ира Яхмоса».
Во второй строке, по моему мнению, написано следующее: «Он (царь) сделал это в память о себе (по случаю) прорубания бреши в дамбах». Очевидно, речь идет о хорошо известном ежегодном обряде, который в настоящее время называется Вефа эль-Бахр (слово «вефа», возможно, имеет то же значение, что и древнеегипетское «уп»). Он ежегодно совершается на острове Рода, расположенном чуть севернее Каира, совсем недалеко от древнего Мемфиса. Когда во время разлива Нил достигает высоты, достаточной для орошения полей, во временной плотине или дамбе прорубается отверстие, через которое начинает выливаться вода, сопровождаемая радостными возгласами. В настоящее время этот обряд обычно проводится в середине августа. Судя по приведенной в тексте дате, данное событие в начале правления Яхмоса состоялось в то же время года. Так, в 1576 г. до н. э., первом году правления царя, этот день пришелся на 17 августа, а через три или четыре года – на 16 августа. По моему мнению, на этой стеле описан первый со дня захвата страны Апепи в 1812 г. до н. э., почти за два с половиной века до описываемых событий, подобный ритуал, проведенный египетским правителем. Следовательно, это событие имело огромное значение. Бог Монту, очевидно, был изображен на стеле потому, что тогда царь руководил победоносной армией.
Возможно, причина появления изображения царицы Тетишери на стеле заключается в том, что правитель недавно подарил ей участок земли, расположенный в этом номе. В Абусире, недалеко от Каира, был обнаружен папирус (Zeit-schrift, 1900, 150), на котором написан текст, датированный примерно этим временем. В нем упоминаются «владение (царицы) Тетишери», а также «владение Саткамос», царевны, жившей в тот период. Судя по всему, Яхмос даровал своей бабушке и другим членам царской фамилии участки земли, находившиеся на территории, отвоеванной у побежденного гиксосского царя. Тетишери, появившаяся на свет в тяжелые времена, когда цари XVII династии правили только Верхним Египтом, и пережившая войну, во время которой погиб ее сын Секененра, была вознаграждена спокойной старостью, проведенной ею в своих владениях, находившихся неподалеку от Мемфиса. При этом пожилая дама, вероятно, испытывала гордость за внука-победителя, сумевшего стать царем объединенного Египта.
После этих событий она прожила совсем недолго, потому что в конце своего правления Яхмос решил почтить ее память и приказал расширить ее кенотаф в Абидосе. Следовательно, к тому времени она была мертва на протяжении нескольких лет. Ее настоящая гробница находилась в Фивах, там, где был погребен Секененра, но ее так и не удалось обнаружить. Через несколько столетий жрецы перенесли ее тело вместе с другими царскими мумиями в тайник в Дейр-эль-Бахри, чтобы спасти их от расхитителей гробниц. После того как уже в наши дни он был обнаружен, ее мумию, как и все остальные, перевезли в Каирский музей. В тайнике, среди множества других, были найдены бинты, на которых написаны ее имя и имена ее родителей (Annales, IX, 137).
Однако ее безымянное тело так и не было точно идентифицировано. Возможно, это маленькая пожилая дама, известная ученым под № 61056. Данная мумия, которая, судя по характеру бальзамирования, была сделана в начале правления Яхмоса (Elliot Smith, Cat. Cairo Mus.), принадлежит старой женщине. Еще при жизни седых волос на ее голове осталось так мало, что их число пришлось увеличить за счет накладных кос. У нее маленькое, но красивое лицо, хотя подбородок немного скошен, а верхние зубы довольно сильно выдаются вперед, как у ее внука Яхмоса и внучки царицы Яхмос-Нефертари.
О расширении ее кенотафа говорится на прекрасно сделанной стеле, найденной в Абидосе (Ayrton, Currelly, Wei-gall, Abydos, III, pi. LII). В вырезанном на ней тексте сказано: «Случилось так, что его величество царь Верхнего и Нижнего Египта Небпехетира, сын бога солнца Яхмос сидел в зале приемов (дворца), когда наследная царевна, великая в благосклонности, великая в доброте, дочь царя, сестра царя, божественная супруга, великая жена царя Яхмос-Нефертари была с его величеством. Он разговаривал с ней, ища благосостояние тех, кто находится там (то есть умерших) и (говоря о) совершении подношений, жертвоприношений на алтаре, украшении погребальной стелы (которая должна быть сделана для них) на празднике луны, на ежемесячном празднике, на торжестве выхода жреца-сема, на празднике ночных подношений на пятый день месяца, на празднике шестого дня месяца, на празднике Хакра, на празднике Уага, на празднике Тота, на празднике начала каждого сезона на небе и на земле (то есть по звездам и по календарю). Тогда его сестра ответила: «Зачем эти вещи нужно вспоминать? Зачем эти слова должны быть сказаны? Что пришло тебе на ум?» И сам царь сказал ей: «Я, даже я, думал о матери моей матери (которая была также матерью моего отца), великой супруге царя и матери царя, покойной Тетишери. (Хотя) ее гробница и кенотаф в настоящее время находятся под песками Фив и Абидоса, я сказал это тебе, потому что мое величество пожелал сделать для нее (также) пирамиду и святилище на некрополе Абидоса в качестве поминального подношения от моего величества. Должно быть вырыто ее священное озеро, вокруг него будут посажены деревья и будут учреждены подношения. Для нее должны быть выделены люди, она должна быть наделена землями и скотом; там должны быть заупокойные жрецы и жрецы, совершающие ритуалы, каждый человек должен знать свои обязанности». Едва его величество произнес это слово, эти здания были быстро сооружены. Его величество сделал это, потому что любил ее больше чем что-либо, не делали подобное предыдущие цари для своих матерей. Затем (когда это было сделано) его величество (прибыл) и протянул свою руку и согнул ее (в знак приветствия ей), произнес для нее царскую заупокойную молитву, (совершил) жертвоприношение (в честь) Геба (бога земли), великой эннеады богов, малой эннеады богов… и (Анубиса) в его священной часовне, (делая) тысячи подношений хлеба, пива, быков, гусей и скота… (ее духу)…» Конец надписи не сохранился.
