ейся до марширования и обращения корпусами, худое понятие имели». Меж тем в XVIII веке умение держать строй и быстро выполнять команды необходимо не только для парадов. Кремневые ружья заставляли тратить много времени на перезарядку. Отрабатывая все движения до полного автоматизма, король Пруссии Фридрих Великий резко увеличил скорострельность, превратив своих солдат фактически в «живые пулеметы». Чтобы улучшить подготовку солдат, Шувалов приказал взять из каждой роты по рядовому, а из каждого полка – по офицеру и барабанщику, научил их правильным приемам и вернутл на службы, как инструкторов. Обучение барабанщика было важно, так как он отбивал ритм, которому подчинялись солдаты, что позволяло всему полку действовать как единое целое. В 1753 году Шувалов продемонстрировал заново обученную дивизию в Москве Военной коллегии и генералитету и в 1755 году ему разрешили взять в Петербург один пехотный и один кавалерийский полк и обучить их по собственному способу. После этого ему поручили организовать подобное обучение и во всей армии. Для такого переобучения, естественно, требовались деньги, и именно поэтому Шувалов предложил свой проект с чеканкой медных монет.
Шестого апреля 1756 года императрице подали доклад, составленный под руководством Шувалова, в котором говорилось, что ввиду наступающей войны «великая надобность и польза есть в содержании в исправном и порядочном состоянии артиллерии и принадлежащего к оной знатного артиллерийского и инженерного корпуса и протчаго». Спорить с этим выводом, разумеется, было невозможно, и 31-го мая 1756 года Петра Ивановича назначили фельдцейхмейстером артиллерии. Взявшись за дело с присущей ему энергией, он за четыре года довел артиллерийский «парк» до 741 орудия. Для этого пришлось запретить употребление меди на какие-либо иные изделия, кроме пушек.
Шувалов также предложил вооружить армию новым видом артиллерийских орудий, средним между пушками и гаубицами. Они могли стрелять как ядрами (как пушки), так и бомбами (как гаубицы), были легче пушек и обладали большей меткостью, чем гаубицы. Это орудие изобрели в 1757 году артиллерийские офицеры М.В. Данилов и С.А. Мартынов, но так как на стволах стоял знак единорога – герб Шувалова, то они вошли в историю, как «шуваловская пушка» или просто «единорог». Именно под этими именами они служили русской армии более 100 лет.
Еще одним нововведением Шувалова стали так называемые «близнята», состоящие из двух легких гаубиц, расположенных на одном общем лафете. Они стреляли 6-фунтовыми гранатами, картечью и зажигательными каркасами.
При всей той несомненной пользе, которую принесли осуществленные проекты Петра Ивановича Шувалова, при Дворе его не любили, считали мздоимцем и интриганом, что, конечно, отчасти правда. Шувалов никогда не стеснялся наживать богатство и завоевывать влияние всеми доступными законными и не очень законными методами. Но нужно отдать Шувалову должное: он добивался богатства и влияния для того, чтобы реализовать свои прожекты, «для общего блага», а не использовал свои идеи, чтобы сколотить капитал и добиться высокого положения при Дворе.
Конечно, врагам Шувалова было безразлично, какими побуждениями он руководствуется, им в принципе не нравилось, что он представляет собой силу, с которой приходится считаться. Однако неприязнь к его брату, Александру Ивановичу, была еще сильнее.
2
Как вы уже знаете, Александр Иванович был то ли старшим, то ли погодком Петра Ивановича и одновременно – человеком совсем иного склада.
Вот как описывает его Екатерина II: «Этот Александр Шувалов, не сам по себе, а по должности, которую он занимал, был грозою всего двора, города и всей империи: он был начальником Государственного инквизиционного суда, который звали тогда Тайной канцелярией. Его занятия, как говорили, вызвали у него род судорожного движения, которое делалось у него на всей правой стороне лица, от глаза до подбородка, каждый раз, как он был взволнован радостью, гневом, страхом или боязнью».
Екатерине пришлось близко познакомиться с этой семьей. Александр Шувалов был назначен гофмаршалом к ее мужу великому князю Петру Федоровичу и представлял императрицу при «малом дворе», передавал ей все просьбы великого князя и княгини, и все распоряжения государыни – им. Его жена стала одной из придворных дам Екатерины, та невзлюбила и ее и мужа, и поэтому в мемуарах она, не стесняясь, отвешивает им «комплименты» вроде таких: «Я была в карете с женою графа Александра Шувалова, с самой скучной кривлякой, какую только можно себе представить», «Я могла бы видеть графа Александра Шувалова и его жену, но это были существа такие пошлые и такие скучные, что я всегда была в восторге, когда они отсутствовали», «Надо правду сказать, Шуваловы были, вообще, люди крайне трусливые, и этим-то путем можно было ими управлять»… и так далее.
