По заключению врачей, на половую функцию Рузвельта болезнь не повлияла, повредив лишь мышцы ног, – что Франклин без сомнения счел подарком шутницы-судьбы. В 1923 году секретаршей Рузвельта стала двадцатитрехлетняя Маргарет Энн Ле Ханд, которую он нежно звал Мисси: она почти сразу же влюбилась в Рузвельта, который и в инвалидном кресле оставался обаятельным мужчиной и остроумным собеседником, и, по мнению некоторых биографов, между ними начался роман, который продолжался около двадцати лет. Спальня Мисси всегда была рядом со спальней Рузвельта (а комнаты Элеоноры нередко находились в другом конце дома), она же в отсутствие миссис Рузвельт исполняла обязанности хозяйки дома.
Франклин Рузвельт и Альфред Смит, 1930 г.
Возможно, болезнь стала тем испытанием, после которого из просто талантливого политика Франклина Делано Рузвельта родился будущий великий президент, человек, сумевший переломить ход истории. Инвалидность стала не концом его карьеры, а началом новой жизни – хотя многие даже не догадывались о ней. На людях Франклин никогда не позволял себе появляться в инвалидной коляске: даже тем, кто знал про его болезнь, он давал понять, что здоров, что с ним надо обращаться так же, как с остальными. Он всегда – кроме того короткого промежутка времени, когда он только заболел и еще не решил, что делать дальше, – был активен и общителен, поглощен работой и общественной деятельностью, занимая множество постов в различных организациях – от члена наблюдательного совета Гарварда до председателя клуба бойскаутов Нью-Йорка. Даже заболев, Франклин поддерживал постоянные контакты с демократической партией: в этом ему помогала Элеонора, ставшая буквально его глазами, ушами и руками. Она приглашала политиков, выступала с докладами, разъезжала по избирательным участкам и собирала пожертвования. Чтобы успеть как можно больше, она даже получила водительские права, хотя боялась машин. Рузвельт выступал на двух конвентах партии, настойчиво продвигая кандидатуру Альфреда Э. Смита, которому сначала помог получить пост нью-йоркского губернатора, а затем и выдвижение в кандидаты в президенты. В 1928 году, когда Смит пошел на президентские выборы, он настойчиво рекомендовал Рузвельта как своего преемника на посту губернатора Нью-Йорка: по легенде, Рузвельт отказывался выдвигать свою кандидатуру, и лишь Элеонора смогла убедить его. Рузвельт выиграл выборы, хотя сам Смит с разгромным счетом проиграл Герберту Гуверу.
Став главой самого влиятельного штата, победив кандидата-республиканца в тот год, когда демократы всюду проигрывали, Рузвельт мог почивать на лаврах – но это было не в его характере. Он активно занялся вопросами, в которых разбирался лучше всего: социальным обеспечением, помощью безработным, борьбой с коррупцией и установлением контроля за городскими службами. Его манера руководства разительно отличалась от работы предшественников: Рузвельт много разъезжал по штату, проводил огромное количество встреч и митингов, бывая в школах и больницах, на мелких фермах и огромных заводах, и везде губернатор демонстрировал искреннюю заинтересованность, дружелюбие и готовность не просто говорить, но и добиваться обещанного. Он взял привычку выступать по радио, рассказывая избирателям о своих планах и достижениях, чего до него не делал никто. В результате в 1930 году он был переизбран на второй срок с огромным перевесом в более чем 700 тысяч голосов. При вступлении в должность он сказал: «Одна из обязанностей государства заключается в заботе о тех своих гражданах, которые оказались жертвами неблагоприятных обстоятельств, лишающих их возможности получать даже самое необходимое для существования без помощи других. Эти обязанности признаются в каждой цивилизованной стране. Помощь этим несчастным гражданам должна быть представлена правительством не в форме милостыни, а в порядке выполнения общественного долга».
В стране начиналась Великая депрессия: акции падали, банки разорялись один за другим, и вслед за ними разорялись миллионы американцев. Безработица и нищета достигли неимоверных размеров – а правительство заявляло, что депрессия скоро кончится сама собой, и не предпринимало никаких мер. В этих условиях губернатор Рузвельт делал все, чтобы облегчить участь своих избирателей. В августе 1931 года, когда кризис достиг, казалось, своего максимума, он создал в своем штате Временную чрезвычайную комиссию помощи, для которой было выделено 20 миллионов долларов, а для разработки дальнейших мер мобилизовал профессоров из Гарварда и Колумбийского университета – экономистов, социологов, юристов и так далее. «Я не самый умный парень на свете, но я умею подбирать умных сотрудников», – объяснял Рузвельт удивленным чиновникам. Этот же «мозговой трест» помог Рузвельту сформировать его идеи по выводу страны из кризиса, получившие название «Новый курс», – программу, с которой в 1932 году Рузвельт баллотировался на пост президента США против находящегося в должности Герберта Гувера.
