Необходимо сказать несколько слов о самом имени Тутмос. Манефон и другие греческие авторы называли носивших его царей «Тутмос(ис)», «Тетмос(ис)» или «Тмос(ис)». Первое входящее в это имя слово, если его использовали отдельно, обычно звучало как «Тот». Египтологи, как правило, читают это имя как Техути, Тхути, Тут или, что более правильно, Джехути. Вторая часть имени иногда транслитерируется как «мес», но более верно читать ее, подобно греческим авторам, как «мосе» или «мое». В результате современные исследователи предпочитают называть царя Тутмосом, но иногда встречаются и другие написания его имени: Тотмес, Техутимес, Тахутимес, Тетмос, Джехутимес и т. и.
Интересно отметить, что значение имели только два имени – тронное и личное. При этом они оставались довольно простыми. Изначально широко применялось «хорово» имя, игравшее такую же роль, как и все остальные. Однако позднее оно, а также «золотое хорово» имя и имя небти превратились в длинные предложения, в каждом случае значительно отличавшиеся от предыдущих написаний. В итоге можно прийти к мысли о том, что в ходе усложнения коронационных ритуалов в каждом важном центре царь получал отдельное имя. Например, «хоровым» именем Тутмоса I было не только Канахт-Меримаат, как в процитированной выше надписи, но и Канахт-Анхмаат, «Могучий бык, живущий в истине»; Канахт-Пехетимиамон, «Могучий бык, сильный, подобно Амону» и т. д.
Имя «Могучий бык», вероятно, подходило новому царю, так как он вскоре доказал, что обладает боевыми качествами своего отца Яхмоса и деда Секененра. Жившие в Судане негры, очевидно, не давали египтянам покоя, и Тутмос решил лично принять участие в борьбе с ними. Но его коронация произошла только во второй половине марта, и было уже слишком поздно для организации военного похода из-за приближающейся жары (вспомним, что египетская армия еще никогда не сражалась в Судане летом).
В самом начале сентября, как только стало холодать, царь в сопровождении военного флота отправился на юг, чтобы присоединиться там к своим войскам. (Нужно отметить, что в это время года происходит разлив Нила, а значит, египтянам было значительно проще протащить свои корабли через пороги, которые при низком уровне воды в реке становятся крайне опасными и практически непроходимыми.) К концу сентября Тутмос, очевидно, достиг Томбоса, располагавшегося чуть выше третьего порога. Однако, судя по всему, там он увидел, что негры, помнившие поражение, которое они потерпели от войск Аменхотепа I, не хотят сражаться. В результате, какими бы ни были проблемы, существовавшие на границе, они быстро разрешились, и недовольный правитель тех мест был низложен.
В честь этого события была сооружена стела, на которой вырезали исполненный неприкрытой лести хвалебный текст, составленный, вероятно, наместником Чураи, очевидно стремившимся сохранить за собой должность, которую он занимал в правление предыдущего фараона. В начале этой надписи стоит дата – «15-й день второго месяца первого сезона», – которая, очевидно, совпала с седьмым октября. Очевидно, описываемые в ней события произошли на втором году правления Тутмоса, так как новый год в 1526 г. до н. э. начался 23 или 24 августа, а по древнеегипетскому обычаю, второй год царствования правителя начинался с первого дня нового года после его восшествия на престол.
В первых строках текста говорится о том, как царь сидит на своем священном троне. При этом все египетские номы выражают ему свое уважение, люди севера по его приказу направляются вверх по течению реки в Фивы, жители юга двигаются вниз по течению в столицу, бедуины и другие кочевники поклоняются царской кобре, что на его лбу, а хаунебу (так впоследствии стали называть греков) и экебту (неизвестный народ) находятся в зависимости от египтян. Далее сказано: «Он сверг (?) предводителя нубийцев, и негр беспомощен в его руках. Он соединил свои границы на обоих берегах (реки), и нет человека среди народа курчавых волос, который пришел бы, чтобы напасть на него, ибо никто не выжил среди тех (кто поступал так прежде). Нубийские бедуины (тогда) пали от его меча или были разбросаны по своей территории, так что (запах) их разлагавшихся (тел) наполнял их долины, и в устьях (их ущелий) он был подобен сильному наводнению, ибо их останков было так много, что стервятники не могли склевать их или унести в качестве своей жертвы в другое место… (Более того) владыки дворца сделали эту крепость для его армии (здесь, в Томбосе), и ни одно из враждебных племен не встанет перед ней, ибо, подобно молодой пантере среди бегущего стада, слава его величества ослепила их. Он обрел власть над крайними точками земли, и он охраняет два ее конца, со своим могучим мечом в руке, ищущий битвы, но не находящий никого, кто бы встал перед ним. (Его слава) достигла областей, которых не знали его предки и которых не видели (те), кто прежде носил двойную корону, (так что) его южная граница у предела этой земли (Судана), а его северная граница (у пределов земли) перевернутой реки…» Здесь имеется в виду Евфрат, поразивший египтян тем, что, в отличие от Нила, течет на юг, а не на север. Так как Сирия в то время была незащищенным регионом, находившимся под властью египтян с тех пор, как Яхмос вторгся на ее территорию за 30 лет до этого, фараон вполне мог хвастаться тем, что его владения граничат с царствами, располагавшимися по другую сторону Евфрата.
