Самый крупный город в этих местах Темрюк. Лежит он в низовьях реки Кубани. За Темрюк и велись бои.
Военным комиссаром одной из сражавшихся под Темрюком частей был полковой комиссар Ефимов. Любили бойцы своего комиссара. Особенно ценили его мнение. Если Ефимов кого похвалит – это награда из всех наград.
Шел бой за важную высоту. Вместе со всеми здесь находился и комиссар Ефимов. То при одной, то при другой он роте. Быстр. Поспевает всюду. Целый день продолжался бой. Устали бойцы от атак, контратак, от канонад и военного крика. Однако смотрят на комиссара. Здесь, со всеми в бою, комиссар. Посмотрят на комиссара – как-то сразу усталость меньше.
Совершил боец Пересохин подвиг. Довольны бойцы: комиссар увидел.
– Герой! – похвалил комиссар.
Совершил подвиг боец Сазонов. Похвалил и его Ефимов. Снова солдаты:
– Повезло – комиссар отметил.
Все труднее, сложнее бой. Вечер солнце к закату клонит. Снова в атаку пошли фашисты. То там, то здесь – рукопашный бой.
Новый боец отличился. В рукопашной храбрец сошелся. Удар направо, удар налево – и два фашиста простились с жизнью.
Оглянулись солдаты, хотели крикнуть:
– Посмотри, комиссар!
Нет комиссара рядом. Видно, в другой он роте.
Продолжает боец сражаться. Сожалеют солдаты:
– Эх, жаль, комиссар не видит!
Побежали солдаты к бойцу на помощь. Пока добежали, еще двоих врагов уложил в рукопашной схватке храбрец. Отступили фашисты. Отошли и даже оставили два пулемета.
Подходят солдаты:
– Вот это да! Четыре убитых фашиста и два пулемета!
– Эх, жаль, комиссар не видит!
Интересно солдатам, кто же таков герой. Совсем рядом они с отважным. Посмотрели – так это же сам комиссар Ефимов!
Эльхотовские ворота
Ворота. Ворота. Эльхотовские ворота. Предприняли фашисты и еще одну попытку пробиться к Грозному. Ударили на селение Эльхотово, тут рядом Эльхотовские ворота. Так называется узкий проход между двумя горными хребтами, открывающий дорогу на город Грозный. «Стучалась» в Эльхотовские ворота 13-я танковая дивизия фашистов. Командовал дивизией генерал Траугот Герр.
Опытен в боях генерал. Напорист.
Десять суток длились бои под Эльхотово. Танковая атака шла за атакой. Танкам помогали фашистские самолеты. Шли они группа за группой, как волны в море. Налево, направо бросали смерть. Склоны вокруг Эльхотово покрыты густыми горными лесами. Именно здесь, на этих склонах, располагались позиции советских войск. Подожгли фашисты леса. В безумном вихре мечется пламя. Старается уничтожить все живое, бушует рядом огонь и сталь.
Устояли, удержались советские солдаты.
Не утихает сражение.
Докладывают генералу Трауготу Герру:
– Двадцать наших танков подбито русскими.
Бросает коротко Герр:
– Вперед!
Докладывают генералу Трауготу Герру:
– Пятьдесят наших танков подбито русскими.
Бросает коротко Герр:
– Вперед!
Продолжают фашисты свои атаки.
– Сто наших танков подбито русскими, – новый доклад генералу.
Знает генерал Траутот Герр об огромных своих потерях: и о танках, и о том, что несколько тысяч немецких солдат уже сложили здесь, у Эльхотовских ворот, свои головы. И все же снова:
– Вперед! – командует генерал.
Должен он пробиться сквозь эти проклятые ворота. Должен. Обязан. Пробьется.
– Пробьемся! – заявил генерал Траугот Герр. – Я сам принесу победу!
Приказал он подать его личный танк.
Подошла к генералу махина.
Надел генерал Герр на голову шлем, махнул кожаной перчаткой, опустился в танковый люк.
Рванулась вперед машина.
Устремились за генералом в прорыв и другие танки.
Несутся, несутся враги вперед.
Не прошли далеко фашисты.
Стали у них на пути советские артиллеристы. Устремились снаряды врагу навстречу. Один из первых снарядов и угодил в генеральский танк.
Нет генерала Герра. Нет Траугота. Пришибли его ворота.
Морская профессия
Много на боевых кораблях разных служб, много на флоте разных морских профессий: минер, бомбардир, рулевой, радист, электрик, механик. Десятки различных морских специальностей.
Любил пехотинец ефрейтор Наседкин определять по виду матроса его корабельную принадлежность, его профессию. Всегда угадывал.
Было это в городе Новороссийске незадолго до начала боев за город. Шел как-то Наседкин Приморской улицей с дружком-приятелем рядовым Клюшкиным. Краснофлотец идет навстречу.
Посмотрел Наседкин на краснофлотца.
– Минер, – шепчет Клюшкину.
Поравнялись они с матросом.
– Братец, скажи, какова у тебя боевая профессия? – спросил Наседкин.
Подивился матрос вопросу, однако ответил:
– Минер.
– А! Что?! Что я тебе говорил! – торжествует Наседкин.
Идут они дальше. Снова навстречу матрос шагает.
– Радист, – шепчет Наседкин Клюшкину.
Поравнялись они с матросом. Спрашивает Наседкин:
– Братец, какова у тебя боевая профессия?
Посмотрел удивленно матрос на солдата. Однако ответил:
– Радист.