Остатки этого здания обнаружил Каррелли (Abydos, III) в пустыне, в нескольких километрах к югу от Абидоса, там, где слегка возвышающаяся толща песка отделяет возделанные земли от труднопроходимых холмов западного плато. Яхмос возвел пирамиду недалеко от полей, почти на километр дальше в пустыню, а на склоне холма он построил террасный храм. Между этими двумя зданиями располагалась часовня, а недалеко от нее – гробница или кенотаф. Часовня состояла из нескольких небольших помещений. Перед ней была установлена большая стела, на которой вырезан процитированный выше текст.
Гробница представляла собой ряд камер и шахт, грубо вырезанных в скале, скрытой под песчаной поверхностью пустыни. Попасть в нее можно было через небольшое и совсем непримечательное отверстие в толще скалы, скрытое под песком, так что нельзя не удивляться, как ее вообще смогли найти. Тем не менее еще в древности это подземное сооружение было ограблено, и современные археологи сумели найти в нем лишь несколько фрагментов листового золота, на основании чего был сделан вывод о том, что там находилась предназначавшаяся для покойной мебель. Согласно общепринятой точке зрения, гробница и располагавшийся на холме храм принадлежали самому Яхмосу. Однако более вероятно, что гробница и часовня представляли собой кенотаф Тетишери, о чем сказано в надписи на стеле. Для нее же внук, сдержав свое обещание, построил пирамиду и террасный храм.
Примерно на 21-м году своего правления царь Яхмос снова пересек пустыню и повел свое войско в Сирию. Мы ничего не знаем о причине этой войны. Поход упоминается в жизнеописании некоего вельможи из Эль-Каба по имени Яхмос-Пеннехеб, который, возможно, находился в родственных отношениях с Яхмосом-сыном-Ибаны. Однако он сообщает лишь следующее: «Я следовал за царем Небпехетира (Яхмосом) и захватил для него в Джахи живого пленника, а также руку». Джахи египтяне называли Западную Сирию, но это слово встречается в текстах довольно часто и, судя по всему, нередко обозначало весь регион в целом.
Датировать поход можно на основании следующих фактов: Яхмос-Пеннехеб, по его собственным словам, дожил до единоличного правления Тутмоса III, начавшегося после смерти царицы Хатшепсут в 1472 г. до н. э. Как будет сказано ниже, можно с почти полной уверенностью утверждать, что он был еще жив на 24-м году царствования Тутмоса III. Однако Яхмос-Пеннехеб не мог участвовать в сражениях, прежде чем ему исполнилось 16 лет (в этом возрасте египетские мальчики достигали совершеннолетия). Таким образом, на 24-м году царствования Тутмоса III вельможе было 102 года, что вполне возможно, хотя данный факт не может не вызывать удивление. Следовательно, если поход в Сирию состоялся гораздо раньше 21-го года правления Яхмоса, Яхмосу-Пеннехебу, когда он приказал составить его жизнеописание, должно было быть намного больше 102 лет, что маловероятно. Кроме того, нам известна надпись, найденная в каменоломнях и датированная 22-м годом правления Яхмоса. В ней говорится о том, что добываемые там камни волокли быки, захваченные царем во время войны с фенху, то есть азиатами. Таким образом, можно предположить, что она состоялась незадолго до этого. Большинство ученых считало, что сражения в Джахи начались сразу после осады Шарухена. Однако благодаря приведенным фактам становится понятно, что это практически невозможно и что на самом деле сирийская кампания состоялась незадолго до 22-го года царствования Яхмоса.
Упомянутая выше надпись вырезана в одной из гигантских каменоломен в Турре, недалеко от Каира, где добывался известняк «из Аяна», использовавшийся в строительстве на протяжении всего времени существования древнеегипетской цивилизации. Над текстом приведены имена и титулы царя Яхмоса и более четко вырезанная титулатура его супруги и сестры царицы Яхмос-Нефертари. В самой надписи сказано: «Год 22, в правление царя Яхмоса… Каменоломни были открыты заново, и прекрасный известняк из Аяна (древнее название этой местности) добывался для (строительства) его храмов (созданных, чтобы существовать) миллионы лет, (а именно) храма Птаха (в Мемфисе), храма Амона в Луксоре и всех памятников, которые его величество делает для него (Амона). Камни тянули быки, которых его величество захватил после своей победы над фенху». Далее следует имя высокопоставленного чиновника Неферперета, руководившего работами и назвавшего себя в надписи «неусыпным в восстановлении величественных сооружений». Под текстом находится изображение большого каменного блока, лежащего на санях, которые тянут быки. Направляет их бородатый человек, являющийся, судя по всему, пленным, захваченным во время войны. Недалеко от этого места вырезана еще одна похожая надпись (Lepsius, Denkmaler, III, 3).