Купаясь на гавайском пляже во время гастролей 1951 года, Дейв Брубек неудачно поднырнул под волну и чуть не сломал шею. Отлеживаясь в армейском госпитале почти месяц, он потерял работу. Но несчастный случай помог сделать следующий жизненный шаг: Брубек пригласил в свою группу нового солиста — своего старого армейского друга, альт-саксофониста Пола Дезмонда. Следующие семнадцать лет неразлучная парочка создавала свой собственный лирический, мягкий и виртуозный джазовый канон. Брубек рассказал об этом так: «Несмотря на то что мы очень разные, в музыкальном плане мы очень сходимся. Мы думаем вместе. Он играл со многими людьми, но он всегда чувствовал, что со мной лучше всего. И я с ним играл лучше».
Айола Брубек предложила мужу провести тур по университетским кампусам и сама написала в каждый вуз письма с предложением выступить. Концерты в колледжах по всей стране обеспечили группе The Dave Brubeck Quartet (да и джазу вообще) новую, многочисленную студенческую аудиторию, а альбом 1953 года Jazz Goes То College сделали бестселлером. До этого джаз игрался в основном в дорогих ночных клубах и в танцевальных залах, а Дейв Брубек принес эту музыку на студенческую сцену, обеспечив себе будущее: подросшие студенты потом скупали пластинки Брубека тысячами.
В ноябре следующего года портрет успешного музыканта Дейва Брубека появился на обложке журнала Time со статьей об американском джазе. Он стал вторым после Луи Армстронга джазменом, удостоившимся такой чести. Кстати, в редакции шли споры, кого помещать на обложку: Дейва Брубека или Дюка Эллингтона. Исторический выбор пал на первого. Сам он рассказал об этом так: «Дюк и я были вместе в туре по стране. В тот вечер мы выступали в Денвере. В семь утра Дюк постучал мне в дверь, я открыл, а он протянул мне журнал и сказал: ты на обложке Time! Это был худший и лучший момент, все смешалось, потому что я не хотел, чтобы статья обо мне вышла первой. Я так надеялся, что они сначала разместят Дюка, ведь он был моим идолом. Он был гораздо важнее меня и заслужил это первым». История с журналом дала повод джазовым пуристам и критикам поворчать о том, что выскочка Брубек играет «ненастоящий» джаз. Даже Майлз Дэвис высказался в том духе, что «у этой группы нет свинга».
Успеху квартета это не помешало (на тот момент сформировался его классический состав, куда, помимо самого лидера и Пола Дезмонда, входили барабанщик Джо Морелло и басист Юджин Райт). Квартет отправился в затяжное турне и посетил Англию, Германию, Шотландию, Данию, Бельгию, Голландию, Турцию, Пакистан, Индию, Афганистан, Иран и Ирак. Была остановка в Польше, ради которой потребовался вояж в Восточный Берлин. У музыкантов не оказалось необходимых виз, а чтобы получить их, нужно было пробраться через Бранденбургские ворота на коммунистическую территорию. Дейв Брубек проник в Восточный Берлин, лежа на заднем сиденье автомобиля. Его высадили у большого здания, где он просидел в пустой комнате два часа. Затем к нему подошел какой-то человек и спросил: «Вы мистер Кулу?» В ответ на недоумение Брубека чиновник показал польскую газету с фотографией пианиста и подписью: «Мистер Кул-джаз»: чиновник решил, что это имя музыканта. Когда недоразумение разрешилось, Дейв Брубек получил необходимые документы для путешествия в Польшу через Восточный Берлин.
К тому времени квартет Дейва Брубека играл сплошь джазовые стандарты, но однажды Пол Дезмонд предложил сочинить что-то свое. Брубеку потребовалось полчаса, чтобы набросать две мелодии: In Your Own Sweet Way и The Waltz. После этого он начал наполнять свои альбомы уже своей собственной музыкой, и это принесло фантастические плоды: после тура по странам Европы и Азии в 1959 году был записан эпохальный альбом Time Out. Невероятный успех: джазовая пластинка заняла второе место хит-парада поп-музыки! Так что если до этого Дейв Брубек прошел огонь (войну), воду (чуть не утонул в молодости), теперь дошла очередь и до медных труб. Именно на Time Out находится главный хит Дейва Брубека и одна из самых знаменитых джазовых вещей в истории — Take Five, написанная Полом Дезмондом.
Ее нельзя ни с чем спутать, благодаря ритму в пять четвертей и незабываемой мелодии саксофона, которая эффектна в своей простоте. Ее наверняка слышали все, кто смотрит телевизор, ходит в кино или слушает радио: Take Five (можно перевести как «Попробуй пять четвертей») игралась в фильмах и передачах бессчетное число раз. Записанная летом 1959 года в Нью-Йорке композиция вышла на пластинке-сорокапятке — уже необычно для джазовой записи — и, что еще более необычно, достигла двадцать пятого места в американском хит-параде. Настоящий супер-хит, которому позавидовала бы иная рок-звезда! Джазовая критика встретила сингл в штыки (только ленивый не написал, что в ней нет свинга), но и по сей день это одна из самых любимых композиций для джазовых музыкантов по всему миру. К тому же Take Five принесла много прямой пользы человечеству: до самой смерти в 1977 году Пол Дезмонд отдавал прибыль от своей музыки Красному Кресту.
