ушли от него прочь. В то же время псковичи на вече дали воеводство посаднику Дорофею Елевферьевичу с тем, чтобы он ехал в насадах с охочими людьми воевать немецкую землю; при этом «прихожим» людям, иноземцам, приказано было пешими идти на немцев, а «изможным» из них — идти к псковской рати на конях. Но иноземцы били челом о том, чтобы псковичи взяли их к себе в насады, и челобитье их было принято. Эта рать, опустошив и пожегши немецкие волости, воротилась в Псков с большим полоном, и тут до нее дошла весть, что псковичи отступили от городка. Где-то через неделю немцы напали на наровлян. Жители Гдова прислали в Псков гонца с известием о нападении немцев; псковичи приготовились уже к походу, но тут в Псков приехал один немчин с предложением переговоров. Присланные потом магистром послы били челом князю Федору Юрьевичу, князю Ивану Александровичу и всему Пскову о мире, «чтобы тая 9 лет Норовскому миру издержати крепко, а головы бы не гибли с обою сторон». Мир был заключен. «Тогда же [говорили] и о пошлине великих князей, что в Юрьеве, а то пискупу великому князю давати по старине; а что Русский конец и святыя церкви, а то им держать по старине и по старым грамотам, а не обидеть». По этому миру немцы освобождали псковских купцов и вообще псковичей, захваченных ими в Колпином и на Нарове. Когда все так устроилось, князь Федор Юрьевич на вече сказал псковичам: «Мужи псковичи, отчина великого князя, доброволнии люди! Бог жаловал и св. Живоначалная Троица, князя великого здоровием с немци управу взял по своей воли, а ныне на вашей чести вам челом бию». 1 сентября он выехал в Москву, причем провожавшие его посадники, бояре и псковичи дали ему в дар 30 рублей, а боярам его всем вместе — 50 рублей. Во время этой вражды новгородцы не помогли Пскову ни словом, ни делом, хотя псковичи и много били им челом[1271].
1464. В Псков приехал от юрьевского епископа «князець немецкий» и с ним 30 человек добрых людей; псковские посадники на вече целовали пред ними крест на соблюдении мира и отпустили немецких полоняников. Псковичи посылают к великому князю гонца с изъявлением благодарности за оказанную им помощь и хлопочут об отдельном владыке для Пскова из псковичей[1272]. Зимой псковский князь Иван Александрович и степенный посадник Алексей Васильевич заложили новый деревянный город на р. Сини и назвали его Красным городцом[1273].
1465. Умерли псковские посадники Максим и Юрий Тимофеевич и сын первого Семен. У псковичей с новгородцами произошел раздор «про владычню землю и воду, что псковичи отняли у Новагорода». А псковичи били новгородцам челом о помощи против немцев, и они ни словом, ни делом не пособили; они в Великом Новгороде заключили перемирие с псковскими послами от имени немцев и должны были по условию «на конь всести» против немцев в помощь псковичам, но этим не только пренебрегли, но еще вошли с немцами в союз против псковичей. Однако псковичи, положась на Бога, послали в Новгород послов с такими словами: «Се вам воды и земля владычня и вси оброки по старине; а что есми по два лета с той земли хлеб имали и в воде рыбы ловили, а тем кормили князя великого силу, занеже есте на немец нам не помогали на своемь перемирьи». Затем между Псковом и Новгородом состоялся мир[1274]. 9 августа псковский князь Иван Александрович, посадники и псковичи, когда псковские послы были в Новгороде, «своих хоромов блюдучи», заложили стену от р. Великой до Псковы, а на Запсковье — от р. Псковы, от Гремячей горы до Святого Варлаама, до Великой реки[1275]. В Пскове, пригородах и во всей Псковской волости начался мор на людей[1276].
1466. Спустя неделю после Симеонова дня (Симеона Летопроводца 1 сентября) в Псков приехали новгородские послы и бояре «на управу»; псковские посадники целовали пред ними крест на том, что они будут держать мир по старине, и владыка будет ездить в Псков по старине «по свою пошлину». 6 октября в Псков приехал владыка Иона. Весь Псков горел с 19 октября в продолжение пяти дней, когда еще там был владыка, который, взяв свой «подъезд» на священниках, уехал 24 октября. Осенью князь Псковский Иван Александрович, «ударив челом псковичем за все добро псковское», уехал в Москву, несмотря на просьбы псковичей остаться у них[1277]. Во всей Псковской волости начался мор на людей; особенно много умирало в Рождественский пост[1278].
1467. Зимой псковичи послали к великому князю посадника Алексея Васильевича Кочанова и бояр с челобитьем, чтобы великий князь прислал к ним на княжение или князя Ивана Стригу или Федора Юрьевича; великий князь отпустил последнего; псковичи позволили ему на всех двенадцати пригородах держать наместников, «а судови судити его наместником, на которых ни буди, а из веков княжий наместники не бывали, колко ни есть князей бывало во Пскове на столу, а наместники княжий были только на семи пригородах псковских». Прекратился мор[1279].
