было, но план Витовта относительно Тохтамыша не удался: при помощи Едигея Темир-Кутлук наголову разбил литовцев на берегах Ворсклы. Это было 12 августа 1399 г. Еще до этой битвы Витовт прислал новгородцам разметную грамоту с речью: «Обезчествовали мя есте, что было вам за мене ятися, а мне было вам князем великым быти, а вас мне было боронити, и вы за мене не ялися». Тогда же Витовт «разверз мир» с Василием Димитриевичем и Псковом, куда еще в прошлом году, удовлетворяя просьбу псковичей, великий князь Московский послал Ивана Всеволодовича, князя Холмского, который в 1397 г., сложив крестное целование к великому князю Тверскому Михаилу Александровичу, ушел в Москву и там женился на Анастасии Димитриевне, сестре великого князя[295]. Но сейчас увидим, что после битвы на берегах Ворсклы Витовт стал уступчивее по отношению даже к Новгороду, между тем как московский князь становится как будто притязательнее.
Итак, Василию Димитриевичу Витовт становился теперь менее страшным, в частности, потому, что силы литовские значительно поубавились на Ворскле. Теперь он мог обратить на Новгород более серьезное внимание и в любом случае имел поводы начать враждебные действия против новгородцев, тем более что в 1400 г. Новгород заключил с Витовтом мир, а в следующем, 1401 г. — и Псков. Очевидно, Витовт стал уступчивее по отношению к Новгороду благодаря поражению на Ворскле[296]. Василий Димитриевич, кроме того, мог видеть, что урок, данный новгородцам в 1398 г., а потом мягкость, выказанная им при заключения мира с ними, одинаково бесполезны. Какие побуждения руководили великим князем, определительно сказать нельзя, но в 1401 г. он опять начинает войну в Заволочье. В начале марта новгородский владыка поехал в Москву, куда звал его митрополит по святительским делам; но великий князь «велел поимати» его, вероятно, за то, что он благословлял новгородцев на войну. В то же время по повелению великого князя известные уже нам Анфал Никитин и успевший бежать из монастыря Герасим с великокняжескою ратью нежданно пришли в Двинскую землю и взяли ее на щит; людей резали и вешали, забирая имущество и товары; схватили несколько новгородских бояр. Но трое новгородских воевод, Степан Михайлович с братом и Никита Головня, собрали вожан, нагнали Анфала и Герасима и в битве при Холмогорах отняли захваченных ими новгородских бояр. В то же время великий князь послал на Торжок своих бояр Александра Поля и Ивана Марина с ратью в 300 человек; ими схвачены были в Торжке сын новгородского посадника Семен Васильевич и Михаил Феофилактович; имущество их в церкви Спаса также было взято, а сами они отправлены в Москву. Впрочем, в следующем, 1402 г. Василий Димитриевич отпустил их в Новгород, а чрез год после того отпущен был и владыка новгородский[297]. Затем до 1417 г. мы не видим, чтобы между Москвой и Новгородом были враждебные столкновения. Что касается Пскова, то, как мы уже видели, хотя он в 1401 г. и заключил, по некоторым известиям, вечный мир с Витовтом, тем не менее в том же году Василий Димитриевич назначил в Псков своим наместником князя Даниила Александровича, которого мы встречаем там и в последующие годы.
Семен Димитриевич Суздальско-Нижегородский все еще бродил среди татар и не оставлял своей мечты — когда-нибудь добиться Нижнего Новгорода. Конечно, Василий Димитриевич не мог оставить его без внимания, тем более что этот князь, как видно из сохранившихся о нем летописных известий, был чрезвычайно настойчив и упорен в преследовании своих целей, и в то же время закоренелый враг нового порядка вещей, наступившего с усилением московских князей. В 1398 или 1399 г. Василий Димитриевич посылал на него к Казани брата своего Юрия. Но поход был безуспешен. Наконец, в 1401 г. великий князь послал воевод Ивана Александровича Уду и Федора Глебовича с большим войском — отыскать если не самого Семена Димитриевича, то хотя бы его семейство или бояр. Воеводы пошли в Мордовскую землю и нашли жену Семена Александру с детьми в каком-то месте Цыбирцы около православной церкви, поставленной каким-то татарином Хазибабой, забрали все ее имущество и вместе с детьми взяли в Москву. Борьба, как видно, была весьма ожесточенная, так что вызвала вмешательство духовенства. «Смущение велико, — пишет великому князю Кирилл, игумен Белозерского монастыря, — между тобою и сродники твоими князми суждальскими. Ты, господине, свою правду сказываешь, а они — свою; а в том, господине, лежи вас крестьяном кровопролитие велико чинится… Слышел есмь, что доселе были (суздальские князья) у тебе в нужи, да от того ся, господине, и возбранили. И ты, господине, Бога ради, покажи к ним свою любовь и жалованье, чтобы не погибли в заблужении в татарских странах, да тамо бы не скончались…» Узнав об участи своей семьи, Семен Димитриевич, по выражению летописи, «вниде в покорение»: списавшись с Василием Димитриевичем и выпросив у него опас (опасная грамота), он прибыл в Москву и заключил мир с великим князем, отказавшись в его пользу от Нижегородского княжества. Неизвестно, давал ли ему что-нибудь великий князь из бывшей его отчины; знаем только, что он в 1402 г. уехал с семейством в Вятку уже сильно расслабленный, разболелся там и 21 декабря того же года скончался[298].