Царь, очевидно, провел всю зиму, сражаясь с неграми, ибо в Тангуре, примерно в 75 милях[91] севернее второго порога Нила, найдена наскальная надпись, в которой говорится о возвращении экспедиции в Египет (Proceedings Soc. Bib. Arch., VII, 121) и которая датирована «годом вторым, первым месяцем третьего сезона», то есть временем между 20 апреля и 20 мая, концом периода зимних походов. (Брестед (Breasted, Records, II, р. 28, note b) несправедливо заявляет, что экспедиция тогда только направлялась в Нубию, а не возвращалась оттуда.) На острове Арко, примерно в 40 милях[92] к югу от третьего порога, найдена стела, на которой вырезано имя Тутмоса (Wilkinson, Thebes, 472). Однако памятник так и не был опубликован.
Этот поход в область третьего порога и за ее пределы, очевидно, был довольно масштабным. Но в следующем году, на третьем году правления Тутмоса, зимой, в данном регионе были предприняты еще более активные действия, цель которых заключалась в том, чтобы предотвратить постоянные набеги на пограничные области, предпринимавшиеся нубийскими племенами или бедуинами. Яхмос-сын-Ибаны, начальник гребцов, упоминавшийся ранее, кратко описывает этот поход: «И я вез на гребном судне царя Верхнего и Нижнего Египта покойного Аахеперкара, когда он плыл вверх по Нилу в Северный Куш с целью покарать мятеж в зарубежных странах и отразить вторжение из области пустыни. И я выказал свою доблесть перед ним в нильских порогах… суда на опасном месте. И назначили меня начальником гребцов». Здесь текст обрывается, но можно предположить, что предводитель жителей пустыни вместе со своей свитой прибыл в царский лагерь (или, возможно, они встретились случайно). В любом случае он оказался лицом к лицу с Тутмосом. Вождь, очевидно, вызвал царя на поединок. Далее текст продолжается: «Его величество свирепствовал против них, как пантера. Его величество выпустил первую стрелу, которая и засела в теле того супостата. И эти… оробев перед его богиней-змеей. Это было сделано там в мгновение резни. Их присные были захвачены как военнопленные. Его величество поплыл вниз по Нилу, имея все зарубежные страны у себя в кулаке и того подлого кушита-кочевника висящим вниз головой на носу царского судна его величества. [И] причалили в Карнаке».
Данный поход также упоминает Яхмос-Пеннехеб: «Я следовал за царем Аахеперрой и захватил для него в Куше двух живых пленников, помимо трех других, которых я (также) взял в Куше, но не считал (официально)». На обратном пути Тутмос остановился у острова Сехель в области первого порога, пока чистили канал, сооруженный Сенусертом III. После этого на 22-й день первого месяца третьего сезона его судно благополучно преодолело порог. Очевидно, данное событие произошло примерно 12 мая, когда стало уже очень жарко и войска царя почти превысили срок, отпущенный для военных походов. Оно зафиксировано в наскальной надписи на острове Сехель, в которой под приведенной выше датой сказано: «Его величество приказал, чтобы был вырыт этот канал, после того как он выяснил, что он завален камнями, из-за чего ни один корабль не может проплыть по нему. (Затем) он поплыл по нему вниз по течению» (de Morgan, Cat. Mon., 85). В другой надписи на острове Сехель, датированной тем же днем, говорится: «Его величество плыл по этому каналу в победе и мощи, возвращаясь после низвержения презренного Куша» (Recueil, XIII, 202). Тогда же царь прибыл в Абу (Элефантину). В Асуане, на скале, найдена надпись: «Его величество прибыл из Куша, уничтожив врага» (de Morgan, Cat. Mon., 41).
Так как корабли, плывшие вниз по течению Нила, очевидно, шли против преобладающего северного ветра, следует предположить, что вряд ли разлагающееся тело нубийского вождя долгое время провисело на носу царского судна. Этот варварский акт был совершен для солдат и негров, выстроившихся на берегах реки во время возвращения египтян домой.
Несколькими годами позже (точная дата события неизвестна) этот сильный и воинственный юный правитель совершил деяние, перевернувшее всю египетскую историю. Если читатель взглянет на карту, он увидит, что в Северной Сирии, между Дамаском и Антиохией, река Евфрат, стекающая с гор Армении в Месопотамию, довольно долго течет параллельно Средиземноморскому побережью на расстоянии около 100–150 миль[93] от него. Там, где река ближе всего подходит к морю, примерно в 400 милях[94] к западу от Ниневии и в 600 милях[95]