Хотел было я пошутить, будто теперь знаю, как появляются зомби, но, кажется, от этого поцелуя я еще и поумнел, поскольку как-то смог сдержаться от неуместного проявления юмора.
В общем, сначала я со стороны увидел, как надо мной решительно склоняется красивая, нравящаяся мне девушка, прячущая за шутливостью и деловой решительностью едва ощутимое смущение. А потом меня резко вернуло в тело, и произошло это как раз вовремя, чтобы я успел почувствовать.
Медленно открыв глаза, я встретился взглядом с Риной. Мгновение мы были словно два притянувшихся друг к другу магнита, а потом она выпрямилась и улыбнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Хорошо, — не раздумывая ответил я, — но кажется, что все еще немного сонный. Боюсь, потребуется целый курс лечения…
— Вот это по-нашему! — хохотнул сбоку приятный голос. — Но об этом вы уже побеседуете без свидетелей и в более располагающей к этому атмосфере. Сейчас же нам нужно спешить!
Повернув голову на звук, я проснулся окончательно. Там сидел не «красавчик с шикарными бровями», а старую добрую горгулью!
Говорливый монстр заметил удивленный взгляд округлившихся глаз и самодовольно кивнул.
— Да-да, у тебя, дружище, много вопросов. Но на главный я отвечу позже, так как нам действительно нужно торопиться! Рина не просто так решилась на публичное проявление чувств, без этого ты бы еще несколько часов провалялся бы на границе между видимым и действительным, а времени на это нет. Даже теперь возможно нам придется-таки воспользоваться теми парами обуви, что оставила себе наша красотка, сделав из них сапоги-скороходы! Внученька, тебе же не жалко какой-то там обуви?
— Сначала даришь, потом отбираешь! — сделала вид, что возмущена Рина.
— Я их запомнил: при случае хоть по сто копий каждой пары сделаю, даже лучше оригинала будут. Вон, Женя не даст соврать, что копии так могут.
Ну, вот, мало мне было Хрюна, при каждом удобном случае высказывающегося о моих умственных способностях, так еще и этот не пойми кто будет меня троллить…
— Мы прям сильно спешим, или все же можно будет задать один вопрос? — тихо и смущенно спросил Флин.
— Один, не считая только что прозвучавший? — уточнила горгулья, отхлебывая дымящееся варево из превращенной в котелок фляги и передавая ее Стуну.
— Да, — еще больше смутился парень.
— Валяй. Задавай, на ходу пей рыбную похлебку и слушай ответ.
— Вы и есть тот самый Блестящий?
— Сам догадался или кто подсказал? — рассмеялась в диком оскале зубастой пасти горгулья.
— Да все уже догадались, только спросить стесняются, а я ж парень простой, вот и решился…
— На самом деле, ты задал не самый простой вопрос, но на него можно дать утвердительный ответ. Да, по большому счету я и есть Блестящий — тот самый красавчик с шикарными бровями из сказки. Одна из двух шикарных копий ничем не примечательного оригинала Жени знает меня под прозвищем Бродяга. Есть у меня и родовое имя, но я уже и сам его не употребляю. Так что, да, смело можете называть меня и Блестящим, и Бродягой.
Больше всего это признание произвело впечатление на Стуна, который зациклился на глотании рыбной похлебки и чуть было не осушил сосуд, сам того не замечая. Благо, она была горячей и пить приходилось маленькими глотками.
Передавая котелок дальше, богатырь поинтересовался:
— Так мы с Риной действительно твои потомки?
— Да, моя кровь! Отсюда и твоя сила, пускай и завязанная на стихии земли и огня, отсюда и чертовская привлекательность Рины, перед которой буквально штабелями ложатся все мужики, кроме родни и Жени.
— И мастера Гарра! — вставил свои пять копеек Флин.
— Да, удивительный самородок. Рад, что он с нами. Большие надежды на него возлагаю…
Пока шел короткий диалог Флина с Блестящим, мы все умудрились отпить из котелка. Варево на вкус не впечатляло, зато переполняло энергией и неуемной целеустремленностью. Хотелось прыгать выше головы и бегать по стенам лишь бы поскорее выбраться наружу.
В итоге мы все-таки выдвинулись вовремя и умудрились путем хитрого сплетения времен и локаций удачно избежать большинства опасностей и неудобств.
Правда, примерно час пришлось скользить по льду какого-то замерзшего водоема. И все бы ничего, но и тут были мыслящие представители местной фауны, которые не прочь были полакомиться незваными гостями. Эти Ихтиандры обитали подо льдом, который специально истончали в некоторых местах, чтобы его можно было легко пробить, выбираясь на поверхность. Так они умудрились устроить нам настоящую засаду. Внезапно лед перед самым носом Блестящего в образе горгульи взорвался тысячами блестящих осколков, и из-за стены этого ледопада на нас бросилось несколько тюленеподобных существ.
Точнее, не бросилось, а стало приближаться: они были не слишком быстры, но горгулья еще в самом начале пути предупреждала нас об их проворстве, скрывающимся за несуразной грузной внешностью. Вот только наш проводник забыл упомянуть о том, что они еще и хитры.
