Теперь что касается [царя Апопи], да будет он жив, невредим, здрав, его желанием было [нанести] обиду царю Секененра, да будет он жив, невредим, здрав, – правителю южного города. И вот, [после того как прошло] много дней после этого, [царь Апопи, да будет он жив, невредим, здрав] приказал, чтобы был со [зван] его совет, и сказал им: «Желание моего величества) послать (посланца в южный город, чтобы передать обвинительное) словесное уведомление (царю Секененра)». (И его совет не знал, что ответить ему. Затем он приказал, чтобы были созваны его) писцы (и) мудрецы [по этому случаю] (?): (И они сказали ему:) [ «О] правитель, да будет он жив, невредим, здрав, [наш господин!]: (Существует) пруд гиппопотамов (в южном городе): и они (гиппопотамы) не дают [сну прийти к нам ни днем, ни] ночью, [так как крики] (их наполняют) [ухо (в) нашем городе]. (Пусть поэтому твое величество, да будет он жив, невредим, здрав, направит посланца к правителю южного города, к царю Секененра, да будет он жив, невредим, здрав, и, когда [правитель южного города будет] перед ним, пусть посланец скажет ему: Царь Апопи, да будет он жив, невредим, здрав, говорит тебе – повелели, чтобы был покинут пруд гиппопотамов».
Далее следует испорченный фрагмент текста, и предложения, которые можно прочитать, понять довольно сложно. Охота на гиппопотамов была одним из любимых развлечений египетских фараонов и вельмож. Но эти животные считались воплощением бога Сета, и поэтому Апепи говорит, что не может уснуть из-за богохульств, постоянно совершаемых Секененра и его подданными. Это поставило бы южного правителя в затруднительное положение и вынудило бы объявить себя врагом почитателей Сета. Более того, в сохранившемся неполностью предложении сказано: Апепи таким образом докажет, что Секененра «не расположил он [себя] ни к какому богу во [всей] этой [земле], за исключением Амуна-Ра, царя богов» (и покровителя Фив).
Далее в тексте папируса сказано: «[И] когда много дней прошло после этого, царь Апопи, да будет он жив, невредим, здрав, направил к правителю южного города то, что касалось (обвинительного) словесного уведомления, которое его писцы и мудрецы сказали ему по этому случаю. И посланец царя Апопи, да будет он жив, невредим, здрав, достиг правителя южного города, и они (придворные) ввели его к правителю южного города. И некто (Секененра) сказал посланцу царя Апопи, да будет он жив, невредим, здрав: «Зачем послан ты в южный город? Зачем достиг ты меня (в) этом путешествии?», и посланец сказал ему: «Царь Апопи, да будет он жив, невредим, здрав, послал (меня) к тебе, чтобы сказать: Пусть будет повелено, чтобы был покинут пруд гиппопотамов, который находится в текущем источнике города, (поскольку) они (гиппопотамы) не дают сну прийти ко мне ни днем, ни ночью, так как крики (их наполняют) ухо (в) его (?) городе».
И правитель южного города замолчал и заплакал от великой беды, и он не знал, какой ответ дать посланцу царя Апопи, да будет он жив, невредим, здрав. И правитель южного города сказал ему: «Как твой господин, да будет он жив, невредим, здрав, слышит [слова]: (и крики гиппопотамов, которые в пруде, который находится в) [текущем источнике] южного города?» И [посланец] (сказал ему: «Таковы) слова, ради которых послал он меня к (тебе)». [И правитель южного города повелел], чтобы [посланцу царя Апопи, да будет он жив, невредим, здрав] была оказана забота хорошими [вещами], мясом, пирожными: (И правитель южного города сказал ему: «Возвращайся к царю Апопи, да будет он жив, невредим, здрав, твоему господину), и все, что ты ему скажешь, я сделаю это».
[И посланец царя] Апопи, да будет он жив, невредим, здрав, снарядился в путешествие туда, где находился [его] господин. Затем правитель южного города приказал, чтобы были созваны его главные сановники, а также все первые воины, которых он имел, и он повторил им все словесные уведомления, относительно которых царь Апопи послал к нему. Они были молчаливыми все, как один, от великой беды. Они не знали, что ответить ему хорошее или плохое. И царь Апопи, да будет он жив, невредим, здрав, послал к…»
Здесь текст обрывается, и мы не знаем, как Апепи удалось заставить Секененра вступить с ним в войну. Но их ссора, очевидно, произошла на религиозной почве, и эта разница во взглядах на наличие у гиппопотамов божественной природы являлась настоящим casus belli[75]. Манефон сообщает только о том, что «цари Фив и других номов Египта устроили восстание против гиксосов, и между ними началась продолжительная и ожесточенная война». Очевидно, что сначала победил Апепи, так как Секененра был убит. Конфликт продолжился в правление Камоса и Яхмоса.
