Макгеннон рассказал ему, что знал. Юрист вскинул брови.
– И вы что, верите его трепу? О, мне, пожалуйста, томатный сок и морской язык под соусом тартар – только без соуса тартар.
– Мне то же самое. Отвечая на ваш вопрос, Робинетт, да, верю. Верит Сэддлер. Верит Сведберг из музея. Оба – первоклассные специалисты в своей области. Сэддлер и я беседовали с ним, а Сведберг его осмотрел. Но это всего лишь мнение. Фред Блу клянется, что это надувательство или… э… какое-нибудь расстройство. Никто из нас не может ничего доказать.
– Почему?
– Потому что… а… как вы докажете, что он жил – или не жил – сотни лет назад? Возьмем один случай: Кларенс говорит, что управлял лесопилкой на Аляске, в Фэйрбенксе, в тысяча девятьсот шестом и тысяча девятьсот седьмом под именем Майкл Шон. Как разузнать, был ли тогда в Фэйрбенксе такой управляющий лесопилки? И даже если наткнешься на записи о Майкле Шоне, как узнать наверняка, что он и Кларенс – одно и то же лицо? Нет ни единого шанса, что найдется фотография или подробное описание, чтобы сверить. А чтобы найти кого-то, кто помнит его с тех пор, надо горы свернуть. И потом, Сведберг вчера осмотрел его лицо и заявил, что ни у одного Homo sapiens не может быть подобных челюстных дуг. Блу в ответ на мой рассказ об этом заявил, что сфотографирует сколько угодно таких черепов. А я знаю, чем это кончится. Блу скажет, что дуги практически одинаковые, а Сведберг – что совершенно разные.
Робинетт задумался.
– И все-таки он чертовски умен для…
– Он не обезьяночеловек. Раса неандертальцев – отдельная ветвь человеческого рода. В чем-то они более отсталы, в чем-то – более развиты. Кларенс хоть и медлительный, но все-таки дает нужный ответ. Предположу, что он был… э… гениален для своего вида. К тому же у него огромный опыт. Он знает невероятно много. Он знает нас, он насквозь видит нас и наши мотивы. – Макгеннон наморщил розовый лоб. – Надеюсь, с ним ничего не приключится. В этой огромной голове хранятся бесценные знания. Так и есть, бесценные. Не про войны и политику – от них он держался подальше в целях самосохранения. Но мелочи – о том, как люди жили и как мыслили тысячи лет назад. Иногда он путает времена, но, если дать ему подумать, расставляет все по полочкам. Надо бы связаться с Пеллом, лингвистом. Кларенс знает десятки древних языков, таких как готский и галльский. Я говорил с ним на вульгарной латыни, что, в числе прочего, склонило меня в его пользу. Привлечь археологов, психологов… Но, если его что-то отпугнет, мы в жизни его не разыщем. Не знаю… Не знаю, что у нас получится с этой ученой дамой, помешанной на мужчинах, и хирургом, свихнувшимся на саморекламе…
Корявый человек вошел в приемную, ни о чем не подозревая. Как всегда, занял самое удобное кресло и роскошно в нем устроился. Данбар стоял перед ним. Его колючие глаза за стеклами пенсне блестели предвкушением.
– Придется подождать где-то полчаса, мистер Гаффни, – сказал он. – Обычная суета, ничего не успеваем. Я пришлю Малера. Хотя, вижу, у вас есть все необходимое. – Взгляд Данбара жадно пробежался по коренастому телу корявого человека. Какие удивительные секреты он обнаружит, заглянув внутрь?
Появился Малер, пышущий здоровьем малый. Желает ли мистер Гаффни чего-нибудь? Корявый человек, как обычно, помолчал, чтобы дать время тугим шестеренкам в своей голове. Привыкший все проверять, он пожелал взглянуть на инструменты, которыми его будут оперировать.
У Малера были свои указания, но эта просьба показалась ему безобидной. Он ушел и вернулся с подносом сверкающей стали.
– Видите? – сказал он. – Это скальпели.
Чуть погодя корявый человек спросил:
– А это? – и взял с подноса странного вида инструмент.
– О, это собственное изобретение босса. Чтобы добраться до среднего мозга.
– Среднего мозга? Зачем это здесь, а?
– Чтобы добраться до вашего… Должно быть, попало по ошибке…
Вокруг внимательных карих глаз проступили морщинки.
– Да?
Корявый человек припомнил взгляд Данбара. И славу Данбара.
– Скажите, могу я воспользоваться телефоном?
– Да… Я думаю… Зачем вам телефон?
– Хочу сделать звонок моему юристу. Какие-то возражения?
– Нет, конечно нет. Но здесь нет телефона.
– А это что такое? – Корявый человек поднялся и подошел к столу, на котором у всех на виду стоял аппарат.
Но Малер оказался там прежде него и преградил дорогу.
– Он не работает. Его чинят.
– Могу я попробовать?
– Нет, пока его не починят. Говорю вам, он не работает.
Корявый человек мгновение изучал молодого врача.
– Хорошо, тогда я найду такой, который работает.
Он направился к двери.
– Эй, вы не можете сейчас уйти! – крикнул Малер.
– Это я не могу? Смотри сюда!
– Эй! – во всю глотку гаркнул Малер.
Словно по волшебству появились люди в белых халатах. Позади них стоял великий хирург.
