[285]; человеческое состояние с необходимостью должно будет стать для него центральны состоянием тотального существа» хотя он не стал еще таковым в действительности [286]. «Трансцендентный человек» и «истинный человек», в терминах «великой мистерии» и «малой мистерии» соответственно, являются двумя самыми высокими степенями даосской иерархии; она заключает в себе еще три низших по отношению к этим степени [287], которые, естественно, представляют собой этапы «малых мистерий» и которые суть, в восходящем порядке, «человек Пути», то есть тот, кто в Пути (Дао жэнь, Tao-jen ), «человек одаренный» (цай жэнь, tcheu-jen ) и, наконец, «мудрый человек» (шэнь жэнь, cheng-jen ), но «мудрость» здесь внешнего порядка, не более чем «наука». Эта самая низкая ступень даосской иерархии на самом деле совпадает с самыми высокими степенями конфуцианской иерархии, устанавливая таким путем непрерывность между ними, что согласуется с нормальными отношениями между даосизмом и конфуцианством, поскольку они составляют соответственно эзотерическую и экзотерическую стороны одной и той же традиции: первая имеет свою исходную точку именно там, где останавливается вторая. Конфуцианская иерархия, со своей стороны, включает в себя три степени, которая представляет собой в восходящем порядке «образованного» (ши, cheu ) [288], «ученого» (hien ) и «мудреца» (шэнь, cheng ); и говорится: «cheu смотрит (то есть принимает в качестве модели) на hien, hien смотрит на cheng , a cheng смотрит на Небо», так как с точки-границы между двумя областями, экзотерической и эзотерической, где располагается этот последний, все, что находится над ним, смешивается в некотором роде в его «перспективе» с самим Небом.
Последний пункт особенно для нас важен, поскольку он позволяет понять, как иногда происходит некоторое смешение роли «трансцендентного человека» и «истинного человека»: и не только, как мы только что сказали, потому что последний виртуально есть то, что первый есть в действительности, и не только потому что между «малыми» и «великими мистериями» существует определенное соответствие, которое представлено в герметическом символизме в аналогии операций, завершающих соответственно «работу в белом» и «работу в красном»; есть еще кое-что сверх того. Только одна точка оси, которая расположена в области человеческого существования, является центром этого состояния, так что для того, кто этого центра не достиг, сама ось не воспринимается непосредственно, а только через эту точку, которая является ее «следом» на представляющей эту область плоскости. Это возвращает нас к тому, что мы уже сказали: прямая связь с высшими состояниями бытия, осуществляемая следуя оси, возможна только из самого центра. Для остальной части человеческой сферы возможна только опосредованная связь, как бы в преломлении, начиная с центра. Так, с одной стороны, существо, которое установилось в центре, не будучи отождествленным с осью, может реально по отношению к человеческому состоянию играть роль «посредника», которую играет «Универсальный Человек» по отношению к тотальности состояний. А с другой стороны, тот, кто превзошел человеческое состояние, поднявшись по оси к высшим состояниям, тем самым «потерялся из виду», если так можно выразиться, для всех тех, кто еще в этом состоянии и кто еще не достиг центра, включая тех, кто владеет действительными степенями посвящения, но более низкими по отношении к степени «истинного человека». С этого момента они не имеют никакого средства различить «трансцендентного человека» и «истинного человека», так как с уровня человеческого состояния «трансцендентный человек» различим только по своему «следу» [289], а этот «след» тождественен фигуре «истинного человека»; поэтому с этой точки зрения один реально неотличим от другого.
Таким образом, в глазах обычных людей и даже посвященных, еще не завершивших курс «малых мистерий», не только «трансцендентный человек», но даже и «истинный человек» проявляется как «доверенный» или представитель Неба, которое для них в определенном смысле проявляется через него, так как его действие или, скорее, его влияние именно тем, что оно «центральное» (и здесь ось неотличима от центра, «следом» которой он является), имитируй «Действие Неба», как это мы раньше уже объяснили, и «воплощает» его, так сказать, в отношении человеческого мира. Это влияние, будучи «не-действующим», не предполагает никакого внешнего действия: из центра «Единый Человек», осуществляя функцию «неподвижного двигателя», командует всеми вещами, ни во что не вмешиваясь, как Император, не выходя из Ming-tang, приводит в порядок все районы империи и управляет ходом годового цикла, так как: «концентрироваться в недеянии — вот Путь Неба» [290]. «Древние правители, воздерживаясь от собственного действия, позволяли Небу управлять ими… На вершине Универсума Принцип влияет на Небо и Землю, которые передают всем существам это влияние, которое, становясь в мире людей хорошим управлением, заставляет расцветать таланты и способности. Во встречном направлении всякое процветание исходит из хорошего управления, эффективность которого исходит из Принципа через посредство Неба и Земли. Вот почему древние Правители ничего не хотели, а мир был в довольстве [291]; они не действовали, а все вещи изменялись согласно норме [292]; они оставались погруженными в свои размышления, а народ пребывал в самом совершенном порядке. Древние изречения говорят об этом так: для того, кто соединяется с Единым, все имеет успех; тому, кто не имеет собственного интереса, подчиняются даже духи» [293].