Мы не знаем, как погиб царь Секененра. Его мумия выглядит ужасно – вся голова покойного правителя покрыта ранениями. Благодаря реконструкции трагедии, проведенной профессором Элиотом Смитом (Cat. Cairo Mus., Royal Mummies), нам известно только о том, что, когда на него напали, царь лежал на правом боку на низком ложе или на земле. Нападающие подошли к нему слева и стали наносить лежащему правителю удары разными видами оружия. При этом Секененра не защищался – на его руках ранений не было. Возможно, он спокойно спал в своем лагере, когда на него внезапно напали, и умер, даже не успев проснуться. Или, может быть, раненный в бою, он упал на землю и получил другие повреждения, уже лежа без сознания. Скорее всего, мы никогда не узнаем, что произошло тогда на самом деле. Возможно, хотя маловероятно, что царь был убит ночью в собственном дворце, и война с гиксосами никак не связана с его гибелью.
Мы можем говорить с уверенностью лишь о том, что его череп, вверху лба, был проломнен боевым топором, в результате чего в кости образовалась дыра длиной в два дюйма[76], росшие вокруг нее волосы были испачканы кровью. Другой удар топором был нанесен по области над правым глазом; оружие повредило мозг. Левая щека проткнута насквозь кинжалом или мечом. В голову, прямо под левым ухом, было воткнуто копье. Еще один удар был нанесен в область правого глаза тупым предметом, таким как булава или палка. Он был настолько сильным, что кости, окружающие глазницу, оказались вдавленными в мягкие ткани, а носовые кости разможжены. На лице мумии царя застыло выражение агонии, – его верхняя губа смещена вверх и направо, а нижняя – вниз и налево. В результате этого обнажились плотно стиснутые зубы; виден прикушенный кончик языка. Руки Секененра сведены судорогой; ногти впились в ладони.
Вероятно, его тело пролежало какое-то время, прежде чем его подобрали или стали приводить в порядок. Голова так и осталась склоненной на шею, руки не были вытянуты, а черты лица – разглажены. Очевидно, ему по каким-то причинам даже не промыли как следует раны. Судя по всему, египтяне отступали и уносили с собой тело своего погибшего царя, не успевая при этом остановиться и позаботиться о нем. Однако в конце концов они спешно попытались забальзамировать его и обмотали бинтами, которые так и не были заменены, когда его наконец стали готовить к погребению.
Вполне возможно, что отступающие египтяне, преследуемые гиксосами, спрятали тело Секененра в какой-либо временной гробнице в Фивах и продолжили бегство в Нубию, ведя с собой охваченное горем семейство царя. Похоронить покойного в сооруженной им на территории фиванского некрополя пирамиде, очевидно, они смогли только по возвращении в столицу. Но тогда им по каким-то причинам показалось достаточным просто очистить бинты и поместить тело в подходящий саркофаг.
Уджхеперра Камос1585–1577 гг. до н. э
Старшим сыном покойного царя был Яхмос, мальчик, которому было не более шести лет, когда погиб его отец. По крайней мере, он умер в 1551 г. до н. э. в возрасте примерно 40 лет (судя по его мумии). Но ребенок не мог занимать трон, поэтому царем стал царевич Камос, который, по моему мнению, приходился братом Секененра и был во цвете лет. Если он был бы сыном Секененра, как считают многие ученые, он тоже не успел бы достигнуть необходимого возраста. Камос умер через несколько лет, а значит, если придерживаться приведенной выше точки зрения, тогда он был еще мальчиком, что маловероятно – в ходе археологических исследований были найдены принадлежавшие ему тяжелый боевой топор и копье. Очевидно, он был не столько единоличным правителем, сколько регентом при юном Яхмосе, так как на скале в Нижней Нубии я обнаружил написанные рядом имена Камоса и Яхмоса – так, будто они царствовали совместно (Weigall, Lower Nubia, LXV). Возможно, тогда весь царский двор бежал в эту отдаленную местность, расположенную между первым и вторым порогами Нила, подобно мамлюкам, скрывавшимся от Мухаммеда Али и пришедшим сюда же. Вполне вероятно, что Камос, чтобы упрочить свое положение, женился на вдове Секененра Яххотеп.
Вступая на престол, он принял тронное имя Уджхеперра, «Поднимающий (или благоприятствующий) творение (или бытие) бога солнца». Слово «удж» образовано от корня, обозначающего такое понятие, как «зелень», то есть процесс вырастания семян, пробуждение земли, возвращение поры процветания. Таким образом, у Камоса было достаточно оснований для того, чтобы использовать такое имя. Его «хоровым» именем стало Седжефтауи, «Кормящий (или обеспечивающий) Обе Земли», а личное, Камос, писавшееся после титула «сын бога солнца», можно перевести как «Сын Ка», бога-быка, воплощения Тота. В одной из надписей (Британский музей; сделана на головке топора; № 5241а) он назван «па хик кен», «отважным правителем-хик». На принадлежавшем ему острие копья (Archaeologia, LIII, 84) вырезан следующий текст: «Благой бог, владыка и творец (всех) вещей, Уджхеперра, (говорит): «Я отважный правитель-хик, возлюбленный богом солнца, сын бога луны, рожденный от бога Тота; сын бога солнца Камос, вечно могущественный».
Пробыв в ссылке три года, царь Камос снова попытался напасть на азиатов. О том, что ему удалось достичь успеха, сказано в отрывочном тексте, содержащемся на деревянной табличке для письма (Carnarvon, Carter, Five Years’ Explorations, 36; перевод текста исправлен Гардинером: Gardiner, Journal). Он датируется третьим годом правления Камоса и начинается с описания совещания царя с вельможами, к которым правитель обращается со следующими словами