Команду Крузенштерн отбирал сам – только из добровольцев или, как тогда говорили, «из охотников». Так участниками кругосветного путешествия стали и опытный военный моряк Макар Ратманов, участвовавший еще в Средиземноморском походе адмирала Фёдора Ушакова, и будущий открыватель Антарктиды Фаддей Беллинсгаузен, и 15‐летний юнга Отто Коцебу, впоследствии – участник еще двух кругосветных плаваний. Шлюпом «Нева» командовал Лисянский – моряк, которому Крузенштерн доверял как самому себе.
«Единая ревность к славе»
Путешествие началось в июле 1803 года и началось, по меркам кругосветных плаваний, на удивление благополучно. В дальнее путешествие Крузенштерн взял двухпудовые гири, с которыми ежедневно тренировался, и спаниеля, который был не только другом, но и талисманом мореплавателя. Этот добродушный пес распугал аборигенов одного тропического острова. Они никогда не видели животных со столь крупными ушами – и, увидев его, побежали наутек.
Зато русские моряки привязались к спаниелю капитана. Лишь одно омрачало их жизнь – утомительное противостояние Крузенштерна и Резанова. Камергер на «Надежде» хандрил. Он совсем недавно похоронил жену, тяготился долгим расставанием с детьми… В то же время, был со всеми надменен. Резанов – единственный участник экспедиции – держал при себе лакея, и вообще не считал себе ровней какого-то капитан-лейтенанта.
В свите Резанова на «Надежду» попал и Фёдор Толстой – гвардии поручик, известный бретер, дуэлянт, который надеялся на корабле скрыться от очередного наказания за поединок. Он оказался в составе экипажа обманом, выдав себя за двоюродного брата-тезку, известного художника, который боялся морской болезни и стремился увильнуть от плавания. Бретер и в путешествии не взялся за ум. Однажды он запустил в каюту капитана обезьяну, испачканную чернилами. Она уничтожила часть записей Крузенштерна. Капитан-лейтенант не простил Толстому буйного поведения и высадил его на берег на Камчатке.
В первые недели экспедиции Резанов ограничивался обществом своей свиты и в конфликты с Крузенштерном не вступал, хотя они жили в одной каюте. Но через три месяца, в Тенерифе, Резанов, козыряя императорским указом, потребовал от участников экспедиции полного подчинения ему одному. Крузенштерн резко отказался, его поддержала почти вся команда. Ведь у Резанова не было никакого морского опыта. «Быв подчинен Резанову, полезным быть не могу, бесполезным быть не хочу», – писал Крузенштерн. Камергер незамедлительно послал в Петербург донос на непокорного моряка. С тех пор они общались только записками, и из каждого порта направляли в императорскую канцелярию и адмиралтейство «ябеды» друг на друга.
Из морских офицеров на стороне Резанова неожиданно оказался лейтенант Пётр Головачёв. Презрение всей команды к нему было настолько сильным, что в конце экспедиции, на острове Святой Елены, Головачёв застрелился, успев на прощание послать свой гипсовый бюст Резанову, которого глубоко уважал. В предсмертных письмах Головачёв обвинял в своей гибели Крузенштерна.
14 ноября 1803 года впервые в истории русские корабли пересекли экватор. На «Надежде» и «Неве» устроили праздничное действо, разумеется, с участием бога морей Нептуна. Всё – честь по чести, в лучших морских традициях.
У берегов Японии «Надежда» попала в порядочную бурю – пожалуй, это был единственный случай, когда Крузенштерн и его соратники оказались на грани гибели. Но все окончилось благополучно. Впрочем, страна восходящего солнца прохладно встретила путешественников. Как посол, Резанов не снискал большого успеха в Токио. Японцы все еще избегали связей с европейцами, и двери императорского дворца перед ним не открылись. Зато камергер составил русско-японский словарь – и вернулся на «Надежду», собрав многочисленные сведения о загадочной восточной стране…
Формальное примирение двоих упрямцев состоялось в Петропавловске. О нем остались разноречивые сведения: Резанов писал, что Крузенштерн принес ему извинения, Иван Фёдорович утверждал обратное. Позже камергер так объяснял суть этих распрей: «Причиною была единая ревность к славе, ослепившая умы всем до того, что казалось, что один у другаго ее отъемлет». На Камчатку из Петербурга прибыли награды для обоих. Крузенштерн получил орден Св. Анны II степени, Резанов – золотую табакерку с алмазами и приказ отделиться от кругосветной экспедиции и посетить с инспекцией русские владения Америке. Вскоре он прибыл на Аляску, а оттуда на судах «Юнона» и «Авось» отправился в Калифорнию. Крузенштерн впервые за долгие месяцы мог вздохнуть свободно.
Триумф мореплавателя
В ноябре 1805 года моряки выполнили свою торговую миссию: в Макао им удалось выгодно продать китайским купцам пушнину с Аляски. В феврале 1806 года шлюпы отправились в обратный путь – в родной Кронштадт. «Надежда» и «Нева» то отделялись друг от друга, то воссоединялись и шли одним курсом.
