Теперь Шувалов один царствует в сердце Елизаветы. В 1753 году Савва Чевакинский начинает строить для молодого фаворита роскошный дворец на Итальянской улице близь Невского проспекта (современный адрес – Итальянская ул., 25). Дворец построен в стиле елизаветинского барокко, однако по мнению И. Грабаря этот дом «был первым зданием в России, в котором уже чувствовался некий, – правда едва уловимый – поворот от Растрелли к классицизму». Императрица Екатерина в свих записках говорит, что «снаружи этот дом, сам по себе большой, был похож по своему убранству на манжеты из алансонских кружев, – до того был украшен орнаментами».
Дом № 25 по Итальянской улице. Современное фото
Надо думать, что проект здания составлялся не без участия его будущего владельца, который будучи человеком елизаветинской эпохи мыслями устремлялся в будущее, разделял идеалы просветителей и старался служить Просвещению уже «здесь и сейчас».
24 октября 1754 года хозяин справил в доме новоселье с балом и маскарадом.
В связи с этим маскарадом появилась ода Ломоносова, которую он посвятил своему покровителю:
Европа что родит, что прочи части света,Что осень, что зима, весна и кротость лета,Что воздух и земля, что море и лесаВсё было у тебя, довольство и краса.Вчера я видел все и ныне вижу духом,Музыку, гром и треск еще внимаю слухом.Я вижу скачущи различны красоты,Которых, Меценат, подвигл к веселью ты.Отраду общую своею умножаешьИ радость внутренню со всеми сообщаешь.Красуемся среди обильных райских рек.Коль счастлив, коль красен Елисаветин век!
Михаил Васильевич не случайно сравнивает Шувалова с древнеримским филантропом Меценатом. Иван Иванович не раз оказывал помощь и самому Ломоносову.
В октябре 1752 года Михаил Васильевич представил в Сенат прошение: «Желаю я, нижайший, к пользе и славе Российской империи завесть фабрику для делания изобретенных мною разноцветных стекол и из них бисеру, пронизок и стеклярусу и всяких других галантерейных вещей и уборов, что еще поныне в России не делают, а привозят из-за моря великое количество ценою на многие тысячи».
Для строительства мозаичной фабрики и стекольного завода Михаил Васильевич и просил дать ему не далее 150 верст от Санкт-Петербурга поместье с лесом и 200 душ крестьян.
Иван Иванович устроил встречу Ломоносова и императрицы на куртаге 23 февраля 1753 года. Ломоносов изложил свою просьбу Елизавете Петровне и получил в свое полное распоряжение мызу Усть-Рудицы с прилежащими к ним деревнями.
Так возникла усть-рудицкая «Фабрика делания разноцветных стекол и из них бисера, пронизок и стекляруса и всяких галантерейных вещей и уборов». Стеклярус, произведенный этой фабрикой, был использован в оформлении волшебного интерьера Стеклярусного кабинета в Китайском дворце великой княжны Екатерины Алексеевны в Ораниенбауме, смальты – для мозаичного портрета Петра I.
Для того чтобы познакомить общество с различными способами применения стекла и, как бы мы сейчас сказали, «сформировать потребительский спрос» на стеклянные изделия, Ломоносов пишет стихотворное «Письмо о пользе стекла» длиной в 440 строк и адресует его своему покровителю Ивану Ивановичу Шувалову. Однако настоящим адресатом письма было все светское общество. В этом стихотворении Ломоносов в частности пишет:
Коль пользы от стекла приобрело велики,Доказывают то финифти, мозаики,Которы в век хранят геройских бодрость лиц,Приятность нежную и красоту девиц,Чрез множество веков себе подобны зрятсяИ ветхой древности грызений не боятся.
Этой фабрике суждено стать прародительницей знаменитого Императорского фарфорового завода, которые после 1917 года стал носить имя Ломоносова, и чья продукция уже почти три века известна всей Европе. Шувалов не «перводвигатель» этого проекта, но без его покровительства он никогда бы не был осуществлен.
Сила влияния Ивана Шувалова и его семейства все возрастает. Он скромно отказывается от графского титула, который получают его дяди, но принимает орден Св. Андрея Первозванного, Св. Владимира и Александра Невского, Св. Анны и Белого орла. В 1773 году он получает чин действительного тайного советнике, а пять лет спустя – обер-камергера. Ивану Ивановичу даровано право прямого доклада императрице, минуя все инстанции – немаловажная привилегия, которой он умело, без злоупотреблений пользовался. Он готовит многие указы и объявлял Сенату или губернаторам повеления императрицы. Как же он распорядился властью, которую приобрел?
