– Вы ошибаетесь, – медленно сказала она. – Доктор Битл, как обычно, выбросил змею и принес этот экземпляр для изучения.
Фелипе помотал головой.
– Нет, синьорина Битл. Я, как всегда, когда доктор возвращается с прогулки, приготовил все для завтрашнего дня. Змея была в сумке сегодня утром в двенадцать часов. Он вернулся в обычное время. Я тогда был занят и не смог попасть в его лабораторию до полудня. Сумка валялась у двери. Я открыл ее, чтобы проверить, все ли в порядке. Змея все еще была там. Вся ее нижняя часть превратилась в твердое синее желе. Спина все еще была змеиной, в чешуйках. Голова стала зеленой, но это все еще была змеиная голова. Я забрал сумку к себе в комнату и наблюдал за змеей, пока не пошел искать Жуана. Змея превратилась в это. Я подумал, что нужно рассказать вам.
– Спасибо, Фелипе. Все хорошо; это просто еще один научный эксперимент отца. Я понимаю. Спокойной ночи и спасибо еще раз, что рассказали мне. Пожалуйста, больше никому не говорите. Выкиньте эту штуковину и положите сумку на место.
Оставшись одна, Консуэло пыталась не верить своим суждениям и выводам, подкрепленным доказательствами. Несущественные замечания, которые отец бросал на протяжении последних двух лет, плюс сегодняшнее замечание о диктаторах, никогда не принимавших первыми свое же лекарство, вспомнились ей и вызвали острую тревогу. В чем был смысл этой новой методики добавления небольших следов хлорида золота в раствор? Он взволнованно рассказывал о каком-то органическом соединении золота, служившем катализатором, который он искал месяцами для ускорения химического изменения в созревающих плодах.
– То, что при старом способе занимало месяцы, – воскликнул он, – теперь можно сделать за считанные часы. Наконец-то у меня получилось!
Что именно у него получилось? Ее он в свои планы не посвятил. От нее требовалось только следить, чтобы точное указанное им количество хлорида золота добавлялось в раствор. Все, что она сейчас вспоминала, вставало на свои зловещие места в какой-то мрачной схеме.
«Это нужно остановить», – подумала она.
Нужно остановить, да. Но как?
На следующий день был банкет.
«Пышный четверг» ускользнул в прошлое, когда длинные тени наползли на банкетные столы – грубые доски на козлах, – расставленные под открытым небом. Один счастливый чревоугодный час дарители «Новой свободы» отсталому континенту впихивали в себя еду, на вид как зеленые фрукты, а на вкус как сырая свинина. Теперь они были сыты и несколько заторможены. Кто-то украдкой вытирал испарину со лба, но абсолютно все начали проявлять болезненную бледность обжор, переоценивших свою способность поглощать еду. Глаза некоторых странно блуждали. Эти очевидно несчастные гости выглядели слегка опьяненными.
Речь Кадира, восхваляющая Битла и его работу, была неожиданно короткой. Знаменитый ораторский гений диктатора, кажется, подвел его, и он слишком резко сел, словно почувствовав себя неважно. Битл встал, чтобы ответить.
– Синьор Кадир! Гости и дарители «Новой свободы» Амазонии, я приветствую вас! Во имя свободы, которой вы никогда не знали, я приветствую вас, как гладиаторы Древнего Рима приветствовали своего тирана, выходя на арену, где их должны были безжалостно убить ему на потеху.
Они уставились на него туманным взглядом. Что он говорил? Все это звучало как начало сна.
– Собственными руками я приготовил пир, и только мои руки накрывали банкетные столы мясофруктами, которые вы вкушали. Один-единственный человек ел фрукты, сделанные природой, а не те, что переделал я. Моя дочь. Вы пробовали холодную влажную змеиную кровь и ошибочно приняли ее вкус за свиную плоть, которая так вам понравилась, а у нее она вызвала бы тошноту. Поэтому ей я дал неоскверненные фрукты, и она разделила с нами трапезу.
Кадир и Консуэло одновременно вскочили на ноги, Кадир бессвязно ругался, Консуэло же потеряла от страха дар речи. Какое безумие сотворил ее отец? Неужели он тоже съел… Должно быть, съел, иначе Кадир не притронулся бы к фруктам!
Голос Битла был громче диктатора, он его перекрикивал.