Стоило нам слегка попятиться, как сзади Стуна, замыкавшего процессию, точно так же образовалась временная стена из крошечных кусочков дробленого льда.
Почти сразу же такое сооружение выросло и по левую руку от нас. Прежде, чем мы успели что-то сообразить, нас начали теснить вправо.
— Там, скорее всего, большая замаскированная прорубь, — тихо, спокойно, без всякого намека на панику сказал Хрюн, — в скалах так охотятся большие орлы. Загоняют дичь к обрыву, и все…
— Будем пробиваться? — уточнил Стун, закатывая рукава.
— Скорее — ретироваться, — ответил Блестящий, — и, желательно, по воздуху, так как плавать в холодной воде я не люблю.
— Драться с ними себе дороже! — пояснял он нам уже на лету, не разжимая зубов, где покоился ремень Флина.
Не подумайте ничего плохого: ремень был вдет в штаны, а в штаны, в свою очередь, был вдет и сам Флин.
— У них под ластами спрятаны крючковатые пальцы. Вцепятся — не отодрать. И как только они тебя схватили за любую часть тела, то сразу же бьют о лед! Размахивают и бьют! Ну, или обратно в полынью тащат, если ты не сильно сопротивляешься.
— А я думал, что они вылетают из-подо льда, бегут к тебе, хватают, и снова проламывают лед, уплывая с добычей! — поделился мыслями Флин, который, кажется, уже привык ко всем неудобствам, вызванным такой манерой перемещения в воздушном пространстве.
— Там средняя толщина льда больше твоего роста! — хмыкнул монстр, он же Бродяга, он же Блестящий. — Это нам так повезло набрести на особенное место. Мы же шли там, где почти не было снега на льду. Видимо, так же поступает и какой-то вид местных животных, вынужденных перебираться с одного берега водоема на другой. Видать, мы по их тропе пошли. А там эти разумные водоплавающие капкан и расставили. Можно было, конечно их убить… Но, благодаря Жене я уже давно против необоснованного убийства разумных и стараюсь избежать такового, если на то есть возможность.
— А как мы все оказались в стороне от засады, да так удачно, что ты успел взлететь с нами на борту до того, как нас настигли? — спросил я, морщась от холодного воздуха, что нагоняли крылья горгульи. — И не пора ли нам пройтись пешком, чтобы согреться?
— Пешком нельзя! — начал отвечать Бродяга на последний вопрос. — Взлетая, я над ними пошутил не слишком удачно. Так что, поверьте, они нас будут преследовать до самого берега. Потому как замаскированных выходов на поверхность у них здесь тысячи. И сделал я это не просто так, но тут вы и сами все поймете, как только начнем приземляться. По поводу же нашего пространственного финта ушами, тут, я думаю, все, кроме тебя, примерно знают, что произошло.
— Телепорт! — не смог упустить шанс блеснуть эрудицией Хрюн. — Причем одновременно самый простой и очень необычный: словно бы вы, уклоняясь от стрелы, телепортировались сами и захватили с собой нас, при этом, никого не касаясь, что раньше считалось невозможным. Но вы же — это вы. В Городе все от мала до велика знают, что вы могли делать невероятные вещи.
— Да, я мог, — согласно кивнула головой горгулья, от чего Флина нехило так мотнуло вниз, а потом вверх, — и я всегда находил, чему еще можно научиться у таких вот самородков, как ваш Гарр. Он ведь и сам не может объяснить, как делает те или иные иллюзии. Поэтому мне порой и приходилось подолгу жить среди вас, чтобы раскусить какой-нибудь из особо хитрых фокусов. Взять хотя бы дважды мертвого Лича: умудрился же не будучи магом земли, после смерти поднимать мертвецов! А ведь в том мире, откуда он родом, так не умеют. Тоже, получается, самородком был. Да еще каким! Я ведь до того, как его раздавил, не умел так телепортироваться, как только что сделал. Все благодаря этой нашей с вами общей победе. Этот Лич был не только сильным магом, но и очень находчивым парнем. И за свои две жизни он нашел много артефактов. Часть из них сгорела, чать сломалась, когда я обрушился сверху на их носителя, но часть все это выдержала и сменила владельца. Поскольку это наша общая победа, то после выполнения миссии, я покажу все, что смародерил — поделим по-братски.
— Получается, что вы завладели артефактом, который провоцирует коллективное перемещение? — уточнил Хрюн.
— А тебе, умник, я уже отжалел дудку, так что на мои трофеи рот не разевай!
К этому моменту уже стал виден берег, и Бродяга перешел на бреющий полет, постепенно сбрасывая скорость и снижаясь. Приводнившись метрах в пятидесяти от берега, горгулья повернулась мордой к водоему и стала пристально всматриваться в однородный, по моему скромному мнению, лед.
Почти сразу же фокус со взрывом льда повторился и на поверхность выбралось несколько десятков «тюленей».
— Ага! — радостно воскликнул Бродяга. — Вот он, голубчик! Все бегите на берег, а я тут должника одного встретил — надо бы разобраться!
Больше всего меня удивило то, что никто из друзей даже не подумал ослушаться, остаться и помочь горгулье. Его просьбу они исполнили, как команду, которой просто немыслимо не подчиниться.