Димитрий Иванович, выступая в поход против Твери, повсюду разослал грамоты, которыми созывал князей под свои стяги в Волок-Ламский; сюда явились со своими дружинами тесть его Димитрий Константинович и сын последнего Семен, Владимир Андреевич Серпуховский, Борис Константинович Городецкий, Андрей Федорович Ростовский, Василий и брат его Александр Константиновичи Ростовские, Иван Васильевич Смоленский, Василий Васильевич и Роман Васильевич Ярославские, Федор Романович Белозерский, Василий Михайлович Кашинский, Андрей Федорович Стародубский, Роман Михайлович Брянский, Роман Семенович Новосильский, Семен Константинович Оболенский, брат его Иван Тарусский и др.; пристали и новоторжцы. 29 июля соединенные князья выступили из Волока и по пути к Твери все предавали опустошению; 1 августа они взяли Никулин, а 5-го были уже под Тверью. Отсюда Димитрий Иванович послал за новгородцами, которые вооружились в три дня, «своего князя честь изводяще, паче же свою отмщающе обиду, бывшую у Торжьку» (в 1372 г.); они, по замечанию летописца, «скрежетаху зубы на Тверичь». 8 августа князья сделали приступ к Твери, который был отбит. Месяц простояли князья под городом и в это время «учиниша все волости тверские пусты»; города Зубцов, Белгород, Градок и многие другие были взяты; множество людей побито, а скот и имущество их победители забирали с собой. Напрасно Михаил ожидал помощи из Орды и Литвы. Впрочем, литовская рать подходила к месту военных действий, но, узнав, что около Твери находится сам Димитрий Иванович с громадными силами, бежала назад. Михаил, «видя свое изнеможение, понеже вся Русская земля возста на него», вынужден был покориться великому князю Московскому: он выслал к последнему владыку Евфимия и старейших бояр «с челобитьем прося мира и во всю волю даяся». Димитрий Иванович принял предложение, и тверской князь заключил мирные договоры как с великим князем Московским, так и с Новгородом. 3 сентября московское войско отступило от Твери. В силу помянутого договора великий князь Тверской считается младшим братом Димитрия наравне с Владимиром Андреевичем Серпуховским; когда московский князь или брат его, Владимир Андреевич, выступит в поход, и тверской князь садится на коня, — а если посланы будут воеводы, то и тверской князь посылает воевод. Кроме того, Михаил обязался за себя, за детей своих и племянников не искать ни Москвы, ни великого княжения, ни Новгорода; не принимать великого княжения, если бы даже сами татары стали его предлагать ему. Но и Димитрий со своей стороны обязывается не принимать от татар Твери. Далее, Михаил обязался не вступаться в Кашин, который, таким образом, становился самостоятельным, что не могло не ослаблять тверского князя; выходом Кашин не тянет к Твери; забранных кашинских бояр или слуг и людей Михаил обязывается отпустить; если Михаил будет обижать Кашин, то московский князь будет его оборонять. Относительно татар постановлено: «с татары оже будет нам мир — по думе, а будет нам дата мир — по думе же; а пойдут на нас татарове или на тобе, битися нам и тобе с одиного всем противу их»; равным образом, если один из договаривающихся пойдет против татар, другой должен ему помогать. Михаил обязался отказаться и от союза с Ольгердом, его братьями, детьми и племянниками, даже воевать с ним в случае нападения Литвы на князя Московского или Смоленского. Далее выставлены следующие обязательства с обеих сторон: забранные Михаилом люди великого князя Московского должны быть, по прежнему целованию, отпущены, а порука с поручителей за них должна быть снята; все пограбленное у бояр, людей и слуг великого князя, на целовании ли или на размирье, как и самых владельцев пограбленного, если они взяты Михаилом, последний должен отдать «по Семени дни за неделю» (Симеон столпник — 1 сентября); всему, что Михаил взял «войной» у великого князя в продолжение месяца со времени прихода московских войск к Твери (5 августа), «тому всему… погреб», как «погреб», т. е. забвение, и всему тому, что московский князь взял или отвоевал у тверского со времени сложения Михаилом целования к Димитрию; между Новгородом и Тверью устанавливаются те же границы, какие были при Иване Калите и его сыновьях; в упомянутых городах, а также и новгородских пригородах, Михаил обязуется не держать закладней и не давать грамот; земли и воды тех новгородских бояр и слуг, которые будут служить Михаилу, ведает Новгород; все взятое в Торжке, как то: колокола, книги и другое церковное имущество, а также все пограбленное тверичами по волостям, Михаил должен возвратить; кто из новоторжцев, по взятии Михаилом Торжка, продался ему в дерноватые холопы, тех тверской князь должен отпустить, а грамоты дерноватые уничтожить, причем новгородцы и новоторжцы, приведенные им к целованию, складывают это последнее; гостям и торговцам Новгорода, Торжка и пригородов тверской князь должен «дата путь чист без рубежа» чрез Тверь и тверские волости и не назначать новых мытов и пошлин. Наконец, по этому договору бояре и слуги вольные могут свободно отъезжать от одного князя к другому, удерживая за собой села в покинутых ими волостях. Последнее право не распространяется только на Ивана Васильевича Вельяминова, сына последнего московского тысяцкого, и Некомата, села которых московский князь оставил за собой. Относительно тверичей, служащих в Московской земле, и москвичей — в Тверской, положено брать на них дань, как и на своих, — но с полных холопов дани не брать. Замечательно, что по спорным делам между обоими князьями в случае, если бояре того и другого, съехавшись на рубеж, не придут к мирному решению спорного дела, последнее отдается «на третий на князя на великого на Олга», т. е. на третейский суд великого князя Рязанского[260].
