иеся в оной недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море». Поддерживал это начинание и морской министр Российской империи Иван де Траверсе.
Идея неожиданно заинтересовала самодержца. Вообще-то император Александр I не считался покровителем флота. Решающие сражения наполеоновских войн происходили на суше – и Россия в его годы укрепляла артиллерию, кавалерию и пехоту. Военные эскадры оказались на обочине государственного внимания. Зато развивался исследовательский флот. Это время, осененное гением молодого Пушкина, называют Золотым веком русской литературы. Схожий подъем ощущали и путешественники, стремившиеся приблизить к России все континенты. Снаряжались кругосветные экспедиции, путешествия к американским берегам и в Северный Ледовитый океан… Но самые дерзкие мечты путешественников были связаны с поиском неизвестной земли на «крайнем юге». И Александру этот прожект сразу приглянулся! После победы над Бонапартом, после учреждения Священного союза, он задумался и о географических открытиях…
Фаддей Беллинсгаузен
Получив высочайшее одобрение, Крузенштерн незамедлительно приступил к подготовке экспедиции. Он действительно торопился, потому что знал, что через полвека после путешествий Кука в Европе снова готовилась к исследованию южнополярных морей – и нужно было спешить, чтобы завоевать приоритет. Крузенштерн писал: «Славу такового предприятия не должны мы допускать отнять другим у нас, она в продолжение краткого времени достанется непременно в удел англичанам или французам. По сим-то причинам почитаю я сие предприятие одним из важнейших, как когда-либо предначинаемы были».
Более дерзкого замысла история русских морских путешествий не знала. И в то же время, это была первая крупная корабельная экспедиция, снаряженная за государственный счет и под руководством Морского министерства.
Возглавил экспедицию Беллинсгаузен, вставший на капитанский мостик шлюпа «Восток». Вторым кораблем экспедиции стал «Мирный» – под командованием Михаила Лазарева. Командирам предоставили право самим выбрать себе команду из числа добровольцев – или, как говорили в те времена, охотников. Они приняли вызов. Отступать было некуда, только вперед, в неизвестность, к Южному полюсу. Лазарев писал: «Кук задал нам такую задачу, что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтобы, как говорится, не ударить в грязь лицом». Символично, что одним из первых приказов Беллинсгаузена была отмена телесных наказаний на шлюпе. Отправляясь в столь опасный путь, участники путешествия должны были сплотиться.
Открытие во льдах
В июле 1819 года «Восток» и «Мирный» подняли якоря и вышли из кронштадтской гавани в двухлетнее путешествие, которое принесет им небывалую славу. Мореплавателям предписывалось вести изыскания до самой отдаленной широты, которую можно достигнуть. Не больше и не меньше.
Копенгаген, Портсмут, остров Тенерифе… В ноябре они пополнили запасы в Рио-де-Жанейро. В наше время, к 200‐летию легендарной экспедиции, в Рио открыли памятник Беллинсгаузену.
Лучшими средствами от цинги тогдашние моряки и доктора считали лимоны, горчицу и квашеную капусту. Экспедиция не испытывала недостатка в этих продуктах. Вдоволь было и чаю. Именно тогда этот напиток получил в России широкое распространение.
Они стремились к полярным широтам. 22 декабря моряки впервые увидели огромную льдину, которая кишела пингвинами. 3 января 1820 года экспедиция оказалась поблизости от острова Южный Туле – это был самый близкий к полюсу островок, которого в свое время достигла экспедиция Кука. К середине января 1820 года впервые в истории русского флота шлюпы «Восток» и «Мирный» пересекли Южный полярный круг. На крайнем юге лютый холод не остановил закаленных сынов Севера. У многих моряков имелся опыт службы в суровом климате Балтики и Белого моря.
Наконец, 28 (16) января 1820 года шлюпы достигли 69°25′ южной широты. Этот день и считается точкой отсчета в истории освоения Антарктиды – безлюдного ледяного материка. До них никто не видел эту картину: белая бесконечность! Беллинсгаузен повел корабли вдоль ледяной громады.
В личном письме Лазарев писал, что в этот день они «встретили матерой лед чрезвычайной высоты» и, пытаясь продвинуться на юг, «всегда встречали льдинный материк, не доходя 70°». Лазарев прекрасно понимал, что перед ним – горы материкового происхождения. Над шлюпами кружили птицы – аборигены Антарктиды.
Они первыми в мире подошли к антарктическим шельфовым ледникам. Обнаруженную землю русские моряки назвали Льдинным материком. Хотя тогда, в январе 1820 года, дотошный Беллинсгаузен еще сомневался в том, что открыл именно материк. Эта уверенность придет к нему только через год, после долгих плаваний и исследований.
На следующий год, после «отдыха» (а точнее – новых исследований) у берегов Австралии, экспедиция снова направилась к Южному полюсу. Тогда-то и были сделаны открытия, после которых у Беллинсгаузена и Лазарева исчезли последние сомнения, что они достигли материка!