В 1403 г. не в первый раз уже происходит раздор между вликим князем Тверским Иваном Михайловичем и младшим братом его, Василием Михайловичем Кашинским, который бежал в Москву. Василий Димитриевич успел примирить братьев[299]. Такое же мирное настроение сказалось в великом князе и по отношению к Новгороду. В 1401 г., когда новгородский архиепископ Иоанн приезжал по каким-то делам в Москву к митрополиту и великому князю, последний приказал «поимати» его[300]; а в следующем, 1402 г. Василий Димитриевич разорвал мир с новгородцами[301]. Но в 1403 г. великий князь вдруг приказывает митрополиту Киприану освободить новгородского владыку и с честью отпустить в Новгород[302].
Отношения с Литвой в рассматриваемое время Василий Димитриевич старался поддерживать если не дружественные, то по крайней мере мирные, пока Литвой не затрагивались его существенные интересы. Это видно из того, как он относился к событиям в Смоленске и Пскове, на которые сильно налегал Витовт. В 1403 г. в Москву приехал смоленский князь Юрий Святославич и просил великого князя защитить его от Витовта; он предлагал даже Василию Димитриевичу свое княжество в собственность, только бы оно не перешло к его непримиримому врагу, а себя просил принять на службу. Великий князь, не желая нарушить мира с Витовтом, не согласился ни на то, ни на другое[303]. Впрочем, причиной отказа было, кажется, и нерасположение Василия Димитриевича к Юрию, личность которого действительно была довольно грязной, судя но поступку его с княгиней Вяземской, которая не хотела для него изменить мужу, близкому к Юрию человеку. Совсем иначе отнесся великий князь к подобной же просьбе псковичей. Когда в 1405 г. псковичи и новгородцы просили у Василия Димитриевича помощи против Витовта, который при заключенном мире взял у них город Коложе, великий князь послал в Псков своего брата Петра[304], а в следующем, 1406 г. из-за тех же псковичей разорвал с Витовтом мир и послал свои рати к Вязьме и Серпейску — воевать Литовскую землю[305]; наконец, 7 сентября того же года и сам Василий Димитриевич выступил к р. Плаве против Витовта. До битвы, однако, дело не дошло: князья заключили перемирие на год[306]. В Пскове Василий Димитриевич оставил своим наместником князя Даниила Александровича (из ростовских князей). Для Смоленска, как видно, великий князь ничего не выговорил у Витовта: мы видим, что в том же 1406 г. в Москву опять приехал князь Юрий Святославич, изгнанный из его отчины Витовтом, и получил наместничество в Торжке; тогда же из Литвы приехал на службу к великому князю князь Александр Иванович Нелюб, которому дан был Переяславль[307]. Между тем псковичи, оставленные в покое Литвой, начинают испытывать нападения со стороны немцев. Они опять обратились за помощью к Василию Димитриевичу, который послал к ним (зимой) брата своего Константина сначала только для помощи, а потом в 1407 г. и на княжение[308].
С 1407 г., по выражению Никоновской летописи, «наипаче заратишась москвичи с литвою». Ни одна из летописей не указывает, однако, на причины этих неприязненных отношений. Василий Димитриевич пошел по направлению к Смоленску, взял и сожег Дмитровец и отсюда пошел к Вязьме. Но до битвы и теперь не дошло: князья заключили перемирие на время от Рождества Богородицы (8 сентября) до Петрова дня[309]. В Литве в это время происходили усобицы: Ягелло и Свидригайло спорили о власти; первый одержал верх, и его соперник из Брянска перешел в 1408 г. (26 июля) на службу к князю Московскому; с ним пришли также князья Патрикий и Александр Звенигородские, Федор Александрович Путивльский, Семен Перемышльский, Михаил Хотетовский и Урустай Минский (вероятно, из татарских князей), бояре черниговские, брянские, стародубские и рославльские. Василий Димитриевич дал Свидригайлу города: Владимир, Переяславль, Юрьев, Волоколамск и др.[310] Между тем в Литве наступило относительное спокойствие, и Витовт не преминул воспользоваться благоприятным временем для похода на Москву. Хотя летописи и не говорят о причинах этого похода, но, кажется, ближайшей причиной был переход на службу к Василию Витовтова врага Свидригайла. Василий Димитриевич пошел навстречу Витовту к р. Угре. Но и на этот раз дело не дошло до битвы: князья заключили вечный мир