– Да, вы были правы, обвиняя меня во впрыскивании змеиной крови во фрукты. Жуан вам не соврал. Но вы начинаете чувствовать себя овощами не из-за змеиной крови. Я впрыскивал кровь во фрукты только для того, чтобы сбить вас, глупцов, с толку, чтобы вы приняли их за мясо. Я месяцами готовился сделать с вами то, чего вы заслуживаете. Месяц назад я полагался на медленные природные процессы, которые с моей помощью должны были уничтожить вас. Только свет, который регулирует химию развивающегося растения и в меньшей степени химию животных, мог бы добиться избавления Амазонии и всего мира от угрозы вашей «Новой свободы» и заставить вас искупить свое жестокое прошлое. Но свету потребовались бы месяцы, чтобы произвести необходимую замену железа в вашей крови на магний. Эта трансформация была бы медленной – почти, я бы сказал, томительной смертью. Скармливая вам гринбифо, я мог постоянно насыщать ваши тела магнием в химически доступной форме, заменяя каждый атом железа в вашей крови! При медленной работе фотосинтеза – химической трансформации под воздействием света – вы бы страдали от томительной болезни. Вы бы не умерли. Нет! Вы бы жили, но не как животные. Возможно, даже не как деградировавшие овощи, а как какая-то новая форма жизни между растением и животным. У вас даже могли сохраниться ваши же воспоминания. Но от этого я вас избавил – насколько я могу это предвидеть. Вы будете жить, но почти ничего не будете помнить. Вместо того чтобы идти вперед, как люди, вы будете перекатываться. Это и будут ваши воспоминания. Три недели назад я обнаружил органический катализатор для ускорения замены железа в крови на магний и таким образом заменил животную кровь в вас на кровь растений, хлорофилл. Катализатор – это всего лишь химическое соединение, которое разгоняет химические реакции, но не изменяет себя. При помощи впрыскивания мельчайших следов хлорида золота в плоды я – и живое растение – получил необходимый катализатор. Я еще не успел проанализировать и определить его точный состав. Но я и не ожидаю, что на это у меня будет время. Ибо я в силу сложившихся обстоятельств принял то же лекарство, что прописал вам! Не так много, но достаточно. Я пробуду думающим животным чуть дольше вас. Это мое единственной несправедливое преимущество. Еще до заката мы все перестанем быть людьми или даже животными.
Консуэло отчаянно дергала его за руку, но он оттолкнул ее. Он заговорил с ней торопливыми репликами, будто бежал наперегонки со временем.
– Я не соврал, когда сказал, что не могу заменить хлорофилл в живых растениях на гемоглобин. Такое никому не удалось. Но я же не говорил, что не могу превратить гемоглобин животного в хлорофилл? Если у меня получилось не это, то нечто очень похожее. Взгляни на Кадира и сама все увидишь. Отпусти мою руку, я должен закончить. – Вырвавшись, он начал кричать наперегонки со временем. – Кадир! Я приветствую тебя. Подними правую руку и ответь на приветствие.
Правая рука Кадира покоилась на голых досках стола. Если он и понял Битла, то отказался приветствовать его. Но, вполне возможно, понимание уже было за пределами его сил. Казалось, кровь отхлынула от голубой плоти, а жесткие волоски на тыльной стороне ладони заметно удлинялись даже в то время, как Битл требовал приветствия.
– Прирос к месту, Кадир! Ты уже приживаешься. Как и все вы. Попробуй встать как человек! Кадир! Слышишь меня? Помнишь тот синий гриб, который ты видел в лесу? У меня есть основания полагать, что это был твой друг Жуан. Меньше чем через час ты и все эти глупцы станут точно такими, как он, с той разницей, что кто-то из нас будет синим, кто-то зеленым, а остальные красными – как тот, на которого ты наступил. Он перекатывался, помнишь, Кадир? Та красная мерзость была одной из моих змей, моих питомцев, с прививкой из солей магния и катализатора, который я извлек из фруктов. Триумф науки. Я – величайший биохимик всех времен и народов! Но мне не укатиться дальше вас. Мы покатимся вместе или хотя бы попытаемся. «Мы весело катимся вместе, катимся вместе»[8] – уже вижу, что ты будешь сине-пурпурным месивом, как твой друг Жуан. – Битл внезапно рассмеялся и обнажил правую руку. – А я буду красным, как та штуковина, на которую ты наступил, Кадир. Но я-то наступил на всех вас сразу!
Он рухнул на стол и больше не двигался. Ни один здравомыслящий человек не мог оставаться свидетелем этого до конца. В полубезумном состоянии Консуэло сбежала с места живой смерти.
– Фелипе, Фелипе! Доски, дерево – несите сухие доски, скорее, скорее! Разбирайте постройки и складывайте все на столы. Зовите сюда своих людей, зовите всех!
Четыре часа спустя она мчалась по реке сквозь ночь с Фелипе и его командой. Лишь однажды она оглянулась. Пламя, которое она разожгла, трепетало на фоне черного неба.
Л. Спрэг де Камп (1907–2000). Корявый человекПеревод Елены Жилиной
Спрэг де Камп, без сомнения, самый заметный представитель научно-фантастического сообщества. Столь же заметно собрание его произведений, которые создавались с начала тридцатых и охватывают широкий спектр форм и тем: это научная фантастика, фэнтези, героическое фэнтези, популярная научная литература, исследования мифов и легенд, научная деятельность. Из-под его пера вышла более чем исчерпывающая биография Ф.Г. Лавкрафта, а также «Мечники и чародеи в литературе» – новаторское исследование авторов, пишущих в жанре героического фэнтези. Его «Карманная книга научной фантастики» (1953, переработана в 1975) уже долгие годы остается лучшим справочником для тех, кто хочет писать в нашем жанре.
Про собранные здесь рассказы так и хочется сказать «классика». Рассказ Спрэга определенно заслуживает этой чести.
(Мы познакомились как раз в то время, когда появилась эта история, и за прошедшие сорок лет он как будто ничуть не постарел. Ему можно дать половину его нынешнего возраста – по крайней мере, увидев его моими, ослепленными завистью, глазами, – так ж, как и его жене, прекрасной Кэтрин. А.А.)