Между тем из Франции поступают тревожные вести: Наполеон в 1799 году совершает переворот, назначает себя Первым консулом и становится главой государства.
Павел срочно переводит Кутузова поближе к западным границам, чтобы в случае войны «вовремя положить преграду успехам французского оружия».
Но в самом начале века и в России, и во Франции происходят перемены, от которых содрогнулась вся Европа. В мартовскую ночь 1801 года в Петербурге в своём замке был убит заговорщиками Павел I. Русским царём становится его сын Александр, который знал о готовящемся покушении на отца и даже был причастен к этому. Во Франции же в 1804 году Наполеон объявляет себя императором и в парижском соборе Нотр-Дам надевает на свою голову корону.
Сев на трон, Александр I на короткое время назначает Кутузова военным губернатором Петербурга. Но уже через полгода полководца освобождают по царскому повелению от всех занимаемых должностей. Почему такая немилость? Александр подозревал, что Кутузову известно о его причастности к убийству Павла. Михаил Илларионович уехал из столицы в своё имение – село Горошки на Украине. Прожил он там вдали от громких дел три года.
Однако события в Европе разворачивались так, что Александру I пришлось вспомнить об уволенном генерале. Франция к этому времени уже воевала со многими странами. В наполеоновские войны втянулась и Россия. Её союзниками были Англия, Австрия, Швеция и Неаполитанское королевство.
– Кто ж может стать во главе нашей армии? – советовался Александр с приближёнными. – Ваше мнение, господа?
На уме у каждого возникло имя лишь одного человека – Кутузова. Все знали о неприязни императора к Михаилу Илларионовичу, но именно он был теперь лучшим военачальником. Так и ответили Александру.
– Кутузов?.. – Царь поморщился. – Что ж, быть по сему… Но всё же он будет подчинён австрийскому командованию.
Чтобы соединиться с австрийцами, армии Кутузова – 50 тысяч воинов – предстояло одолеть 900 километров в осеннюю распутицу при ненастной погоде. За 28 дней удалось пройти 700 километров – довольно быстро, если учесть, что хороших дорог не было. Кутузову оставалось сделать несколько переходов, но Австрия решила начать действия против Наполеона, не дожидаясь русских полков.
Когда разведка доложила об этом Бонапарту, он потёр руки.
– Где сейчас находится австрийская армия и какова её численность?
– В районе города Ульма. Командует генерал Макк. В его армии тридцать тысяч.
– Прекрасно. Генералу Макку не избежать нашей ловушки.
Стремительным походом с крупными силами Наполеон обошёл армию австрийского генерала и заставил её капитулировать.
Михаил Илларионович, узнав, что войска, с которыми он должен был встретиться, больше не существует, повёл свои полки по правой стороне Дуная к австрийской столице – Вене. Туда же двинулся и Наполеон. Его армия была в три раза больше кутузовской. Учитывая это, русский полководец переправил войска на левую сторону Дуная, после чего приказал уничтожить мост. Затем он разбил корпус маршала Мертье, который тоже находился на левом берегу. Преследовать Кутузова было нелегко: отступая, он всё время вёл ожесточённые бои.
– Обойдите его с фланга, – приказывал Бонапарт маршалу Мюрату. – Из России подходит на помощь Кутузову вторая армия. Перережьте путь его полкам. Поторапливайтесь.
Бросок Мюрата с 30‐тысячным корпусом успеха не принёс. Французы были встречены возле Шенграбена отрядом генерала П. И. Багратиона численностью 6 тысяч человек. Целый день длился неравный бой. Отряд сдерживал неприятеля. Замысел Наполеона сорвался.
– Ай да Павел Иванович! Каков герой! – обнял Кутузов появившегося перед ним Багратиона. – Да, приходится пока отступать. Но завлечём Наполеона подальше от резервов, а там соберёмся с силой и прихлопнем его…
…Обе русские армии соединились. Теперь Михаил Илларионович стал подумывать и о решающем сражении с Наполеоном. Нужно было только выбрать подходящее место и время. Сражение такое произошло. Но совсем не по тому плану, который созревал в голове полководца. Вмешались царь Александр и австрийский император Франц I. Они считали, что незачем ждать. Бонапарта следует, мол, разгромить немедленно. С мнением Кутузова они не согласились. И вот в ноябре 1805 года под Аустерлицем по их приказу был дан бой Наполеону. Французы нанесли сокрушительное поражение русско-австрийским войскам. Лишь мужество и героизм кутузовских солдат и офицеров спасли армию от полного разгрома.
Через некоторое время посредине реки Неман на огромном разукрашенном и накрытом коврами плоту состоялась встреча двух императоров – Наполеона и Александра – для заключения мирного договора. Франц I стоял на берегу возле лодки, ждал, что пригласят и его. Но Бонапарт не пожелал видеть австрийца. Встретившись, два императора даже обняли друг друга. Договор был подписан. Австрия теряла часть завоёванных Наполеоном земель. Русско-австрийский союз распался.
В поражении под Аустерлицем Александр I обвинил Кутузова, и Михаил Илларионович был отстранён от должности главнокомандующего и назначен военным губернатором в Киеве.
