— Держи! — с трудом протянул я другу его новую убойную игрушку, — Бить должна на солидном расстоянии. Главное: своих не зацепить.
К моему вялому удивлению Хрюн тоже оказался эдаким джигитом на минималках: он лихо развернулся на крупе лошади, на уровне пояса быстро захлестнул на себе и на всаднике какую-то веревку, привязывая себя к наезднику.
В это время наша лошадка, понукаемая командиром отряда, ускорилась, чтобы не подставить нас под коварный казусный удар.
Хрюн наполнил легкие воздухом, поднес дудку ко рту, как смог прицелился и дунул!
Если быть кратким, то от погони мы оторвались. Но нелестные слова в свой адрес расслышать при этом умудрились, хотя расстояние между нами и потерпевшими к этому не располагало.
Да, очень спорное оружие. Зато действенное. К тому же, все живы. Ну, и ручей был неподалеку…
Кстати, яростный залп последней надежды со стороны погони выбил у нашего маленького отряда две лошади — пришлось перегруппировываться.
В итоге догонять основной отряд отправился командир отряда, и мы с Хрюном на лошади, которую я до этого взбодрил магическим способом.
Остальные, дождавшись более или менее удачного для засады места, остались формировать заслон для задержавшейся кровно обиженной погони.
Мы же помчались дальше. У «руля» был Хрюн, который справлялся со своими обязанностями не хуже любого из отряда, чем не преминул козырнуть передо мной:
— А что у нас с навыками езды, уважаемый Женя? Неужели все, что не имеет колес, не удостаивается вашего внимания? Или вы боитесь растрясти знания, вложенные в вашу голову? Я, кстати, восхищаюсь тем, кто принял решение прятать эти знания именно в такое хранилище! С одной стороны, там им и место, а с другой: ну, кто же в здравом уме подумает, что именно в вашей голове могут быть знания?!
Ну, и что мне делать с этим адреналиновым болтуном? Пережил очередной опасный момент и радуется так, что его не заткнуть. Не леща же водителю кобылы давать…
— Понимаешь, Хрюн, — ответил я с максимальной серьезностью, — некоторые люди рождены, чтобы возить кого-то, а некоторые — чтобы их возили. Взять, к примеру, нас с тобой: в нашем тандеме я голова, а ты руки, ну, и все прочее. Поэтому ты меня везешь и развлекаешь своими псевдоразумными умозаключениями!
Если бы взглядом можно было испепелять, наша лошадка побежала бы в тот момент гораздо бодрее, потому как кучка пепла, сдуваемая встречным ветром с ее крупа, весила бы гораздо меньше, чем я.
Но Хрюн подобными фокусами не владел, поскрипев немного зубами и поругавшись себе под нос, он перенес внимание на дорогу.
Видимость стала ухудшаться по мере того, как мы начали догонять основной отряд.
Командир спецназа скакал впереди нас, время от времени размахивая каким-то вымпелом. Дважды нам что-то приветственно кричали из кустов. Сначала я думал, что идущий впереди отряд тоже оставляет группы заслона, но потом поостывший Хрюн пояснил, что это партизанские засады, устроенные под руководством спецназеров из числа горожан, уплывших как-то ночью на большом плоту. Половина из них принимала участие в похищении лошадей, а вторая сразу же занялась организацией прикрытия обеих ударных групп конников, скачущих во весь опор к городам противника.
Когда топот копыт основного отряда уже было слышно, а поднятая им пыль не оседала и не сносилась в сторону легким ветерком, а лезла нам куда ей только заблагорассудится, командир связался по амулету с подчиненными и нам предоставили двух более или менее бодрых лошадей.
Хрюну дали отдельную, а его место на нашей занял какой-то совсем щуплый парнишка, которого я раньше в команде спецназа видел всего единожды да и то в мирных условиях.
— А какие у тебя обязанности в отряде? — спросил я, наклоняясь к его уху, когда мы поравнялись с остальными всадниками, и пыли стало чуть меньше.
— Я подсадной, — пояснил паренек, — жалость вызываю и доверие, без этого порой никак, когда операцию проводим на территории противника.
— А пример можешь привести? — заинтересовался я, уставший от однообразия утомительной скачки.
— Легко! — заулыбался парнишка так, что это стало заметно даже по его затылку. — Представь, что отряд вступил в промежуточные Игры…
— Какие?! — не смог я скрыть изумления.
— Ну, промежуточные, — повторил парень, решив, что я не расслышал слово, — когда только специальные группы друг с другом соревнуются. Первое задание мое было такое: прибыли мы ночью в земли чужого города и разместились на опушке леса. А есть подозрения, что нас уже там ждут, вот и посылают меня на разведку. Иду я, делая вид, что потерялся, а одет в не пойми что: для местных вроде как чужой, а если кто из засады увидит, то и на члена специального отряда никак не похож… Встречаю бабушку, что грибы-ягоды собирает ни свет ни заря и плачусь ей, что, мол, отстал от своих и заблудился, и выведываю: не видала ли она где ребят неместных разбойного вида.
— А она что?
