Часто им приходилось сворачивать на более открытые тропинки, ведущие через лес, но потом они снова возвращались на дорогу. Яркие пятна желтого солнечного света время от времени ослепляли их, когда они пересекали пустынные участки, которые, кажется, поражают все тропические леса как проказа. Внезапно выйдя к одному из таких слепящих пятен, Кадир, идущий первым, издал леденящее кровь ругательство и встал как вкопанный.
– В чем дело? – Консуэло запыхалась, пытаясь обогнать его. Ослепленная светом, она не видела, из-за чего остановился диктатор.
– Я наступил на это. – Голос Кадира стал хриплым от отвращения и страха.
– Наступил на что? – спросил Битл. – Ничего не вижу из-за этого адского света. На змею?
– Не знаю, – хрипло начал Кадир. – Оно двигалось под моей ногой. Фу! Теперь вижу. Смотрите!
Они уставились на то место, куда указывал Кадир, но ничего не увидели. Потом, когда глаза привыкли к яркому свету, они узрели то, на что он наступил. Отвратительный красный гриб, толщиной с мужскую руку и длиной почти в метр, был прямо на пути диктатора.
– Пузырь, полный крови и мягкой плоти, – пробормотал Кадир, дрожа от испуга и омерзения. – И я наступил на него.
– Чепуха! – пренебрежительно воскликнул Битл, но в его глазах мелькнула горечь. – Возьмите себя в руки. Это всего лишь гриб. И если в нем есть хоть капля крови, я сам его весь съем.
– Но он двигался, – возразил Кадир.
– Вздор. Вы наступили на него, и, естественно, он осел под вашим весом. Вперед. С такой скоростью вам никогда не найти Жуана.
Но Кадир не шелохнулся. Очарованный мерзким объектом у ног, диктатор стоял, глядя на него сверху со страхом и неприязнью в каждой черте лица. Затем, словно в доказательство его утверждения, существо действительно двинулось, медленно, как раненый угорь. Но, в отличие от угря, двигалось оно не в направлении своей длины. Оно начало медленно перекатываться.
Битл присел на корточки, чтобы внимательно проследить за странным движением. Если он видел такое чудо природы не впервые, то ему очень хорошо удалось изобразить ученого, наблюдающего за новым и совершенно неожиданным феноменом. Консуэло присоединилась к отцовскому исследованию. Кадир так и стоял.
– Оно перекатится до конца? – с неподдельным интересом спросила Консуэло.
– Не думаю, – осмелился предположить Битл. – Готов даже держать пари три к одному, что у него получится только наполовину. Вот, как я и сказал. Глядите-ка, Кадир, ваш гриб прирос к месту, как и любое другое растение.
Кадир невольно наклонился и посмотрел. Как только гриб проделал половину пути в попытке перекатиться, по всей его длине прошла дрожь, и он изо всех сил дернул прогнившую растительность. Но дрожание и дергание ни к чему не привели. Толстый обруч мясистых корешков, похожих на грубые зеленые волоски, крепко удерживал его в земле. Вид этой тщетной борьбы за то, чтобы передвигаться как нечто, обладающее сознанием, стало для Кадира последней каплей.
– Я убью его, – пробормотал Кадир, вскакивая на ноги.
– Как? – спросил Битл с легким презрением. – Огонь – единственный известный мне способ избавить это безобразие от страданий, это если оно страдает. Кто знает, может, ему нравится жить. Его нельзя убить, раздавив или покромсав в фарш. На самом деле наоборот – от каждого кусочка родится новый гриб, и вместо одного беспомощного пузырька, приросшего к месту, вы получите целую колонию. Оставьте его, Кадир, пусть берет от существования все своим собственным способом. Почему мужчинам вроде вас постоянно надо убивать?
– Оно ужасное и…
– И вам страшно? А как бы вам понравилось, если бы кто-то обращался с вами так, как вы предлагаете поступить с безобидным грибом?
– Если бы я был таким, как оно, – выпалил Кадир, – я бы хотел, чтобы кто-нибудь поджег меня.
– А если бы никто не знал, что вы этого хотите? Или если бы никому не было до этого дела? Полагаю, в свое время вы много раз поступали скверно по отношению к очень многим людям.
– Но чтобы так – никогда!
– Конечно же нет. Никто и никогда не делал никому ничего такого. Значит, вы не знали как. Что же вы пытались сделать с моей дочерью час назад?
– Мы договорились забыть об этом, – резко напомнила ему Консуэло.
– Извините. Виноват. Прошу прощения, Кадир. Что же касается научного интереса, этот гриб не такая уж редкость.
– Я такого раньше не видела, – возразила Консуэло.
– Это потому, что ты, в отличие от меня, не гуляешь по лесу, – напомнил он ей. – Чтобы доказать свою правоту, я обязуюсь найти дюжину перекатывающихся грибов в пределах ста метров отсюда. Что скажете?
Прежде чем они начали спорить, он подтолкнул их со слепящего света в черный туннель леса. Битл выглядел так, будто знает куда идти, хотя его глаза, так же, как и их, еще не привыкли к темноте.
– Догоните меня, когда глаза привыкнут, – призвал он. – Я пойду вперед. Остерегайтесь змей. А вот и первый красавец! Голубой с пурпурным, не красный, как друг Кадира. Пусть его форма вас не смущает. Красота этого бедолаги заключена в цвете.
