Норман Гранц неуклонно расширял свою империю джаза, устраивая к концу 40-х по два турне «Джаз в Филармонии» в год. В 1949 году он добавил в программу Эллу Фицджералд, а в 1954 году стал ее менеджером. К тому времени к «Джазу в Филармонии» подключился виртуозный пианист Оскар Питерсон — вместе с Эллой он стал главной движущей силой всего шоу. По сути, Норман Гранц спас карьеры Диззи Гиллеспи, Стена Гетца, Билли Холидей и Эллы Фицджералд в период, когда они могли сгинуть в безвестности. Один из величайших джазовых продюсеров Джордж Авакян рассказывал о Нормане Гранце: «Программа его концертов, возможно, была однообразной, и многие живые записи он сделал слишком небрежно, но я всегда защищал их на основе простой истины: без них многие самородки вроде Лестера Янга, Коулмена Хокинса, Роя Элдриджа, Диззи Гиллеспи, Бенни Картера были бы потеряны».
Концерты «Джаза в Филармонии» сделали очень многое для распространения джаза в Америке и по всему миру — особенно в условиях господства сметающего все на своем пути рок-н-ролла. С 1945 по 1957 год Норман Гранц провел восемнадцать национальных туров, с 1952 по 1959 год — восемь европейских гастролей. Концерты периодически проводились и после: последний из них прошел в октябре 1983 года в Токио. Записи с турне Норман Гранц поначалу продавал разным лейблам, а потом создал серию специализированных вспомогательных лейблов для того, чтобы выпускать записи своих музыкантов (вообще за свою жизнь Норман Гранц основал лейблы Clef, Norgran, Down Home, Verve и Pablo). Их ценность еще более возрастает, если принять во внимание бойкот звукозаписывающих лейблов со стороны музыкантского профсоюза, из-за которого не были записаны многие образцы раннего бибопа. Благодаря пластинкам «Джаза в Филармонии» мы можем послушать, как звучали джемы тех революционных времен.
За многие годы в турне джазовых звезд случалось всякое. Трубач Рой Элдридж однажды был разбужен в самолете барабанщиком Джином Крупой, который выглядел неважно: «Тебе лучше проснуться, мужик, мне кажется, самолет горит!» Полусонный Элдридж поглядел в иллюминатор и увидел, что крыло охвачено огнем. Музыканты собрались вместе в хвосте воздушного судна, пожали друг другу руки, простились и сказали, что это был хороший тур. К счастью, трагедию, которая уничтожила бы целую плеяду джазовых звезд, удалось избежать. Злосчастный самолет все-таки приземлился в Гарден-Сити, штат Канзас, но только с одним двигателем.
Норман Гранц был своеобразным продюсером: он презирал моду на высокие стандарты Hi-Fi. В то время многие джазовые пластинки сопровождались детальным описанием микрофонов, магнитофонов и прочей студийной техники, применявшейся во время записи. Некоторые из них носили европейские названия (вроде Telefunken), придавая музыке на альбоме экзотический привкус. Особенно в этом усердствовала фирма Blue Note. В ответ Норман Гранц ради красного словца помещал на обложки альбомов своего лейбла Norgran надпись «Recorded in Muenster Dummel Hi-Fi». Это не имело никакого отношения к качеству записи: Джек Даммел — это звукоинженер Гранца, а мюнстер — сорт его любимого сыра. Шутка привела к тому, что сейчас в Интернете можно найти такие меломанские пассажи: мол, нашел старый альбом Билли Холидей, в правом верхнем углу надпись «Записано в Мюнстер-Даммел Hi-Fi», так что, думаю, это немецкая запись!
После истечения пятилетнего контракта дистрибуции с Mercury Records Норман Гранц объединил свои фирмы Clef и Norgran в одну — Verve Records, один из самых уважаемых и влиятельных лейблов в истории джаза (речь о нем пойдет ниже). Но он никогда не забывал своей любви к духу импровизации концертов «Джаза в Филармонии»: такой же спонтанной творческой атмосферой проникнуты записи лейбла Pablo, основанного Гранцем в 1973 году. Название этого лейбла — имя друга Нормана Гранца, художника Пабло Пикассо. Великий испанец даже нарисовал логотип для новой фирмы — некое подобие бычка.
Послушать
Various Artists. Norman Granz’ JATP Carnegie Hall 1949 (2002)
Pablo
На одном концерте «Джаза в Филармонии» трубачи Диззи Гиллеспи и Рой Элдридж устроили дуэль за самую высокую ноту. Норман Гранц стоял за кулисами и сказал: «Мне нравится, когда музыканты — друзья вне сцены. Но когда они на сцене — я хочу крови!» Почувствовать эту «кровь», когда все импровизируют, как сумасшедшие, можно на недавно обнаруженной записи концерта, организованного Гранцем 2 ноября 1949 года в Карнеги-Холл. Состав первоклассный: среди прочих — саксофонист Чарли Паркер, барабанщик Бадди Рич, пианист Хэнк Джонс, басист Рэй Браун. Особый гость — Коулмен Хокинс — дополняет тоном своего саксофона, в частности, версию Sophisticated Lady Дюка Эллингтона. Великолепный трубач Фэтс Наварро умрет от туберкулеза 7 июля 1950 года, через несколько месяцев после этого джема в Карнеги-Холл, и это единственный случай его участия в серии «Джаза в Филармонии». После него осталось не так уж много записей — и это еще один довод в пользу этого концерта.
