Выше любовного чувства лишь Хаос и Мрак!
Полностью гаснет оно у людей лишь в могилах,
Там погибает и ревность – подруга и враг!»
Южному ветру велела Олимпа царица:
«Судно к Босфору спешит от Колхидской земли —
Скрыться от брата желает на нём чаровница.
В Истр без разбора гони, добрый Нот, корабли!»
Кровавое злодеяние
394
Царь, получив сообщенье о тайном побеге,
Сразу отправил в погоню за дерзкими флот
И приказал их настигнуть на море иль бреге,
Сделав засаду у мощных Босфорских ворот.
И, полагая, что могут уйти мореходы
Не через море, а пользуясь руслами рек,
Семь кораблей царь направил в спокойные воды,
С тем, чтоб на Истре прервать похитителей бег.
395
Первый отряд плыл вдоль южного берега Понта,
Тем же путём, как «Арго» шёл к Колхидским брегам,
В бурю кавказцы стояли вблизи Фермодонта[175],
Диких животных гоняя по сочным лугам.
А семерик кораблей вышел к брегу Тавриды,
Чтоб, обогнув полуостров, пройти по реке,
Где казнены будут дева и братья-Фриксиды
И упокоены в мокром прибрежном песке.
396
Но южный ветер не слышал царя указанья —
В устье широкой реки гнал морские суда —
Пусть предъявляют друг другу враги притязанья,
Может, остудит их пыл там речная вода…
Эллины первыми вплыли в поток величавый,
Сумерки встретили юноши возле костров,
Песню друзьям спел Орфей оживлённый и бравый,
Ветви могучих дерев заменили им кров…
397
Ветер утих, и рассыпались звёзды по сфере,
Слабо плескалась о берег речная волна,
Дева с Ясоном шептались во тьме на галере,
Слушала их разговор о женитьбе луна.
В миг предрассветный услышала возгласы стража:
«Мы их настигли, Апсирт, подождём до утра!
Будет наказана нами их дерзкая кража,
В плен попадут и Фриксиды, и дева-сестра!»
398
Быстро собрал аргонавтов Ясон для совета:
«Колхи, похоже, закрыли для судна Эвксин!
Что предпринять мы успеем, друзья, до рассвета,
Или от страха трястись нам листвою осин?»
«Всех их порубим во тьме!» – молвил Авгий надменно.
«Это жестоко, друзья!» – отозвался Адмет.
«Может их сжечь? – Теламон вопросил откровенно. —
Разве не то пожелал сделать с нами Ээт?»
399
Много предложено было путей для спасенья,
Царская дочь изложила обдуманный план:
«Действовать хитростью надо теперь, без сомненья,
Будут обмануты брат и коварный тиран!
Здесь где-то рядом стоит скромный храм Артемиды,
Надо чтоб в нём оказался заносчивый брат,
Якобы там возместят аргонавты обиды,
Чтоб не чинил им царевич в дороге преград».
400
Утром Ясон удивился богатству рассвета:
Эос явилась героям над лесом густым,
Небо над нею сияло, как шерсть амулета,
Гелиос тучи украсил огнём золотым…
«Слушай, Ясон, я увидел, что в каждом протоке
Есть корабли, что послал вслед за нами Ээт.
Может быть, спрятаться в зарослях мощной осоки,
Чтобы уйти незаметно?» – промолвил Адмет.
401
«Нет, благородный Адмет, мы – не трусы иль воры,
Чтоб удирать от врага меж кустов и дерев!
Не побежит от настигнувшей лающей своры
Полный достоинства тигр или царственный лев!»
Колхи приблизились к ним, об отмщенье радея,
Остановились от берега в сотне локтей.
Крикнул Апсирт: «Нам нужны и руно, и Медея!
Вам не уйти из орлиных колхидских когтей!»
402
Молвил Ясон в направленье огромного судна:
«Встреться, царевич, со мною ты с глазу на глаз,
Наедине разрешить спор о шкуре нетрудно,
Как и Медею с тобою вернуть на Кавказ!
Вон впереди есть один островок небогатый,
Храм Артемиды построен на острове том!»,
«Будет царевич во храме! – ответил глашатай, —
Только явись ты туда с драгоценным руном!
403
И не забудь нам доставить царевну-беглянку,
Участь изменницы будет тогда решена,
Царский закон позволяет казнить колхиянку,
Если ослушалась воли тирана она!»
И обратился отважный Ясон к Теламону[176]:
«Не отлучайся, мой друг, никуда с корабля
И прояви всё вниманье к златому рулону —
Этот ущерб не простит нам родная земля!
404
Очень надеюсь, герой, обойтись без сраженья,
Верить теперь колхиянам довольно смешно!
Выдержать мне предстоит от юнца униженье —
Только придётся принять то, что мне суждено!
Мопс[177] предсказал, что погибнет один кто-то скоро.
Может быть, мне уготовано это судьбой.
Если случится такое, не мстите за «вора»,
Шкуру в Элладу доставьте дорогой любой!»
405
Грозный корабль отошёл от «Арго» ближе к устью,
Лодку с Апсиртом оставив на быстрой воде.
