ии и флоту совместно с нашими доблестными союзниками окончательно сокрушить врагов России и всего славянства, правды и истинной цивилизации на благо всего мира.
21 марта 1915 г.
На основании полученных сведений о деятельности подполковника [С. Н.] Мясоедова, занимавшего должность переводчика при штабе 10-й армии, за ним было установлено наблюдение. Как только последнее подтвердило предположение о преступном характере деятельности этого штаб-офицера, имевшего сношения с агентами одной из воюющих с нами держав, он был арестован. В связи с ним были арестованы и другие заподозренные в той же преступной деятельности лица, не принадлежащие к составу армии. Назначенное над Мясоедовым и его соучастникам следствие вполне определенно установило несомненную виновность первого. Ввиду этого Мясоедов был предан военно-полевому суду по обвинению в шпионстве и мародерстве. Суд признал его виновным и приговорил к смертной казни чрез повешение. Приговор приведен в исполнение. Что касается остальных соучастников этого тяжкого преступления, то следствие о них продолжается для исчерпывающего выяснения всех сопричастных к делу лиц. По мере установления их виновности, они будут предаваться соответственному суду.
22 июня 1915 г.
Дальнейшее расследование дела о государственном преступнике, ныне казненном, Мясоедове, выяснило несомненную виновность его соучастников Бориса Фрейдберга, Шлиомы и Аарона Зальцманов, приговоренных военно-полевым судом к смертной казни через повешение. Приговор над преступниками приведен в исполнение 18-го сего июня. Что же касается остальных привлеченных, то о них последует дополнительное сообщение по окончании этого дела.
26 июня 1915 г.
За время отхода наших армий из Галиции при участии наших врагов стали усиленно распространяться как среди нижних чинов, так и среди населения различные необоснованные слухи об обнаруженном предательстве. Слухи эти возбуждаются для того, чтобы, пользуясь временно ниспосланным нам испытанием, подорвать в армии и населении веру в начальников. Когда случай действительного предательства ныне казненных государственных преступников Мясоедова, Фрейдберга и Зальцманов был установлен, то они были преданы суду и понесли заслуженное наказание. Точно так же будет поступлено по всей строгости законов военного времени и со всеми теми, кто и в будущем будет уличен в предательстве. В столь важном деле я не допускал и не допущу никаких послаблений, но предваряю, что на всякое подпольное обвинение лиц, ни в чем не повинных или только носящих нерусскую фамилию и честно несущих службу во славу Царя и родины, я буду смотреть как на недопустимую попытку внести смуту в рядах нашей доблестной армии или среди населения театра военных действий. С виновными в распространении подобных, ничем не проверенных слухов, несомненно, идущих из вражеских источников, я повелеваю поступать с той же полнотой строгости законов военного времени. Твердо верю, что верные сыны святой Руси, зная, что я непреклонно стою на страже интересов службы Его Величества и не допущу никаких послаблений, будут спокойно взирать на грядущее и верить, что с Божией помощью мы доведем свое трудное дело до победоносного конца, несмотря ни на какие козни наших врагов.
[начало августа 1915 г.]
Великому князю Николаю Николаевичу
Теперь, когда прошел год войны и неприятель занимает большое пространство нашей земли, я пришел к решению принять на себя Верховное командование армиями. Сознаю вполне ответственность и исключительную трудность предстоящей задачи. Полагаюсь во всем на помощь и милость Божию, а также на героическое упорство наших войск. Претерпевший до конца спасется! Начальником моего штаба я избрал генерала [М. В.] Алексеева. Тебя назначаю наместником на Кавказе и главнокомандующим Кавказской армией ввиду недомогания графа [И. И.] Воронцова. Георгию[435] теперь во время войны там не место. Уверен, что ты примешь это важное назначение, как видимое свидетельство того, что мои чувства к тебе ни малейшим образом не изменились и что ты пользуешься полным моим доверием. Если ты считаешь нужным отдохнуть, можешь воспользоваться непродолжительным отпуском – на Кавказе, например, в Боржоме. Передай генералу [Н. Н.] Янушкевичу и генералу [Ю. Н.] Данилову мою благодарность за их службу и за посильные их труды. Надеюсь дать им другие назначения. Прошу тебя поставить обо всем в известность генерала Алексеева, с тем, чтобы он наметил выбор нового генерал-квартирмейстера, главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта и других. Зная, насколько ты ценишь князя [В. Н.] Орлова, отдаю его в твое распоряжение и думаю, что он будет тебе полезным помощником по гражданской части. Все намеченные перемены произойдут по моему приезду в Ставку около 14 августа. Одновременно я извещаю графа Воронцова.
