Потому что их наличие стало серьезным источником появления у населения нежелательной для властей информации буквально с первого дня войны.
Гурий Васильевич Ребриков (1929 г. рождения), проживавший 22 июня 1941 г. с матерью и сестрой в Москве в Расторгуевском переулке недалеко от Красной Пресни, на просьбу автора вспомнить, как он узнал о начале войны, рассказал:
22 июня было воскресенье, поэтому я, как обычно, взял два бидона и отправился в керосиновую лавку. Идя назад с полными бидонами, примерно в 10 часов утра встретил своих школьных приятелей, один из которых спросил: «Уже запасаешься?». «Почему “уже”?» – удивился я. «Да потому что война началась – Германия на нас напала!» – «Откуда вы знаете?» – «Соседи сказали, они слушали радиоприемник и напоролись на Берлин на немецком языке». Я побыстрее побежал домой, чтобы рассказать эту важную новость, но оказалось, что мать уже знала тоже от соседей по квартире, услышавших по радиоприемнику обращение к немецкому народу о начале войны против СССР на немецком языке. В нашей большой коммунальной квартире жило несколько семей представителей «старой» интеллигенции, знавших не один, а несколько иностранных языков, поэтому они отлично поняли все, что успели услышать. Примерно через неделю после этого вышло постановление: все радиоприемники сдать до конца войны, что с большим сожалением и было всеми сделано.
Выше описана предполагаемая технология перелета немецких самолетов через границу с перекраской опознавательных знаков 20 и 21-го июня 1941 г. Я не сомневаюсь, что то же самое делали и с советскими самолетами. Разница лишь в том, что немецкие самолеты с нарисованными красными звездами утром 22 июня на промежуточных советских аэродромах, еще не зная о начале войны, заправили горючим и отправили дальше на восток. А они развернулись и пошли на запад. Скорее всего, они вполне сознательно, под разными благовидными предлогами, далеко улететь не успели, поэтому быстро вернулись, приземлились на немецких аэродромах, заправились, получили боекомплект и вступили в боевые действия с теми же красными звездами на крыльях.
Советские же самолеты, оказавшиеся на немецких аэродромах, были окружены и захвачены 22 июня в 3.00 по берлинскому времени.
Днепровская военная флотилия могла отлично обеспечить оборону большой части западной территории Советского Союза. Дунайская же военная флотилия занимала настолько маленький участок устья Дуная, что он насквозь мог просматриваться с румынской стороны; а Пинская военная флотилия находилась на реке Припять, причем там, где ее ширина не превышала 50 м. Но Днепр – это внутренний бассейн, а Дунай и Припять – Пина – Днепровско-Бугский канал – это выход к границе. Не случайно после включения в состав СССР Западной Белоруссии за несколько месяцев был построен новый Днепровско-Бугский канал, идущий параллельно старому.
В том-то и дело, что Сталин готовил свои войска не к обороне, а к переброске на запад и юго-восток, поэтому и предпочел создать флотилии в бассейнах рек, выходящих к границе. А главным средством транспортировки войск и техники в этих районах были баржи, которые могут пройти даже по узким каналам.
Создавалось это колоссальное оборонительное сооружение в годы двух первых пятилеток. Укрепления строили не у самой границы, а в глубине территории. Это означало, что первый артиллерийский удар противника попадет в пустоту, а не по укрепрайонам. Осенью 1939 г., когда началась Вторая мировая война и у нас появилась общая граница с Германией, все строительные работы на Линии Сталина были прекращены. Кроме того, стоявшие на ней гарнизоны укрепрайонов были сначала сокращены, а затем полностью расформированы. Сами укрепрайоны были разоружены.
Линия Сталина практически перестала существовать, хотя полоса укреплений на новой границе еще не была построена. Причиной тому долгие годы считалась новая наступательная политика – мол, будем воевать «малой кровью, могучим ударом, на чужой территории», так зачем у себя в тылу иметь полосу укреплений, если Красная Армия никогда не будет отступать?!
