«Ты, раб Микенский, не смеешь тревожить корону,
Вон убирайся! Довольно нести этот бред!»
«Я не забуду, властитель, твоё вероломство,
И никому не прощаю, запомни, долгов!
Смерть не спасёт – я взыщу долг немалый с потомства
После того, как исполню я волю богов!»
396
Быстро команда покинула берег скалистый,
Дружно ударили вёсла по синей воде,
Вновь любовался невестой трезенец плечистый,
Вмиг позабыв о возникшей недавно вражде…
«Слушай, Тесей! – начал воин великий беседу. —
Я объяснить пожелал поведенье своё,
И расскажу, что не смел я вещать Кифареду —
В повествованье моём – и мечты, и житьё.
397
Я до сих пор без семьи по желанию Геры,
Связан царицей богов по рукам и ногам…
Стал не свободней несущейся в море галеры,
Но никогда не причалю к своим берегам!
Я у царя Эврисфея – и меч, и эгида,
Он не воюет ни с кем – все боятся его!
В Аттике нет богатея, крупней персеида,
Только страшится трусливый меня одного!
398
Дюжину подвигов должен свершить я по воле
Зевса-отца и его недостойной жены,
И никогда мне не быть, как тебе, на престоле —
Я виноват перед всеми навек без вины!
Царь не даёт мне исполнить все подвиги сразу,
Жизнь утекает, как в море бегущий Алфей[62],
Должен в Микены спешить по любому указу,
Держит меня на «короткой цепи» Эврисфей!
399
Подвиги я совершал не в погоне за славой,
Монстров жестоких убил ради жизни людей!
Пояс Ареса добыли мы в схватке неправой —
Я поступил с амазонками, как лиходей…»
«Но, Богоравный, с невестой я еду в Афины!
Разве любовь на Земле не превыше долгов?»
«Страсти любовные часто опасней трясины,
И не заменят, Тесей, волю сильных богов!»
400
«Лаомедонт безнаказанный правит Троадой,
Ты, Богоравный, обиду сглотнул, словно мёд.
Так поступить не посмел бы троянец с Палладой —
Вмиг на себе испытал бы он каменный гнёт[63]!»
«Сдерживать чувства умей, если даже не в силах —
Ум выше сердца находится в наших телах!
Чувство любви, словно ветер в огромных ветрилах,
Но не помощник оно в очень важных делах!
401
«Ты же любил, Богоравный, когда-то Мегару!
Разве забыто прекрасное чувство тобой?»
«Помню, но Гера меня подтолкнула к кошмару —
То испытанье назначено было судьбой!»
Плавно корабль обогнул берега Арголиды,
И величаво вкатился в знакомый залив.
«Встретятся скоро в Микенах враги-персеиды!» —
Глядя на друга, подумал Тесей, загрустив…
Свадьба в Афинах
402
Ехал Тесей с Антиопой в повозке богатой,
Думал о свадьбе и жаждал больших перемен,
Вскоре увидел властитель на горке покатой
Стен полукружье обильных и славных Микен:
«Может быть, прав был Геракл, рассуждая со мною,
Что разорительной часто бывает война,
Не разразится гроза над Микенской стеною —
Жизнь и деянья Геракла – за это цена!
403
Сколько терпенья, отваги и чести в Зевсиде!
Станет прославлен народом Герой на века!
Верю, не будет до тризны он жить в Арголиде —
Скинет когда-нибудь бремя слуги-должника!»
К вечеру пару влюблённых встречала столица,
Издали стража увидела дивных коней,
Прямо к дворцу подкатила царя колесница,
И афиняне узрели красавицу в ней.
404
Члены Совета старейшин всего государства
Тотчас спросили Тесея: «С тобою жена?
Не приведёт ли женитьба к попыткам бунтарства? —
Нам чужестранка-царица совсем не нужна!»
«Это невеста моя! – молвил громко властитель —
Из Каппадокии девушка, царских кровей.
По обновлённым законам и, как победитель,
Полное право имею жениться на ней!»
405
Жизнь у царя забурлила вулканом Гефеста:
Свадьбы скорейшей желал венценосный жених,
Много ахейских одежд примеряла невеста,
Спорилась ловко работа афинских портних.
Над украшеньями билась семья ювелира —
Лучшие камни в оправы вставляли они!
Тучных быков из долин пригоняли для пира,
В городе долго ночами горели огни!
406
Много посланцев покинуло вскоре столицу,
Письма соседним царям повезли из Афин:
«Замуж берёт из заморских земель чаровницу
Славой увенчанный юный Тесей-властелин!»
Не было вестника только в Тиринф крепкостенный —
Царь не хотел огорчать друга свадьбой своей,
Мрачный осадок привнёс разговор откровенный —
Знал, что Гераклу приехать не даст Эврисфей!
407
Гости съезжались с большим интересом в Афины —
Царь амазонку привёз из далёкой страны!
