Приложение 16Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б)«О маскирующей окраске самолетов, взлетно-посадочных полос, палаток и аэродромных сооружений»
№ 1711-724сс
19 июня 1941 г.
Сов. секретно
В связи с тем, что выпущенные и выпускаемые промышленностью самолеты по своей окраске не удовлетворяют современным требованиям маскировки, Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:
1. Принять предложения начальника Главного управления ВВС т. Жигарева и начальника НИИ ВВС т. Петрова о маскирующей летней окраске самолетов.
2. Обязать Наркомат авиационной промышленности (т. Шахурина) перейти с 1 июля 1941 года на маскировочное покрытие матовой краской всех типов боевых, учебных и пассажирских самолетов, согласно пункту 1 настоящего постановления.
3. Утвердить приказ НКАП по маскирующей окраске самолетов.
4. Обязать начальника ГУ ВВС т. Жигарева:
а) к 20 июля 1941 года все имеющиеся в строю самолеты покрасить маскирующей краской, согласно пункту 1 настоящего постановления, за исключением нижней поверхности, которую оставить с прежней окраской;
б) к 20 июля 1941 года произвести маскировку взлетных полос;
в) к 1 июля 1941 года произвести маскировку палаток;
г) к 30 июля 1941 года произвести маскировку аэродромных сооружений.
5. Утвердить приказ НКО – О маскирующей окраске самолетов и о маскировке взлетных полос, палаток и аэродромных сооружений в частях ВВС.
6. Обязать Наркомхимпром (т. Денисова) обеспечить с 25 июня 1941 года сдачу красок для Наркомавиапрома в сроки, количествах и номенклатуре.
7. Утвердить мероприятия по обеспечению изготовления маскирующих красок.
8. Поручить ВВС (т. т. Жигареву и Петрову) к 15 июля 1941 года внести предложения о зимней маскирующей окраске самолетов.
9. Обязать НКВД (т. Берия) по окончании строительства взлетно-посадочных полос, рулежных дорожек и якорных стоянок самолетов произвести маскировку их путем окраски применительно к фону окружающей местности.
Обязать нач. ВВС т. Жигарева к 10 июля 1941 г. передать НКВД технические условия по маскировке взлетно-посадочных полос, рулежных дорожек и якорных стоянок самолетов.
Обязать Госплан (т. Сабурова), НКВД (т. Берия) и Наркомхимпром (т. Денисова) выделить материалы и средства, необходимые для проведения работ, указанных в настоящем пункте, и представить свои предложения на утверждение СНК СССР.
Приложение 17Приказ Комиссара обороны[173] Союза ССР
Л/г 0042
19 июня 1941 года
Совершенно секретно
Экз. № 1
Содержание: О маскировке аэродромов, воинских частей и важных военных объектов округов.
По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано.
Аэродромные поля не все засеяны, полосы взлета под цвет местности не окрашены, а аэродромные постройки, резко выделяясь яркими цветами, привлекают внимание наблюдателя на десятки километров.
Скученное и линейное расположение самолетов на аэродромах при полном отсутствии их маскировки и плохая организация аэродромного обслуживания с применением демаскирующих знаков и сигналов окончательно демаскируют аэродром.
Современный аэродром должен полностью слиться с окружающей обстановкой и ничто на аэродроме не должно привлекать внимание с воздуха.
Аналогичную беспечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомеханизированные части: скученное и линейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели.
Танки, бронемашины, командирские и другие спецмашины мотомеханизированных и других войск окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемы не только с воздуха, но и с земли.
Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов.
Приказываю:
1. К 1.7.41 засеять все аэродромы травами под цвет окружающей местности, взлетные полосы покрасить и имитировать всю аэродромную обстановку соответственно окружающему фону.
2. Аэродромные постройки до крыш включительно закрасить под один стиль с окружающими аэродром постройками. Бензохранилища зарыть в землю и особо тщательно замаскировать.
3. Категорически воспретить линейное и скученное расположение самолетов; рассредоточенным и замаскированным расположением самолетов обеспечить их полную ненаблюдаемость с воздуха.
4. Организовать к 5.7 в каждом районе авиационного базирования 500 км пограничной полосы 8—10 ложных аэродромов, оборудовать каждый из них 40–50 макетами самолетов.
5. К 1.7 провести окраску танков, бронемашин, командирских, специальных и транспортных машин. Для камуфлированного окрашивания применить матовые краски применительно к местности районов расположения и действий. Категорически запретить применять краски, дающие отблеск.
6. Округам, входящим в угрожаемую зону, провести такие же мероприятия по маскировке: складов, мастерских, парков и к 15.7.41 обеспечить их полную ненаблюдаемость с воздуха.
7. Проведенную маскировку аэродромов, складов, боевых и транспортных машин проверить с воздуха наблюдением отв. командиров штабов округов и фотосъемками. Все вскрытые ими недочеты немедленно устранить.
