Комплект вооружения готского воина, имея в своей основе германский прототип, подвергся мощному влиянию римской военной культуры. Для знатного готского воина наиболее распространённым типом вооружения была кольчуга. Она имела много разновидностей и могла быть как с коротким, так и с длинным рукавом, и даже могла иметь капюшон. Шлемы готов были куполообразной формы, иногда приближенной к сфероконической. Шлем составлялся из двух или четырёх сегментов, которые скреплялись между собой полосами металла. Шлем подобного типа получил название «шпангенхельм» (spangenhelm). Сверху он имел металлическую втулку, в которую вставлялся плюмаж из конского волоса. Шлем мог иметь нащёчники, которые крепились по бокам на петлях. Нащёчники были или чешуйчатого типа или цельнометаллические. Шлемы были богато декорированы бронзовыми полосками, золочением и гравировкой. Шлем мог иметь кольчужную бармицу.
Основная масса рядовых конных дружинников имела менее надёжные доспехи. Источники упоминают о чешуйчатых доспехах из кости, рога и железа, соединённых конскими и воловьими жилами, или о чешуйчатых доспехах из расщеплённых кобыльих копыт, которые как бы копировали чешую дракона. Такой ненадёжный источник, как «Велесова книга», упоминает о кожаных готских доспехах («облекли в кожу чресла свои») и о шлемах с коровьими и воловьими рогами.
Готские щиты были круглой формы, сбиты из досок и обтянуты кожей. Щиты расписывались красками и имели конусообразный умбон, иногда довольно внушительных размеров. Умбон располагался в центре щита и был сделан из железа. С обратной стороны щита ручка для держания находилась под конусом умбона, так что рука воина, державшая щит, как бы входила в умбон изнутри. Подобная конструкция и коническая форма умбона позволяют предположить, что подобным щитом можно было не только защищаться, но при необходимости и наносить удары.
Наступательное оружие состояло из длинного однолезвийного боевого ножа — сакса, который помещался в богато декорированных ножнах на поясе, копья с широким наконечником и дротиков. Кроме того, готы применяли мечи (57 см), которые развились из позднего римского кавалерийского меча — спаты. Готский меч помещался в деревянные ножны, обтянутые кожей. С лицевой стороны ножны имели одну или две скобы, сквозь которые продевали ремень плечевой портупеи, украшенной накладками из бронзы или золота и драгоценных камней. Естественно, такие украшения на оружии имела родоплеменная знать. Навершие меча было шаровидным, рукоятка имела углубление для пальцев, перекрестье было небольшим, прямоугольной формы. Иногда перекрестье декорировалось в технике перегородчатой эмали.
Характерными деталями в оформлении щитов и частей одежды были бляшки различных размеров из бронзы или золота в так называемом «втором германском зверином стиле». Бляшки могли изображать стилизованные головы лошадей, птиц и т.д.
Применялись готами боевые топоры, столь излюбленные у германских народов. Луки были простые (не сложносоставные). Стрелы помещались в заспинном колчане цилиндрической формы.
В целом же военное снаряжение готов демонстрировало уникальный сплав римской и германской традиций. Возможно, это результат дальнейшего военного сотрудничества готов и римлян, которое, бесспорно, имело место независимо от исхода рассматриваемого сражения. И военные доспехи, послужившие для данного анализа, относятся к временам более поздним, чем времена Адрианопольской битвы. Одно бесспорно — элемент заимствования в военной традиции у готов был очень силён. Это объясняется их «неприкаянностью», тянувшейся на протяжении нескольких веков. Некоторые исследователи, например, отмечают сильный аланский и сарматский элемент в вооружении готов. Готы якобы заимствовали с большой готовностью сарматские длинные копья и часто и охотно применяли их в конных атаках, о чём свидетельствуют различные источники. Возможно, готы (какая-то их часть) переняли на время и сарматское тяжёлое снаряжение. Но они так и не восприняли мощные сарматские луки. Для восприятия и использования такого оружия нужно было гораздо больше времени. Источники редко упоминают использование готами лука, либо говорят, что они употребляли его неохотно. Во всяком случае, они никогда не демонстрировали того качества стрельбы, что было присуще другим кочевникам (гуннам, монголам и другим, до калмыков и башкир включительно). Видимо, привыкнув частично к луку и конному строю, готы сохранили навыки и традиции предков и предпочитали копьё, топор и меч.
Конский доспех готов нигде не описан. Либо они заимствовали его без изменений у соседних кочевых народов, либо он был предельно прост, т.е. его (защитного доспеха) не было. Скорее всего, готы ездили без стремян и вместо седла на деревянной основе имели обычную попону.
Лёгкая пехота готов (а в данной ситуации её роль могла играть большая часть мужского населения) не имела защитного вооружения. Впрочем, это могло быть не результатом недостатка вооружения, а презрением к физической боли и ранениям. В этом отношении знатные готы могли сознательно пренебрегать доспехами.