Два наиболее ярких и важных начинания Ивана Шувалова вам, наверное, хорошо известны. Он основал Московский университет – первый университет в России и Академию художеств в Петербурге.
Проект университета составил для Шувалова Михаил Васильевич Ломоносов, использовав европейский опыт, прежде всего устройство университета в Марбурге, где когда-то учился сам. В университете было три факультета: философский – аналог средневекового «тривиума» и более позднего бакалавриата – дававший начальное гуманитарное образование и юридический и медицинский, на которых студенты получали специализацию и возможность продолжить обучение и на философском факультете. В отличие от университетов Европы, в Московском университете не было богословского факультета, будущие священники получали образование в рамках церковных учебных заведений.
12 (25) января 1755 года в День святой Татьяны по православному церковному календарю Елизавета подписала указ об основании Московского университета. По легенде Иван Иванович выбрал именно этот день в память своей матери, которую звали Татьяной. Позже день 12 января стал праздником для студентов Москвы, а позже – всей России. В университет с первых его дней принимали студентов всех сословий, кроме крепостных крестьян. Ломоносов уже в своей записке особенно подчеркнул этот момент: «В университете тот студент почтеннее, кто больше научился; а чей он сын, в том нет нужды». Из 26 русских профессоров, преподававших во второй половине XVIII века, только трое были дворянами.
Вначале университет располагался на Красной площади в доме Главной аптеки (теперь на этом месте находится Государственный исторический музей). При Екатерине II университет переехал на Моховую улицу.
Сразу же после открытия университета, в апреле 1756 года, при нем на Моховой улице открыли типографию и книжную лавку. Тогда же университет начал издавать дважды в неделю первую в стране неправительственную газету «Московские ведомости», а с января 1760 года – первый в Москве литературный журнал «Полезное увеселение».
На все это требовались деньги, которыми щедро снабжал свое детище Иван Иванович. Он же позаботился о том, чтобы в том же 1756 году при университете открылась общедоступная библиотека, которая на протяжении почти 100 лет была единственной в Москве.
А 6 (17) ноября 1757 года в Петербурге открылась Академия художеств. И снова именно Шувалов пригласил из-за границы педагогов, набрал первых учеников и в 1758 году подарил академии свою художественную коллекцию, собрание книг по искусству, положив этим начало библиотеке и будущему музею.
Среди первых выпусков академии были художник-портретист Федор Рокотов, скульптор Федот Шубин, архитекторы Василий Баженов и Иван Старов.
Князь Голицын пишет: «Приобретши доверенность Монархини, во время своего случая употреблять все свои минуты к соделанию как общественной, так и частной каждому выгоды. Одним словом, скажем простым изречением, жил токмо, дабы творить другим добро. Здесь представляется для человека здравомыслящаго преважная картина. – Молодой человек, в посредственном состоянии возросший, возведенный вдруг на высшую степень доверенности от своего Монарха, не токмо ее во зло не употребляет, но устремляет единственно всю сию власть для благоденствия государства, для исполнения всех тех спасительных, намерений, которыя Государыня Императрица Елизавета Петровна ежечасно, можно сказать, изъявляла к счастию своего народа. При таковой милостивой Монархине надлежало ко всеобщему благополучию встретиться такому благонамеренному вельможе».
После смерти Елизаветы политическая система Шуваловых стала постепенно сходить на нет. Петр Иванович и Александр Иванович пытались наладить отношения с Петром III – им не хотелось покидать политическую сцену.
По иному решил Иван Иванович. Уже в 1763 году он уезжает за границу, возможно выполняя ряд дипломатических поручений, и собирая новые коллекции для Академии художеств. В Россию он возвращается в 1777 году и избирается почетным членом Императорской академии наук и действительным членом только что учрежденной Императорской Российской академии, которой руководила Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова, дочь бывшего политического соперника Шуваловых Романа Воронцова.
Умер Иван Иванович 15 (26) ноября 1797 года в Петербурге и погребен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Женат он никогда не был, детей не имел.
Еще в 1745 году Михаил Васильевич Ломоносов делает первый перевод на русский язык тридцатой оды Горация «К Мельпомене» (Exegi monumentum aere perennius…). Позже этот наиболее, пожалуй, известный из текстов Горация переводили многие русские поэты, начиная с Державина, Батюшкова и Пушкина. И каждый вносил в перевод что-то свое, поминал свои заслуги, то, что он сам считал для себя важным. Так поступил и Ломоносов. Но начальные ее строки могли бы послужить эпитафией Ивану Ивановичу:
Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный аквилон сотреть не может,
Ни множество веков, ни едка древность.
Не вовсе я умру, но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.