Некоторые из князей, помогавших в тверской войне Димитрию Ивановичу, подверглись нападению прежних союзников Михаила: так, в том же году Ольгерд опустошил Смоленскую волость, а татары опустошили волости Нижегородскую и Новосильскую; и Ольгерд и татары говорили князьям этих волостей, зачем они ходили ратью на тверского князя[261]? Московский князь, в свою очередь, посылал в 1376 г. Владимира Андреевича к Ржеву, под которым тот простоял три дня, города не взял и только сжег посад[262]. В летописи есть указание и на то, что Димитрий ожидал в том же 1376 г. нападения татар, почему, «стерегаяся рати татарские от Мамая», ходил за Оку[263]. В то же время, — не видно только из летописей, почему, — Димитрий Иванович послал на болгар рать под началом князя Димитрия Михайловича Волынского, а тесть его, Димитрий Константинович, послал со своей ратью двух сыновей, Василия и Ивана, и бояр. Русские рати пришли к болгарам 16 марта (след, уже в 1377 г.). Восточные военные хитрости — пускание стрел не по людям, а по коням, произведение со стен какого-то грома, выставление против конницы верблюдов для приведения коней в смятение — не помогли: после боя болгары, преследуемые русскими, бежали в город. Болгарские князья, наконец, били челом великому князю и тестю его двумя тысячами рублей, а их ратям — тремя тысячами; кроме того, русские посадили у болгар дорогу и таможников великого князя[264].
В том же 1377 г. в Москве было получено известие из Нижнего Новгорода от Димитрия Константиновича, что за Волгу перебежал из Синей Орды царевич Арапша с намерением напасть на Нижний Новгород. Димитрий Иванович пришел на помощь своему тестю с ратями: владимирской, переяславской, юрьевской, муромской и ярославской; но так как вестей об Арапше больше никаких не приходило, то он, оставив рати в Нижнем Новгороде, сам вернулся в Москву. Тем не менее объединенные рати двинулись за р. Пьяну и здесь получили известие, что Арапша далеко, на Волчьих водах около Донца, а потому вели себя весьма неосторожно: поскидали (был конец июля, и погода стояла жаркая) доспехи и ходили в простом платье; оружие — сулицы, рогатины, копья — было в беспорядке; кроме того, при случае напивались допьяна и хвастались тем, что каждый из них один может стоять против сотни татар. Не лучше простых ратников вели себя бояре и воеводы. Между тем мордовские князья тайно подвели Арапшу, который 2 августа со всех сторон ударил на русских: произошел страшный переполох между последними; они в ужасе побежали к р. Пьяне; множество было изрублено татарами, многие потонули в реке и, между прочим, князь Иван Димитриевич Нижегородский со множеством бояр и слуг. После того Нижний Новгород был сожжен. Теперь и мордва подняла голову: после ухода Арапши она начала опустошать нижегородские окрестности (в начале августа). Борис Константинович нагнал этих хищников и частью истребил оружием, частию потопил в реке. Независимо от этого князья Московский и Нижегородский, бежавшие из Нижнего в Суздаль, послали в Мордовскую землю сильное войско, которое «сотворило ее пусту»; пленных в Нижнем Новгороде казнили и травили на льду Волги собаками[265].
В Литве между тем происходили смуты: в 1377 г. умер Ольгерд, и великокняжеский стол занял его сын Ягайло, обойдя старшего брата, Андрея Полоцкого (от первого брака). Последний хотел поддержать свои права вооруженной рукой, но, не найдя нигде помощи, лишился своей волости, бежал в 1378 г. в Псков, а оттуда — в Москву к Димитрию Ивановичу, который принял его «с любовью»[266].
Не видя угрозы с запада, со стороны Литвы, где спорили за Вильну дядя и племянник — Кейстут и Ягайло — и приводили в свою землю немцев, Димитрий Иванович должен был обратить внимание на восток, откуда начинают угрожать татары. В 1378 г. они подступили к Нижнему Новгороду и, не взяв с тамошнего князя окупа, который последний им предлагал, сожгли город. Отсюда Мамай послал на московского князя войско под началом ордынского мурзы Бегича; Димитрий вышел за Оку в Рязанскую землю и здесь на берегах р. Вожи встретился с татарами. 11 августа татары, переправившись через реку, бросились на русские полки, но, увидев, что они стоят крепко, Бегич приказал татарам ехать тише и пускать в неприятеля стрелы. Русские, с одной стороны — князь Даниил Пронский, с другой — окольничий великого князя Тимофей, а сам великий князь — с фронта, дружно ударили на татар и погнали их к реке: многие из последних были изрублены, а многие потонули; в числе убитых много было знатных мурз. Ночь не позволила преследовать оторопевших татар; на следующий день утром также мешал преследовать их густой туман, и только около полудня великий князь пустился в погоню. Татар русские не смогли нагнать, но в поле нашли брошенными их вежи, шатры, телеги и т. и. и множество разного товара. Эта битва важна тем, что она была первой удачной для русских битвой с татарами. Месть Мамая за Вожскую битву ограничилась пока только набегом татар в 1379 г. на Рязанскую землю, но за Оку они не переступали