ал свою брошюру Соболев). В ней, в частности, говорилось, что Каляев неоднократно просил о новой встрече с княгиней, но ему было отказано.
Тело Сергея Александровича в течение пяти дней находилось в Алексеевском храме Чудова монастыря, в Кремль через Спасские ворота допускались желающие проститься. Приходили многие, так что в очереди приходилось стоять по 5–6 часов. Служащие войсковых частей, ученики военно-учебных заведений, женских институтов и гимназий пропускались вне очереди в специально отведенные часы.
Сергея Александровича похоронили в храме-усыпальнице Чудова монастыря на территории Кремля. Из всех Романовых проститься с усопшим прибыл только близкий друг и двоюродный брат Сергея Александровича – великий князь Константин Константинович. В апреле 1905 г. в Москве, в Особом присутствии Правительствующего сената состоялся суд, на котором Каляева приговорили к смертной казни через повешение. Приговор приведен в исполнение 23 мая 1905 г. в Шлиссельбургской крепости.
Явные волнения в стране продолжались еще около двух лет, но тайное недовольство не затихало до самого 1917 г.
А для великой княгини начиналась теперь совсем иная жизнь. Раскаивалась ли она в своих прежних заносчивых словах? Ощущала вину? Или считала, что муж пострадал безвинно, а революционеров покарает Бог? Так ли нам важно это знать?
Елизавета Федоровна продала свои драгоценности, а на вырученные деньги купила усадьбу, в которой в 1909 г. начала работу Марфо-Мариинская обитель милосердия.
Крестовоздвиженская община сестер милосердия, учрежденная в Санкт-Петербурге в начале Крымской войны по инициативе великой княгини Елены Павловны, не являлась монастырской организацией, хотя и работала под покровительством церкви. Марфо-Мариинская обитель напоминала Свято-Покровский женский монастырь, основанный великой княгиней Александрой Петровной. Вернее, она была чем-то средним между двумя этими учреждениями.
Прежде всего великая княгиня купила одну из старинных московских усадеб на Большой Ордынке и открыла лазарет для раненых. Здесь проводились операции, располагались кабинет электролечения, отделение для чахоточных больных, аптека и амбулатория. В 1908 г. московский митрополит утвердил Устав обители, целью которой провозглашалось «трудом сестер обители милосердия и иными возможными способами помогать в духе чистого христианства больным и бедным и оказывать помощь и утешение страждущим и находящимся в горе и скорби».
Женщины, поступавшие в эту обитель, получали звание крестовых сестер, они давали обеты послушания и целомудрия, но не проходили монастырского пострига. В обители работали бесплатные курсы медсестер, библиотека; созданы приют для сирот, воскресная школа, столовая для бедных, в которой готовилось свыше 300 обедов ежедневно.
Елизавета Федоровна писала Николаю: «Другой вопрос, которого ты касаешься и который я, видимо, не очень хорошо разъяснила или же ты не совсем понял, это – что „сама собою правишь, не под влиянием священника“. Я хотела сказать, что священник не влиял на мое стремление жить той жизнью, которую я веду сейчас, потому что я говорила с ним тогда, когда уже все хорошо обдумала. Не могу поверить, что я сама, без всякого постороннего влияния, решилась на этот шаг, представляющийся многим невыносимо тяжелым крестом, который я возложила на себя и в котором я однажды раскаюсь, сброшу его или же сломаюсь. Но я возложила это на себя не как крест, а как некий путь, полный света, который Господь показал мне после смерти Сергея и который за многие и многие годы до этого начался в моей душе».
А вот какой увидела ее подросшая Мария Павловна, посетившая Елизавету Федоровну в обители: «Тетя очень изменилась за последние несколько лет. Хотя она жила в монастыре, ей теперь приходилось общаться с самыми разными людьми. Благодаря этому она стала шире смотреть на жизнь, стала мягче, человечнее. Ей не только пришлось столкнуться с явлениями, о которых она раньше ничего не знала, но и считаться с мнениями, которые резко отличались от ее собственных. Однако она всегда пребывала в легком замешательстве и так и не смогла обрести равновесие. Пытаясь построить свою жизнь по православным канонам и принять религиозный порядок, основанный на древнерусских устоях и традициях, по своему мышлению она оставалась иностранкой, и ее усилия часто казались наивными и несогласованными. Но вокруг нее образовалась такая дивная аура, что я, несмотря на все свое жизнелюбие, была очарована. В отличие от своей сестры-императрицы, моя тетя прекрасно понимала, что не имеет права отгораживаться от внешнего мира и заниматься лишь собственными делами. Она всегда принимала деятельное участие в благотворительности и во время войны расширила круг своей деятельности. Однако в глубине души она лелеяла мысль о полном отдалении от мирской суеты, даже от управления своим любимым монастырем. Она хотела вести жизнь отшельницы и втайне надеялась, что я займу ее место».