Дейв Брубек не клюнул на массовую популярность и продолжал свои смелые поиски на стыке классики и джаза. В начале 60-х годов он выпускал по четыре альбома в год, потом распустил квартет и полюбил крупные формы и большие ансамбли, писал джазовую ораторию на библейские темы The Light In The Wilderness, мюзикл The Real Ambassadors, кантату против войны во Вьетнаме, композиции для хора, оркестра и джазовой группы. Получил целую россыпь наград и почестей. Активно путешествовал со своей музыкой: Дейв Брубек неоднократно бывал и в СССР, и в России, и здесь его всегда встречали с радостью и благодарностью. Достойная во всех отношениях биография продолжается: живой классик и сейчас, несмотря на почтенный возраст за девяносто, дает по восемь десятков концертов в год и продолжает писать музыку.
Послушать
The Dave Brubeck Quartet. Time Out (1958)
Columbia Records
Никто не ожидал такого успеха — ни полные скепсиса боссы лейбла Columbia Records, ни даже сам автор музыки, экспериментатор в очках, пришедший в студию с нотными листами под мышкой. Дейв Брубек вовсе не стремился записать хит, для него поиски новых созвучий и ритмов всегда были важнее продаж пластинок. Его прославленный квартет только-только прокатился по миру в турне, так что новый альбом был призван впитать новые, турецкие, балканские, греческие влияния. И главное — он должен был стать полигоном для новых ритмических построений. Чего стоит хотя бы Blue Rondo a la Turk в размере 9/8! Музыка отнюдь не самая простая, она разительно отличалась от прежних записей группы, но ее свежесть и легкость (а также звук саксофона Пола Дезмонда, который, как писали критики, похож на сухой мартини) покорили аудиторию. Несмотря на нападки джазовых пуристов, альбом Time Out разлетался в магазинах, как горячие пирожки, поставив джазовый рекорд пластиночных продаж и повлияв на многих музыкантов.
Чарльз Мингус: сердитый человек
Пока труба и саксофон, подобно птицам, парят в небесных сферах, у музыки должна быть твердая почва под ногами. Ее обеспечивает контрабас — огромный, неповоротливый, вызывающий почтение инструмент с четырьмя толстыми струнами. Бас — это плоть джаза, его мать-земля, цемент и клей. Контрабасисту обычно не до сценических поз и выкрутасов, это рабочий и твердо стоящий на ногах малый. Впрочем, иногда контрабасисту тоже удается взлететь: протяжные, отрывистые и туго натянутые басовые соло, исполняемые часто в полной тишине, в звуковом вакууме, способны и выжать слезу у слушателя, и заставить его улыбнуться. Контрабасист со сложным характером, Чарльз Мингус заставлял свой инструмент обличать неравноправие, предрекать грозные социальные бури и высмеивать пороки общества. И фиксировать изменчивую природу его хозяина.
В венах Мингуса бурлил невероятный коктейль из кровей: его мать могла похвастаться китайско-английским происхождением, а отец был отпрыском черного батрака и шведки. Один из важнейших новаторов американской музыки, он был одновременно мощным контрабасистом, выдающимся лидером оркестра и экстраординарным композитором. Он создал сложную, полную страсти музыку, которая значительно расширила палитру джаза, и вдохнул в нее жизнь и огонь, руководя многочисленными группами. Будучи серьезным новатором, рожденный 22 апреля 1922 года Мингус всегда помнил о давних традициях раннего джаза, госпела и блюза — именно с них началось его знакомство с музыкой в пригороде Лос-Анджелеса, где он рос.
Первым музыкальным впечатлением Чарльза Мингуса был хор в местной церкви, куда он ходил заниматься пением. Параллельно по радио он во все уши слушал трансляции оркестра Дюка Эллингтона: госпел и джаз заложили основу музыкального мировоззрения. Мингус начал заниматься на тромбоне, но по совету школьных друзей перешел на контрабас. Дело пошло. После занятий с басистом Редом Каллендаром молодой человек приобрел репутацию басового вундеркинда и начал играть в местных составах. Уже скоро его можно было увидеть в гастрольной группе Луи Армстронга и в оркестре вибрафониста Лайонела Хэмптона, который даже записывал авторские композиции Мингуса. В то же время контрабасист возглавлял несколько малых групп, записываясь под именем «барон фон Мингус». Коммерческого успеха эта деятельность пока не приносила.
Оказавшись в Нью-Йорке, молодой басист переиграл с лучшими музыкантами города, испытав на себе колоссальное влияние Чарли Паркера. Но его отношения с наследием Птицы были сложными: видя бесчисленное количество имитаторов великого саксофониста, Мингус написал пьесу под названием «Если бы Чарли Паркер был стрелком, кругом было бы полно мертвых копировщиков». Совместно с барабанщиком Максом Роучем басист даже основал маленький независимый джазовый лейбл Debut Records для выпуска записей молодых музыкантов. Впрочем, самым известным альбомом лейбла оказался великий концерт в Месси-Холл в Торонто 1953 года, в котором участвовал сам Мингус вместе с героями бибопа, — этому событию посвящена отдельная глава.