— А она говорит, что видела, конечно! Что эти оболтусы ее тайное грибное место напрочь разорили. Все подчистую срезали, а потом ушли и в землю закапываться начали! Ну, я у нее уточнил, где они «закапывались» и к своим побежал. Вот мы тогда благодаря мне и победили!
— Хитро! — признал я. — А еще примеры есть?
— Прямо таких геройских больше нет, — признался он, — но вообще небольшие и легкие часто нужны: пролезут, где узко, спрыгнуть с высоты могут, если время дорого, а товарищи визу легко поймают, лошадь, опять-таки, подо мной меньше устает — быстрее других добраться могу, куда следует!
— Тебя послушать, так ты не боец, а находка! — улыбнулся я.
— Так, а кто ж в своем уме сам себя ругать станет?! — рассмеялся парнишка.
Ответа на риторический вопрос он не ждал, поэтому дальше ехали в тишине.
Вскоре по цепочке прошла команда «приготовиться».
Меня в тонкости плана никто не посвящал. В общих чертах было понятно, что мы должны ворваться в город под видом союзников и под шумок умыкнуть флаг с главного шпиля. Но вот как именно это будет обставлено, понимания у меня не было.
Ну, да не помогло это понимание и тем, кто был посвящен во все и вся, потому что, мы снова напоролись на очередной «овраг»!
Когда город был перед нами, как на ладони, а я уже различал фигурки людей у главных ворот, как вдалеке в небе зажегся какой-то огонек, на который тут же начали указывать пальцами мои спутники. Почти сразу же где-то поближе появилось сразу несколько таких огоньков…
Вокруг послышалась ругань и громкие крики понукания лошадей.
Фигурки у ворот засуетились и начали исчезать за городскими стенами. Видимо, еще немного, и подъемный мост начнет оправдывать свое название.
Беда!
— Женя! Ускорь мою лошадь! — слышу я голос Хрюна, с трудом находя его самого взглядом.
Он оттормаживает своего скакуна, чтобы мы поравнялись. Сил у меня немного, но на такой фокус должно хватить.
Уже привычно выставляю руку, быстро нагребаю в ладонь кучу энергетических паутинок и хлопаю ей по крупу лошади Хрюна, от всей души желая ей способности перемещаться семимильными шагами.
Хрюн практически сразу исчезает из виду. Хотя, если учесть, что перед глазами у меня темно, то это и не удивительно…
Кажется, в ладони еще остались какие-то крохи энергии, пытаюсь одновременно воспользоваться ими для восстановления и выйти из режима манипуляции магией. Вроде бы получается, но полной уверенности в успехе нет. Зато выходи не выпасть из седла и понаблюдать за очередным геройским и в то же время довольно свинским поступком Хрюна.
Наш с ним акустомагический провокационный катализатор дефекации работает безукоризненно, заставляя стражников на воротах впадать в оцепенение, и прекращать исполнение своих обязанностей.
Заминка эта длиться обычно не больше пяти-семи секунд, но этого достаточно нашим бравым ребятам, чтобы прицельно пустить игровые стрелы.
Большинство живых мишеней телепортируются в стороны, но некоторые стражники так поражены случившейся с ними детской неожиданностью, что у них этот рефлекс не срабатывает. В любом случае, у механизма подъема моста никого не оказывается на момент нашего к нему приближения!
Ура! Мы в городе!
Вот только эффект внезапности слишком уж сильно смазан. На главной улице уже растут баррикады из всего, чтобы только можно было выбросить из окон зданий, чьи фасады выходили на эту самую улицу.
И здесь нас уже встречают выстрелами из укрытий.
Но города тут явно строятся по одному лекалу, и наш отряд быстро и уверенно растекается по небольшим второстепенным улочкам и переулкам, чтобы в итоге соединиться у главного здания.
Каким чудом уцелели мы с мелким спецназовцем, не знаю. Возможно, я в тайне от самого себя что-то магичил, а, может, нам просто везло. Но к мэрии мы доскакали в числе первых.
Мальчишка тут попытался ринуться бой, который уже кипел у входа в здание, но отлетел в сторону от первого же молодецкого удара здоровенного защитника.
Верзила в гордом одиночестве стоял в громадных распахнутых дверях и с необычайной легкостью голыми руками отражал натиски сразу трех наших вооруженных деревянными саблями спецназовцев.
Мой личный шофер, отбросил все предрассудки и решил хладнокровно расстрелять безоружную преграду на пути к победе.
Но стрелы отскакивали от молодца, словно тот был заговоренный. Видя тщетность своих попыток, недоросль специального назначения переключил свое внимание на меня, бешено требуя либо снять волшебный щит с верзилы, либо заколдовать его стрелы, чтобы те этот самый щит могли пробить.
Я решил попытать счастье вторым предложенным способом, но в этот момент к зданию прискакал Хрюн. Естественно, не сам, а на своей все еще чрезвычайно резвой коняшке.
— Там, где я проезжал, — весело вращая ошалевшими глазами, прокричал он, спешиваясь, лучше еще пару дней не ходить: амбре!
— У нас тут для тебя работа! — обрадовался я неожиданному помощнику. — Надо слегка приземлить слишком уж геройского парня.