Благотворительная деятельность великой княгини продолжалась.
В 1911 г. в Сергиевом Посаде открыто Мариинское убежище – приют для престарелых сестер милосердия Красного Креста. С осени 1913 г. сестры начали обходы ночлежных домов Хитрова рынка, где оказывали помощь нуждающимся, а бездомных детей отправляли в приюты. В 1914 г. в Москве великой княгиней организован Комитет по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну. Благотворительные учреждения, созданные Елизаветой Федоровной, после Февральской революции перешли под управление государства. Великая княгиня сложила с себя свои обязанности.
7 мая 1918 г. Елизавету Федоровну арестовали, увезли из столицы и вместе с другими членами императорской семьи перевезли в Екатеринбург.
19 мая 1918 г. по приказу Екатеринбургского совета Елизавета Федоровна выслана в город Алапаевск Верхотурского уезда Пермской губернии. Вместе с нею там оказались великий князь Сергей Михайлович, Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи, сын великого князя Павла Александровича Владимир, сестра Марфо-Мариинской обители келейница Елизаветы Федоровны Варвара Яковлева и Федор Ремиз, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича.
5 июля 1918 г. узников скинули в шахту Новая Селимская в 18 километрах от Алапаевска. Сергей Михайлович попытался оказать сопротивление и был застрелен, остальных сбросили в шахту живыми. Шахту забросали гранатами, завалили жердями, бревнами и присыпали землей. Официально объявили, что великие князья похищены из здания школы, где они содержались, «неизвестной бандой».
Легенда гласит, что когда в сентябре 1918 г. Алапаевск заняли войска генерала Колчака, тела из шахты извлекли и обнаружили, что некоторые жертвы пережили падение и умерли позже от травм и голода. Среди них была и Елизавета Федоровна. Ее тело нашли рядом с телом Иоанна, он был перевязан разорванным на бинты апостольником. После отпевания тела поместили в склеп, устроенный в южной стороне алтаря Свято-Троицкого собора. Позже гробы вывезли в Китай, Елизавета Федоровна и сестра Варвара в конце концов нашли вечный покой в Иерусалиме, как того и желала великая княгиня при жизни.
В 1992 г. Русская православная церковь причислила Елизавету Федоровну и инокиню Варвару к лику преподобномучеников.
Глава 9Две семьи великого князя Павла Александровича
Помните того чувствительного мальчика, сына Александра II, который заболел, узнав, что отец женится на княжне Долгорукой? Этот мальчик вырос и сам стал мужем и отцом. А потом судьба устроила так, что он вступил во второй брак, который, так же как второй брак его отца, не одобрила родня… Но обо всем по порядку!
Юный витязь Павел и прекрасная принцесса
Со времен несчастного императора Павла I юный князь Павел Александрович первым в семье получил это имя. Павел в переводе с латыни означает «маленький», «младший» – подходящее имя для младшего ребенка в семье. И одновременно это имя апостола Павла – создателя христианской церкви, хороший выбор для великого князя. (Надо заметить, что Александр II вообще проявил бо́льшую изобретательность, чем его отец, придумывая имена детям.)
Павел Александрович родился 3 октября 1860 г. в Царском Селе и потерял мать, когда ему было 20 лет. Как и его старшие братья, он принял участие в Русско-турецкой войне, находился в действующей армии при Императорской Главной квартире в Болгарии.
После смерти матери Павел долго болел, а потом отправился вместе с братом в Палестину. По возвращении поступил в лейб-гвардии Гусарский полк.
Мемуаристы часто сравнивали его с братом Сергеем, отмечая, что Павел обладал меньшими дарованиями, но был более открытый и менее чопорный. «Великий князь Павел Александрович при скромных способностях был добрее, проще брата, – писал генерал Н. А. Епанчин, – он был доброжелательного характера и несравненно более доступен, чем великий князь Сергей Александрович… Павел Александрович был мягкого, обходительного нрава, не позволял себе никаких резких выражений и поступков, но, если так можно выразиться, был человек бесцветный, и, безусловно, можно сказать, что он не был интриганом».
Другие отмечали, что характер у юноши неровный, временами он может быть заносчивым, а иногда и вспыльчивым. Это, разумеется, приписывали влиянию старшего брата Сергея. Великого князя Александр Михайлович вспоминал так: «Павел Александрович был самым симпатичным из четырех дядей Николая II, хотя и был несколько высокомерен – черта, заимствованная им у брата Сергея благодаря их близости. Он хорошо танцевал, пользовался успехом у женщин и был очень интересен в своем темно-зеленом, с серебром, доломане, малиновых рейтузах и ботиках лейб-гусара. Беззаботная жизнь кавалерийского офицера его вполне удовлетворяла, великий князь Павел никогда не занимал ответственного поста».
Великий князь Павел Александрович в молодости с матерью и сестрой Марией Александровной