Мне известны только три орудия, при помощи которых можно влиять на нравы народа: сила закона, власть общественного мнения и привлекательность наслаждения.
Чтобы жить в добродетели, мы всегда должны вести борьбу сами с собой.
Терпение горько, но его плод сладок.
Прямодушие украшает все сопровождаемые им чувства.
Против всего можно устоять, но не против доброты.
Доброта, высказанная нам каким-либо человеком, привязывает нас к нему.
Не надо смешивать смелость с наглостью и грубостью: нет ничего более несходного и по своему источнику, и по результату.
Нетрудно понять, что война и завоевания, с одной стороны, и усугубляющийся деспотизм — с другой, взаимно помогают друг другу; что у народа, состоящего из рабов, можно вволю брать деньги и людей, чтобы с их помощью покорять другие народы; что война дает одновременно и предлог для новых денежных поборов и другой не менее благовидный предлог для того, чтобы постоянно содержать многочисленные армии, дабы держать народ в страхе.
Пока умножаются жизненные удобства, совершенствуются искусства и распространяется роскошь, истинное мужество хиреет, воинские доблести исчезают; и все это тоже дело наук и всех этих искусств, что развиваются в тени кабинетов.
Чистая совесть гасит жажду легкомысленных забав.
Самый дурной человек — тот, который больше всего замыкается в себе, направляет все сердечные помыслы на самого себя.
Есть избыток строгости и избыток снисходительности: обоих надо одинаково избегать.
Никто не любит знаться с мошенниками, если он сам не мошенник.
Не к чему спрашивать, каков источник стественного неравенства, потому что ответ содержится уже в простом определении смысла этих слов.
Мудрецы, которые хотят говорить с простым народом своим, а не его языком, никогда не смогут стать ему понятными. Однако есть множество разного рода понятий, которые невозможно перевести на язык народа.
Естественное состояние — это такое состояние, когда забота о нашем самосохранении менее всего вредит заботе других о самосохранении.
Сострадание — это естественное чувство, которое, умеряя в каждом индивидууме действие себялюбия, способствует взаимному сохранению всего рода.
От природы люди вовсе не враги друг другу.
Если бы не существовало таких точек, в которых сходились бы интересы всех, не могло бы быть и речи о каком бы то ни было обществе.
Уединение пробуждает любовь к людям, неназойливый интерес к ним.
Весьма опасаюсь, как бы тот, кто с первого знакомства обходится со мною так, будто мы дружим лет двадцать, не обошелся бы со мною двадцать лет спустя как с незнакомцем, попроси я его о важной услуге.
Мужчина говорит то, что знает, женщина — что нравится; первый, чтобы говорить, нуждается в знаниях, вторая — во вкусе; первый должен иметь в виду полезные вещи, вторая — приятные.
Тот, кто поносит порядочного человека, поносит этим самого себя.
Тот, кто ради своей пользы подвел бы друга, не имеет права на дружбу.
Привязанность может обойтись без взаимности, но дружба — никогда.
Когда женщина бывает до конца женщиной, она представляет больше ценности, нежели когда она играет роль мужчины. Развивать в женщине мужские свойства, пренебрегая присущими ей качествами, — значит, действовать явно ей во вред.
Царство женщины — это царство нежности, тонкости и терпимости.
Первое и важнейшее качество женщины — кротость.
Мужчина лучше женщины философствует о сердце человеческом, но женщина лучше его читает в сердце мужчин.
Дайте детству созреть в детстве. Истинная любовь не дерзка и не легкомысленна; робость делает ее осмотрительной; она не отваживается на многое, зная, что можно потерять.
Жена, домогающаяся власти, становится тираном своего мужа, а господин, сделавшийся рабом, бывает смешным и жалким созданием.
Среди страстей, которые волнуют сердце человека, есть одна — пылкая, неукротимая, которая делает один пол необходимым другому; страсть ужасная, презирающая все опасности, опрокидывающая все препятствия; в своем неистовстве она, кажется, способна уничтожить человеческий род, который она предназначена сохранять. Во что превратятся люди, став добычей этой необузданной и грубой страсти, не знающей ни стыда, ни удержу, и оспаривающие повседневно друг у друга предметы своей любви ценою своей крови.
Жалкое заблуждение — воображать, что телесные упражнения вредят умственным занятиям! Как будто эти два дела не должны идти рядом, как будто одним не должно направляться другое!
Чтобы сделать ребенка умным и рассудительным, сделайте его крепким и здоровым: пусть он работает, действует, бегает, кричит, пусть он находится в постоянном движении! Любите детство; поощряйте его игры, его забавы, его милый инстинкт. Кто из вас не сожалел иногда об этом возрасте, когда на губах вечно смех, а на душе всегда мир?
