Ли Кониц познакомился с Майлзом Дэвисом, который тоже одним из первых был назван «прохладным» музыкантом: даже во время игры с Чарли Паркером он создавал контраст своей более скупой, осмысленной манерой. Вместе с Майлзом, аранжировщиком Гилом Эвансом, саксофонистом Джерри Маллиганом и другими молодыми музыкантами Кониц создал маленькую группу с тубой и валторной, которой было суждено зачать кул-джаз. Майлз был назначен лидером, потому что он мог организовать концерты и у него был нужный тон. И если роль Майлза Дэвиса в рождении кул-джаза хорошо документирована, то вклад Ленни Тристано в развитие событий остается недооцененным.
В полном соответствии с названием «прохладного» джаза самого его первооткрывателя Ленни Тристано называли холодным и бесстрастным человеком. Между тем, его коллеги признают, что он был весьма «горяч», когда дело доходило до творчества. По его собственным словам, Тристано подходил к музыке исключительно с эмоциональной стороны: «Все в этой стране сейчас очень нервные. Все боятся испытать интенсивные эмоции вроде интенсивных эмоций от хорошего джаза. В джазе больше жизненной силы, чем в любом другом современном виде искусства. Эта сила питается свободной эмоцией, но нервные люди боятся подвергнуться свободной эмоции и поэтому подавляют джаз».
Кул-джаз обычно считается рассудочным явлением, но кул-джаз Ленни Тристано основывался на чувствах: «Когда я впервые слышу новую музыку, я не пытаюсь ее анализировать, так как анализ устраняет эмоциональное восприятие». Еще в ранние годы он сам представлял себя как «Ленни Тристано и его интуитивная музыка», а в 1949 году записался вместе со своими студентами-саксофонистами Ли Коницем и Уэрном Мершем: после нескольких структурированных номеров они без всякой подготовки зафиксировали на пленке чистые импровизации Intuition и Digression. Тому же Ленни Тристано принадлежит честь первооткрывателя атонального фортепиано — за сольную композицию Descent Into The Maelstrom 1953 года на основе новеллы Эдгара Аллана По «Низвержение в Мальстрем».
Еще два важных альбома Ленни Тристано были изданы на Atlantic Records. Lennie Tristano (1955) знаменит экспериментами с наложением звука и скоростью воспроизведения, а также пьесой Requiem — посвящением Чарли Паркеру. The New Tristano (1962) — шедевр сольного джазового фортепиано, записанный уже без наложений, зато с имитацией контрабаса левой рукой, контрапунктами в духе Баха и великолепными импровизациями, отдававшими дань Баду Пауэллу: «Когда я послушал Бада, все изменилось. Каждой ноте, которую он играл, Бад уделял особенное внимание, а ведь перед ним было всего лишь фортепиано, то есть большая куча мусора. Это болты, клей, куски войлока и дерева, не так ли? Когда играют другие люди, так оно и звучит. Но когда играет Бад, это не просто фортепиано».
Конечно, издавать подобные сложные для восприятия опусы отваживались немногие. Да и сам Ленни Тристано был очень придирчив к условиям записи, звукозаписывающим лейблам не доверял. В какой-то момент он вообще прекратил выступать, не желая создавать музыкальное сопровождение для продажи алкоголя. С промоутерами постоянно возникали сложности: они не понимали его отказа надевать на сцене галстук и не поддерживали желания выступать в домашних тапочках. Ленни Тристано было предложено сыграть на фестивале в Ньюпорте, и это выступление было разрекламировано еще до того, как музыкант дал согласие. Гордый пианист отказался от концерта.
Будучи слепым, Ленни Тристано запросто ходил по Нью-Йорку по джазовым заведениям. В 60-х нравы в клубах стали крутыми, и он перестал появляться там. Пианист даже решил открыть собственный джазовый клуб и первым делом купил роскошный рояль «Стейнвей», но денег на аренду помещения так и не нашлось. Зато он основал собственный лейбл Jazz Records, который существует и сегодня: фирма находится в ведении его дочери-барабанщицы Кэрол Тристано. Его даже считали злым гением, но сам он никогда не жаловался на судьбу и вместо того, чтобы выступать с концертами, сосредоточил свои усилия на преподавании, позволявшем безбедно существовать.
Ленни Тристано одним из первых начал преподавать джаз. К каждому студенту он искал индивидуальный подход, так что единой системы он так и не разработал, не оставил пособия. Пианист предлагал студентам спеть или сыграть соло Луи Армстронга, Лестера Янга или Чарли Паркера: сначала соло выучивалось поверх оригинальной записи, но пущенной в два раза медленнее, но постепенно студент учился играть соло на нормальной скорости и в нужной тональности. Целью была не зубрежка гениальных импровизаций, а использование опыта больших художников, чтобы найти собственный стиль. Огромное значение отводилось ритму: студенты часами играли гаммы и арпеджио под самый медленный ритм метронома.