8. Исполнение донести 1.7 и 15.7.41 через начальника Генерального штаба.
Сообщение о начале войны в Москве
Приложение 18Беседа народного комиссара иностранных дел СССР B. М. Молотова с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом
21 июня 1941 г.
Секретно
Шуленбург явился по вызову. Тов. Молотов вручил ему копию заявления по поводу нарушения германскими самолетами нашей границы, которое должен был сделать т. Деканозов Риббентропу или Вайцзеккеру.
Шуленбург отвечает, что это заявление он передаст в Берлин, и заявляет, что ему ничего не известно о нарушении границы германскими самолетами, но он получает сведения о нарушениях границы самолетами другой стороны.
Тов. Молотов отвечает, что со стороны германских пограничных властей у нас очень мало имеется жалоб на нарушения германской границы нашими самолетами. Какие-либо нарушения границы с нашей стороны представляют собой редкое явление, и они неизбежны, например, из-за неопытности летчиков в отдельных случаях. Нарушения границы германскими самолетами носят иной характер. Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что германское правительство, должно быть, даст ответ на наше заявление. Затем т. Молотов говорит Шуленбургу, что хотел бы спросить его об общей обстановке в советско-германских отношениях. Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, в чем дело, что за последнее время произошел отъезд из Москвы нескольких сотрудников германского посольства и их жен, усиленно распространяются в острой форме слухи о близкой войне между СССР и Германией, что миролюбивое сообщение ТАСС от 13 июня в Германии опубликовано не было, в чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое имеется? Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, не может ли он дать объяснение этим явлениям.
Шуленбург отвечает, что все эти вопросы имеют основание, но он на них не в состоянии ответить, так как Берлин его совершенно не информирует. Шуленбург подтверждает, что некоторые сотрудники германского посольства действительно отозваны, но эти отзывы не коснулись непосредственно дипломатического состава посольства. Отозван военно-морской атташе Баумбах, лесной атташе, который не имел никакого значения. Из командировки в Берлин не вернулся Ашенбреннер – военно-воздушный атташе. О слухах ему, Шуленбургу, известно, но им также не может дать никакого объяснения.
Тов. Молотов заявляет, что, по его мнению, нет причин, по которым германское правительство могло бы быть недовольным в отношении СССР. Советско-югославский пакт, который так раздували за границей, как противоречащий советско-германским взаимоотношениям, ограничен, как я ранее пояснял, узкими рамками и не мог отразиться на наших взаимоотношениях. В настоящее время этот вопрос вообще потерял свою актуальность.
Шуленбург повторяет, что он не в состоянии ответить на поставленные вопросы. В свое время он был принят Гитлером. Гитлер спрашивал его, Шуленбурга, почему СССР заключил пакт с Югославией. О концентрации германских войск на советской границе Гитлер сказал ему, что это мероприятие принято из предосторожности. Он, Шуленбург, разумеется, телеграфирует о сказанном ему сегодня, но, может быть, целесообразно получить соответствующую информацию от т. Деканозова. Он, Шуленбург, слышал сообщение английского радио, что т. Деканозов был принят несколько раз Риббентропом. Германское радио ничего не сообщало об этом.
Тов. Молотов отвечает, что ему известно это сообщение английского радио. Оно не соответствует действительности.
В заключение т. Молотов выражает сожаление, что Шуленбург не может ответить на поставленные вопросы.
Памятная записка
Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР вербальной нотой от 21 апреля с. г. сообщил Германскому Посольству в Москве о нарушениях государственной границы Союза ССР германскими самолетами, выразившихся за время с 27 марта по 18 апреля с. г. в 80 случаях, зарегистрированных советской пограничной охраной.
Однако ответ Германского Правительства на указанную выше ноту до настоящего времени еще не получен Советским Правительством.
Более того, Советское Правительство должно отметить, что нарушения советской границы германскими самолетами за последние два месяца, а именно с 19 апреля с. г. по 19 июня с. г. включительно, не только не прекратились, но продолжают увеличиваться и приняли систематический характер, достигнув за указанный период времени 180 случаев, по поводу каждого из которых советской пограничной охраной был своевременно заявлен протест германским представителям по пограничным делам.
Систематичность этих перелетов и тот факт, что в целом ряде случаев германские самолеты залетают в глубь СССР на 100–150 и более километров исключают возможность предполагать случайность нарушения германскими самолетами границы СССР.
Советское Правительство, обращая на это обстоятельство внимание Германского Правительства, ожидает принятия Германским Правительством мер к прекращению нарушений германскими самолетами советской границы.
Приложение 19Посол Шуленбург – в МИД Германии
Телеграмма
Москва, 22 июня 1941 – 1.17
Получена 22 июня 1941 – 2.30
Срочно!