Прежде в роду находили невест властелины,
Чтоб не текли их богатства из царской казны…
Музыкой громкой разбужен был город богини,
Всюду слышны голоса, звонкий цокот подков,
Дым от костров поднимался к божественной сини,
Гордый жених приносил в жертву тучных быков.
408
В роще Эринний свершён был обряд омовенья —
Тело невесты облито водой родника,
Так проявляли служанки старанье и рвенье,
Что не коснулась посуды девицы рука.
После обряда пришла во дворец Антиопа,
В ярких нарядах себя не узнала она,
Благоухали одежды цветами иссопа —
Царским богатством невеста была смущена.
409
В зале звучали мелодии громкой кифары,
Гости язвили: «Афины бедны на невест!»
Но, поражаясь сиянию царственной пары,
Люди в восторге поднялись с назначенных мест.
Лик Антиопы прикрыт был фатой белоснежной,
Рядом с невестой блистал красотою жених,
Вид у правителя славного был безмятежный —
Время рожденья семьи наступало для них…
410
Свадебный стол во дворце поражал угощеньем,
Роскоши этой не видел лишь тот, кто был слеп,
Гости взирали на яства с немым восхищеньем:
Их аппетит вызывал дивно пахнущий хлеб.
Пифос с чудесным вином был доставлен рабами,
Чаши с оливками поданы важным гостям,
Мелкие блюда наполнили слуги грибами,
Резались туши быков на столах по частям.
411
Не были редкостью в Древней Элладе приправы,
Стол украшали укроп и пахучий шафран,
Часто гостям подавались заморские травы
И необычные фрукты загадочных стран…
Свадебный пир разгорался зарёй на рассвете:
Песню запел о героях бродячий рапсод,
Танцем опасным, показанным на парапете,
Смелый гимнаст побудил к эйфории народ!
412
Много хвалы воздавалось супружеской паре…
Гелиос бросил последний из ярких лучей,
И опустился за стены в прибрежной Мегаре,
Лучшая ночь наступала из многих ночей!
В сумерках гости почтили царя обращеньем:
«Время пришло становиться супругом, тиран!»
Муж и жена оставляли гостей со смущеньем,
Эпиталамий[64] им вслед прогремел, как тимпан:
413
«О, победитель и правнук Кекропа,
В мире прославленный царь-властелин!
Замуж идёт за тебя Антиопа,
Будешь на ложе теперь не один!
Гости желают вам сладостной страсти,
Крепкой семьи и прекрасных детей,
И справедливой незыблемой власти,
А от гонцов – только добрых вестей!
Дева Афина, представь им эгиду,
Муж и жена под защитой твоей!
Выбрали сами супруги планиду,
Город великий прославит Тесей!
Пусть воспылает огнём Гименея
Чувство любви до незримых высот,
Чтоб не сжигало умы, пламенея,
Но услаждало нектаром из сот!
Вечно храните в Прекрасное веру,
Смело просите о даре всех благ
Гестию-деву, Зевеса и Геру,
Оберегайте домашний очаг!
Годы счастливые дай этой паре,
О, Гименей, Гименей, Гименей!
Громче играй, музыкант, на кифаре —
Много созвучий сливается в ней!
Пусть вас минуют и зависть, и беды,
Радостно Гелий сверкает для вас,
Души волнуют в покоях беседы,
Чтоб от любви не смыкали Вы глаз!
Будь Антиопа, как Геба, прекрасной
Лилией белой в объятьях царя,
Стань ты на ложе вакханкою страстной,
Высшую радость Тесею даря!
Э́рос[65], открой для влюблённых покои —
С факелом ярким спешит Гименей!
Сладкую ночь проведут эти двое,
Станут наутро друг другу родней!»
414
Ночь пролетела со скоростью ветра Зефира,
Эос спешила явить небосклону персты,
Гости желали уже продолжения пира
Вместе с царём и женой неземной красоты.
Вспыхнули снова костры на площадке гранитной,
Свежие туши несли эфиопы-рабы,
В свадебном зале запахло едой аппетитной,
Что приносили снаружи от дыма клубы.
415
Члены Совета старейшин всего государства
Громко призвали: «Будить молодых нам пора!
Лучшего нет для голодных желудков «лекарства»,
Чем молодое вино и жарко́е с костра!»
Гости направили стопы к покоям тирана,
Звонкие струны кифары звучали им вслед,
Остановила толпу перед входом охрана,
Эпиталамий[66] пропеть предложил кифаред:
416
«Эос окрасила край горизонта,
И разгоняет туманы долин,
Спит венценосная дочь Фермодонта[67],
Сладостным сном упоён властелин.
Видится свет золотой колесницы,
Гелий легко подгоняет коней.
Муж и жена! Размыкайте ресницы,
Встаньте с измятых во тьме простыней!
Ночь провели вы в садах Гименея,
Эросу вы угодили во мгле,
Крепко любите себя, не пьянея,