Молвила дева Медея любимому с грустью:
«Надо идти, предводитель, навстречу беде!
Слава богам, ветер Нот оказался послушным —
К острову вынес, где храм я узрела вчера!
Меч береги и не думай идти безоружным,
Храмы для брата с отцом – не святее двора!»
406
«Ждите с надеждой! – сказал эолид Теламону. —
Боги не бросят любимцев в решающий миг!»
И поспешили жених и невеста по склону
В храм Артемиды дорогой лесной напрямик.
Тонкие сосны росли близ песчаной вершины,
И замечательный вид открывался с холма,
Семь кораблей насчитал эолид у стремнины,
Их потрепали изрядно в Эвксине шторма…
407
Мудро фракийцы воздвигли прекрасное зданье —
Видно строенье по разным речным рукавам.
В нём находился царевич Апсирт в ожиданье,
Ярость заметна была по суровым словам:
«Ты почему не принёс мне руно, светлокудрый,
Или считаешь, что царь для тебя – не закон?
Разве ты – бог, как Арес иль достаточно мудрый,
И от твоих заклинаний спит грозный дракон?»
408
«Выслушай, юный царевич, мои объясненья:
Шкура барана была по заслугам взята!
Разве отцу было мало того исполненья,
Что совершил я на поле иль это тщета?»
«Мне не нужна эта ложь, вороватый пришелец —
Наш талисман ты украл, опозорив престол!
В краже богатства царя ты – отменный умелец,
Прячась при этом трусливо под женский подол!»
409
«Как бы ни взял я руно, сделал это по праву,
Не дожидаясь от вас ни клинков, ни огня!
Только своё я забрал, посещая дубраву,
В чём упрекаешь сейчас ты, царевич, меня?»
«Как ты посмел даже думать об этом, безродный,
Будто отец так легко передаст талисман?
Не убеждай меня в том, что тиран благородный
Прав не имел применять против вора обман!»
410
«Разве обман Гелиада достоин награды?
Или Кавказ – это место коварства и лжи?
Вас бы казнили давно по законам Паллады,
Лгать никогда не должны властелины-мужи!
Ложь помогает Ээту свершать преступленья,
Что ужасают жестоких свирепых бойцов?
Слышала ясно Медея отца повеленье:
Заживо сжечь он решил на «Арго» храбрецов!»
411
«Хватить болтать пустяки, соблазнитель растленный!
Не собираюсь с тобой обсуждать я царя!
Шкуру вели принести мне, грабитель презренный,
Речи твои пахнут хуже степного хоря!
Где ты упрятал Медею, чужак-осквернитель?
Дева за страсти свои будет мной казнена,
Я здесь сестре и судья, и палач-обвинитель,
Ибо доказана мне колхиянки вина!»
412
Взялся за меч эолид[178], но задвинул обратно:
«Ты на расправу, Апсирт, я гляжу, очень скор!»
Сам же решил обращаться с мечом аккуратно:
«Или придётся мне кровью залить этот спор!»
«Выдай Медею, я вижу её за спиною!
Казнь неизбежна, и будет, поверь мне, быстра!
И не пытайся, безродный, ты спорить со мною —
Эта колдунья-изменница мне – не сестра!»
413
Еле сдержался Ясон, слыша злобные речи,
Руку на меч положил, но убрал, не спеша,
Только расправил он гордо могучие плечи:
«Речи твои, Гелиад, словно шум камыша!»
«Силой руно отниму, всех убью без пощады,
Деву-сестру разрублю на десяток частей!
Знай, как умеют казнить за вину Гелиады,
Долго отец о тебе не услышит вестей!»
414
Вышла сестра, став от брата в рискованном шаге:
«Ты ли меня обещал разрубить на куски?
Стыдно Апсирт! Ты совсем не имеешь отваги —
Вы против эллинов, как против барса хорьки!»
«Лично, Медея, тебя разрублю, как барана,
Истр покраснеет от мелких кровавых телес,
Ты возомнила супругой себя слишком рано,
Зря поступила с законом Кавказа вразрез!
415
Будешь ославлена ты, как простая блудница,
Я расскажу без стыда о распутстве твоём,
И не поможет Геката, хотя ты и жрица,
Станет могилой твоею чужой водоём!»
Вспыхнула гневом тигрицы царевна Медея,
Вырвав из ножен Ясона сверкающий меч,
Сильно ударила брата, собой не владея,
Сразу срубила и руку, и голову с плеч!
416
Окаменел от поступка невесты воитель,
Статуей он наблюдал за движеньем клинка:
«Этим она осквернила богини обитель,
Будет карать нас обоих Олимпа рука!»
Дева рубила упавшего брата на части,
Громко крича: «Ты был в смерти своей виноват!
Будут ловить это тело рыбацкие снасти,
А за душой устремится суровый Танат!»
417
И отирая лицо от кровавых потоков,
В реку куски побросала, весь труп изрубив:
«Не было раньше для колхов подобных уроков,
Тело они соберут, нам дорогу открыв!»