№ 1424 от 21 июня 1941 г.
Секретно!
Молотов вызвал меня к себе этим вечером в 9. 30. После того как он упомянул о якобы повторяющихся нарушениях границы германскими самолетами и отметил, что Деканозов получил по этому поводу указание посетить Имперского Министра иностранных дел, Молотов заявил следующее:
Есть ряд указаний на то, что германское правительство недовольно советским правительством. Даже циркулируют слухи, что близится война между Германией и Советским Союзом. Они основаны на том факте, что до сих пор со стороны Германии еще не было реакции на сообщение ТАСС от 13 июня; что оно даже не было опубликовано в Германии. Советское правительство не в состоянии понять причин недовольства Германии. Если причиной недовольства послужил югославский вопрос, то он – Молотов – уверен, что своими предыдущими заявлениями он уже прояснил его, к тому же он не слишком актуален. Он [Молотов] был бы признателен, если бы я смог объяснить ему, что привело к настоящему положению дел в германо-советских отношениях.
Я ответил, что не могу дать ответа на этот вопрос, поскольку я не располагаю относящейся к делу информацией; я, однако, передам его сообщение в Берлин.
Приложение 20Риббентроп – послу Шуленбургу
Телеграмма
Берлин, 21 июня 1941 г.
Срочно!
Государственная тайна!
По радио!
Послу лично!
1. По получении этой телеграммы все зашифрованные материалы должны быть уничтожены. Радио должно быть выведено из строя.
2. Прошу Вас немедленно информировать господина Молотова о том, что у Вас есть для него срочное сообщение, и что Вы, поэтому, хотели бы немедленно посетить его. Затем, пожалуйста, сделайте господину Молотову следующее заявление:
«Советский полпред в Берлине получает в этот час от Имперского Министра иностранных дел меморандум с подробным перечислением фактов, кратко суммированных ниже:
I. В 1939 году Имперское правительство, отбросив в сторону серьезные препятствия, являющиеся следствием противоречий между национал-социализмом и большевизмом, попыталось найти с советской Россией взаимопонимание. По договорам от 23 августа и 28 сентября 1939 г. правительство Рейха осуществило общую переориентацию своей политики в отношении СССР и с тех пор занимало по отношению к Советскому Союзу дружественную позицию. Эта политика доброй воли принесла Советскому Союзу огромные выгоды в области внешней политики.
Имперское правительство, поэтому, чувствовало себя вправе предположить, что с тех пор обе нации, уважая государственные системы друг друга, не вмешиваясь во внутренние дела другой стороны, будут иметь хорошие, прочные добрососедские отношения. К сожалению, вскоре стало очевидным, что Имперское правительство в своих предположениях полностью ошиблось.
II. Вскоре после заключения германо-русских договоров возобновил свою подрывную деятельность против Германии Коминтерн, с участием официальных советских представителей, оказывающих ему поддержку. В крупных масштабах проводился открытый саботаж, террор и связанный с подготовкой войны шпионаж политического и экономического характера. Во всех странах, граничащих с Германией, и на территориях, оккупированных германскими войсками, поощрялись антигерманские настроения, а попытки Германии учредить стабильный порядок в Европе вызывали сопротивление. Советский начальник штаба 171 предложил Югославии оружие против Германии, что доказано документами, обнаруженными в Белграде. Декларации, сделанные СССР в связи с заключением договоров с Германией, относительно намерений сотрудничать с Германией, оказываются, таким образом, продуманным введением в заблуждение и обманом, а само заключение договоров – тактическим маневром для получения соглашений, выгодных только для России. Ведущим принципом оставалось проникновение в небольшевистские страны с целью их деморализовать, а в подходящее время и сокрушить.
III. В дипломатической и военной сферах, как стало очевидно, СССР, вопреки сделанным по заключении договоров декларациям о том, что он не желает большевизировать и аннексировать страны, входящие в его сферы влияния, имел целью расширение своего военного могущества в западном направлении везде, где это только казалось возможным, и проводил дальнейшую большевизацию Европы. Действия СССР против прибалтийских государств, Финляндии и Румынии, где советские притязания распространились даже на Буковину, продемонстрировали это достаточно ясно. Оккупация и большевизация Советским Союзом предоставленных ему сфер влияния является прямым нарушением московских соглашений, хотя Имперское правительство в течение какого-то времени и смотрело на это сквозь пальцы.