Таким образом следует понимать, что с человеческой точки зрения не существует никакого видимого различия между «трансцендентным человеком» и «истинным человеком» (хотя в реальности между ними нет никакой общей меры, не более, чем между осью и одной из ее точек), потому что то, что их различает, находится по ту сторону человеческого состояния, так что если проявляется в этом состоянии (или, скорее, по отношению к этому состоянию, так как очевидно, что это проявление не заключает в себе никакого «возврата» к ограничительным условиям человеческой индивидуальности), то «трансцендентный человек» может проявляться только как «человек истинный» [294]. Не менее верно, конечно, что между тотальным и необусловленным состоянием «трансцендентного человека», тождественного «Универсальному Человеку», и каким-нибудь обусловленным состоянием, индивидуальным или сверхиндивидуальным, каким бы возвышенным оно ни было, никакое сравнение невозможно, если их рассматривают такими, какими они являются сами по себе; но мы здесь говорим только о том, что видится с точки зрения человеческого состояния. В конечном счете, самым общим образом и на всех уровнях духовных иерархий, которые являются не чем иным, как действительными иерархиями посвящения, только через посредство степени, которая является непосредственно более высокой, чем какая–либо данная степень, можно неразличимо воспринимать все то, что есть над ней и получать от этого влияния. Естественно, что тот, кто достиг определенной степени, всегда может, если захочет и сочтет уместным, «расположиться» на любой более низкой, чем его, ступени, без того, чтобы быть задетым чем-нибудь от этого видимого «спуска», поскольку он владеет а fortiori и как бы «с избытком» всеми соответствующими состояниями, которые представляют собой для него не более, чем возможные и случайные [295] «функции». Таким образом, «трансцендентный человек» может выполнять в человеческом мире функцию, являющуюся собственно функцией «истинного человека», тогда как, с другой стороны и обратным образом, «истинный человек» в определенном роде для этого же самого мира есть как бы представитель или «заместитель» «трансцендентного человека».
Глава XIX.«DEUS», «НОМО», «NATURA»
Мы сравним также дальневосточную Великую Триаду с другой троичностью, которая изначально принадлежала к традиционным западным концепциям, существовавшим в средние века, которые были известны даже в экзотерических и просто «философских» кругах: эта троичность заявляет себя обычно формулой Deus, Homo, Natura . В этой троичности вообще присутствуют объекты, к которым могут относиться разные сферы познания, называемые на языке индуизма «не-высшие», то есть вообще все то, что не является чистым метафизическим и трансцендентным знанием. Здесь средний термин, то есть Человек, очевидно, является тем же самым, что и в Великой Триаде; но надо посмотреть, каким образом и в какой степени два других термина, обозначенные как «Бог» и «Природа», соответствуют Небу и Земле.
Прежде всего надо сразу отметить, что Бог в данном случае не может рассматриваться как Принцип сам по себе, так как Принцип, будучи вне всяких различений, не может быть в соотношении с чем бы то ни было, а тот способ, которым представляется троичность, заключает в себе определенное соотношение и даже нечто вроде дополнительности между Богом и Природой. Здесь, следовательно, речь идет о точке зрения, которую можно назвать скорее «имманентной», нежели «трансцендентной» в отношении Космоса, для которого эти два термина являются как бы двумя полюсами, которые, даже если они пребывают вне проявления, могут тем не менее рассматриваться раздельно только с его точки зрения. Однако в этом ансамбле познаний, который обозначается общим термином «философия» согласно древнему значению этого слова, Бог является только объектом того, что называется «рациональной теологией», чтобы отличать ее от «теологии откровения», которая, говоря по правде, тоже есть «не-высшее» знание, но которое представляет, по меньшей мере, познание Принципа в экзотерическом и специфически религиозном порядке, то есть в той мере, в какой оно возможно, учитывая при этом границы, прису