– Будьте благоразумны, мистер Гаффни, – сказал он. – Вам не стоит сейчас выходить. Через несколько минут мы будем к вашим услугам.
– С какой это стати? – Корявый человек повел большой головой, карие глаза блеснули. Все выходы были перекрыты. – Я ухожу.
– Взять его! – сказал Данбар.
Белые халаты придвинулись. Корявый человек схватил стул за спинку и раскрутил над головой. Стул расплылся бесформенным пятном. Обломки разлетелись, падая с деревянным стуком по всей комнате. Когда корявый человек замер, в его кулаках было по короткой деревяшке, оставшейся от спинки, один из ассистентов был без сознания, а другой привалился к стене, укачивая сломанную руку.
– Не останавливаться! – прокричал Данбар, когда все смогли его слышать.
Белая волна нахлынула на корявого человека, но была разбита. Корявый человек крепко стоял ногах и, ухватив вопящего Малера за лодыжки, размахивал им, расчищая путь к двери. Обернувшись, он, словно метатель молота, раскрутил Малера над головой и отправил его в полет, тот на свое счастье потерял сознание. Нападавшие сбились в кучу. В строю оставался еще один, по приказу Данбара он бросился за корявым человеком. Тот доставал свою трость из подставки для зонтов в вестибюле. Ее шишковатый набалдашник со свистом прошел мимо носа ассистента. Ассистент отпрыгнул назад и упал на одного из пострадавших. Входная дверь хлопнула, и раздался гулкий рев:
– Такси!!
– Не стойте столбом! – вопил Данбар. – Вызывайте скорую помощь!
Джеймс Робинетт был в своем офисе, раздумывая о том, о чем раздумывают юристы в минуты отдыха, когда в коридоре послышался громкий топот, испуганный крик протеста мисс Спевак в приемной, и у стола Робинетта вырос, тяжело дыша, давешний загадочный клиент.
– Я Гаффни, – с трудом прорычал он. – Помните меня? Думаю, они последуют за мной сюда. Они будут в любую минуту. Мне нужна ваша помощь.
– Они? Кто они? – Робинетт содрогнулся от духа проклятого парфюма.
Корявый человек стал пересказывать свои злоключения. Все было тихо, но тут снова раздались возмущенные крики мисс Спевак, и в кабинет ворвался доктор Данбар со своими ассистентами.
– Он наш, – сказал Данбар, сверкнув очками.
– Он обезьяночеловек, – сказал ассистент с подбитым глазом.
– Он опасный психопат, – сказал ассистент с рассеченной губой.
– Мы пришли за ним, – сказал ассистент в рваных штанах.
Корявый человек расставил ноги и перехватил палку как бейсбольную биту. Робинетт выдвинул ящик стола и достал крупный пистолет.
– Один шаг, и я воспользуюсь этим. Применение крайних форм насилия правомерно в целях предотвращения тяжелых преступлений, в данном случае – похищения человека.
Пятеро чуть отступили. Данбар произнес:
– Это не похищение человека. Он не человек. Я могу это доказать.
Помощник с подбитым глазом хмыкнул.
– Если он хотел укрытия, лучше бы пошел к егерю, чем к юристу.
– Вероятно, вы и правда так думаете, – сказал Робинетт, – но вы не юристы. Согласно закону он является человеком. Даже корпорации, идиоты и нерожденные дети являются людьми по закону, а он, провалиться мне на этом месте, куда больше человек, чем они.
– Тогда он опасный психопат, – повторил Данбар.
– Ну да? Где, в таком случае, приказ о заключении под стражу? Единственные, кто могут его получить, это: а) близкие родственники и б) государственные должностные лица, отвечающие за поддержание порядка. Вы ни к тем, ни к другим не относитесь.
Данбар упорствовал:
– Он впал в бешенство у меня в клинике и едва не убил несколько моих сотрудников. Надо думать, это дает нам некоторые полномочия.
– Разумеется, – отвечал Робинетт. – Вы можете обратиться в ближайший участок и там получить ордер. – Корявому человеку он сказал: – Хотите выдвинуть обвинения против них, Гаффни?
– Я в порядке. – К тому вернулась его обычная медлительность. – Единственное, хочу убедиться, что эти ребята не будут больше мне надоедать.
– Хорошо. Теперь слушайте, Данбар. Одно враждебное действие с вашей стороны, и мы получим ордер на вас за ложный арест, нападение с нанесением побоев, попытку похищения, преступный сговор и хулиганство. И подадим гражданский иск о возмещении убытков за различные правонарушения, а именно: нападение, лишение гражданских прав, подвержение опасности жизни и здоровья, угрозы и еще несколько, которые я также смогу перечислить.
– Вам ничего не добиться, – огрызнулся Данбар, – у нас есть свидетели.
– Неужели? Хорош же будет знаменитый хирург Эван Данбар, отстаивая подобные действия. Боюсь, кое-кто из ваших поклонниц заподозрит, что не такой уж вы рыцарь в сверкающих доспехах. Мы сможем выставить вас не в лучшем свете, и вы это знаете.
– Вы, Робинетт, пресекаете возможность великого научного открытия.
– Меня это не волнует. Мой долг – защитить моего клиента. А теперь убирайтесь, прежде чем я вызову полицию. – Его левая рука замерла над телефоном.
Данбар ухватился за последнюю соломинку.
– Хм-м… А у вас есть разрешение на оружие?
– Проклятие. Конечно, есть. Хотите посмотреть?