После же того как я обзавелся домом, я был взят на судно «Северный», ибо я был храбр. И я следовал за царем – да будет он жив, невредим и здоров – пешком, сопровождая его выезд на колеснице.
Когда осаждали город Аварис, я выказал свою доблесть пешим перед его величеством. И я был назначен на судно «Явление в Мемфисе».
И бились на воде [в канале?] Паджедку Аварпса. И я взял добычу и захватил руку, причем о ней было доложено царскому докладчику. И дали мне золото [за] доблесть.
И бой был возобновлен на этом месте. И я вторично взял там добычу и захватил одну руку. И дали мне снова золото [за] доблесть».
Таким образом, становится понятно, что царь Яхмос отправился вместе со своей армией вниз по течению Нила, миновал местность, до которой дошел Камос, и успешно вторгся на территорию гиксосов, добравшись до укрепленного города Авариса, находившегося к северу от Гелиополя. Очевидно, во время осады азиатам удалось осуществить две вылазки по воде, причем в каждом случае им приходилось вступать в битву с египетским флотом, стоявшим в канале. Наш начальник гребцов оба раза продемонстрировал свою доблесть, убив одного из противников и отрубив его руку (таким способом египтяне подсчитывали число поверженных ими врагов). Но осаду Авариса пришлось снять из-за нападения на египетские владения, располагавшиеся к югу от Фив, совершенного, вероятно, кочевниками-бедуинами, двигавшимися по караванному маршруту, который выходил из Восточной пустыни в долину Нила за городом Нехебом. Царь Яхмос был вынужден поспешить на юг, чтобы предотвратить вторжение. Он, очевидно, сумел победить кочевников и рассеять их (некоторые из них даже бросились в реку, пытаясь спастись от египтян). В жизнеописании Яхмоса-сына-Ибаны по этому поводу говорится следующее: «И бились в [части] Египта, расположенной к югу от этого города (Нехеба). И я захватил одного пленника-мужа: я сошел в воду – он был взят на стороне города – и переправился с ним по воде, [и о нем] было доложено царскому докладчику. И вот я снова был награжден золотом».
Осада Авариса, вероятно, длилась три или четыре года и завершилась капитуляцией на определенных условиях. По крайней мере, Манефон, которого цитирует Иосиф Флавий, сообщает об этом событии следующее: «В правление царя по имени Мисфрагмутос пастухи стали терпеть неудачи, и повсюду из Египта были изгнаны, но закрепились в одном месте, имевшем десять тысяч арур в окружном измерении. Оно называется Аварис. Пастухи, – говорит Манефон, – со всех сторон обнесли его высокой мощной стеной, чтобы надежно укрыть свое имение и награбленную добычу. Сын Мисфрагмутоса Туммос во главе войска из четырехсот восьмидесяти тысяч человек осадил город и попытался взять его штурмом. Но затем, отчаявшись в успехе, он отказался от осады и заключил с ними договор, по которому все они должны были оставить Египет и в полной безопасности для себя удалиться куда пожелают. И те, по условию договора, со своими семьями и имуществом числом не менее двухсот сорока тысяч направились через пустыню в Сирию»[80].
Яхмос-сын-Ибаны несколько иначе описывает произошедшие тогда события: «И овладели Аварисом. И я захватил там добычу: одного мужчину и трех женщин, всего четыре головы. И его величество отдал их мне в рабы». Судя по этим словам, город был взят штурмом. Однако в процитированных источниках не будет противоречия, если предположить, что пленные, захваченные Яхмосом-сыном-Ибаны, были мирными жителями, оставшимися в поселении после ухода из него гиксосов.
Войско гиксосов прошло через пустыню и остановилось у города Шарухена, расположенного в Южной Иудее и упомянутого в Книге Иисуса Навина (19:6). Но пока они находились там, недалеко от Египта, царь Яхмос решил снова напасть на них. «И осаждали Шарухен в течение трех лет, – заявляет Яхмос-сын-Ибаны. – И его величество овладел им. И я захватил там добычу: двух женщин и одну руку. И дали мне золото [за] доблесть. И вот отдали [их] мне в рабы». (Прочтение «три года» обосновано Зете в публикации: Sethe, Zeitschrift, XLII, 136; прежде исследователи полагали, что осада длилась шесть лет.)
Присутствие в Южной Иудее двух противоборствующих армий, не имевших никакого отношения к этой стране, вызывало крайнее беспокойство в Сирии. Когда наконец гиксосские войска были изгнаны из Шарухена, в регионе начали царить волнение и страх. Однако египетский царь не стал закреплять свою победу и решил прекратить преследование. Ситуация, сложившаяся на родине, не позволила ему сделать это, и ему пришлось покинуть Сирию, перешедшую под контроль египтян и, возможно, платившую им подати, и отправиться к южным границам Египта.
«После того как его величество перебил соседние азиатские племена, – продолжает Яхмос-сын-Ибаны, – он поплыл вверх по Нилу в Северный Куш с целью истребить кушитских кочевников. И его величество произвел среди них страшное опустошение. И я захватил там добычу: двух живых мужчин и три руки. И меня снова одарили золотом. И вот мне дали двух рабынь. Его величество поплыл вниз по Нилу с радостным сердцем, сильный и победоносный, пленив южан и северян.