Подозревая, что это было одним из мероприятий по подготовке к проведению Великой транспортной операции, я предполагаю, что согласно тайной договоренности между Гитлером и Сталиным Линия Сталина была сначала полностью разоружена (по причине нехватки орудий и пулеметов для Линии Молотова, проходящей вдоль новой западной границы СССР), а затем на ней снесли только укрепрайоны, расположенные вблизи железнодорожных путей, по которым через СССР должны были двигаться на Ближний Восток эшелоны с немецкими войсками. Суворов приводит пример: «в районе Бреста пограничную реку пересекало сразу шесть железнодорожных и автомобильных мостов. Варшава – Брест – Минск – Смоленск – Москва – это главное стратегическое направление войны. Мосты в Бресте – это мосты величайшей стратегической ценности. В районе Бреста строился новый УР. Но не там, где мосты, а далеко в стороне, там, где никаких мостов нет!»
Следует отметить, что примерно так же строили в то время приграничные укрепления на советско-германской границе и немцы, причем по очень похожему проекту.
18 июня командующий ПрибОВО генерал-полковник Ф. И. Кузнецов отдал приказ, в котором потребовал «быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа» и приказал «до 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй» (показательно, что четыре из семи перечисленных городов – портовые). В других западных округах такой приказ не был отдан (до Директивы наркома обороны № 1).
Вполне возможно, объяснялось это тем, что бомбардировщики британских ВВС (поставляемые США В-17 и В-24) в первую очередь могли долететь до объектов ПрибОВО и бомбить войска, плотно сосредоточенные вдоль советско-германской границы.
Истребители же МиГ-3 стояли открыто на приграничных советских аэродромах, демонстрируя Черчиллю и Гитлеру грозную мощь советской авиации ПВО (эта мысль подсказана В. А. Белоконем).
Гитлер, обожавший выступления, не выступил по радио, поручив это Геббельсу.
Риббентроп после вручения ноты о начале войны догнал уходящих посла СССР Деканозова и переводчика Бережкова со словами: «Передайте в Москве, что я был против нападения».
Борман (занявший пост Гесса) в этот день повторял фразу: «Небытие в этот июньский день одержало победу над Бытием… Все закончено. Все потеряно» [83, с. 412].
Причина такого странного поведения лидеров Третьего рейха на фоне феноменальных успехов первого дня войны только одна – они успели узнать, что Черчилль обманул их: Англия с СССР воевать не будет – и спровоцировал нападение Германии на СССР. Значит, Германия обречена на поражение.
В книге «Великая тайна…» были разгаданы многие загадки начала войны:
– почему с 12 июня во многих частях западных округов выдавались «смертные» медальоны, трусы и майки вместо кальсон и нательных рубашек, кирзовые сапоги вместо ботинок с обмотками – бойцам и яловые сапоги вместо кирзовых – сержантам;
– почему утром 22 июня 1941 г. в некоторых частях западных округов были случаи уничтожения портретов советских вождей по команде сверху;
– почему немцы дважды печатали миллионы листовок с обращением фюрера к солдатам Восточного фронта;
– когда и почему покончил жизнь самоубийством или был застрелен член Военного совета КОВО корпусной комиссар Вашугин;[80]
– почему в первый день войны советский ВМФ не имел потерь;
– почему немцы 21 июня на глазах у наших войск снимали проволочные заграждения на отдельных участках госграницы, складировали понтоны возле рек и т. д.;
– почему большинство мостов через приграничные реки оказались невзорванными в начале войны и немцы беспрепятственно прошли по ним.
А многие загадки еще ждут историков-исследователей. О них и пойдет речь в следующих главах.
Когда и каким документом советское руководство объявило решение о начале войны?
Ведь пока этого не произошло, командиры и бойцы Красной Армии должны были руководствоваться «Сообщением ТАСС от 13 июня», в котором говорилось, что появившиеся в иностранной печати слухи о близости войны между Германией и СССР «являются лживыми и провокационными». То есть наши войска должны не поддаваться на провокации, ничем не раздражать немцев и не только не стрелять первыми, но и не стрелять в ответ, пока высшее командование во всем не разберется и не даст команду: «Огонь!».
Похоже, что документа о начале войны Советским Союзом не существует.
Некоторые считают таковыми изданные 22 июня 1941 г. Директивы № 1, № 2 и № 3, но, во-первых, это всего лишь приказы наркома обороны, во-вторых, до сих пор не опубликованы их факсимильные подлинники с подписями лиц, их издавших, а в научный оборот они введены в следующем виде:
Директива № 1 – в виде документа «Директива командующего войсками ЗапОВО командующим войсками 3-й, 4-й и 10-й армий», начинающейся словами: «Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения», после чего следует полный текст приказа наркома, а затем подписи: «Тимошенко, Жуков, Павлов, Фоминых, Климовских» (ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2513.