– А! Что?! Что я тебе говорил! – торжествует опять Наседкин.
Третьего повстречали они краснофлотца.
– Этот бомбардир, – произнес Наседкин.
Верно. Оказался матрос бомбардиром, то есть морским артиллеристом.
Смотрит рядовой Клюшкин на ефрейтора Наседкина:
– Вот так волшебник! Волшебник и маг!
Не маг, не волшебник Наседкин вовсе. Просто наблюдательный он человек. Знает: минеру нужна осторожность. Смерть всегда рядом. Опасна поспешность. Вот и походка у минера плавная, степенная.
Знает: радист всегда в напряжении. Главное здесь – быстрота в работе. Вот и походка у радиста быстрая.
Прошло несколько дней.
Наседкин и Клюшкин снова шли по Приморской улице. Снова встречают они краснофлотцев. Вот первый идет навстречу.
– Рулевой, – шепчет Наседкин Клюшкину.
Поравнялись они с матросом.
– Братец, какова у тебя боевая профессия?
– Автоматчик, – ответил матрос.
– Что такое? – смутился Наседкин. – Как же так? По всему видать – рулевой. Вот ведь и шею вытянул, и смотрит поверх всего. Рулевой, конечно.
Снова навстречу идет матрос.
– Электрик, – шепчет Наседкин Клюшкину.
Поравнялись они с матросом.
– Братец, какова у тебя боевая профессия?
– Автоматчик, – ответил матрос.
Смутился опять Наседкин:
– Электрик, ведь по всему – электрик. Вона на пальцах, смотри, подпалины.
Новых встречают они матросов. И третий сказал – автоматчик. И четвертый сказал – автоматчик. И пятый, и шестой, и седьмой, и десятый. Стоит Наседкин, развел руками.
– Непонятное что-то, – твердит Наседкин.
И Клюшкин стоит, поражается: на боевом корабле и вдруг профессия – автоматчик, словно у них в пехоте.
Не знал Наседкин, не знал Клюшкин – повстречали они морских пехотинцев.
Покидали в те дни многие из краснофлотцев свои суда. Сходили на берег, на землю. Создавались для защиты Кавказа из моряков Черноморского флота в помощь наземным войскам специальные стрелковые роты и батальоны.
Много славных подвигов, защищая Родину, совершили в годы Великой Отечественной войны сухопутные моряки.
Идут моряки-пехотинцы, морская пехота. Автоматчик – главная здесь профессия.
Метелицей вьются пули
Очень тяжелые бои шли у города Орджоникидзе (Владикавказ). Город Владикавказ – столица Северной Осетии. Здесь начинается знаменитая Военно-Грузинская дорога. Проложена она через суровое Дарьяльское ущелье, ведет к Крестовому перевалу. Поднялся в горы. Перешагнул Крестовый – перед тобой Закавказье.
Город Владикавказ – ключ к Крестовому перевалу.
Все сильней, сильней здесь напор фашистов. Рвутся, рвутся вперед фашисты, огнем и металлом давят. Но все упорнее становится и сопротивление советских бойцов. Огонь на огонь. Металл на металл. Сила идет на силу. Не смогли фашисты вперед прорваться. В упорных боях застряли. Перешли неприятели к обороне. Пришлось им возвести около города укрепленные полосы. На многие километры протянуть проволочные заграждения.
У этих полос и кипели теперь бои. У этих полос и совершил свой подвиг сержант Таран.
Знают бойцы Тарана. И фамилия военная. И сам богатырь, глянешь, словно отлит из стали.
Была у Тарана привычка свою богатырскую силу пробовать. Пулемет «максим» выжимал, как гирю. Снаряды, словно мячи, подбрасывал. Даже как-то поднял полковое орудие.
Смеются солдаты:
– Тебе бы на плечи танк!
Упорны враги в наступлении, упорны они и в защите. Вот и здесь, на участке, на котором сражался сержант Таран. Бросались несколько раз советские солдаты в атаку. Добегали до проволочных заграждений. Фашисты открывали бешеный огонь. Приходилось бойцам прекращать атаку.
Вот вновь залегли солдаты. Вместе со всеми лежит и сержант Таран. Проволочные заграждения здесь особые. Обычно забивают колья в землю, а затем прикрепляют к ним проволоку. А здесь кругом скалы, камни. Не загонишь в скальную породу кол. Колья здесь сбиты крест-накрест и просто стоят, упираются концами в землю.
«А что, если…» – подумал Таран.
Смотрит Таран на проволочные заграждения:
– А что, если…
Вновь команда дана к атаке. Вновь устремились бойцы в атаку.
– Следи за мной! – прокричал Таран.
Следят за Тараном другие бойцы. Хотя и не сразу поняли, в чем дело.
Подбежали солдаты к проволочному заграждению. Вдруг видят: Таран устремился к ближайшим кольям. Нагнулся. Под колья бросился. Что-то отвел руками. И вот уже колья отошли от земли. На плечах у сержанта колья.
Поползли они вверх. Поднимаются вместе с Тараном. Вместе с кольями поднимается и проволока. Вот она уже выше солдатских колен. Вот – и на уровне пояса. Выше, еще выше полезла проволока. Возник в колючем заборе просвет, образовалась арка.
Устремились в просвет советские солдаты.
– Вперед! – прокричал Таран.
Не устояли фашисты под нашим напором, под быстрым натиском. Побежали, бросив свои позиции.