В целом, перешедшие Дунай готы представляли собой прекрасный материал для регулярной армии, они имели навыки конного и пешего боя, были знакомы с различными видами оружия, отличались храбростью, даже свирепостью (источники часто сравнивают их с гуннами и аланами). Но они не были регулярной армией.
Римские чиновники осознавали ситуацию и надеялись в условиях кризиса римской военной системы и недостатка в живой силе пополнить армию именно за счёт готов. Поэтому их и пустили через Дунай, но при условии сдачи оружия. Готским купцам запрещалось покупать оружие, либо их пропускали на те рынки, где оружие не продавалось. Тем не менее готы не выдали всё оружие, спрятали часть его.
Боевой дух восставших готов был высок и подогревался безвыходностью положения. Их дети и женщины в случае поражения, несомненно, были бы проданы в рабство. В целом же можно считать, что войско готов было мощной, но слабо организованной силой.
Итак, 9 августа 378 г. армия императора Валента начала наступление на лагерь готов. День был знойный. Воины страдали от жажды, маршируя по каменистым дорогам. В начале второй половины дня римляне увидели вдали телеги готов. Разведка донесла, что они составлены в форме огромного круга.
Готские разведчики заметили приближение римского войска ещё раньше. В лагере был Фритигерн, который немедленно послал гонцов за Алатеем и Сафраксом, которые во главе конницы рыскали где-то вне лагеря. Чтобы выиграть время до подхода своей конницы, готы направили к Валенту послов для переговоров о мире. Валент согласился начать переговоры, но не остановил движение своего войска, а наоборот, стал строить войска в боевой порядок для штурма готского лагеря. В спешке, стремясь выиграть время, он, видимо, забыл выставить дозоры на флангах и в тылу.
Возможно, в готском лагере царила неразбериха. Возможно, она была показной. Как бы то ни было, Валент не стал серьёзно готовиться к битве, а решил атаковать готский лагерь с ходу. Более того, чтобы не дать готам опомниться, он предполагал начать бой конной атакой и выдвинул конницу в первую боевую линию. Авангардные кавалерийские отряды приняли вправо и образовали правый фланг первой линии. Конница, шедшая в глубине походных порядков и в арьергарде, стала выдвигаться, чтобы образовать центр и левый фланг. Предполагалось, что легионы составят вторую линию. В резерве на всякий случай Валент держал отряд батавов.
Перестроение из походного порядка в боевой ещё не было закончено, когда римская лёгкая пехота — стрелки и скутарии — пошла вперёд и стала обстреливать готский лагерь. Лёгкая пехота увлекла за собой и левое крыло римской конницы, которое подступило прямо к готским повозкам.
Некоторые авторы считали, что это неосторожное движение, когда вся римская армия ещё не подготовилась к бою, лёгкая пехота начала самовольно. Дело, видимо, в стремлении римских солдат и военачальников воспользоваться внезапностью своего появления и неразберихой в готском лагере, в стремлении воспользоваться слабостью готов, которые просили мира.
Император Валент тоже не стал ждать, когда легионы полностью перестроятся из походной колонны в боевые порядки. Он удовлетворился тем, что конница его армии была уже готова к бою, и отдал приказ о конной атаке готского лагеря. Однако римская конница элементарно не смогла перескочить через сомкнутые повозки готского лагеря. Засевшие за повозками готы отразили эту спонтанную атаку.
В этот момент Алатей и Сафракс, спешившие на помощь Фритигерну, вышли к месту сражения и, подобно римлянам, с марша атаковали своей конницей правое крыло римской кавалерии и буквально смели римлян с поля боя. В погоне за бегущими всадниками готская конница вовремя сориентировалась, обскакала не успевшие перестроиться ряды римской пехоты сзади и ударила с тыла на левое крыло римской конницы, на которую из-за повозок ударила ещё и готская пехота. Левое крыло римской конницы тоже обратилось в бегство, оставив на поле боя одну лишь пехоту. Та ещё не вполне развернулась, у неё не оставалось времени и места для манёвра. Готская кавалерия охватила её тыл и фланги, а готская пехота вышла из-за своих повозок, ринулась в общей атаке вниз с холма и столкнулась с римлянами лоб в лоб.
Сражение обратилось в побоище. Император Валент был ранен. Его унесли с поля боя, но дом, в котором он укрылся, подожгли, и император погиб в огне.
Окружённые со всех сторон легионеры ложились под ударами. Девять высших военачальников и две трети войска (практически вся 40-тысячная римская пехота) были перебиты. Лишь опрокинутая в начале сражения кавалерия ушла с минимальными потерями.
О потерях готов точных сведений нет.
Поражение римлян потрясло современников. Аммиан сравнил его с поражением при Каннах. Многие исследователи считают, что в битве при Адрианополе зародилась средневековая военная традиция Европы. Было продемонстрировано превосходство конного воина над пехотинцем. Потерпело поражение войско, сражавшееся по принципам тактики древнего Средиземноморья, основанно