Не менее беспощадна она к жене и дочери Александра Ивановича: «Мы смеялись над ним, над его женой, дочерью, зятем чуть ли не в их присутствии; они подавали тому повод, потому что нельзя было себе представить более отвратительных и ничтожных фигур. Госпожа Шувалова получила от меня прозвище „соляного столпа“. Она была худа, мала ростом и застенчива; ее скупость проглядывала в ее одежде; юбки ее всегда были слишком узки и имели одним полотнищем меньше, чем полагалось и чем употребляли остальные дамы для своих юбок; ее дочь, графиня Головкина, была одета таким же образом; у них всегда были самые жалкие головные уборы и манжеты, в которых постоянно в чем-нибудь да проглядывало желание сберечь копейку. Хотя это были люди очень богатые и не стесненные в средствах, но они любили по природе все мелкое и узкое, истинное отражение их души».
А.И. Шувалов
А вот что пишет об Александре Шувалове Валишевский: «Старший брат Петра Ивановича, Александр, неугомонный в своей роли организатора и начальника Тайной канцелярии, был лишь исполнителем высочайших повелений».
Каким же был этот человек на самом деле?
В юности, находясь в звании камер-юнкера при цесаревне Елизавете, Александр заведовал конюшенными и исполнял другие хозяйственные поручения. Вероятно, уже тогда будущая императрица присмотрелась к двум молодым людям, своим сверстникам, и у нее сложилось мнение о том, как можно будет их использовать в будущем.
24-го декабря 1741 года, вскоре после переворота, который привел Елизавету на трон она поспешила отблагодарить верных ей людей. Вместе с Алексеем Разумовским, Михаилом Воронцовым и Петром Ивановичем Шуваловым, Александр Иванович получил чин действительного камергера, орден Св. Александра Невского и затем назначен лейб-кампании подпоручиком и его попечению был поручен бывший конный завод Бирона. А надо сказать, что герцог был страстным лошадником, собирал лучших жеребцов и кобыл со всей России и покупал их за границей, не жалея средств.
Но вскоре для Александра находится и другое дело. Он получил довольно скромный чин подпоручика. Но где?! В лейб-компанской роте Преображенского полка, отвечавшей за личную охрану императрицы. В 1746 году братья Шуваловы возведены в графское достоинство. Позже Александр Шувалов получил чин генерал-адъютанта и генерал-аншефа (1751 г.), а также – орден Св. Андрея Первозванного (1753 г.).
С 1742 года Александр Иванович принимает участие в делах Тайной канцелярии, а с 1746 года 36-летний Шувалов возглавляет ее, сменив на этом посту графа Андрея Ивановича Ушакова. Одним из первых важных поручений, которое дала ему новая императрица – обустройство в Холмогорах Брауншвейгского семейства: Анны Леопольдовны, Антона Ульриха и двоих детей – Ивана Антоновича, коронованного русского императора Ивана VI и новорожденную принцессу. Вначале Елизавета намеревалась просто выслать их из России, но вероятно кто-то из приближенных надоумил ее, что младенец является императором, избранным на царство в полном соответствии с законом Петра I о престолонаследии, и давать такой козырь в руки владык иностранных держав будет неблагоразумно. И Александр стал тюремщиком этой семьи, само существование которой угрожало стабильности государства.
Судопроизводство при Елизавете, как и при ее отце, также как и при его предках проводилось методом сыска. Инициатором судебных процессов выступала сама Тайная канцелярия, созданная в 1718 году и стоявшая выше всех государственных учреждений кроме императорского Кабинета и Сената. Канцелярия размещалась прямо в Петропавловской крепости. Заседания ее проходили в первом Комендантском доме. Подследственные помещались в стенах крепости – в казематах или «казармах» «у Кронверских», «у Васильевских», «у Невских» и «у Петровских ворот»; в Алексеевском равелине и на гарнизонной гауптвахте, более знатные – в домах обер-коменданта и гарнизонных офицеров. Канцелярия проводила розыск путем обысков, допроса свидетелей (указ вводил смертную казнь за лжесвидетельство) и пыток. После рассмотрения доказательств, по большинству голосов судей (суд был коллегиальным) выносился приговор, который облекался в письменную форму, подписывался судьями и скреплялся аудитором. По мысли Петра это должно обезопасить судебный процесс от «ябед и волокит». Таким образом, состязательное начало было вовсе устранено из судопроизводства, подсудимый не имел защитника и мог попытаться оправдать себя лишь на допросах, давая показания следователям.
Доктор исторических наук Игорь Владимирович Курукин, автор книги «Повседневная жизнь тайной канцелярии», характеризует деятельность Шувалова так: «Александр Иванович следователем оказался старательным, но не более. Не было в нем истовости и въедливости, да и готовности взять на себя любое дело, что отличало прошедшего суровую петровскую школу Ушакова. Шувалову не нужно было выслуживаться – он принял Тайную канцелярию, уже будучи осыпанным милостями придворным и генералом. На следствиях он присутствовал реже своего предшественника – больше времени проводил во дворце „на дежурстве“, особенно после того, как был назначен состоять при наследнике престола, великом князе Петре Федоровиче и его жене – будущей Екатерине II… Доклады, выписки, экстракты, допросные речи – все эти документы Тайной канцелярии делаются при нем менее пространными и более скудными по содержанию».