[Николай]
[10 августа 1915 г.]
Генерал-адъютанту графу Воронцову-Дашкову. Шифром. Посылаю Вам Дмитрия Шереметьева с письмом. Считаю нужным предупредить Вас, что я решил взять руководство действиями наших армий на себя. Поэтому Великий князь Николай Николаевич будет освобожден от командования армиями и назначен на Ваше место. Уверен, что вы поймете серьезность причин, которые заставляют меня прибегнуть к столь важной перемене.
Николай
[11 августа 1915 г.]
Ваше Величество!
Полученная мною 10-го телеграмма Вашего Величества вызвала во мне следующие размышления, которые я с разрешенной мне Вами откровенностью позволяю себе высказать. Ваше Величество желает встать во главе армии. Для дальнейших событий по управлению обширным Российским государством необходимо, чтобы армия под Вашим начальством была бы победоносной. Неуспех отразился бы пагубно на дальнейшем царствовании Вашем. Я лично убежден в окончательном успехе, но не уверен в скором повороте событий. Много напортили существующие командования и скорого исправления ошибок трудно ожидать. Необходимо избрание Вами достойного начальника штаба на смену настоящему. Голоса с Западного фронта, доходящие до Кавказа, называют генерала Алексеева. Голос армии, вероятно, не ошибается. Назначение Великого князя Николая Николаевича наместником Вашим на Кавказ я считаю весьма желательным. Великому князю легче управлять Кавказом, чем простому смертному, таковы уж свойства Востока. Я уверен, что Великий князь скоро полюбит Кавказ и его жителей, и жители его полюбят за его доброту и отзывчивость. Но пожелает ли он занять это место? Разжалование его из попов в дьяконы сильно затрагивает его самолюбие и не может не быть для него крайне тяжелым.
[Граф И. И. Воронцов-Дашков]
[19 августа 1915 г.]
Высочайшими указами Правительствующему сенату 18-го сего августа назначены: начальник моего штаба генерал от инфантерии [Н. Н.] Янушкевич – начальником по военной части наместника Его Императорского Величества, а главнокомандующий Западного фронта, генерал от инфантерии [М. В.] Алексеев, – начальником моего штаба. Объявляя о таковой Высочайшей Воле, повелеваю генералу от инфантерии Янушкевичу сдать занимаемую должность, а генералу от инфантерии Алексееву занять и вступить в таковую.
Генерал-адъютант Николай
№ 73616
23 августа 1915 г.
Сегодня во главе вас, доблестные армия и флот, стал Сам Державный Верховный вождь Государь Император.
Преклоняясь перед вашим геройством за более чем год войны, шлю вам Мою душевную, сердечную, горячую благодарность.
Твердо верю, что, зная, что Сам Царь, Которому вы присягали, ведет вас, вы явите новые, невиданные доселе подвиги, и что Господь от сего дня окажет Своему Помазаннику Свою всесильную помощь, дарующую победу.
Генерал-адъютант Николай
№ 74117
29 августа 1915 г.
Государю Императору благоугодно было удостоить меня Всемилостивейшим рескриптом следующего содержания:
«Ваше Императорское Высочество. Вслед за открытием военных действий, причины общегосударственного характера не дали мне возможности последовать душевному Моему влечению и тогда же лично стать во главе армии, почему Я возложил Верховное командование всеми сухопутными и морскими силами на Ваше Императорское высочество.
На глазах всей России Вашим Императорским Высочеством проявлена на войне непоколебимая доблесть, вызвавшая глубокое доверие и молитвенные пожелания мои и всех русских людей, неизменно сопутствующие Вашему имени при неизбежных превратностях боевого счастья.
Возложенное на меня свыше бремя Царского служения Родине повелевает мне ныне, когда враг углубился в пределы Империи, принять на себя Верховное командование действующими войсками и разделить боевую страду моей армии и вместе с ней отстоять от покушений врага Русскую землю.