Ровно три года продолжалось плавание, завершившееся 19 августа 1806 года. Впервые русские моряки совершали открытия не на Севере, а в Мировом океане. Так, они открыли названный в честь Лисянского остров в составе Гавайского архипелага и риф к югу от атолла Мидуэй, получивший имя Крузенштерна. Кроме того, участники экспедиции опровергли миф о существовании нескольких островов в северной части Тихого океана. Крузенштерн заметно уточнил карту мира.
Так Россия окончательно стала великой морской державой – ведь к кругосветным путешествиям в мире в то время относились примерно, как к космическим полетам в 1960‐е. За первое в истории России кругосветное плавание Крузенштерн получил сразу несколько наград: помимо ордена св. Анны, чин капитана 2‐го ранга, орден Св. Владимира III степени и солидный пожизненный пенсион – 3000 рублей в год.
Вернувшись из трехлетнего путешествия, Крузенштерн засел за книгу, в которой представил весьма совершенный для того времени атлас и подробные записки и морях, о дальних городах, о торговле и о быте различных народов. За свою следующую книгу – атлас Южного моря с гидрографическими записками – мореплаватель получил престижнейшую Демидовскую премию, учредители которой отметили его «выдающийся вклад в развитие географии».
Он больше не участвовал в длительных плаваниях, но подготовил несколько русских кругосветных путешествий, в том числе – Антарктическую экспедицию Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. А главное, долгие годы возглавлял свою альма-матер – Морской корпус, и почти все выдающиеся русские моряки середины XIX века были его учениками. Кадеты с восхищением поглядывали на плечистого бывалого моряка, овеянного легендами, а он, не почивая на лаврах, составлял для воспитанников новые учебные пособия и водил их в плавания по Балтике, внимательно наблюдая за каждым мальчишкой.
Опытного моряка, талантливого географа приблизил к себе император Николай I. Крузенштерн стал генералом свиты. Самодержец часто обсуждал с ним морские дела. Моряк лаконично, без бахвальства, рассказывал о своих путешествиях. В 1841 Крузенштерн стал адмиралом, спустя пять лет умер…
Паруса «Надежды» не сникли и в наше время. Это современный российский учебный парусник, названный в честь легендарного шлюпа, не раз побеждавший в международных регатах. А на памятник Крузенштерну, установленный в Петербурге в ноябре 1873 года, выпускники Санкт-Петербургского Морского корпуса Петра Великого ежегодно надевают тельняшку. Такова незыблемая традиция, ведь все они – дети Крузенштерна, показавшего им путь в дальние моря. А на пьедестале памятника – герб адмирала. И знаменитые слова: «Живущий надеждой».
Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев. Первопроходцы
Как русские моряки открыли Антарктиду
200 лет назад русские моряки совершили последнее в истории великое географическое открытие. Им удалось доказать существование загадочного материка в районе Южного полюса. Это был настоящий прорыв в будущее, сравнимый со свершениями Христофора Колумба и Фернана Магеллана. В наше время подобные открытия возможны только в космосе. А на Земле есть шесть материков и седьмому не бывать.
Спор об Антарктиде
О такой экспедиции мечтали многие. И многие считали ее авантюрой, погоней за призраками. Знаменитый британский мореплаватель Джеймс Кук в 1770‐е приблизился к Антарктиде. Он перешел через 71‐й градус южной широты, но, встретив сплошную ледовую преграду, повернул обратно. Кук утверждал, что плавание к Южному полюсу невозможно и отвергал возможность существования материка на высоких широтах. Впрочем, впоследствии он заявлял, что такой материк, возможно, и существует, но достичь его невозможно. После яростного британца несколько десятилетий исследователи избегали путешествий в эти края… Хотя, по древней традиции, на географических картах в районе Южного полюса частенько изображали контуры таинственного материка. При этом многие ученые в те годы вообще отрицали существование земли на Южном полюсе.
Блестящую догадку о существовании южного полярного континента за полвека до путешествия Беллинсгаузена высказал Михайло Ломоносов – истинный идеолог антарктического путешествия. В трактате «Мысли о происхождении ледяных гор в северных морях» великий ученый утверждал, что наличие «падунов» (то есть, айсбергов) свидетельствует о расположенных поблизости берегах, от которых отрываются эти ледяные глыбы. И раз в южных высоких широтах таких «падунов» встречается гораздо больше, чем в северных, то можно предполагать, что именно там, на крайнем юге, и расположен загадочный материк. А, если он существует – его следует открыть!
Бросок на Юг
Идею плавания к Южному полюсу отстаивал Иван Крузенштерн – герой первого русского кругосветного путешествия. Участником той экспедиции был и молодой Фаддей Беллинсгаузен. Крузенштерн красноречиво доказывал необходимость «броска на юг»: «Сия экспедиция, кроме главной ее цели – изведать страны Южного полюса, должна особенно иметь в предмете поверить всё неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящ