Из Стамбула они направились в Средиземное море. За шесть недель морякам удалось освободить от французов острова Кефалонию, Китиру, Закинф и Лефкас. Оставался главный морской форпост революционного Парижа – Корфу. Мощная крепость на острове, которую прикрывали бастионы, расположенные на островке Видо. Несколько месяцев Ушаков вел осаду этой твердыни, постоянно обстреливая французские позиции с моря. В начале весны 1799 года решился на штурм. С утра 2 марта мощным обстрелом с кораблей адмирал уничтожил бастионы Видо. А к обеду весь остров занял русский десант. Французы выдвинули против русско-турецкой эскадры несколько военных кораблей, но ушаковцы быстро вынудили их отступить. На следующий день, почти без сопротивления, капитулировал и Корфу. Около 3 тысяч французов сдались в плен. Победителям достались 16 кораблей, более 600 пушек, несколько знамен.
Штурм Корфу
При покровительстве Ушакова возникло первое за несколько веков независимое греческое государство – республика Семи Островов. Возглавил ее уроженец Корфу Иоанн Каподистриа, будущий министр иностранных дел России. Ушакова сравнивали с легендарными героями Эллады. Греки преподнесли Ушакову медаль с надписью «Всех Ионических островов спасителю». Но главной наградой стало для Ушакова письмо Суворова – полководца, которым адмирал восхищался: «Великий Петр наш жив! Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет, то и теперь мы видим. Ура Русскому флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу, хотя бы мичманом!»
Поздняя слава
В 1800 году русские моряки возвращалась в Крым как триумфаторы, а вскоре Ушакова перевели в столицу, командовать балтийским гребным флотом. Это была престижная, но не боевая должность… В Севастополе, угрожая воинственным османам, он чувствовал себя владыкой морей. А в Петербурге адмиралу больше пришлось заниматься парадами. Но при дворе он не прижился – и на исходе 1806 года подал императору Александру I прошение об отставке.
Столичная суета никогда его не прельщала, и свои последние годы он провел в тихой усадьбе, в Темниковском уезде на Тамбовщине. Ушаков не нажил ни семьи, ни большого богатства. Числилось за ним всего лишь 118 душ крепостных «мужеского пола». В 1812 году его избрали командиром ополчения Тамбовской губернии, но отставной адмирал отказался от такой чести. В отличие от Суворова, Ушаков не мечтал умереть с оружием в руках. Он чувствовал, что отвоевался – и на закате дней монастырские стены привлекали его сильнее, чем паруса и пушки.
Великий флотоводец так и не удостоился высших степеней российских орденов. В его честь не слагались торжественные оды. Вскоре после отставки «медведя морей» почти забыли. В разгар наполеоновских войн, во времена Александра I военный флот оказался на обочине императорского внимания. А после Крымской войны национальным героем стал защитник Севастополя адмирал Павел Нахимов.
Об Ушакове вспоминали нечасто. За весь XIX век вышла лишь одна биография легендарного адмирала – книга Ростислава Скаловского. Изображение Ушакова отсутствует на новгородском памятнике «Тысячелетие России». Возрождение посмертной славы непобедимого адмирала началось только в годы Великой Отечественной, когда адмирал Николай Кузнецов предложил назвать высшую флотоводческую награду орденом Ушакова. Вскоре появились книги об Ушакове – и научные монографии, и популярный роман Леонтия Раковского. В 1950‐е вышла на экраны красочная кинодилогия Михаила Ромма «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы». После этого фильма непобедимый адмирал окончательно стал всенародным героем. Такова сила искусства, основанного на исторической правде. Первый памятник флотоводцу, установленный в Херсоне в 1957 году, ваяли с актера Ивана Переверзева – лучшего киноушакова «всех времен». Ведь достоверных прижизненных изображений Ушакова не сохранилось. Слава пришла к нему поздно – почти через полтора столетия после смерти. Зато навсегда.
Иван Крузенштерн. Живущий надеждой
Адмирал Иван Крузенштерн – мореплаватель, организовавший и возглавивший первое русское кругосветное плавание.
Для русских людей его имя навсегда стало синонимом морской романтики и дальних странствий. При этом сам он был из «обрусевших» немцев и первым в роду Крузенштернов – моряком.
Русский лютеранин
Адам Йохан фон Крузенштерн – будущий адмирал – родился в Эстонии, в родовом поместье Хагудис, и его родители говорили исключительно по-немецки. Прапрадед мореплавателя Филипп Крузиус фон Крузенштерн во времена царя Алексея Михайловича дважды участвовал в посольствах в Россию – от имени Голштинской и Шведской короны. Он оставил основательное описание России, которым воспользовался его секретарь и родственник Адам Олеарий – автор известной книги «Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию».
Девизом рода были слова «Spe Fretus» – живущие надеждой. Внук дипломата Эверт Филипп доблестно сражался в армии Карла XII. В 1701 году после сражения при Эрестфере, когда шведы в Северной войне впервые проиграли русским крупное сражение, он попал в русский плен. Почти 20 лет он прожил в ссылке, в Тобольске, потом его освободили – и Эверт Филипп вернулся в свое эстонское имение, которое к тому времени вошло в состав Российской империи…
8 (19) ноября 1770 года в семье его старшего сына Иоганна Фридриха родился первенец, которого нарекли Адамом Иоганном. Он с детских лет мечтал служить на флоте и подростком поступил в петербургский Морской корпус. До конца своих дней он оставался лютеранином, но в остальном принял русские обычаи, редко говорил по-немецки и требовал, чтобы его называли только на русский манер – Иваном Фёдоровичем. Кстати, отчество он позаимствовал у своего лучшего друга по Корпусу (и на всю жизнь!) – Юрия Лисянского.
Их учебу прервала русско-шведская война 1788–1790 годов. Вместо учебных плаваний кадеты получили практику в настоящих морских сражениях. Гардемарин Крузенштерн поступил в команду корабля «Мстислав», которым командовал капитан Григорий Муловский. Они сдружились, несмотря на разницу в возрасте. Капитан рассказал молодому офицеру о своем плане кругосветного путешествия. Первого в русской истории! Война помешала этому «морскому волку» осуществить свой план. Крузенштерн и Лисянский вызвались помогать Муловскому в будущем историческом плавании – вот только закончится война…
В победном для русского флота Гогландском сражении команда «Мстислава» познала, что такое ожесточенный морской бой. Корабль получил 116 пробоин, а его капитан удостоился ордена Святого Георгия IV степени. А через год, в бою при Эланде, Муловский погиб как герой, при осмотре поврежденных мачт на «Мстиславе». Крузенштерн всю жизнь молился за упокой его души. И поклялся исполнить мечту своего капитана о кругосветном плавании.
В Выборгском сражении, уже без Муловского, мичман Крузенштерн во главе небольшого отряда моряков захватил контр-адмиральский шведский корабль «Мария-Магдалина». За этот подвиг Крузенштерн получил чин лейтенанта.
Иван Крузенштерн
Мечта путешественника
После войны два друга – Лисовский и Крузенштерн – отправились на стажировку в Британию, к нашим тогдашним союзникам – и сразу получили опыт длительного плавания. В составе английской бригады они крейсировали у берегов Северной Америки. Узнав о военных подвигах Крузенштерна, его принял сам президент Джордж Вашингтон – в тогдашней столице Штатов, Филадельфии. Потом Крузенштерн побывал в Индии, в Китае – и уже не столько учился у английских морских офицеров, сколько получал собственный опыт рискованных путешествий. На Родину вернулся только через шесть лет, на закате правления Павла I, с планом российского кругосветного путешествия, о котором мечтал все это время.
Но император отверг эту затею. Когда трон занял Александр I – Крузенштерн пошел на хитрость. Он не слишком разбирался в экономике. Но, чтобы кругосветная экспедиция стала реальностью, ему пришлось доказать, что России необходимо выйти на китайские рынки с пушниной и другими товарами. А их выгоднее всего доставлять из Аляски. Чтобы проложить этот торговый путь – нужно подготовить кругосветное плавание! В отличие от бабушки, император Александр I не считал необходимым форсированное развитие военного флота. Царь был убежден, что главные сражения его эпохи состоятся на суше. Но он был пайщиком Российско-американской компании – и, в конце концов, идею одобрил.
В Англии заказали два трехмачтовых шлюпа. Первоначально они назывались «Леандр» и «Темза», но в России их переименовали в «Надежду» и «Неву». Надежда – это же рыцарский девиз Крузенштернов! Конечно, он занял место на капитанском мостике именно этого корабля.
Капитан-лейтенанту Крузенштерну император гарантировал «совершенное начальство в вышесказанной экспедиции». Но вторым руководителем экспедиции формально оказался Николай Резанов – известный многим в наше время по рок-опере Алексея Рыбникова и Андрея Вознесенского «“Юнона” и “Авось”». Камергер, назначенный послом России в Японии, он отвечал в путешествии и за все вопросы, связанные с русскими владениями в Америке. «Сии оба судна с офицерами и служителями, в службе компании находящимися, поручаются начальству вашему», – такой указ подписал император. Возможно, молодой Александр I просто не осознавал, что двоевластие в путешествии может создать немало трудностей. Резанов не без торжества писал своему другу Ивану Дмитриеву – знаменитому поэту и министру юстиции: «Два корабля купеческих, купленных в Лондоне, отдаются в мое начальство».
Позже Крузенштерн вспоминал, что узнал об этих полномочиях камергера только через несколько месяцев плавания. Но все-таки, видимо, он догадывался, что в экспедиции намечается двоевластие – и настоял на том, чтобы русские шлюпы отправились в кругосветку под военным Андреевским флагом. Это укрепляло его влияние. Ведь Резанов отвечал за торговые и политические дела, а военным моряком не был.