Verve Records: классики и современники
В 1994 году британская рок-группа Verve прокатилась по Европе. Дела у ребят шли на подъем, но настроение им подпортили какие-то заокеанские джазовые пуристы, которые предъявили претензию по поводу использования названия — оказалось, в США уже много лет существует звукозаписывающий лейбл Verve, о котором британские рокеры даже не знали. Дело решилось просто — британцы добавили к названию артикль, стали называться The Verve и продолжили свою славную карьеру, а лейбл Verve сохранил за собой старое наименование, под которым он навсегда вписал свое имя в историю джаза. Впрочем, он еще не стал достоянием истории и активно развивается: с 2002 года, например, выходят сборники под названием Verve Remixed, в которых современные диджеи представляют свои обработки классических пьес, выпущенных Verve в прошлом.
Диджеям всегда будет чем поживиться. В архивах лейбла скопились несметные джазовые (и не только) сокровища, собранные за многие годы его основателем — продюсером, импресарио и главным двигателем концертного шоу «Джаз в Филармонии» Норманом Гранцем. У этого фанатично преданного джазу бизнесмена сложилась репутация «капиталиста», и не случайно: на концертах джазовых звезд и записях с этих концертов он сколотил целое состояние, став первым джазовым миллионером. Он инвестировал значительные средства в картины своего друга Пабло Пикассо и в итоге продал свои лейблы Verve и Pablo за миллионы долларов. Но его нельзя назвать беспринципным дельцом: он платил музыкантам хорошие гонорары, совершенно искренне уважая их труд.
Норман Гранц был щедрым человеком, который любил музыкантов и всегда стоял на их стороне. Его даже называли «белым Моисеем» (довольно метко, с учетом его еврейского происхождения): он как будто вел своих черных подопечных в некую землю обетованную, где им были обеспечены равные права и уважение. Когда музыканты собирали деньги для трубача Бака Клейтона, который уже не мог играть, Гранц прислал чек на сумму, которая была больше, чем весь собранный фонд, с указанием, что ни Клейтон, ни кто другой не должен знать, что это деньги от него. Музыканты тоже всемерно уважали своего патрона и с удовольствием записывались на его лейбле. Этот человек создал целую джазовую империю, «столицей» которой почти полвека был лейбл Verve Records.
Норман Гранц основал фирму в 1956 году, объединив свои предыдущие лейблы и переведя в новый каталог всех артистов, которых импресарио опекал и приглашал в турне «Джаза в Филармонии». В первую очередь — Эллу Фицджералд: Verve создавался прямо под нее, и Гранц стал менеджером певицы вплоть до конца ее карьеры. Список фигур, с которыми в разное время сотрудничал Норман Гранц, — это весь цвет послевоенной джазовой истории: Каунт Бейси, Чарли Паркер, Оскар Питерсон, Стен Гетц, Арт Тейтум, Диззи Гиллеспи, Дюк Эллингтон, Луи Армстронг, Коулмен Хокинс, Бад Пауэлл, Лестер Янг, Джерри Маллиган и многие-многие другие. Все они записывались для Verve — как и такие великолепные вокалисты, как Билли Холидей, Сара Воэн, Нина Симон, Анита О’Дэй. Весь список — настоящая джазовая энциклопедия.
С самого начала метод Нормана Гранца в студии был прост: собрать знаменитых джазменов, сделать так, чтобы им было спокойно и удобно, а затем просто предложить им свободно импровизировать, пока крутится записывающая лента, поэтому на многих пластинках Verve содержались продолжительные импровизации. Записи от Verve Records отличала открытая музыкальная философия основателя лейбла. Не играющий ни на одном инструменте и не способный спеть ни ноты, Норман Гранц даже не был знатоком джазовых стилей и жанров. А потому на лейбле не существовало никаких искусственных стилистических границ, и на одной сессии звукозаписи могли запросто собраться музыканты с различными подходами и мировоззрениями. Все они образовывали некое сообщество Verve и играли вместе.
Одной из особенностей фирмы были альбомы дуэтов: Луи Армстронг и Элла Фицджералд (целых три пластинки, включая и версию оперы «Порги и Бесс»), Элла Фицджералд и Каунт Бейси, Стен Гетц и Оскар Питерсон, Диззи Гиллеспи и Стен Гетц; Чарли Паркер играет со звездой латиноамериканского джаза Мачито и — что довольно необычно для этого мастера скоростной игры — со струнной группой. Еще Норман Гранц ввел формат «тематических» альбомов, на которых вокалист (или несколько) поют песни какого-то конкретного автора. Под руководством продюсера Элла Фицджералд записала восемь частей весьма успешного проекта Songbooks с песнями разных авторов от Гершвина до Эллингтона, ставшего важным памятником американской музыки, настоящим сводом песенной поп-традиции целой страны. Помимо обожаемой Эллы, еще одним близким другом Нормана Гранца был Оскар Питерсон: в архивах Verve скопилось больше альбомов великого пианиста, чем мир способен переварить, но слушать их — одно удовольствие.
Из всего многообразия дисков, вышедших на Verve, наберется пара сотен подлинной и бесспорной классики джаза, не считая еще сотен просто приятных и интересных пластинок. Записи Verve сыграли огромную роль в популяризации формата долгоиграющей пластинки на тридцать три оборота в минуту: эти диски так и хотелось купить для коллекции. На конвертах часто размещались причудливые иллюстрации художника Дэвида Стоуна Мартина (графика ручкой плюс несколько цветовых пятен), красивые черно-белые снимки Хермана Леонарда и элегантные эссе британского джазового критика Бенни Грина. Каждая пластинка была целым произведением искусства, которое можно слушать, разглядывать и читать.