Бросился вниз он за тенью любимой жены.
«Сам ты себя наказал! – прогремел голос властный. —
Просьбы твои мы теперь выполнять не должны!»
Вырван певец был рукою Гермеса из грота —
Пал он на землю у храма средь белых колонн,
Спешно закрылись в подземное царство ворота,
Взгляд песнопевца вонзился с тоской в небосклон…
Одиночество
69
Сильно болела спина от паденья на лиру,
Из забытья вывел юношу резкий Борей:
«Буду свиданья с Танатом искать я по миру,
Чтоб оказаться с моей Эвридикой скорей!»
«Юноша, встань! Не лежи на холодном граните! —
Ясно услышал фракиец совет старика. —
А, это ты, что искал тайный ход в монолите?
Знать, не нашёл иль дорога в Аид нелегка!»
70
Старый рапсод протянул худощавую руку:
«Знаешь, приятнее смерть ожидать у костра,
Я расскажу о богах, как любимому внуку,
Времени много у нас для бесед до утра!
А на веку повидал я несчастий немало,
Мне от судьбы доставалось, искатель беды!
Слышал не только восторги и звуки кимвала,
Но и пугающий рёв океанской воды!»
71
Духом ослабший Орфей не противился деду,
Поковылял по холодным камням к очагу,
И завязал седовласый рапсод с ним беседу,
Стал откровенным певец в этом тесном кругу.
Он рассказал о любви к несравненной дриаде,
Долгом и сложном пути по расщелинам скал,
О темнокожем Хароне и звучной тираде,
И описал, как страдают Сизиф[232] и Тантал[233]:
72
«Я не могу возводить на бессмертных обиды —
Мойра обрезала нить, и примчался Танат!
Судьбы людей и богов не изменят Крониды —
Молод, красив Аполлон, но, увы, не женат!»
«С выводом этим, певец, совершенно согласен!
Тайной богов я хочу поделиться с тобой,
Чем оказался поступок Паллады опасен —
Выслушав песню, дивись необычной судьбой:
Песнь о любви Афины
73
Тёплое море. Играют дельфины,
Птицы парят над ленивой волной.
Смотрит на камень глазами Афины
Юная дева с тоскою земной.
Именно здесь, на дороге прибрежной
Из Эпидавра в растущий Пирей,
Жребий по воле Судьбы неизбежной
Выпал богине, что Зевса мудрей…
Мир краткосрочный царил в Ойкумене —
Стал ублажать Афродиту Арес;
Даже Афина мечтала о «плене» —
Вспыхнул к мужчинам её интерес:
«Боги любить безоглядно способны,
Яркий пример – всемогущий отец!
Чувством высоким нам люди подобны —
Верят в Эрота старик и юнец!
К людям явлюсь в человечьем обличье —
Зреть не желая ни войны, ни кровь!
Спрячу свой истинный вид и величье,
Чтобы понять мне земную любовь!»
С неба спустилась на землю Паллада.
Утро. Дорога, бегущая в лес,
Справа в долине – огромное стадо,
Дева увидела Пелопоннес…
Дело обычное в Древней Элладе —
Шёл наниматься на судно пелазг.
Он и не думал о плотской усладе,
Прежде не ведая с девами ласк.
Сильный, высокий, фигура атлета,
Светлые кудри длиною до плеч,
Лёгкий хитон ярко-красного цвета,
Кожаный пояс и бронзовый меч.
Песнь напевал, подражая рапсоду,
Мыслями был на большом корабле,
Знал, поплывёт он навстречу восходу —
Слава о нём пролетит по земле.
Так он шагал, о победах мечтая,
По каменистой дороге меж скал,
Слева виднелась дубрава густая,
Справа – обрыв, позади – перевал.
Двигался воздух волной от нагрева,
Юноша вдаль устремил зоркий взгляд —
Шла по дороге прекрасная дева
В белых одеждах длиною до пят.
Путники встретили взоры друг друга,
Юный красавец замедлил ходьбу:
«Нет на лице у девицы испуга,
Значит, прелестница верит в судьбу!
Что её гонит из отчего дома? —
Эти леса душегубов полны!
Кажется, это лицо мне знакомо…
Дева Афина, богиня войны!
Сердце в волненье, как понт[234] в непогоду,
Кровь молодая бурлит, как вулкан,
Впору тушить её, бросившись в воду.
О, как жалею, что я – не титан!»
Страсть налетела, как пламень на хвою,
Вспыхнуло чувство в широкой груди,
Словно пронзила стрелой грозовою
Дева, что видел пелазг впереди.
«Плащ на атлете светлее рубина,
Сам он изящен, как брат Аполлон!
Юноша этот – шептала Афина. —
Редкой мужской красоты эталон!
Мойры плетут замечательно нити —
Там, где событье, у них узелок!
Разве случайно на сером граните
Встречен любви негасимой пролог?»
Вдруг ощутила Афина волненье
И не смогла наслаждаться ходьбой,
Остановила навстречу движенье,
Видя влюблённого перед собой.