1468. 15 апреля на Красном дворе заложили каменную церковь Святого Пантелеймона. «Той же весне, при посадницех степенных, при Тимофеи Власьевиче и при Стефане Гахоновиче (Агафоновиче), весь Псков поделиша по два пригорода на вси концы, коему же концу к старым пригородом новыя жеребьем делили, а имал жеребей князь Василей, князя Федора Юрьевича сын, с престола»[1280]. Не обращаясь ни к митрополиту, ни к архиепископу, псковичи запретили совершать церковные службы вдовым попам и дьяконам. Владыка Иона хотел за это положить на псковичей «неблагословение», но митрополит не позволил[1281].
1469. Той же осенью священноиноки и священники, благословив на вече князя Федора Юрьевича, посадников и весь Псков, держали такую речь: «Таково видите и сами, сынове, что, по нашим грехом, такову на нас Господь с небеси свою милость посылает к нам, а ожидая, сынове, как от вас, тако и от нас к себе обращения; а ныне, сынове, попромежи себе хотим, по правилом Св. Отец и Св. Апостол, во всем священстве крепость поддержати, а о своем управлении, как нам, священником, по Намаканону жити; а вы нам, сынове, поборники будете, занеже здесь правителя в сей земли над нами нет, а нам о себе тоя крепости удержати не мочно попромежи себе о каковых ни буди церковных вещех, а вы ся в то иное и миром вступаете, а через Св. Апостол и Св. Отец правила; а в том, сынове, и на вас хотим такову же крепость духовную поддержати». Псков отвечал: «То ведаете вы, все Божие священство; а мы вам поборники на всяк благ совет». Тогда священники, написав грамоту по Номоканону, положили ее в ларь. Для наблюдения за исполнением записанного в грамоте поставили двух «правителей»: попа от церкви Михаила Архангела Андрея Козу и другого попа, Харитона с Завеличья, от Успенской церкви. Но осенью на попа Андрея восстали клеветники, и он бежал в Новгород к владыке. 22 января в Псков приехал владыка Иона и спрашивал посадников и священников «о священской грамоте крепостной: кто се тако учинил, а без моего ведома? а яз тое сам хочю судити здесь, а вы бы есте тую вынем грамоту подрали». Те сказали, что владыке самому всего не управить, что сам же владыка, как и его предшественники, давали благословение «всякия священнические вещи но Намаканону правити». Тогда владыка ввиду важности этого дела обещал доложить о том митрополиту Филиппу; затем, благословив псковичей и взяв «свой подъезд» на священниках, 5 февраля выехал из Пскова. 8 марта немцы пришли ратью на Псковскую землю, на Синее озеро, убили 26 псковичей и пожгли хоромы, «а переветники немец и чюдь на псковичь подвели, а перевет учинил над ними Иванко Подкурской, да другой Иванко Торгоша». На них не было никаких подозрений, а Иванко Торгоша пригонял к Пскову (с вестями о порубежных делах), и Псков жаловал его рублями; когда же Псков узнал об их измене, то Иванка Подкурского «на беревне замучили, а другого Иванка Торгошу за лытки тогды же в осень на леду повесили». Оба они жили недалеко от Синего озера на Псковской земле и там перевет держали за рубеж к немцам о порубежных делах[1282]. В «свадбища» (в период свадеб) приехал владыка Иона «на подъезд» и разрешил служение вдовым попам[1283].
1470. В октябре от великого князя приехал в Псков посол боярин Селиван, а также человек от митрополита Филиппа с грамотой, в которой святитель советует псковичам, чтобы они «тое управление священническое (см. предыдущий год), как священники, тако и весь Псков на своего богомолца на архиепископа положили… занеже тое дело искони предано святителю управляти». Псковичи 5 января грамоту разорвали, а 7-го отправили в Новгород посадника Якова Кротова с боярами «тех на владыце святительских покладати вещей, тако и о порубленом гостя и о тех людех, которых в Новегороде от посла отняли от Ивана владычника владычня, тако же и на Москву к великому князю, к своему государю, о своих делех». Услыша, что скоро в Полоцке будет король, псковичи отрядили туда 18 января посадника Степана Афанасьевича с боярами, которые 24-го того же месяца действительно нашли короля в Полоцке и правили перед ним посольство о земле и воде, о порубежных местах «и о обидных делех»; по поводу последних король не учинил никакой управы и только назначил срок на Рождество Богородицы для разбора дел о земле и воде; затем, одарив послов, отпустил. 31 января послы давали отчет о своем посольстве на вече. В Великий пост из Москвы от великого князя приехал посадник Яков с псковскими боярами, «из Новагорода людей порубленых [сидевших в порубе, тюрьме] толко головами вынял, а сидели в Новегороде болши полугода в порубе». Когда Яков был в Москве, владыка Иона прислал в Псков с требованием, чтобы к нему в Новгород вдовые священники и диаконы «на управления ехали». Начали к нему попы и дьяконы приезжать, а он у них «нача имати мзду»: с кого — рубль, с кого — полтора, и всех «без востягновения» (воздержания, испытания) благословлял петь, выдавая им за ту мзду новые грамоты не по правилам Св. Апостол и Св. Отец