Открыв первый антарктический остров, не скованный льдами, они дали ему имя императора Петра Великого, основоположника русского флота. А потом, 17 января 1821 года, приметили широкий, основательный берег, которому незамедлительно присвоили имя Александра I. И это было, быть может, самое яркой открытие экспедиции. У моряков имелись все основания считать, что это и есть загадочный континент… «Здесь за ледяными полями мелкого льда и островами виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярно, и который продолжается по мере нашего зрения, возвышаясь к югу подобно берегу», – писал Беллинсгаузен морскому министру.
Гораздо позже, уже в 1940‐е годы, выяснилось, что это все-таки остров протяженностью в 378 километров, отделенный от материка узким проливом и связанный с ним единым покровом шельфового льда.
Михаил Лазарев
Путешествие принесло немало самых разных открытий. Моряки научились получать пресную воду из льдов айсбергов. Еще одной находкой экспедиции стали императорские пингвины – на удивление крупные, с чинной осанкой. Путешественники называли вновь открытые острова своими именами. Так в окрестностях Антарктиды появились острова, поименованные в честь Михаила Анненкова и Ивана Завадовского…
Участвовал в плавании и талантливый художник – Павел Михайлов. Первым из живописцев он запечатлел Антарктиду. В наше время его рисунки воспринимаются как доказательство приоритета российских исследователей в открытии белого материка.
В обратный путь первопроходцы отправились с чувством исполненного долга. Лишь одно вызывало грусть: им так и не удалось высадиться на «Льдяном материке».
Путешествие продолжалось 751 день. За это время парусники прошли около 100 тысяч километров и открыли 29 новых островов. И за все плавание Беллинсгаузен и Лазарев ни разу не потеряли из виду корабли друг друга. Для того времени это было уникальным достижением. Отметим безукоризненную организацию этого долгого и непростого плавания. Лазарев и Беллинсгаузен вовремя пополняли запасы, устраняли поломки, корректировали курс… Вовремя оказывали морякам медицинскую помощь. Никакого безрассудства! Потому и обошлись без неприятных неожиданностей. Даже печки, водруженные на палубе, исправно несли свою службу и спасали героев от обморожения. Неслучайно оба командира позже дослужились до адмиральских регалий. Они умело провели корабли между льдами и в долгой экспедиции избежали болезненных ошибок.
Борьба за умы
Мало совершить открытие – нужно еще, чтобы мир узнал о нем и поверил в него. Моряки, вернувшиеся с полюса, ощущали себя героями. «Каково ныне русачки наши ходят!», – с гордостью поговаривал Лазарев. Но мало кто на Западе был готов рукоплескать русским первооткрывателям ледяного материка.
И все-таки в научных журналах появлялись публикации, посвященные героической экспедиции. Среди участников путешествия выделялся Иван Михайлович Симонов – будущий ректор Казанского университета. Первый в истории крупный ученый, оказавшийся в южнополярных широтах. В путешествии он вел географические, метеорологические, этнографические, зоологические наблюдения, собирал всевозможные коллекции для музеев, которые служат науке и в наше время. И симоновское «Слово об успехах плавания шлюпов «Восток» и «Мирный» около света и особенно в Южном Ледовитом море в 1819, 1820 и 1821 годах», опубликованное на русском, немецком и французском, стало мировой сенсацией.
В 1824 году и Беллинсгаузен закончил работу над трактатом «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света шлюпов «Восток» и «Мирный». После долгих проволочек, в 1831 году, книга, карты для которой подготовил сам путешественник, вышла в свет.
И все-таки в мире до сих пор подвиг русских мореплавателей если не отрицают, то замалчивают. Редко вспоминают о первой Антарктической экспедиции, еще реже переиздают документы, связанные с открытиями Беллинсгаузена и Лазарева. Подчас беззастенчиво присваивают новые названия островам и проливам, забывая о первопроходцах… Русские офицеры хотели прославить места героических побед над Великой армией Наполеона. Но в наше время остров Бородино называется Смит, остров Березина переименован в Гринвич, Лейпциг назван в честь Нельсона… Это печально и несправедливо.
К концу XIX века мир основательно забыл об экспедиции первопроходцев Антарктики. За приоритет в открытии Антарктиды боролись американцы и англичане. И даже в нашей стране память о первопроходцах антарктических морей долгое время оставалась уделом узкого круга специалистов по истории флота… Историческая правда восторжествовала только в 1940‐е годы. Именно тогда и в Советском Союзе, и в Британии стали появляться научные статьи и доклады, посвященные истории легендарного плавания. Важную роль в восстановлении справедливости сыграл выдающийся советский географ Евгений Шведе.
Чтобы представить значение подвига экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева, достаточно вспомнить, что после них почти полтора века русским исследователям не удавалось достичь берегов Антарктиды! Традиции великих путешественников возродились в нашей стране только в 1950‐е годы. И первая отечественная южнополярная станция получила название «Мирный» – в честь легендарного шлюпа. С тех пор наши ученые, полярники, летчики, моряки не покидают Антарктиду. Меняются вахты, экспедиции, но флаг нашей страны неизменно представлен на белом материке. Да и может ли быть иначе? Свершения антарктических первопроходцев не забыты и не превзойдены. Они были первыми, а таких история не забывает.