Ленни Тристано прославился своей уверенностью в себе и бесстрашием. Однажды он повздорил с контрабасистом Чарльзом Мингусом, который легко выходил из себя и был весьма силен физически. Слепой пианист сказал: давай драться, но сначала выключим свет, чтобы силы были равны. Мингусу пришлось отступить. Принципиальный Тристано до конца жизни отстаивал свое понимание музыки и не разменивался на мелочи: «Меня не интересуют части, только целое. Целое — больше, чем части. Птица был более великим, чем его запилы. Вот почему имитаторы — не велики. Они лишь воспроизводят части». Он никогда не был ничьим имитатором. И хотя Ленни Тристано часто рассматривается в качестве символической фигуры и в большей степени теоретика, он и по сей день — подлинно оригинальный музыкант и культовый джазовый феномен.
Послушать
Lennie Tristano And Warne Marsh. Intuition (1996)
Blue Note
Этот сборник начинается с альбома Jazz Of Two Cities (1956) саксофониста Уорна Марша, ученика Ленни Тристано, так что практически вся пластинка состоит из более-менее бодрого, освежающего и достойного прослушивания кул-джаза в лучшем виде (хоть стандарты и даны в причудливых аккордных сочетаниях). Но во второй половине диска спрятаны интригующие чудеса — восхитительная сессия секстета Ленни Тристано (с участием того же Марша, а также Ли Коница) от 16 мая 1949 года. От интеллектуального бибопа Cross Current и красот Marionette группа переходит к двум свободным импровизациям Intuition и Digression, сыгранным без заранее подготовленных мелодий, гармоний и ритмов (разве что порядок вступления инструментов был условлен заранее). Иными словами, это настоящий фри-джаз, записанный за десятилетие до утверждения жанра, но очень тонкий, действительно интуитивный, импрессионистичный. Неудивительно, что озадаченные начальники Capitol Records даже не хотели платить Ленни Тристано за эту сессию звукозаписи.
Джерри Маллиган: твидовый тембр
В Библиотеке Конгресса выставлена постоянная экспозиция, посвященная одному музыканту. Позолоченный саксофон, старые фотографии, на которых мальчик играет на кларнете, написанные от руки ноты, обложки пластинок, афиши концертов, очки, перчатки и даже статуэтка «Грэмми». Все эти артефакты имеют отношение к Джеральду Джозефу Джерри Маллигану, который остался в истории джаза не только одним из ведущих баритон-саксофонистов джаза, но и блестящим аранжировщиком, чья работа украсила репертуар многих новаторских коллективов.
Американский историк и директор Библиотеки Конгресса США Джеймс Биллингтон сказал об этом музыканте так: «Джерри Маллиган, чья карьера длилась пять десятилетий, с изяществом работал во многих стилях и со многими артистами, бросая вызов категориям, которые часто сужают наше видение духа творчества. Джерри Маллигана невозможно классифицировать, и он преуспевал в разное время, во многих культурах, со многими музыкальными голосами от баритон-саксофона, который был его главным инструментом, до симфонического оркестра».
Все детство Джерри Маллиган мотался по Соединенным Штатам. Он родился 6 апреля 1927 года в Нью-Йорке. Отец будущего музыканта был инженером, и семья часто переезжала с места на место. В Мэрионе, штат Огайо, на попечении миссис Маллиган был большой дом и четверо маленьких сыновей, так что она наняла чернокожую сиделку Лили Роуз. Через нее Джерри познакомился с афроамериканской культурой. Он ходил к няне в гости, слушал ее коллекцию фортепианных роликов. Черные музыканты, которые не могли селиться в мотелях, иногда останавливались в доме Лили Роуз: так маленький белый мальчик познакомился с настоящими гастролирующими джазменами.
Семья снова пустилась в путь: из Огайо в Нью-Джерси, потом в Иллинойс, Мичиган и Пенсильванию. В католической школе города Каламазу был оркестр, и Джерри Маллиган решил стать кларнетистом. Здесь же он впервые сделал попытку аранжировать популярную мелодию — его выбор пал на Lover Ричарда Роджерса. Но ноты обнаружила не в меру ретивая воспитательница и ужаснулась названию песни: первая аранжировка Джерри Маллигана так и не была сыграна. Впоследствии музыкант со смехом вспоминал, что по наивности не догадался сменить название «Любовник» на что-нибудь нейтральное.
В каждом новом месте неуемный юный музыкант находил, с кем можно поиграть. От пианино и кларнета он перешел к саксофону, в филадельфийской католической школе организовал свой оркестр, и уже никто не мог запретить ему писать аранжировки. Он так преуспел, что аранжировки 16-летнего Джерри Маллигана пользовались спросом в оркестре местной радиостанции. Потом он вообще бросил школу ради гастролей с оркестром Томми Такера, которому не был нужен саксофонист, а вот за две-три аранжировки в неделю он был готов платить по 100 долларов.
Впрочем, способности Джерри Маллигана как музыканта тоже дали о себе знать. Как-то раз в филадельфийской Академии музыки состоялся концерт его героев: саксофониста Чарли Паркера, трубача Диззи Гиллеспи и певицы Сары Воэн. Джерри удостоился приглашения от самого Чарли Паркера посетить джем после концерта. Он думал, что его позвали послушать, но сердце Джерри учащенно забилось, когда Паркер вынес из гримерки тенор-саксофон, выдул из него нес