к Якун Андреевич приготовились к обороне: обнесли город тыном и вооружили людей. Об этой осаде впоследствии сложилось сказание со специфически новгородским патриотическо-религиозным характером. Гордые своей численностию, еще заранее поделившие между собой новгородские улицы, жен и детей новгородских, осаждавшие требовали сдачи города. Но переговоры не привели к желательным для осаждавших результатам. Три дня новгородцы успешно отбивались; в ночь на четвертый день случилось нечто необычайное: архиепископ Иоанн, молясь перед образом Спасителя, услышал глас, исходивший от иконы: «Иди на Ильину улицу в церковь Спаса и возьми там икону Пресвятой Богородицы, вознеси ее на забрало, и она спасет Новгород». Об этом архиепископ объявил собору на следующее утро. Духовенство отправилось по указанию гласа за иконой, но, когда протодиакон хотел ее взять, она не двинулась с места, и только сам архиепископ после усердной молитвы смог взять ее своими руками и в сопровождении новгородцев отправился на стену у Загородного конца, между Добрыниной и Прусской улицами, и вознес ее на забрало под тучей неприятельских стрел; икона обернулась от осаждавших назад, из глаз ее потекли слезы и упали на фелонь архиепископа. Тогда на осаждавших напало какое-то одурение: они стали стрелять друг в друга и пришли в страшный беспорядок; новгородцы же ободрились, дружно ударили на врага и поразили его. Суздальцы обратились в бегство; отставшие были взяты в плен, и таких было весьма много, так что их продавали по две ногаты за человека. Это происходило 25 февраля. Отступление или, лучше сказать, бегство суздальцев было весьма печально: за недостатком хлеба они вынуждены были есть в Великий пост мясо, мерли от голода и болезней[642].
В 1170 г. в Новгороде сильно поднялись цены на хлеб, и жители страдали от дороговизны: очевидно, неудачный исход похода на Новгород заставил Андрея прибегнуть к обычному и в то же время действенному средству для смирения Новгорода — к задержке подвоза хлебных продуктов в Новгородскую землю. В таких обстоятельствах новгородцам волей-неволей пришлось расстаться со своим князем Романом и отправить к Андрею послов с просьбой заключить мир и дать им князя на всей их воле. Андрей дал Рюрика, сына Ростислава Мстиславича[643]. Но при наступлении зимы («на зиму») 1171 г. Рюрик, вероятно не поладив с новгородцами, ушел из Новгорода, ознаменовав свое княжение только тем, что изгнал посадника Жирослава, который удалился к Андрею в Суздальскую землю. Новгородцы чрез послов опять просили у Андрея князя, но тот прислал к ним упомянутого Жирослава со своими мужами. Новгородцы все-таки хотели иметь у себя князя, и в следующем, 1172 г. Андрей отпустил к ним сына Юрия, который принят был в Новгороде с честью[644]. В то же время Ростиславичи захватили Киев, назначенный Андреем брату Михалку, и суздальский князь послал Юрия Новгородского с суздальцами, новгородцами и ростовцами на выручку прежней столицы Руси. Ростиславичи изгнаны были из Киева, но в Вышгороде засел Давид Ростиславич, которого трудно было выбить оттуда: девять недель Юрий Андреевич стоял напрасно около Вышгорода и, наконец, не желая, как говорит летописец, кровопролития, ушел[645].
В год убийства Андрея Боголюбского (29 июня 1174 г.) сын его Юрий находился еще в Новгороде, но в следующем, 1175 г. его из Новгорода вывели [646]. Тем временем ростовцы, суздальцы и переяславцы, благодаря проискам рязанских послов, выбрали в преемники Андрею племянников его, Ярополка и Мстислава Ростиславичей, шурьев рязанского князя Глеба Ростиславича, которые из уважения к старшинству пригласили с собой совместно княжить и дядьев своих, Михалка и Всеволода Юрьевичей, которые, однако, вследствие споров между суздальскими городами и вспыхнувшего потом междоусобия удалились из Суздальской земли опять в Чернигов. Мстислав занял Ростов и Суздаль, а Ярополк — Владимир. Однако братьям недолго пришлось господствовать на Суздальской земле: лихоимство чиновников Ярополка вскоре возбудило против него владимирцев и заставило их обратиться к Михалку и звать его к себе на княжение. Михалко (в 1175 г.), к которому Святослав Черниговский придал (21 мая) сына своего Владимира с полком, прибыл во Владимир вместе с Всеволодом; в происшедшей затем битве между дядьями и племянниками верх взяли первые, а последние бежали: Ярополк — в Рязань, а Мстислав — в Новгород. Здесь Мстислав женился (во второй раз) на дочери новгородского боярина Якуна Мирославича. Это было уже в 1176 г. В том же году 20 июня во Владимире скончался Михалко, и владимирцы позвали к себе из Переяславля-Залесского брата его Всеволода, а ростовцы (собственно, бояре), поневоле покорившиеся Михалку, еще за некоторое время до его смерти приглашали к себе Мстислава, который, оставив в Новгороде своего единственного сына Святослава, прибыл в Ростов и вскоре (уже по смерти Михалка) пошел на Владимир. Всеволод — более искусный политик, чем воин, — предлагал Мстиславу мирно разделить волость, но ростовцы, помимо князя своего, не согласились на его предложение и хотели решить спор оружием; однако проиграли битву (27 июня), и Мстислав опять бежал в Новгород. Новгородцы теперь не хотели уже его принять: «путь ему показаша и с сыном Святославом»; они взяли к себе племянника Всеволода[647] Ярослава Мстиславича[648], а Мстислав ушел к зятю в Рязань.
