Да, законы строги в отношении злоупотреблений арендованными телами. Но туристический бизнес остался единственной процветающей отраслью на Альтаире-9. А законы, которые не соблюдаются, могут быть сколь угодно строгими.
Пулчер зашел доложиться к Чарли Дикону.
– Я узнал, почему Мадлен ввязалась в это дело. Она сдавала тело в аренду. Подписала долгосрочный контракт с «Туристическим агентством» и получила большой аванс в счет будущих заработков.
Дикон печально покачал головой и прокомментировал:
– На что только не идут люди ради денег.
– Не для себя! Она отдала деньги мужу, чтобы тот мог купить билет куда-нибудь подальше. – Пулчер встал, развернулся и изо всех сил пнул свой стул. Аренда и для мужчины достаточно плоха. А для женщины…
– Полегче, – с усмешкой посоветовал Дикон. – Значит, она решила, что сможет откупиться от контракта деньгами Суинберна?
– Разве ты не поступил бы так же?
– Ну не знаю, Майло. Аренда не так уж плоха.
– Черта с два!
– Ладно. Черта с два. Но ты должен понимать, Майло, – сухо произнес лидер партии, – без этого бизнеса мы все оказались бы в беде. Не ругай «Туристическое агентство». Оно делает вполне достойную работу.
– Тогда почему там не дают посмотреть записи?
Глаза Дикона сузились, он выпрямился в кресле.
– Я пытался, – признался Пулчер. – Заставил их показать мне договор Мадлен, но для этого пришлось пригрозить судебным постановлением. Почему? Затем я попробовал узнать немного больше о самом агентстве: учредительные документы, имена акционеров и так далее. И ничего не получил. Почему?
Дикон выдержал секундную паузу.
– Задам тебе встречный вопрос, Майло. Почему ты хотел это узнать?
– Я должен пытаться вытащить это дело любым возможным способом, Чарли, – серьезно ответил Пулчер. – По уликам ребятам конец. Они виновны. Но каждый из них пошел на этот трюк с похищением, чтобы держаться подальше от сдачи в аренду. Может, я не сумею убедить судью Пегрима выслушать подобные доводы, а может, и сумею. Это мой единственный шанс. Если я смогу показать, что аренда – это разновидность жестокого и неправомочного обращения, если смогу найти в ней что-то неправильное, что-то, не разрешенное ее же документами, то у меня будет шанс. Призрачный, но шанс. А там должно быть что-то не так, Чарли, поскольку зачем иначе им быть такими скрытными?
– Глубоко копаешь, Майло… – медленно произнес Дикон. – Тебе не приходило в голову, что ты на неверном пути?
– Почему это?
– Что тебе могут дать учредительные документы? Ты хочешь понять, на что похожа аренда? Мне кажется, единственный осмысленный способ – попробовать самому.
– Аренду? Мне?! – Пулчер был потрясен.
Лидер партии пожал плечами.
– Ну, у меня много дел, – сказал он и проводил адвоката до двери.
Тот угрюмо зашагал прочь. Аренда? Ему? Но приходилось признать, в этом был определенный смысл…
Он дал себе слово – сделать все, что в его силах, чтобы вытащить Мадлен и остальных из беды. Полностью избавить от неприятностей. Но если в ходе рассмотрения дела он не сможет придумать способ расторгнуть ее контракт на аренду и добиться оправдательного приговора, то чертовски постарается, чтобы оправдательного приговора не было вовсе.
Тюрьма для Мадлен Голтри – это не так уж и плохо, аренда значительно хуже.
III
На следующее утро Пулчер пришел на биржу труда будучи куда более решительным снаружи, чем внутри. К слову о преданности клиентам! Но он провел ночь в размышлениях и понял, что Дикон прав.
Клерк захлопал глазами и прокряхтел:
– Ну и дела! Вы ведь мистер Пулчер? Вот уж не думал, что увижу вас здесь. Дела сбавили обороты?
Неуверенность Пулчера проявилась воинственностью.
– Хочу сдать тело в аренду, – рявкнул он. – Я пришел по нужному адресу или нет?
– Ну конечно, мистер Пулчер. То есть нет, если вы доброволец, но прошло очень много времени с тех пор, как у меня бывали добровольцы, так что это не имеет большого значения, знаете ли. То есть я все улажу. Подождите немного. – Он отвернулся, поколебался, взглянул на Пулчера и сказал: – Мне лучше воспользоваться другим телефоном.
Клерка не было всего минуту. И вернулся он явно смущенный.
– Мистер Пулчер, послушайте. Я подумал, что мне лучше позвонить Чарли Дикону. Его нет в офисе. Почему бы вам не подождать, пока я не смогу согласовать это с ним?
– С ним уже все согласовано, – мрачно ответил Пулчер.
Клерк колебался.
– Но… Да, хорошо, – произнес он несчастным голосом, делая пометки в блокноте. – Идите через улицу. И сразу скажите, что вы доброволец. Не знаю, помешает ли это надеть на вас наручники, но, по крайней мере, они посмеются. – Его губы скривились.
Пулчер взял листок бумаги и с суровым видом направился через улицу к «Туристическому агентству», в их отдел снабжения, без удовольствия отметив наличие на окнах решеток. При приближении адвоката рослый охранник у двери выпрямился и добродушно пробасил:
– Ладно, сынок. Все будет не так плохо, как ты думаешь. Просто дай-ка сюда твои запястья.