Производя и питая детей, отец исполняет этим только третью часть своей задачи. Он должен роду человеческому дать людей, обществу — общественных людей, государству — граждан. Всякий человек, который может платить этот тройной долг и не делает этого, виновен и, может быть, более виновен, если платит его наполовину. Кто не может выполнить обязанности отца, тот не имеет права быть им. Ни бедность, ни работа, ни уважение людей не избавляют его от обязанности кормить своих детей и воспитывать их самому.
Если вы уступите ребенку, он сделается вашим повелителем; и для того, чтобы заставить его повиноваться, вам придется ежеминутно договариваться с ним.
Когда мужчина берет жену ниже себя по званию, он не унижает себя, но возвышает свою супругу; наоборот, заключая брак с особою более высокого звания, он унижает ее и сам не возвышается.
Вам не удастся никогда создать мудрецов, если будете убивать в детях шалунов.
Не соединяйте брачными узами людей, кои подходят друг другу лишь в известных условиях жизни и не будут подходить, если эти условия изменятся; но соединяйте людей, которые будут соответствовать друг другу, в каком бы положении они ни очутились, в какой бы стране ни обитали, в каком бы звании ни оказались.
Не будем перемещать возрастов, как и времена года: до ′ лжно быть самим собой во все времена и не бороться против природы, ибо тщетные усилия растрачивают жизнь и мешают ею пользоваться.
Первые слезы детей — их просьбы; если не остеречься, они вскоре становятся приказаниями, они начинают с того, что заставляют себе помогать, а кончают тем, что заставляют себе служить. Так из их собственной слабости, откуда вытекает сначала чувство зависимости, рождается позднее идея власти и господства, но эта идея вызывается не столько их потребностями, сколько нашими услугами.
Знаете ли вы самое верное средство сделать вашего ребенка несчастным? Это приучить его ни в чем не знать отказа… Сначала он потребует трость, которую вы держите; потом ваши часы; потом птицу, которая летает; потом звезду, которая сияет на небе; он будет требовать все, что увидит; не будучи Богом, как вы его удовлетворите?
Любить глубоко — это значит забыть о себе.
Не правы те, кто разделяет страсти на позволительные и запретные и затем предается первым и избегает вторых. Все страсти хороши, когда человек господствует над ними, и все плохи, когда он им покоряется.
Того, кто вздумал бы препятствовать зарождению страстей, я счел бы почти таким же безумцем, как и того, кто вздумал бы уничтожить их.
Когда язык ничем не стесняется, все бывают стеснены.
Истинная вежливость заключается в благожелательном отношении к людям.
Чрезмерное ликование и отчаянное горевание одинаково недостойны мыслящего человека.
Тщеславие человека бывает источником величайших его бедствий.
Всякая злость происходит от бессилия. Большая часть болезней наших — это дело наших собственных рук; мы могли бы почти всех их избежать, если бы сохранили образ жизни простой, однообразный и уединенный, который предписан нам был природою.
Истинное наслаждение просто и безмятежно; оно любит тишину и покой; тот, кто его испытывает, поглощен им всецело, он не забавляется тем, что говорит: «Я наслаждаюсь». Но тщеславие — это плод предрассудков; из них оно рождается и ими питается.
Два противоположных состояния ввергают людей в оцепенение безделья: одно из них — то душевное спокойствие, в силу которого мы довольствуемся тем, чем обладаем; второе — это ненасытное вожделение, дающее чувствовать невозможность его удовлетворения. Тот, кто живет, не имея желаний, и тот, кто знает, что не может получить того, что желает, равным образом пребывают в бездействии. Чтобы действовать, нужно и стремиться к чему-либо и быть в состоянии этого достигнуть.
Если бы мы могли обойтись без денег и вместе с тем иметь все те выгоды, которые они дают, мы гораздо лучше использовали бы такие преимущества, чем обладая богатствами; потому что мы отделили бы эти выгоды от пороков, которые их отравляют и которые деньги приносят с собою.
Пьянство унижает человека, отнимает у него разум, по крайней мере, на время, и в конце концов превращает его в животное.
Мы всего больше заботимся о жизни по мере того, как она теряет свою ценность; старики больше сожалеют о ней, чем молодые.
Молодость — вот время для усвоения мудрости, старость — время для ее применения.
Хорошее употребление времени делает время еще более драгоценным.
Каждый возраст имеет свои особые склонности, но человек всегда остается одним и тем же. В десять лет он под обаянием сластей, в двадцать — возлюбленной, в тридцать — удовольствий, в сорок — честолюбия, в пятьдесят — скупости.
Прекрасна клятва солдат Фабия: они клялись не умереть или победить; они поклялись вернуться победителями и сдержали клятву.
Каждому художнику желанны рукоплескания. Похвалы современников — это самая драгоценная часть его награды. Везде, где приятное заменяют полезным, приятное почти всегда на этом выигрывает.
Время — движущийся образ неподвижной вечности.