Тут пришел южный мятежник, чью смерть приблизил его рок, в то время как боги Верхнего Египта схватили его. Он был настигнут его величеством в Тентаа. И его величество захватил его в качестве военнопленного и всех его людей, как легкую добычу. И я взял в плен двух молодых воинов с судна мятежника. И дали мне пять голов [рабов] и земельные наделы, пять сечат пахотной земли в моем [родном городе]. Одинаковым образом было поступлено и по отношению ко всем гребцам.
Тогда пришел тот супостат, по имени Тетиан, и собрал вокруг себя злонамеренных. И его величество убил его, причем дружина его перестала существовать. И дали мне три [головы] рабов и пять сечат пахотной земли в моем городе».
Мы должны на время покинуть нашего вояку, так как дальнейшие свои подвиги он совершил уже во славу следующего правителя. Было бы интересно узнать больше о мятежнике Татиене, очевидно являвшемся одним из номархов или египетских вельмож, ном которого не подчинился власти Яхмоса и его темнокожих южных союзников, считая Апепи и его азиатов меньшим злом. Тогда Нижний Египет все еще был отделен от Верхнего (вспомним, что этот раскол начался за 300 лет до этого, еще во времена правления первых царей XIII династии), поэтому его жители могли быть настроены против правителя юга, несмотря на то что он освободил их от гиксосов. Вполне возможно, что они считали его самого варваром.
Возможно, в западной дельте в первые годы царствования Яхмоса правил еще один царь. По крайней мере, Иосиф Флавий, цитируя Манефона, сообщает, что восстание против гиксосов было организовано «царями Фив (то есть представителями XVII династии) и правителями других частей Египта». Как я уже говорил, скарабеи, на которых вырезаны царские имена, начинающиеся со слова «нуб», могли принадлежать царькам, правившим в западной дельте и являвшимся современниками представителей XVII династии.
Правильность предположения о том, что в западной дельте правил отдельный царь, резиденция которого располагалась в древнем городе Сау (Саисе), подтверждают следующие факты. Второй женой царя Яхмоса была некая несусат, «царская дочь», по имени Инхапи, о родителях которой ничего говорится. Она родила ему дочь, названную Яхмос Хент-Темеху, «Яхмос, прозванная Хент-Темеху». Последнее словосочетание можно перевести как «владычица народа Темеху». Таким образом, можно предположить, что она была царевной этих самых темеху. Более того, она названа «царской дочерью», а значит, ее отец мог быть правителем египтян-темеху, живших в западной дельте. Темеху называли населявших этот регион ливийцев. Город Сау, столица этой области, очевидно, всегда был ливийским центром. Ньюберри отметил (Ancient Egypt, 1915), что Яхмос Хент-Темеху была матерью знаменитой царицы Хатшепсут, которая предпочитала носить мужскую одежду. При этом известно, что костюм женщин темеху почти не отличался от мужского. Таким образом, Хатшепсут, возможно, следовала традициям, которых придерживались ее мать и бабушка, принадлежавшие к темеху.
Следовательно, вполне возможно, что в западной дельте в первые годы царствования Яхмоса правил царь, принадлежавший к народу темеху. Фиванский правитель из политических соображений женился на его дочери Инхапи. Однако Яхмос, очевидно, вскоре избавился от него, так как впоследствии он выступает в качестве единоличного правителя страны. Инхапи, судя по всему, также скончалась раньше своего супруга, так как, по мнению профессора Эллиота Смита (Cat. Cairo Mus., 61053), бальзамирование ее мумии проводилось по технологии, использовавшейся во времена правления первых представителей династии. Она была крепкой широкоплечей полной молодой женщиной с большой грудью. Ее волосы были заплетены во множество тугих тонких косичек. Возможно, она умерла вскоре после того, как родила в 1553 г. до н. э. дочь, которую назвали Яхмос.
Во время войны с гиксосами в состав фиванской царской семьи входили три царицы: Яхмос-Нефертари, сестра и супруга царя Яхмоса; Яххотеп, их мать, вдова Секененра, которая тогда еще находилась в расцвете сил; и Тетишери, мать Секененра и бабка Яхмоса. Секененра родился примерно в 1620 г. до н. э., а Тетишери – между 1636 и 1640 гг. до н. э. В 1576 г. до н. э., когда Яхмос взошел на престол, ей, вероятно, было около 60 лет. О том, что она была еще жива, свидетельствует надпись, хранящаяся в настоящее время в Университетском колледже (Лондон) (Ancient Egypt, 1921, 14) и по палеографическим особенностям датированная началом правления Яхмоса. Нижняя часть плиты, на которой вырезан текст, утеряна, но, судя по сохранившемуся фрагменту, на стеле был изображен царь Яхмос, поклоняющийся богу войны Монту. При этом позади правителя стоит царица Тетишери. В первой строке текста приведена дата. Правда, числительное, обозначающее год, стерто, но можно предположить, что оно было невелико. Остальная часть даты сохранилась; события, описываемые в тексте, произошли «на 17-й день четвертого месяца третьего сезона, в правление Небпехет