IV. Когда Германия с помощью Венского Арбитража от 30 августа 1940 г. урегулировала кризис в Юго-Восточной Европе, явившийся следствием действий СССР против Румынии, Советский Союз выразил протест и занялся интенсивными военными приготовлениями во всех сферах. Новые попытки Германии достигнуть взаимопонимания, нашедшие отражение в обмене письмами между Имперским Министром иностранных дел и господином Сталиным и в приглашении господина Молотова в Берлин, лишь привели к новым требованиям со стороны Советского Союза, таким, как советские гарантии Болгарии, установление в Проливах баз для советских наземных и военно-морских сил, полное поглощение Финляндии. Это не могло быть допущено Германией. Впоследствии антигерманская направленность политики СССР становилась все более очевидной. Предупреждение, сделанное Германии в связи с оккупацией ею Болгарии, и заявление, сделанное Болгарии после вступления германских войск, явно враждебное по своей природе, в этой связи были столь же значимы, как и обещания, данные Советским Союзом Турции в марте 1941 г. защитить турецкий тыл в случае вступления Турции в войну на Балканах.
V. С заключением советско-югославского договора о дружбе от 5 апреля этого года, укрепившим тыл белградских заговорщиков, СССР присоединился к общему англо-югославо-греческому фронту, направленному против Германии. В то же самое время он пытался сблизиться с Румынией для того, чтобы склонить эту страну к разрыву с Германией. Лишь быстрые германские победы привели к краху англо-русских планов выступления против германских войск в Румынии и Болгарии.
VI. Эта политика сопровождалась постоянно растущей концентрацией всех имеющихся в наличии русских войск на всем фронте от Балтийского моря до Черного, против чего лишь несколько позже германская сторона приняла ответные меры. С начала этого года возрастает угроза непосредственно территории Рейха. Полученные в последние несколько дней сообщения не оставляют сомнений в агрессивном характере этих русских концентраций и дополняют картину крайне напряженной военной ситуации. В дополнение к этому, из Англии поступают сообщения, что ведутся переговоры с послом Криппсом об еще более близком политическом и военном сотрудничестве между Англией и Советским Союзом.
Суммируя вышесказанное, Имперское правительство заявляет, что советское правительство, вопреки взятым на себя обязательствам.
1. не только продолжало, но и усилило свои попытки подорвать Германию и Европу;
2. вело все более и более антигерманскую политику;
3. сосредоточило на германской границе все свои войска в полной боевой готовности. Таким образом, советское правительство нарушило договоры с Германией и намерено с тыла атаковать Германию, в то время как она борется за свое существование. Фюрер поэтому приказал германским вооруженным силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами».
Конец декларации.
Прошу Вас не вступать ни в какие обсуждения этого сообщения. Ответственность за безопасность сотрудников [германского] посольства лежит на правительстве советской России.
Приложение 21Беседа народного комиссара иностранных дел СССР В. М. Молотова с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом
22 июня 1941 г.
в 5 час. 30 мин. утра
Секретно
Шуленбург, явившийся на прием в сопровождении советника Хильгера, сказал, что он с самым глубоким сожалением должен заявить, что еще вчера вечером, будучи на приеме у наркома т. Молотова, он ничего не знал. Сегодня ночью, говорит он, было получено несколько телеграмм из Берлина. Германское правительство поручило ему передать советскому правительству следующую ноту:
«Ввиду нетерпимой доле угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры.
Соответственная нота одновременно будет передана Деканозову в Берлине».
Шуленбург говорит, что он не может выразить свое подавленное настроение, вызванное неоправданным и неожиданным действием своего правительства. Посол говорит, что он отдавал все свои силы для создания мира и дружбы с СССР.
Тов. Молотов спрашивает, что означает эта нота? Шуленбург отвечает, что, по его мнению, это начало войны.[174] Тов. Молотов заявляет, что никакой концентрации войск Красной Армии на границе с Германией не производилось. Проходили обычные маневры, которые проводятся каждый год, и если бы было заявлено, что почему-либо маневры, по территории их проведения, нежелательны, можно было бы обсудить этот вопрос. От имени советского правительства должен заявить, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству. Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной. В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины. Всякую попытку со стороны Германии найти повод к нападению на СССР считаю ложью или провокацией. Тем не менее факт нападения налицо.
Шуленбург говорит, что он ничего не может добавить к имеющимся у него инструкциям. Он, Шуленбург, не имеет инструкции по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Посол просит разрешить эвакуировать германских граждан из СССР через Иран. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить. Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение по части эвакуации, и просит сообщить, какое лицо будет выделено по осуществлению техники этого дела.
Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т. Молотов надеется, то и в части германских граждан будет проявлено такое же отношение. Для осуществления эвакуации т. Молотов обещает выделить соответствующее лицо.
Тов. Молотов спрашивает: «Для чего Германия заключала пакт о ненападении, когда так легко его порвала?»
Шуленбург отвечает, что он не может ничего добавить к сказанному им.
В заключение беседы Шуленбург говорит, что он в течение 6 лет добивался дружественных отношений между СССР и Германией, но против судьбы ничего не может поделать.
Записал Гостев.
(АВП РФ, ф. 06, on. 3, п. I, д. 5, я. 12–14.)