…Гром аустерлицких пушек словно «пробудил» турецкого правителя. Султан посчитал, что после поражения России настало самое время расторгнуть с ней все мирные соглашения. В 1806 году он приказывает своему визирю Ахмет-паше начать на Дунае военные действия против русских. Война эта затянулась. Шли годы, но ни одна из сторон не могла добиться каких-либо значительных успехов.
Александр I неторопливо ходил по своему большому кабинету, размышлял. Отношения с Францией портились. Наполеон, того и гляди, вновь двинется на восток, а этот Ахмет-паша словно кость в горле. Поскорее бы с ним разобраться. Александр перестал ходить, сел в кресло, мрачно потёр виски. Каких только генералов не посылал он на Дунай в молдавскую армию, а всё без толку. Даже Багратион ничего не смог сделать. Неужели опять не обойтись без Кутузова?..
Так в апреле 1811 года Михаил Илларионович вновь оказался на русско-турецком фронте. Ознакомившись с положением дел, он разработал план, как уничтожить армию Ахмет-паши.
– Для этого, – сказал он старшим офицерам в штабе, – нам нужно разделить турецкие войска на две части, а затем по отдельности разгромить их.
– Как же мы разъединим турецкие силы?
– Разъединим. В то же время нужно будет убедить Ахмет-пашу, что наши силы весьма маломощны. Если турки говорят, что мы слабы, то перейдут на левый берег. Главное – заманить, а тут мы их и возьмём в оборот. Смотрите, – он взял гусиное перо, окунул в чернильницу, стал набрасывать на бумаге. – Здесь, на правом берегу Дуная, наши три крепости – Никополь, Силистрия и Рущук. Первые две крепости мы взрываем и сдаём врагу. Рущук остаётся как приманка. После боя под Рущуком мы переправляемся на левый берег, и пусть повсюду распространяются слухи, будто мы обескровлены и совсем слабы. Тогда турки тоже перейдут на левый берег, чтобы добить нас. А потом…
Потом всё так и случилось, как предсказывал главнокомандующий. Ахмет-паша, оказавшись на левом берегу с 40‐тысячной армией, попал в окружение. Все попытки противника были безуспешными. Без боеприпасов, без продовольствия армия Ахмет-паши не могла долго продержаться. Лишившись войска, султан запросил мира.
Переговоры велись долго. В мае 1812 года Кутузов подписал в Бухаресте выгодный для России договор. К ней отошла Бессарабия с рядом крепостей. Турция также обещала не воевать на стороне Франции. И всё это – за месяц до вторжения Наполеона в Россию. Мир с турками позволил значительную часть войск перебросить из Молдавии к западным границам, куда Бонапарт уже подвёл своё полумиллионное полчище.
Александр I хотя и удостоил Кутузова за победу на Дунае княжеским титулом, но вскоре отозвал его из армии и заменил генералом П. В. Чигаровым.
Бородинское сражение
12 июня 1812 года войска Наполеона вторглись в Россию. Своим маршалам он пояснял:
– Главный удар будет по Москве. Москва – это сердце России. Как только мы возьмём Москву, Россия станет на колени.
У русских на западной границе было 300 тысяч человек. Но фронт был растянут очень широко: от Чёрного моря до Балтийского. Первую армию возглавлял генерал Барклай-де-Толли, вторую – генерал Багратион. С боями они отступали. Наполеон требовал разбить их поодиночке, пока они не соединились. Но обе армии вышли к Смоленску, и сколько французы ни пытались захватить город, ничего у них не получалось. 20 тысяч человек потерял противник у стен Смоленска. И всё же Барклай-де-Толли, опасаясь попасть в окружение, приказал оставить Смоленск.
Кутузова война застала в поместье Горошки. В Петербург никто его не вызывал, но он сам не откладывая приехал в столицу.
Когда императору доложили об этом, он спросил:
– Чем же занимается генерал Голенищев-Кутузов?
– Собирает дружины ополченцев. Обучает их военному делу.
– Что ж, похвально, – слегка усмехнулся царь. – Для генерала весьма похвально.
А Михаил Илларионович не видел ничего зазорного в том, что ему, прославленному полководцу, человеку пожилому, приходится учить не нюхавших пороху горожан боевой подготовке. И ополченцы под руководством Кутузова узнавали, как заряжать ружьё, как стрелять и действовать штыком, как не терять друг друга в рассыпном строю.
А враг всё ближе и ближе продвигался к Москве. Русская армия отступала. Генерала Барклая-де-Толли кое-кто уже обзывал «Болтай Да Только». В военных кругах и Петербурге назревало недовольство. Повсюду считали, что армией должен командовать Кутузов. Но царь вначале и слышать не хотел об этом. Своей сестре он писал, что был против того, чтобы «старик Кутузов стал главнокомандующим», но когда губернатор Москвы «сообщил мне, что вся Москва желает, чтобы Кутузов командовал армией – мне оставалось только уступить единодушному желанию, и я назначил Кутузова. Я должен был остановить свой выбор на том, на кого указывал общий глаз».