Бесформенная масса переливающегося гриба, перекрывшая им путь, скорее была еще более отталкивающей, чем то чудище, которое остановило Кадира. Этот был огромным, шириной в полный метр и в длину больше полутора. Он распростерся на гниющем стволе поваленного дерева, как разлагающийся кальмар.
Тем не менее, как утверждал Битл, цвет его был прекрасен в своей неестественной красоте. Но ни Консуэло, ни Кадир не смогли преодолеть тошноту, вызванную этой живой смертью. Они поспешно ретировались к освещенному солнцем участку. Мясистые пурпурные корни штуковины, бессильно тянущиеся к гниющей древесине, которая питала их, нестерпимо намекали на беспомощное мучение. Битл вольготно последовал за ними, посмеиваясь про себя. Его веселье вызвало острое негодование Консуэло.
– Как ты можешь веселиться? Оно же страдает.
– Как и все мы, – с легкостью ответил он, и впервые в жизни Консуэло усомнилась в добром сердце своего отца.
Никаких следов Жуана они не нашли. К тому моменту, как они дошли до дворца диктатора, Кадир был готов согласиться с чем угодно. Он был сильно напуган.
– Вы оказались правы, – признал он, обращаясь к Битлу. – Жуан соврал и сбежал. Прошу прощения.
– Не стоит, – сердечно заверил его Битл. – Я знал, что Жуан врет.
– Окажите мне честь, оставшись на обед, – умолял Кадир. – Не можете? Что ж, тогда я пойду прилягу.
Они оставили его успокаивать нервы и пошли обратно в лабораторию длинной дорогой, а не через лес. Они проделали половину пути, прежде чем заговорить. Когда Битл прервал длительное молчание, он был серьезнее, чем когда-либо на памяти Консуэло.
– Ты заметила, – начал он, – какие отъявленные трусы все эти жестокие мужчины? – Она не ответила, и он продолжил: – Взять хотя бы Кадира. Он и его банда замучили и убили тысячи людей. Но ты видела, как расстроил его тот безобидный гриб. До смерти испугался пустяка.
– Ты уверен, что это пустяк?
Он странно посмотрел на ее, и она быстро зашагала вперед.
– Постой, – попросил он, слегка запыхавшись. Он пошел быстрей и догнал ее. – Я кое-что скажу тебе, ты должна это запомнить. Если со мной что-то случится – я же вечно вожусь с этими ядовитыми змеями, – я хочу, чтобы ты немедленно сделала то, что я тебе сейчас велю. Ты можешь доверять Фелипе.
Фелипе был португальским бригадиром местных рабочих.
– Иди к нему и скажи, что готова. Он поймет. Я два года к этому готовился, когда пришел Кадир. Прежде чем уехать, инженеры построили управляемый плот. Фелипе знает, где он спрятан. На нем полно провизии. Команда из шести местных речников готова отплыть в любой момент. Они будут под командованием Фелипе. Путешествие по реке будет долгим и опасным, но эта команда справится. При любом раскладе карантинные офицеры не развернут вас, когда вы достигните цивилизации. Вместе с провизией лежит флаг. Поднимите его, когда увидите первые знаки цивилизации, так вас не потопят. На этом все.
– Зачем ты это мне сейчас говоришь?
– Затем, что диктаторы никогда не принимают лекарство, пока не заставят попробовать его кого-то другого.
– О чем ты? – спросила она, внезапно запаниковав.
– Подозреваю, что Кадир намеревается дать мне дозу своего особого лекарства в тот самый момент, когда я стану не нужен. Как только он и его команда выяснят, как плодить гринбифо, меня может укусить змея. Он же пытался сделать нечто подобное с тобой?
Она долго смотрела на него с сомнением.
– Возможно, – признала она. Она была уверена, что он высказал ей не все, о чем думал.
Они зашли в лабораторию и занялись своими делами в полной тишине.
Чтобы наверстать упущенное время, Консуэло задержалась позже обычного. Ее задача состояла в приготовлении жидкости, в которой росли гринбифо, по формуле Битла. Она как раз добавляла мельчайшие следы хлорида золота в последнюю партию, когда робкий стук в дверь химической лаборатории непомерно напугал ее. Она беспокоилась об отце.
– Войдите, – ответила она.
Зашел Фелипе. Вид его серьезного лица поразил ее до тошноты. Что произошло? У Фелипе в руках была знакомая черная сумка, которую Битл всегда брал с собой на одинокие прогулки по лесу.
– Что такое? – пробормотала она.
В ответ Фелипе разжал свободную ладонь и показал ей дешевые наручные часы. Они были запятнаны чем-то зелено-голубым, похожим на высушенные грибы.
– Жуан, – сказал он. – Когда Жуан не явился сегодня на работу, я пошел его искать.
– И нашли его часы? Где?
– На дороге, вырубленной в лесу.
– Это все, что вы нашли?
– Из того, что принадлежит Жуану, да.
– Но было что-то еще?
– Да. Такого я раньше никогда не видел. – Он положил сумку на стол и открыл ее. – Смотрите. Десятки вот таких, всех цветов, в лесу. Доктор Битл забыл опустошить сумку, когда ходил сегодня утром в лес.
Она уставилась в безмолвном ужасе на раздутое чудище, заполнившее сумку. Оно напоминало то, на которое наступил Кадир, только не красное, а синее с пурпурным. Очевидное объяснение молнией блеснуло в ее разуме, но она не могла убедить себя, что это правда.