Фраза Гувера, что «эта предвыборная борьба больше, чем борьба между двумя мужчинами. Это больше, чем борьба между двумя партиями. Это борьба между двумя точками зрения на цель и задачи правительства» очень точно характеризовала происходящее: основным различием между двумя партиями стал вопрос, имеет ли правительство право и обязанность вмешиваться в экономику для наведения в ней порядка. Гувер считал, что государство не должно вмешиваться в экономические – или какие угодно другие – проблемы, ибо свобода от любого диктата есть основа американского государства; Рузвельт же утверждал, что если правительство будет сидеть, сложа руки и бездействуя наблюдать, как миллионы людей гибнут от голода, то оно будет просто преступно. Он не стеснялся озвучивать свои мысли на всех предвыборных митингах: «В переживаемое нами тяжелое время, нужны планы, в которых возлагается надежда на забытого человека, находящегося в основе социальной пирамиды». На выборах Рузвельт одержал убедительную победу, завоевав большинство в 42 штатах из 48 и получив 472 голоса выборщиков против 59.
Франклин Рузвельт и Герберт Гувер направляются на инаугурацию Рузвельта, 4 марта 1933 года.
Перспектива попасть в Белый дом пугала Элеонору: в одном из писем она написала о том чувстве ненужности, которое возникает у нее при мысли о супруге-президенте, и о страхе потерять собственную личность за протокольными мероприятиями. Однако ее опасения оказались напрасными: и в Белом доме она продолжала свою активную деятельность, начатую ею когда-то ради заболевшего супруга. Она часто ездила по стране, встречаясь с избирателями, бывала в тюрьмах и трущобах, на фабриках и фермах, и всюду пропагандировала идеи своего мужа. Хотя ее собственные родственники нередко обвиняли ее в предательстве интересов своего класса, она продолжала делать то, что считала нужным. Накануне инаугурации, в феврале 1933 года, выступая в Майами, Рузвельт едва не стал жертвой покушения: безработный каменщик Джузеппе Зантара открыл огонь по выступавшим, убил стоявшего рядом с Рузвельтом мэра Чикаго Антона Чермака и ранил еще четверых. Позже Зантара объяснял, что хотел убить Гувера, но поскольку того не было, стрелял в Рузвельта. Он промахнулся, однако это не спасло его от электрического стула…
В инаугурационной речи Рузвельт сказал фразу, моментально ставшую крылатой: «Нам нечего бояться, кроме самого страха». Еще никто из американских президентов не получал столь печального наследства: Рузвельту досталась страна с разрушенной экономикой, остановленным производством, обанкротившимся сельским хозяйством, страна, в которой миллионы человек потеряли веру в будущее. Едва поселившись в Белом доме, Рузвельт буквально перетряс всю страну: первые сто дней его управления вошли в историю как беспрецедентное время самых радикальных реформ, зачастую неподготовленных и непродуманных, зато честных и действенных. Рузвельт сам признавался, что во многом действует, полагаясь лишь на интуицию, и надо отдать ему должное, она редко его подводила. Верный поговорке «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть», он развернул такую бурную деятельность, что привел в настоящий ужас привыкших к спокойной жизни чиновников. Закрыв банки на принудительные каникулы, Рузвельт обновил банковскую систему, за одну ночь напечатав 2 миллиарда долларов; он осуществил ряд мер по восстановлению сельского хозяйства и промышленности; под его давлением были приняты меры по социальной защите населения – введено страхование безработных и пенсия по старости. «Одна из обязанностей государства заключается в заботе о тех гражданах, которые оказались жертвами неблагоприятных обстоятельств. Помощь должна быть предоставлена правительством не в форме милостыни, а в порядке общественного долга», – говорил президент. По сравнению с политикой его предшественников, эти заявления звучали почти революционно.
Президент Рузвельт подписывает свои первые законы.
Ввел Рузвельт и еще одно новшество: он гораздо активнее, чем его предшественники, использовал прессу. Дважды в неделю он давал пресс-конференцию, на которой любой мог задать президенту свой вопрос. Вошли в историю прославленные «Беседы у камина» – радиопередачи из гостиной Белого дома, где президент рассказывал американцам о своей работе. Не отставала и Элеонора: раз в неделю она собирала журналисток, чтобы побеседовать с ними о насущных женских проблемах, но со временем расширила рамки возможных вопросов, перестав ограничивать круг приглашенных. К тому же она постоянно выступала со статьями в крупнейших изданиях США, а в некоторых у нее была постоянная колонка. Говорят, что нередко с помощью своих статей она проверяла реакцию американцев на деятельность своего супруга, за что тот был ей благодарен.
Такая открытость президентской жизни, демонстрируемая готовность к диалогу создавала у простых людей ощущение причастности к происходящему, вселяя в них уверенность в том, что все, что президент обещал, он сделает, а все, что он делает, делается ради блага общества.