Так как в деле Ростиславичей замешан был их зять, Глеб Рязанский, Всеволод Юрьевич задумал наказать последнего и выступил против него в поход. Но к нему явились новгородцы и просили его не ходить на Глеба «без новгородьских сынов». Всеволод возвратился во Владимир, но вскоре Глеб сам вынудил его опять взяться за оружие: Мстислав побуждал своего зятя подняться на Всеволода; тот согласился и в ту же зиму пошел с обоими Ростиславичами на Суздальскую землю. В битве на реке Колокше (1177 г.) Всеволод одержал победу: рязанцы были разбиты, князь Глеб с сыном Романом и Мстислав Ростиславич взяты в плен, приведены во Владимир и посажены в поруб; Ярополк бежал в Рязань, но вскоре выдан был Всеволоду рязанцами; Ростиславичи потом, по настоянию граждан, были ослеплены и отпущены в Русь. В Смоленске во время молитвы в Смядынской церкви Бориса и Глеба братья чудесно прозрели и вскоре после того пошли в Новгород. Новгородцы приняли их более, кажется, потому, что на этих князьях так явно сказалась благодать Божия: Мстислава они посадили в Новгороде, Ярополка — в Торжке, а Всеволодова племянника Ярослава перевели в Волок Ламский[649]. 20 апреля 1178 г. Мстислав скончался, и место его занял Ярополк. Предпочтение Ростиславича племяннику Всеволода, кажется, не понравилось последнему: по крайней мере, суздальский князь тогда же приказал задержать находившихся в его владениях новгородских купцов, и поневоле «показаша новгородци путь Яропълку». Всеволод, однако, этим не удовлетворился: он сразу напал на Торжок и хотел ограничиться только данью с новоторжцев, но дружина взроптала. «Мы не целовать их приехали, — говорили дружинники, — они, княже, Богови лжуть и тобе». 8 декабря Торжок был взят и сожжен, а жители отправлены в качестве пленников во Владимир; затем Всеволод с отборной дружиной подступил к Волоку Ламскому, из которого жители заблаговременно вышли, и «пусти [его] на ворон» (разграбление); спалив город и захватив с собой своего племянника Ярослава, Всеволод возвратился во Владимир. В гневе на великого князя новгородцы послали в Смоленск за Романом. Впрочем, Роман, недолго побыв в Новгороде, добровольно выехал из него; теперь выбор новгородцев пал на его брата Мстислава Храброго. Мстислав не хотел оставлять Смоленской земли, но братья и приближенные уговорили его, и он отправился в Новгород, где был торжественно встречен духовенством и гражданами и посажен на столе у Святой Софии.
Примерно в то же время чудь, пользуясь, вероятно, смутным положением дел в Новгороде, начала беспокоить Новгородскую землю набегами: в 1176 г. она нападала на Псков. Теперь Мстислав, собрав (в 1180 г.) до 20 тысяч войска, вступил в Чудскую землю, опустошил ее до самого моря и вернулся из похода с громадным количеством скота и пленников. По пути он заходил в Псков и смирил там представителей власти, не хотевших повиноваться его племяннику Борису (Романовичу?). Тогда же Мстислав задумал и уже выступил в поход на Полоцк за прежние обиды, причиненные Новгороду полочанами; но брат его Роман уговорил его не ходить на полоцкого князя, за которым, между прочим заметим, была сестра Ростиславичей, и Мстислав из Великих Лук вернулся назад. Вскоре (14 июня 1180 г.) Мстислав Ростиславич скончался… И теперь новгородцы обратились за князем не во Владимир, а в Чернигов: они пригласили к себе сына Святослава Черниговского, Владимира. Это, конечно, неприятно было Всеволоду, который, вероятно, гневался на черниговского князя, хотя и не мог явно выражать гнева, будучи многим обязан Святославу до прибытия на Суздальскую землю. Однако обстоятельства скоро привели этих князей к открытому столкновению. Младшие сыновья умершего Глеба Рязанского жаловались Всеволоду Юрьевичу на старшего брата Романа, что он по внушениям своего тестя Святослава Черниговского отнимает у них уделы. Всеволод вступился за обиженных, выступил в Коломну, где встретился с ними, пленил Святославова сына Глеба и отправил его во Владимир; затем, разбив передовую рать Романа на берегу Оки, взял город Борисов (теперь несуществующий), осадил Рязань и тем заставил Романа просить мира. Братья удовольствовались уделами, распределенными между ними Всеволодом, и признали последнего главой. Это раздражило Святослава Черниговского, и он вступил в Суздальскую землю, объединился с новгородцами на берегах р. Тверцы, опустошил берега Волги и направился к Переяславлю. Всеволод с суздальскими, рязанскими и муромскими полками стоял в 40 верстах от города на р. Влене, к которой приблизился и Святослав. Местность не позволяла противникам вступить в бой, а между тем наступала весна, и Святослав, боясь распутицы, ограничился сожжением Дмитрова и ушел на время весны в Новгород, где его встретили как победителя. С черниговским князем находился и Ярополк, которого новгородцы приняли вторично и опять дали ему Торжок (1181 г.). Отсюда-то он «поча воевати Волгу, люди Всеволоже». Владимирский князь «изъездом» («изгоном») напал на Торжок и голодом заставил его сдаться; Ярополк, раненный во время осады стрелой, закован был в цепи, а город вторично сожжен; жители в качестве пленных отведены были во Владимир. Новгородское войско, находившееся в то время в земле кривичей, спешило на защиту своей земли, но граждане Новгорода, выслав от себя Святославова сына Владимира, уже обратились за князем к Всеволоду, который отпустил к ним свояка, Ярослава Владимировича, отпустив в то же время на свободу новоторжских пленных. Такая перемена, как видно, удовлетворила Всеволода, и он с честью отпустил пленного Глеба Святославича и даже породнился с ним (1182 г.)