– Подождите, – торопливо сказал Пулчер, убирая руки за спину. – Мне не нужны наручники. Я доброволец.
– Не шути со мной, сынок, – с угрозой произнес охранник, затем присмотрелся повнимательнее. – Эй, я же знаю тебя. Ты юрист. Я видел тебя на Главном балу. – Он почесал за ухом. Затем с сомнением добавил: – Ну, может быть, ты и доброволец. Заходи.
Но когда Пулчер с важным видом проходил мимо, то почувствовал на своем плече тяжелую руку, а его запястья со щелчком обхватила сталь. Он в ярости развернулся.
– Без обид, – бодро прогудел охранник. – Подготовка стоит больших денег, вот и все. Они не хотят, чтобы ты передумал, когда тебя выжмут, понимаешь?
– Выжмут?.. Хорошо, – сказал Пулчер и снова отвернулся.
«Выжмут». Звучало не прекрасно. Но Майло был слишком горд, чтобы расспрашивать охранника о деталях. В любом случае он по-прежнему был уверен, что все может оказаться не так уж плохо. Правда? В конце концов, это ведь не то же самое, что казнь…
Полтора часа спустя его уверенность поколебалась.
Его раздели, взвесили, сделали флюорографию, взяли образцы крови, слюны, мочи и спинномозговой жидкости; ему простучали грудь и послушали биение пульса в венах на руке.
– Хорошо, вы подходите, – произнесла блондинка лет сорока в испачканной форме медсестры. – Сегодня вам повезло, все варианты открыты. Сможете выбирать: ископаемые, паруса, все, что нравится. Что это будет?
– Что?
– Пока вы сдаете свое тело. Да что с вами такое? Вы должны чем-то заниматься, пока ваше тело в аренде. Можете, конечно, выбрать резервуар, если пожелаете. Но это мало кому нравится. Все время находишься в сознании, знаете ли.
– Не понимаю, о чем вы, – честно ответил Пулчер, но потом вспомнил.
Пока тело человека сдавалось в аренду, существовала проблема – что делать с его собственным разумом и личностью. Те не могли оставаться на прежнем месте. Им следовало находиться где-то еще. «Резервуар» был запоминающим устройством и ничем больше. До возвращения в собственное тело перемещенный разум содержался в чем-то похожем на травильный чан, заполненный транзисторами и ячейками. Пулчер вспомнил прежние времена и клиента своего босса – тот провел в резервуаре восемь недель, а затем вышел и совершил убийство. Нет. Только не резервуар.
– Что там еще есть? – спросил он, откашливаясь.
– Да все, что хотите, я думаю, – нетерпеливо сказала медсестра. – Сейчас большой спрос на шахтеров для глубинных газогенераторов, если вам это подходит. Там просто довольно жарко, и все. Уголь пережигают в газ, а вы, разумеется, находитесь в самом центре. Но не думаю, что там ощущаешь нечто особенное. Едва ли. Не знаю, как насчет парусных рейсов или ракетостроения, поскольку для этого нужно иметь некоторый опыт. Возможно, вакансии есть в таксомоторной компании, но я должна сказать, что обычно арендодатели такое не выбирают, потому как живым водителям не нравятся роботакси. Иногда, увидев такое, они его опрокидывают. Естественно, если машина получает повреждения, это рискованно и для вас.
– Я попробую добычу ископаемых, – тихо сказал Пулчер.
Он покинул комнату в каком-то оцепенении, едва осознавая, что единственная его одежда – небольшое отбеленное полотенце на бедрах. Его собственные вещи давно унесли и сдали. Турист, которому вскоре предстояло надеть тело Пулчера, сам выберет себе одежду – галантерейный магазин был одним из наиболее прибыльных филиалов «Туристического агентства».
Затем Майло вышел из оцепенения, обнаружив, что именно подразумевалось под «выжиманием».
Два здоровенных умельца подняли его на плиту, сдернули полотенце, расстегнули и отбросили наручники. И пока один крепко прижимал его за плечи, другой начал вращать похожие на тиски колеса, которые опускали литую форму. Та напоминала составной саркофаг. Пулчер тут же вспомнил какую-то из детских страшилок – стены смыкаются, и жертву неумолимо раздавливает насмерть.
– Эй, погодите! Что вы делаете? – закричал он.
Стоявший у его изголовья, явно скучая, произнес:
– О, не волнуйся. В первый раз, да? Мы должны зафиксировать тебя, понимаешь? Сканирование – серьезная работа.
– Но…
– Теперь заткнись и расслабься, – рассудительно сказал мужчина. – Если будешь дергаться, пока трассировщик тебя сканирует, то рискуешь испортить свою личность. Мало того, мы можем и тело повредить, и тогда у агентства будет иск на руках, понимаешь? Туристам не нравятся поврежденные тела… Давай, Винс. Подготовь ноги, чтобы я мог заняться головой.
– Но… – снова начал Пулчер, а затем приложил усилие, чтобы расслабиться.
В конце концов, это всего на двадцать четыре часа. Что угодно можно выдержать двадцать четыре часа, а он проявил осторожность, подписавшись лишь на этот срок.
– Продолжайте, – сказал он. – Это всего на двадцать четыре часа.
– Что? О, конечно, приятель. А сейчас пора спать, приятных снов.