Быстро шагнул к ней пелазг изумлённый
Дивным сияньем её красоты,
Взгляд он направил на лик удивлённый,
Жадно обвёл неземные черты:
«Как ты прекрасна богиня Афина,
Море и горы согласны со мной,
И подтвердит то с цветами долина,
Мир говорит: стань моею женой!
Очи твои ярче вод океана,
Волосы льются, как в Альпах река,
Нет в Ойкумене прекраснее стана,
Поступь твоя, как полёт мотылька.
Дивную внешность не в силах природа
Смертным дарить иль создать её вновь —
Мне не хватает таланта рапсода,
Чтобы поведать тебе про любовь!»
«Я не скрываю, что ты мне приятен,
Речь украшает рапсода пеон[235]!
Только скажи, ты достаточно знатен,
Чтобы войти мог в богов пантеон?» —
Так говорила размеренно дева,
Только вздымалась в волнении грудь
И трепетала, как листья у древа,
Ум ей пророчил неведомый путь…
«Разве любовь выбирают по чину? —
Деве ответил влюблённый атлет. —
Женщина любит не чин, а мужчину,
Истинно это на тысячи лет!».
«Юноша, время – хороший учитель,
Не ошибается в действиях Крон,
Он для богов и палач, и рачитель —
Жди, я скажу, что советует он!
Не покидай это дивное место,
Жди мой ответ при погоде любой!
Или вернусь я к тебе, как невеста,
Или иное дано нам судьбой!»
«Буду терпеть, словно камень, лишенья,
Грозы, дожди и жестокость ветров.
Здесь я дождусь, о, богиня, решенья —
Страсть и любовь лучше царских даров!»
Долго смотрел он, как девушка в белом
Взмыла над полем и скрылась вдали.
«Скоро владеть предстоит этим телом,
И не нужны будут мне корабли!»
Спряталось солнце за чащу густую,
Ветер умчался по мелким волнам,
Юноша лёг под высокую тую,
Чтобы предаться там радостным снам…
Звёзды сверкали во мгле хризолитом,
Грустно сияла Селены щека,
А во дворце, ярким светом залитом,
Деву Афину томила тоска:
«Там, на дороге близ тёмного леса,
Ждёт меня юноша, страстью горя!
Мне же приходится спорить с Аресом,
Чтобы не гибли в войне люди зря.
Снова летали над сушей Горгоны
И погубили немало мужей.
Слышу людские воззванья и стоны —
Просят охраны своих рубежей.
Тесен наш мир, но для дел необъятен,
Хочется выполнить все до конца…
О, как мне юноша смертный приятен —
Прежде не видела ярче лица!
Мне б оказаться опять на дороге,
С юношей смело шагнуть в дивный лес!
Но… на совет собираются боги,
Всех обязал быть родитель Зевес…»
Так пролетали и дни, и недели,
Дева увязла в небесных делах,
А на земле бушевали метели,
Воды дождей собирались в долах…
… Юноша очи открыл в возбужденье —
Видел богиню Афину во сне:
Слушала Дева отца рассужденье,
Как обеспечить победу в войне.
Вышел опять на дорогу влюблённый,
Взор обратив высоко в небеса —
Там в синеве мир богов отдалённый,
Часто творит на земле чудеса.
С путником он перебросился словом,
Юношу звал тот в столицу с собой:
«Легче дождаться невесту под кровом —
Скажет тебе проходящий любой!»
«Деву мою не страшит непогода —
Вызвать способна лавину дождей!
Город её – выше синего свода,
Дева незрима для смертных людей!»
«Что говорить мне с таким одержимым,
Если он любит небес пустоту?»
«Буду я скоро богиней любимым,
В жизнь воплощу ожиданьем мечту!»
День пролетел перелётною птицей,
Добрых вестей не доставил второй…
Старый торговец с весёлым возницей
Крикнули: «В землю врастаешь, герой!»
Счёт потерял он и дням, и неделям,
Выложив в ряд сотни мелких камней,
Но не спешил в города к цитаделям —
Крепло желанье увидеться с Ней.
Ливни и бури, жару или холод
Юноша стойко сносил, как скала,
Только в груди не стучало, как молот,
Сердце пронзила обиды стрела…
Он обратился с молитвой к Зевесу:
«Милость яви, о, Небес Господин!
И приоткрой мне над тайной завесу —
Долго ли я буду в поле один?
Миру являешь ты добросердечность,
Видишь, как я без любви одинок?
Так ниспошли мне терпения вечность,
Чтобы Афину дождаться я смог!
Зевса пелазг умолял ежедневно,
Взор устремляя в крутой небосклон.
Вскоре сказал Громовержец безгневно:
«Выполню просьбу того, кто влюблён!
Сам увлекался я страстью обильной,
Чувствами жаркими был знаменит!
Станет навеки он личностью сильной,
И терпеливым, как твёрдый гранит!»
Море штормит. Скрылись в водах дельфины,
Птицы кричат над высокой волной.
Смотрит на камень богиня Афина
С болью в груди и с тоскою земной…»
Странствие Орфея
74
Юноше странной казалась манера напева,