г. «стоп-приказ» об остановке танковых групп, что позволило Англии с 26 мая по 4 июня переправить из Дюнкерка через Ла-Манш 340 тыс. своих солдат и офицеров. Скорее всего, Гитлер сделал это, имея в виду, что в соответствии с договоренностью со Сталиным высаживаться там будут советские войска, и в надежде, что Англия и СССР понесут при этом большие потери (Кн. 1, с. 47–48).
10. Автор впервые связал между собой два факта: первый, малоизвестный – ознакомление Молотовым 25 ноября 1940 г. в Москве посла Германии Шуленбурга с советским вариантом договора, составленного на основе переданного ему Риббентропом в Берлине немецкого проекта о присоединении СССР к Пакту трех; второй факт – прибытие в Берлин 28 ноября нового советского посла Деканозова, который, видимо и привез этот советский вариант. Какова судьба этого документа? Был ли он тайно подписан, а после 22 июня уничтожен обеими сторонами? Или не был подписан, но до 22 июня его условия выполнялись по устной договоренности лидеров? Вопрос нуждается в дальнейшем исследовании (Кн. 1, с. 58, Приложение 7; кн. 3, Приложение 8).
11. Автором обнаружено, что пилот УВМЛ ГВФ П. Я. Кириченко неоднократно летал в Берлин и даже возил туда Молотова (последний раз Кириченко прилетел из Берлина 21 июня 1941 г.). Из этого следует, что могли иметь место неизвестные визиты Молотова в Берлин. В семье Кириченко хранилась хрустальная ваза, якобы подаренная ему Гитлером. Кириченко погиб 10 августа 1941 г. во время второго налета советской авиации на Берлин (Кн. 1, с. 235–242).
12. Автором выявлена возможность тайного участия в визите в Берлин в ноябре 1940 г. и самого Сталина. В пользу этого говорят следующие факты: перерыв в приеме в кремлевском кабинете вождя с 6 по 14 ноября 1940 г. [92. 317–318], а также анализ решений Политбюро с визой вождя за этот период, который показал, что Сталин вполне мог доехать до Берлина молотовским поездом, а оттуда вернуться самолетом 14 ноября (Кн. 1, с. 218–222; кн. 3, с. 233–250).
13. Одна из целей заключения Сталиным договоров о ненападении от 23 августа 1939 г. и о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. – появление у СССР общей границы с Германией для упрощения контакта при осуществлении военно-технического сотрудничества и при подготовке антибританской операции. Но именно наличие общей границы стало одной из важных причин катастрофы 22 июня 1941 г. (Кн.1, с. 419–420; кн. 2, с. 317–319).
14. Размещение у границ СССР германских дивизий, а затем увеличение их числа не вызывало опасений у Сталина, поскольку это предусматривалось договоренностью с Гитлером. По плану Великой транспортной операции немецкие войска готовились к переброске через СССР на Ближний Восток, а советские – к Ла-Маншу и на Ближний Восток (Кн. 1, 64–68; кн. 2, с. 16–18).
15. Узнав о начале завершающей стадии этой подготовки, Черчилль, с целью рассорить новоявленных союзников, мог силами своей разведки «организовать» перелет Гесса в Англию, что и было сделано 10 мая 1941 г. Войдя в контакт с арестованным в Англии Гессом, Черчилль предложил Гитлеру нанести 22 июня совместный удар по СССР, используя момент, когда участвующие в Великой транспортной операции соединения Красной Армии будут временно находиться в небоеспособном состоянии. Такая договоренность была достигнута. Англия при этом взяла на себя обязательство бомбардировать до начала рассвета 22 июня советские базы ВМФ – Севастополь, Очаков, Кронштадт, Таллин.
Высадка немецкого десанта на остров Крит (20 мая) и потопление линкоров – английского «Худ» (24 мая) и немецкого «Бисмарк» (27 мая) – должны были убедить Сталина, подозревавшего Гесса в тайном посредничестве между Гитлером с Черчиллем, что последние ни о чем не договорились. 24 мая Сталин проводит в Кремле последнее предвоенное совещание с участием командного состава пяти приграничных округов. Состав участников этого совещания был установлен лишь после опубликования «Кремлевского журнала». Никаких отчетов, стенограмм и принятых на нем решений не обнаружено, ни один из его участников никогда о нем не упомянул. Все это позволяет предположить, что Сталин собрал тогда только лиц, непосредственно участвующих в разработке и проведении согласованной с Гитлером тайной операции (Кн. 1, с. 71–81; кн. 2, с. 41–42, 49–51, 228–234).
16. Автор впервые связывает внезапный отъезд английского посла Криппса 6 июня 1941 г. из Москвы в Лондон с «Сообщением ТАСС» от 13 июня 1941 г. В соответствии с предположением о достигнутой через Гесса договоренности Черчилля с Гитлером, автор полагает, что по отношению к СССР отъезд Криппса можно трактовать двояко: либо как предупреждение советскому руководству о недопустимом сближении с Германией, либо как прямой отзыв посла (тогда Советскому Союзу скорее следовало готовиться к войне с Англией, а не с Германией). Но это могло быть и знаком Черчилля Гитлеру о том, что он готовится к нападению вместе с Германией на СССР (Кн. 3, с. 382–392). Вопрос нуждается в углубленном рассмотрении.
17. В тексте плана операции «Барбаросса» написано, что «речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свое отношение» к Германии. Этот план мог быть к тому же и дезинформацией, сразу же подброшенной Черчиллю. 18 декабря 1940 г. Гитлер подписал «Вариант “Барбаросса”», а 19 декабря принял нового советского полпреда Деканозова, прибывшего в Берлин 28 ноября с советским вариантом присоединения к Пакту трех и, по мнению автора, вручил ему экземпляр «Барбароссы» для Сталина (Кн. 1, с. 263–273; кн. 3, Приложение 8).
18. О существовании и осуществлении предполагаемого автором плана Великой транспортной операции говорят следующие данные:
1) перетяжка железнодорожного полотна на западноевропейскую колею на расстоянии 120–200 км от границы с целью исключения перегрузки на самой границе (Кн. 1, с. 296, 406–408, 411–416; кн. 2, с. 100–101);
2) разработка и изготовление в Германии съемного передвижного башмака для осей железнодорожных вагонов, позволяющего составу без смены колесных пар переходить на колею другой ширины (Кн. 2, с. 89);
3) выселение жителей населенных пунктов, проживающих вблизи тех участков железных дорог, где должна была производиться перетяжка; с этим связаны начавшиеся 22 мая 1940 г. массовые аресты и высылки населения из прибалтийских республик, Западной Украины, Западной Белоруссии и Молдавии (Кн. 1, с. 87–90; кн. 2, с. 96 – 100). Аналогичные мероприятия проводились и по другую сторону границы, поскольку пропускная способность советских железных дорог была в три раза ниже, чем немецких, часть советских соединений перебрасывалась через границу своим ходом и грузилась на немецких станциях (Кн. 1. с. 341–346, 349–352, 409–410);
4) подготовка к использованию Августовского и Днепровско-Бугского каналов для транспортировки тяжелой боевой техники и войск баржами через Германию и Польшу к Северному морю и через СССР к Черному морю (Кн. 1, с. 283–284; кн. 3, с. 663–676);
5) покупка Советским Союзом у Германии 10 января 1941 г. части Сувалкской области (по которой проходит Августовский канал) за 7,5 млн золотых американских долларов (Кн. 1, Приложение 19; кн. 2, с. 59–60; кн. 3, с. 663–676);